Я люблю Вас, мистер V!

Тед в ужасе сделал еще шаг назад. Пуфик-партизан предательски кинулся ему под ноги, и вампир, отчаянно взмахнув руками, полетел на пол, сметая по дороге коробочки и баночки с трюмо. Весело крякнув, контейнер с сухим блеском для глаз красиво взмыл в воздух, просыпая свое содержимое на лицо, плечи, живот руки и ноги растянувшегося во весь рост портье.

— О Теддик, дорогой, ты в порядке? — кинулась к нему Бэлла.

Очевидно, встряска пошла на пользу мертвой черепушке нашего героя, потому что книжная премудрость, усвоенная за день, наконец, дала о себе знать. Тед сел, строго посмотрел на девушку и, скроив самую печальную морду лица, произнес:

— Я не могу так с тобой поступить, дорогая!

— Что?! — надула губки блондинка. — Опять? Но что на этот раз, Тедди?

— Я — создание ночи. Кровопийца, мертвец, бездушный убийца. А у тебя есть душа, Бэлла. Чистая, невинная, безгрешная душа. И ты предлагаешь мне лишить тебя этого сокровища?!

— Я тебе и другого сокровища меня лишить предлагаю, — обиженно пробурчала девушка, — а тебе все не по вкусу.

— Если бы! — тихо выдохнул в сторону вампир, но вслух продолжил гнуть свою линию. — Это было бы слишком низко с моей стороны, дорогая. Да, я бездушен, но это не значит, что я негодяй. И с тобой, моя ненаглядная, я никогда, слышишь, никогда так не поступлю! Ты должна жить, Бэлла! — голос Теда набирал обороты, патетика в его словах звучала почти искренне. — У тебя еще будет любовь, будет семья, дети, будущее. А я... я, как всегда растворюсь в ночи, — портье тихо всхлипнул. — Я не стану портить тебе жизнь только из-за твоей глупой минутной прихоти. Ты сама не понимаешь, чего просишь!

— О, Тедди, дорогой! — Бэлла прижалась к нему, заставив вздрогнуть. — Ты так благороден, мой герой! Ты так прекрасен! — она подняла на него глаза и заметила, наконец, рассыпавшийся блеск. — И ты весь сияешь! О, мое сияющее создание! Мой вампир!

Она потерлась щекой об засыпанный косметикой сюртук и тоже засияла.

Глава двенадцатая.

НЕИСПОВЕДИМЫЕ ТЕХНОЛОГИИ.

kagami

— Ты сияешь! — сообщил Мун, плюхнувшись на стойку, и ехидно хихикнул.

— Что, опять?! — испуганно вскинулся Теодор и попытался отряхнуть волосы.

Ворона обдало брызгами, и он возмущенно шарахнулся. Портье внимательно осмотрел собственную мокрую ладонь. Полчаса проведенные в душе и свежая униформа не до конца убедили его в том, что на теле нигде не осталось женской косметики. Федя с юности болезненно воспринимал все, что намекало на недостаток мужественности в его облике.

— Не в том смысле, — хрипло расхохотался ворон при виде растерянного лица вампира, — ты выглядишь очень довольным. Потешь душеньку пернатого преклонных лет. Сообщи мне хоть одну радостную новость.

— А что, есть плохие? — тут же насторожился Тед. Мун ведь он такой, он накаркает.

— Я первый спросил! — обиженно нахохлился собеседник.

Тед фыркнул. Мун почесал клювом крыло, покосился на портье и тяжело вздохнул. Потом промаршировал к концу стойки и сделал вид, что собирается улетать. Тедди посмотрел на маневры птицы и хихикнул — оскорбленный ворон выглядел комично. Но тут в голову вампиру пришла несвойственная ему благодарная мысль. Дневные уроки ворона уже не раз выручили его с начала этой ночи. Даже мерзкое ощущение налипшего по всему телу блеска отступило на второй план.

— Эй, Мун, — негромко позвал Теодор. Ворон слегка повернул голову и покосился на портье. — Спасибо! — смущенно сказал Тед.

Ворон от растерянности развернулся неловко, крыльями помогая себе сохранить равновесие на краю стойки, просеменил к оппоненту и с минуту разглядывал его, скривив голову на бок.

— Ты растешь, Теодор, — вынес он, наконец, свой вердикт. — Как я понимаю, тебе удалось укротить очаровательную блондиночку.

— Есть немного, — самодовольно сообщил портье, но тут же добавил: — Уж не знаю, что бы я делал без твоей науки, — Мун гордо напыжился, а Тед, завладев вниманием слушателя, принялся делиться наболевшим: — Представляешь, что она еще удумала? Потребовала, чтобы я ее обратил! Вампиршей она стать хочет! — ворон хекнул и изумленно уставился на Тедди. — Вот-вот! — продолжал портье. — А я как вспомнил, что там, в тех книжках, про все это было, такую тираду загнул о душе и высоких материях, самого проняло.

— Совсем сдурела девка, — пробормотал Мун, но вампир его не услышал.

— А потом я подумал... — продолжал Тед, и глаза его заволокло мечтательной пеленой. — Я вот подумал, Мун... Она же ничего, красивая... А я скоро сильным стану... Вассалом самой богини... Вот как ты думаешь, Мун, может пора мне уже того... расти, как ты говоришь... Пятисотлетний вампир... хех!.. Вроде, как бы и положено уже свой клан иметь... Может, правда, ее... того... обратить... И станет нас уже двое...

— Идиот! — заорал Мун, шарахнувшись в сторону от размечтавшегося Теодора.

— А че я такого сказал-то? — опешил портье, пробкой вылетев из сладких грез о темном будущем.

— Коль нету тебя мозгов,

Блондинки более по вкусу.

Ты ради них на все готов

И уступаешь вновь искусу.

Ты видишь их — глаза горят,

Как прежде женщины манят.

Пусть для тебя они лишь мясо,

Но слабый пол всегда прекрасен!

— с пафосом продекламировал ворон, и Тед поморщился.

— Опять тебя понесло, — проворчал вампир. — Да еще и по-книжному заговорил. Почти как я, когда Бэлле мозги пудрил. Ты вот лучше объясни, в чем я не прав-то? Или я не вампир? Или у меня силы будет недостаточно?

— Сила есть — ума не надо! — зло каркнул ворон. — У тебя, Тедди просто кромешный недостаток информации. Неуч ты, проще говоря. И ладно бы есть оправдание, что, будучи вампиром, о вампирах, да и о прочих существах преисподней, ты ни черта не знаешь, — Тед смущенно потупился. — Так ты еще и по сторонам посмотреть не удосужился! Ты хоть знаешь, кто у нас папа?

— Папа? — растеряно переспросил портье.

— Папа! Папа! — насмешливо прокаркал Мун. — А папа-то у нас ого-го!

С этими словами он сорвался с места и, злорадно хохоча, вылетел из холла.

— Эй, птичка! — заорал Тед, сообразив, что вредный ворон опять ничего ему не сказал толком. — Ты куда! А что у тебя за новости-то!

— Даккен вышел на охоту! — донеслось до него из дальнего конца темного коридора, а потом снова послышался хриплый смех Муна.

Звонок заставил Тедди подскочить.

Из-за жутковатых намеков склочной птицы настроение снова испортилось, и портье погрузился в глубокие и безрадостные размышления. Мысль о Даккене пугала до судорог, но поделать все равно ничего было нельзя. Комната без номера могла появиться когда угодно и где угодно и снова поманить пряным бархатным голосом демона-трансвестита. Тед категорически запретил себе соваться во всякие сомнительные помещения.

Куда больше его волновал сейчас родитель навязчивой блондинки. Она ведь и сама что-то там болтала о том, что папа может помочь возвыситься ее возлюбленному. Тогда Тед над ней посмеялся, расценив заявление, как очередную глупость. Но словам Муна он привык доверять. Об отце девушки следовало узнать побольше. Вспоминая всю проштудированную литературу, Тед как раз пытался придумать, как бы потактичней выведать у Бэллы, а кто, собственно, у нас папа, когда и прозвенел тот злополучный звонок.

Прежде, чем схватить трубку, он все же повел носом, убедился, что Бэллы на горизонте нет, облегченно вздохнул, так как не считал, что готов к встрече, и только потом ответил ставшей привычной фразой:

— Портье слушает, чем могу помочь?

— Простите, — пропели на том конце очень мелодичным голосом с каким-то непонятным акцентом, — не найдется ли у вас... э-э-э... как бы это выразиться... э... О! Ин-сек-те-ци-да.

Тед икнул и, поднеся трубку к глазам, недоуменно на нее уставился.

— Алоу? — вопросительно прозвучало оттуда.

— Да-да! — спохватился портье. — А... э... А какой инсектицид вам, простите, нужен?

— А... э... А какой у вас есть?

— Дихлофос! — радостно отрапортовал вампир.

— Ди-хло-фос? — задумчиво, нараспев произнес иностранный постоялец, Это... это... а... э... Оу! Пандиктиоптера! О да! Да-да!

— Так вас устроит? — с любопытством поинтересовался Тедди, размышляя о том, где еще могли завестись насекомые, но на всякий случай проинформировал: — Это от тараканов.

— В узком смысле, друг мой, в узком смысле! — радостно возвестил голос на том конце провода. — Будьте добры, принесите мне пару... а... э... Флаконофф? Да-да! Номер восемнадцать.

— Уже иду, — растерянно отозвался вампир и, положив трубку, почесал затылок.

На четвертом тараканы, на втором тараканы... Все это Тедди не слишком нравилось. Но клиент всегда прав, и портье, навестив кладовку, запасся парой аэрозолей и, минуя лифт, отправился на второй этаж.

Номер восемнадцать почему-то обнаружился в торце коридора, сразу за номерами 23 и 24. Тед пожал плечами, уже ничему не удивляясь, и постучал. Из-за двери донеслась неразборчивая, но очень мелодичная фраза. Тед ничего не понял и нахмурился. Подождал немного и постучал снова.

— Это портье, — возвестил он на этот раз. — Я принес дихлофос, как вы и просили.

— А! Оу! Да-да! Входите, друг мой, входите!

Тедди ухмыльнулся, в который раз подивившись, как легко приглашают внутрь вампира, если он портье, подумал, что в будущем сможет взять это на вооружение, толкнул дверь и опрометчиво сделал шаг. Буйство красок навалилось на него головной болью и слабостью во всех членах. В глазах зарябило от тропических оттенков зелени и ярких цветов, распускающихся в этом ботаническом саду чуть ли не на каждой ветке. Баллончики с инсектицидом вдруг оттянули руки, голова закружилась, и Тедди привалился спиной к коварно захлопнувшейся двери.

— Оу! Друг мой, — услышал он, — Вы принесли его! Это замечательно! Давайте сюда, давайте!

— В-вот... — пробормотал Тед, с трудом протягивая дихлофос и тщась разглядеть собеседника. Получалось это у него неважно: постоялец все время расплывался и казался каким-то странным. Но Тедди вдруг понял, что никакого значения это для него не имеет.

— Это... э... Оно! Вот! Это за-ме-ча-тель-но! А то, знаете ли, эти... как бы сказать... э... А!.. Вот! Мантоптера! Да! Непозволительно! Совершенно не позволительно! — все так же оптимистично провозгласил постоялец, забирая у него аэрозоли. — Благодарю-благодарю! Входите-входите, друг мой!

Тед попробовал отодрать себя от двери и, как ни странно, у него это получилось. Очень осторожно он сделал шаг за расплывчатым силуэтом, все еще не понимая, что же такого странного и пагубного для него находится в этой комнате. И оказался в лесу. Залитом солнечным светом. Слишком ярким. Слишком живым. По коже начал разливаться неприятно знакомый зуд, но был он настолько слабым, а Тед настолько растерянным, что вампир, опять-таки неожиданно для себя, решил не обращать на него внимания. Свет завораживал.

— Это так ужасно, друг мой! — заливался тем временем постоялец. — Такие красавцы! И красавицы! И такие некультурные! Каннибализм! Фи! Я думал... Я надеялся... но, увы! Они... э... как бы это... О! Невоспитуемы! Да! Совершенно невоспитуемы! Особенно дамы, заметьте!

— Я заметил, — пробормотал Тедди, сразу же вспомнив Бэллу, Кали, Диану и всех прочих капризных дам, с которыми ему пришлось столкнуться в последнее время.

— Вот! — обрадовался иностранец. — Вы понимаете, друг мой! Я... э... мой народ... э... мы понимаем... ну, как это?.. Да! Радость любви! Да-да! Но съесть партнера?! Съесть?! Съесть такого же, как ты сама?! Отца твоей... э... твоего по-том-ства! Да! Это ужасно, друг мой, ужасно!

Теду почему-то захотелось оправдаться в том, что себе подобных он не ел никогда, а только людей. Но хоть он раньше и был одним из них, теперь же это не считается, ведь так? И все же, ему почему-то было стыдно раскрывать душу перед иностранцем. И вообще замелькали мысли о воспетом в романах вампирском "вегетарианстве", которым сам Тедди страдал только с очень уж большой голодухи.

— Дейс-с-с-ствительно, — с трудом выдавил он из себя, соглашаясь.

— Вот-вот! Не-про-сти-тель-но! И я... э... мы... да!.. мы вынуждены. Ваша... э... Земля... она... она может... может терпеть. Но не здесь! Не в нашем саду! Да! Не бывать этому здесь! Это на-ка-зу-емо! Вот так! И без право... э... права... О! Воз-рож-де-ни-я! На-всег-да!

Последнюю фразу сопроводил хорошо знакомый звук распрыскиваемого аэрозоля. Что-то застрекотало, зашелестело и с ощутимым стуком упало на пол, прямо под ноги вампиру. В отличие от расплывающегося постояльца, нарушителя гармонии Тед рассмотрел сразу. Это был гигантский богомол, точнее, следовало предположить, невоспитуемая самка богомола. Она все еще двигалась в агонии и, казалось, протягивала свои чудовищные лапы к портье, моля о помощи.

Тед отшатнулся от отвращения и врезался во что-то позади себя, чего раньше не заметил. Препятствие дернулось и заверещало.

— П-п-простите, — пробормотал он, стараясь удержать равновесие и не дать упасть существу за спиной, но верещание не прекратилось, а лишь усилилось.

В следующий миг его с двух сторон схватили за плечи цепкие длиннопалые ручки.

— О, ужас, друг мой! Какой кошмар! Какая тра-ге-ди-я! — зачастил уже знакомый голос с акцентом. — Вы... как бы это... как это... э... о... Вы мертвы!

— Ну, да. Типа того, — растеряно согласился Тед, чувствуя, что хватка на спине и плечах усиливается, и его куда-то волокут.

— О! Это такой моветон! Но это не-объ-яс-ни-мо! Вы... э... ходите! Вы... о да!.. говорите! Оу! А! А что это... это что?.. Что это?.. Что у вас с лицом, друг мой? Это... это...

Тедди с трудом поднял руки к щекам, кончиками пальцев нащупал едва наметившиеся волдыри солнечных ожогов. Больно почему-то не было. Если бы не замечание постояльца, он бы и не почувствовал, что медленно сгорает. Тут что-то защелкало и замигало у него перед носом. Вампир ощутил, как ледяные маслянистые присоски коснулись его лба, груди, бедер, и вяло подивился тому, что одежда успела испариться. Его охватило странное безразличие. Его куда-то несли, переворачивали, укладывали, привязывали. Ему было все равно. Ему это все даже немного нравилось, потому что казалось, что ни о чем не нужно думать и переживать. Все решали за него, и крепла уверенность, что решали правильно. До тех пор, пока на расслабленного, умиротворенного вампира не направили мощную лампу дневного света. Тед заорал, понимая, что сгорает заживо, а потом потерял сознание.

"Эк я отключился!" — подумал Тедди, приходя в себя от давно забытого ощущения ласкающего кожу тепла. Но почти сразу вспомнил все последние события в номере восемнадцать у странного иностранца, не любящего богомолов. Лампу дневного света он вспомнил тоже и испугался так, что резко вскочил, спрыгнув с кровати, или на чем он там лежал. И чуть не упал от слабости. Так что пришлось согнуться и опереться о покинутое ложе Успокоив себя заезженным постулатом "Я мыслю, стало быть, существую", портье позволил себе перевести дух и приоткрыл глаза. Сфокусировать взгляд на чем-то одном, чтобы понять, где он находится, никак не получалось. Тут он вдруг почувствовал какое-то движение и попытался выпрямиться, но что-то кольнуло в плечо, ноги подогнулись, и дурманящий аромат неизвестных растений легким дуновением ветерка снова унес сознание портье в некие райские кущи, совершенно не совместимые с вампирской реальностью.