Юниэр не успел уйти далеко. Он услышал топот ног и прерывистое дыхание и понял, что кто-то догоняет его.
— Вернитесь, Мудрена говорит, что умрет, если вы ей не поможете, — выпалила Лавашка, и Юниэр поспешил назад.
Он вошел в хижину, Мудрена лежала на той же кровати, к которой он был привязан в недавнем прошлом. Одного взгляда на нее было достаточно, чтобы понять: девушка доживает последние дни. Услышав, что он вернулся, Мудрена открыла глаза и пригласила его сесть рядом. Лавашка хотела примоститься тут же, но Мудрена отослала ее повелительным жестом.
— Прости, что пришлось тебя задержать, но многое есть, что должна рассказать. Тебя изучала, и в мысли твои старалась проникнуть я все эти дни. Молчать не могу я, коль меркнет мой свет, и медлить с рассказом уж времени нет.
На севере дальнем жила я когда-то, в Стране Вечных Льдов, ей тысячи лет, снега там не тают, а зелени нет. Волшебные замки из чистого льда, воздушна постройка и все же тверда. И Солнце там ярче над миром встает, слепит больше очи, но кожи не жжет. Полгода там Белое Солнце царит, полгода сверкающий снег серебрит. Потом наступают длинные ночи, глубокой лазурью питаются очи. Сиянием светлым вдруг небо зажжется, такое вам видеть здесь не придется.
В стране этой сильные люди живут, нет войн и обмана, покой и уют. Доселе еще нерушима семья, и белые волки там людям друзья. В Страну Вечных Льдов закрыта тропа, кто там не рожден, не найдет никогда.
Ты спросишь, зачем рассказала о ней, зачем разбудила о сказке мечты? Отвечу, к стране той относишься ты. Ты сын короля и прекрасной Орминэ, так долго они мечтали о сыне, ребенка они назвали Яшмет, глаза черней яшмы, таких больше нет. Судьбу ярче звезд ему предсказали, но через месяц ребенка украли. Сиделка и муж ее злое свершили, на санях умчались, не найдены были.
О, люди страны той не верят в коварство, оцепенело снежное царство. И многие зимы прожиты были, но горя они до сих пор не забыли. Тебе повезло, что родная сестра с магическим даром была рождена. Я звезды спросила, спросила ветра, не оставляла полгода шатра, пришлось озарение мне испытать, и я поняла, где тебя мне искать. Хотела вернуть я родителям сына, но сердце мое обливается кровью, ты к этому миру привязан любовью. Прошу, нуменорец, как брата родного, хоть раз посмотри на снежное царство, одной мне туда, увы, не добраться. Родителей старых печалить невмочь, сердца омрачит их чернильная ночь, коль кроме тебя потеряют и дочь. Ты их навести, им будет приятно, а после, захочешь — вернешься обратно.
Тяжело было говорить Мудрене, она угасала на глазах, но Юниэр с жадностью слушал, верил и не верил ее повествованию. "Это будет несправедливо — обрести сестру и тут же потерять", — думал он, а вслух сказал с затаенной нежностью и сочувствием:
— Не бойся, конечно, я отведу тебя в Страну Вечных Льдов. Мне не терпится увидеть родителей, я мечтал об этом, но не верил, что это возможно. А Мириэль... пока в безопасности в садах Горудуна, я вызволю ее оттуда позже. Не будем терять времени. Скажи мне свое настоящее имя, сестренка, и как добраться до нашей, гм... снежной родины?
— Дилидин — мое имя, что значит певунья, — улыбнулась Мудрена. — А чтобы тебе не сбиться с пути, я дам тебе компас, легко с ним идти.
Мудрена вложила в руку Юниэра маленькую, изящную вещицу, напоминающую круглый медальон. Открыв крышечку, он увидел движущуюся стрелку. Юниэр привык определять направление по звездам, как было принято, и не очень-то поверил, что с помощью этой милой игрушки можно прийти в нужное место, слишком легко это казалось. Но вопросов он больше не задавал: сестра его умирала, — надо было спешить.
Юниэр рассказал хоббитам о критическом состоянии Мудрены. Отзывчивые невысоклики, благодарные ей за свое избавление от врага, собрали Юниэру в дорогу много еды и нужных вещей. Он смастерил из кожаных ремней подобие большой сумы, чтобы можно было нести Мудрену: сама она была не в силах передвигаться. К счастью для Юниэра сестра была легкой ношей. Хоббиты проводили их по знакомым местам и вернулись в деревню. А им предстоял долгий путь до заснеженной родины.
Дни казались Юниэру бесконечными. Мудрена большую часть времени была без сознания. И не с кем было делить тяготы и радости, не с кем перемолвится словом. Однако, он был не из тех, кто отчаивается, и все, что начинал, доводил до конца. В один из дней этого тяжелого похода Мириэль увидела их вместе в зеркале Саурона, но по воле Черного Властелина зеркало исказило правду. Смеющимися, идущими рука об руку, привиделись они обманутой принцессе.
Чем дальше на восток продвигались путешественники, тем мрачнее становилось вокруг. Не раз Юниэру казалось, что за ними следят из-за густых зарослей недобрые красные глаза. Орки всегда раздражали его своим гнусным поведением: нападали исподтишка на сонных или расслабившихся людей, а открытого честного боя избегали. Приходилось быть особенно осторожным ночью, он не высыпался и был не в духе. Но дни шли за днями, ничего не случалось. "Это один из самых скучных переходов", — думал он раздраженно. Порой ему мерещилось, как невидимые враги тянут к нему руки. Хотелось по-настоящему подраться, чтобы прогнать ощущение скрытой опасности.
Леса наконец-то кончились, но легче не стало, идти теперь приходилось по гористой местности под палящим солнцем. К вечеру же сильно холодало, а ночью дул ледяной ветер с вершин, и Юниэр укутывал сестру одеялами и несколько раз за ночь проверял, жива ли она еще. Он был упрям и шел вперед, стараясь не думать, куда ведет его компас Дилидин.
О Стране Вечных Льдов он и прежде слышал, и теперь вспоминал обрывки легенд северян березовых лесов, которые утверждали, что сразу за хребтом Вечной Зимы находится великая страна, на земли которой не смеет ступить ни один простой смертный. Рассказывали, что девушки этой страны очень красивы, но, если встретишься с одной из них взглядом, то пропадешь. Заворожит, завлечет в глухомань, так и будешь идти за ней словно цепью прикованный. А она может и лебедем обернуться, и фениксом сияющим. В самый лютый мороз на ней одежда легкая, но дева не замерзает никогда. Пока преследуешь ее, как в бреду, тоже холода не чувствуешь, но как только потеряешь из виду, тут же и замерзнешь. Еще говорили, что они беспрепятственно через горы перемахивают, а если человек из Средиземья вздумает рискнуть и последовать за ними через хребет, то сиянием нестерпимым будет ослеплен, ну а слепому долго ли оступиться и в пропасти найти успокоение. Аргер-великан однажды прельстился девой-птицей и пропал надолго. Уходил статным молодцем — не было выносливее охотника в клане — а вернулся слепым старцем. От него-то и узнали о людях-птицах. Судьба к нему все-таки благосклонна была: и не замерз, и с гор спуститься сумел, и пропитание себе находил. Ну а кроме него никто не возвратился из этой страны.
Едва ли была толика правды в этой легенде. Когда Юниэр и его товарищи услышали ее впервые, то не поверили рассказчику и посмеялись над ним. Правда, на призыв проверить истинность легенды и перебраться через хребет Вечной Зимы никто не откликнулся. Еще Юниэр вспомнил чернокосую рослую девицу из того же клана, которая говорила, что от мужского недомыслия и безделья возникают истории о таинственных и неуловимых девах-птицах. Вселяется в охотников бес, и преследуют они то, что убегает, мчатся неведомо куда и зачем. "Вот надумаю выходить замуж, — издевалась дева, — привяжу себе к рукам лебединые крылья, и буду плясать меж берез, так, чтобы у вас в глазах зарябило. Слово даю, устремитесь за мной всем кланом".
Так живо вспомнился Юниэру вечер, проведенный в доме северян, большая изба, в которой свободно размещалось несколько семей, тепло огромной печи, шутки и увлекательные разговоры до утра. Легко тогда было на душе, не то что сейчас, когда некому ободрить его, а бездушный хребет Вечной Зимы, неумолимый к путникам, все ближе и ближе. Легенда о девах-птицах не казалась теперь такой уж невероятной. Но он не чувствовал злого начала у той, которая назвалась его сестрой. Она и не убегала от него, не завлекала, напротив, нуждалась в помощи. Он молился о том, чтобы Дилидин выдержала этот суровый переход.
Юниэр заметил вдруг, что сестра пришла в себя, она открыла глаза и словно высматривала что-то в небе. Когда он позвал ее, девушка не отозвалась, она глядела в прозрачную синеву и напевала что-то монотонное. Юниэр пожал плечами и тоже уставился в небо. Он увидел черные точки, которые, приближаясь к ним, стремительно увеличивались в размерах, и, наконец, две огромные птицы опустились на землю. Дилидин опять потеряла сознание. Юниэр был поражен, ему никогда прежде не доводилось видеть таких гигантских орлов. А когда один из них заговорил, Юниэр и вовсе онемел от неожиданности.
— Я Аглар, принц орлов, а со мной — мой младший брат Султар — Поднебесный ветер. Кем ты приходишься Дилидин и куда вы идете?
Юниэр преодолел оцепенение и ответил гордому орлу:
— Я — брат Дилидин. Она тяжело больна, и нам нужно как можно скорее добраться до Страны Вечных Льдов, только там знают, как ее вылечить. А имя мое Яшмет.
— Влезай ко мне на спину, а Дилидин усади на моего брата, так мы сократим ваш путь в Ориену.
Потерявший ощущение реальности происходящего, Юниэр закутал Дилидин в одеяло и крепко-накрепко привязал к спине орла, а сам забрался на Аглара. Братья разбежались, расправляя могучие крылья, и взвились в небо. В ушах засвистело, орлы, описывая круги, набирали высоту. Юниэр глянул вниз и ахнул — такие просторы раскинулись под ним! Голова закружилась, и он спрятал лицо в жесткие перья могучего Аглара.
— Что ты увидел, Яшмет? Испугался? — усмехнулся орел.
— Нет, что ты. Я восхищен, такое и вообразить было невозможно, — Юниэр заставил себя смотреть вниз, когда еще доведется испытать такое. Он раскинул руки как крылья и, зажмурившись, представил, что летит сам. Орел мчался легко и стремительно, но воздушные течения на пути заставляли его иногда менять траекторию полета, и тогда он резко взмывал вверх или напротив камнем падал вниз. У Юниэра от этих встрясок екало сердце и холодело в душе, но, как никогда прежде, он испытывал ощущение радости и полноты жизни. "Когда летишь вот так над землей, то чувствуешь себя царем Вселенной", — подумал он, а вслух сказал:
— А здорово быть орлом, Аглар!
— Да, не жалуемся, — согласился тот.
— Мы долетим до Страны Вечных Льдов? — спросил Юниэр с надеждой.
— Страна Вечных Льдов скрыта от глаз, — покачал головой Аглар, — даже мы никогда не сможем спуститься в Ориене. Есть одно место, где зрение отказывает нам. Яркий свет ослепляет очи, и мы спешим пролететь мимо. Когда мы вновь обретаем способность видеть, то внизу уже начинается море. Я знаю, страна эта — за цепью Последних гор, у нашего племени есть гнездовья в этих горах, так что мы подлетим к вашей цели близко, но путь в Ориену вы найдете сами.
Долго летели они, и Юниэр много раз поблагодарил судьбу за встречу с птицами. "Мы бы год туда шли", — думал он, но, видимо, сестра знала что делала.
Наконец птицы стали снижаться. Юниэр впал в дрему, и ему казалось, что горы, суровые и высокие, укрытые снегом, ему только снятся. Но орел встряхнул его:
— Проснись! Мы почти прилетели. Здесь, в царстве холода, многие находят, что спать приятнее, чем делать что-либо еще, но так можно уснуть навеки.
Высоко в горах орлы завершили свой перелет. Юниэр отвязал сестру и принялся растирать ее: девушка была прозрачно-бледная и едва дышала. Через некоторое время она пришла в себя и, улыбнувшись, сказала: "Уже недалеко".
Султар улетел, но тут же вернулся с двумя накидками из теплого орлиного пуха.
— Мы устилаем ими гнезда, — объяснил он, — вам они пригодятся для перехода через Последние горы, а то у вас нет ничего, кроме кожи.
— Не знаю как отблагодарить вас, — поклонился Юниэр братьям, — но при любых обстоятельствах можете рассчитывать на меня. Я не забываю друзей.
Орел кивнул головой снисходительно:
— Едва ли нам понадобится помощь двуногого. А подбросить вас сюда было нетрудно, кроме того, приятно сделать добро людям из Страны Вечных Льдов. Легкого вам пути!
Орлы улетели, а Юниэр поднял Дилидин, взглянул на компас и побрел в направлении, указываемом стрелкой. Накидки из пуха и одеяла защищали их от холода и ветра, свободно гуляющего между вершинами, и все же было зябко. "Должно быть, это не очень веселая страна, — думал Юниэр, — там вечная зима и никогда не цветут деревья. Непонятно, как там живут люди? Я бы чувствовал себя ущербным". Он уже не выбирал дорогу, ноги сами несли его вперед. Как-то совсем неожиданно горы остались позади, а ветер стих. Теперь перед ними раскинулась нескончаемая, белоснежная равнина. Прищурившись, он посмотрел на небо из-под ладони, и ему показалось, что глаза ослепли. "И солнце там ярче над миром встает, слепит больше очи, но кожи не жжет", — припомнились ему слова Мудрены, и он почувствовал сердцем, что добрался до Ориены — Страны Вечных Льдов. Он прорвался! Или горы-охранники пропустили его? В глубине души Юниэр сомневался, что ему удастся пройти через Последний хребет беспрепятственно и не ослепнуть. Теплая волна радости согрела его, и он уверенно продолжил свой путь. Навстречу им выбежала стая белых волков. Заглянув им в глаза, Юниэр понял, что читает их мысли, и в то же время осознал, что и им понятно, о чем он думал. Все здесь было по-другому: воздух прозрачнее, зрение острее, чувства глубже. Но самым важным было то, что он ощутил свою принадлежность к этому месту. Дилидин очнулась у него на руках. "Вот мы и дома", — улыбнулась загадочная дева-птица.
Часть II
НЕПРИКАЯННЫЙ
Тим Огнеруд
Ауле, Ауле, к тебе взывает Тим Огнеруд.
Мне и товарищам в праведном деле ты помоги,
Будь нам звездой путеводной в трудном пути.
Я клянусь светлой памятью убиенного Мима
И стрелою пронзенного его сына, любимого Кхима,
Отомстить всем, кто будет чинить мне преграды,
И вернуть нам по праву принадлежащие клады.
Пятеро гномов стояли вокруг ярко полыхавшего костра, подняв над ним тяжелые мечи. С каменными лицами слушали они клятву — воззвание молодого Тима Огнеруда. Темные сосны смыкались над пятью заговорщиками, и беззвездное небо окутывало их тревожным покровом.
Тим Огнеруд и двое его друзей принадлежали к племени гномов-бродяг, с которыми благородные гномы даже не здоровались. Их все сторонились и остерегались. Но Тим Огнеруд всегда помнил о своих предках и, как это свойственно гномам, почитал их и гордился ими. Он мечтал обрести утраченную родину Нуллукиздин, землю, из которой его предков вытеснили в давние времена эльфы-нолдоры под предводительством Финрода, решившие там поселиться. Много воды утекло с тех пор, блистательный Нуллукиздин сгинул в морской пучине, но память у гномов прочная и долгая, а наш герой был потомком Айбона, сына Мима, о чьей печальной судьбе повествует "Сильмариллион". Мима убил Хурин в пещерах Наргозронда, у легендарного клада королевства, собранного в одном месте драконом Глаурунгом. С тех пор многие пытались отыскать сокровища Наргозронда. По одной версии, они были перепрятаны гномами из Голубых гор. Иные считали, что клад полностью присвоил Саурон. Легенды о сокровищах живут дольше самих сокровищ. Никто не верил, что эти сказочные богатства покоятся под толщей воды. Тим, как и его предки, был уверен, что гномы укрыли сокровища в новом труднодоступном, но надежном месте.
