Две реальности Владимира Середы

Она завела машину и медленно поехала, направляясь к своему дому, в котором совсем недавно справила новоселье. Её родители купили ей на 23-й день рождения двухкомнатную квартиру в новостройке. По-видимому, они полагали, что наличие своего жилья поможет ей быстрее найти мужа.

"Может быть, они и правы, время покажет", — продолжала Людмила думать невесёлые мысли о своей несчастной девичьей доле.

Чтобы не попасть в пробку, она решила поехать в объезд центральных улиц. Неожиданно крупно повалил снег. Свернув на небольшую улочку, каковых имеется великое множество в Санкт-Петербурге, она заметила невысокую хрупкую фигурку, идущую по тротуару в одном с ней направлении. Судя по походке, это был мальчишка. И как-то странно он был одет. Его одеяние очень смахивало на гимнастическое трико, которое плотно обтягивало его фигуру. На голову был натянут капюшон всё того же трико. Снег валил мальчику навстречу, и он сильно наклонил голову, прикрывая лицо руками, на которых были надеты перчатки. Людмила не могла разобрать на расстоянии, были ли они у него сами по себе или являлись продолжением трико, как и капюшон. На ногах у мальчика было нечто, похожее на высокие спортивные ботинки, без каблуков, на тонкой подошве. В такой обуви спортсмены выходят на ринг или татами.

Людмила притормозила и поехала медленнее. Вот она поравнялась с мальчишкой и бибикнула. Парнишка повернулся к ней, и Люда увидела его лицо, на котором выделялись крупные ярко-зелёные, как и у неё, глаза. Волосы были не видны, прикрытые капюшоном, нос прямой, классической формы. Да что уж там говорить, парнишка был хорош собой, одним словом красавчик.

Люда была в семье единственным ребёнком и часто мечтала о братике. Этот мальчишка, стоящий перед ней и глядевший на неё своими зелёными глазищами, был словно воплощение мечты и её представлений о том, каким он должен быть, её младший братик.

Она остановила машину и опустив стекло на правой передней дверце крикнула ему:

— Садись, подвезу.

Мальчик сразу же повернул к ней, и Люда открыла дверцу. Он нырнул в тёплое и уютное нутро машины на пассажирское сидение рядом с ней и сказал:

— Спасибо. У вас всегда такая отвратная погода, как сегодня?

— Осенью, да.

Людмила прибавила скорость и поехала быстрее, чтобы не мешать другим машинам.

— Ты куда направлялся-то?

— В магазин за одеждой. Эта, что на мне вообще-то тёплая и непромокаемая, но уж больно непривычная и привлекает ко мне внимание.

Машина остановилась на перекрёстке и Люда спросила:

— Можно, я её пощупаю?

— Только вместе со мной, — ответил он и хихикнул, — я, конечно, шучу, но иначе не получится.

Людмила протянула к нему руку и потрогала ткань трико. Она была шелковистой и упругой, как кожа.

— Как кожа, — озвучила она свои ощущения.

— Ага, — согласился мальчик, — тут ещё прозрачный щиток предусмотрен.

Он дотронулся рукой до лба и перед его лицом возник щиток из какого-то прозрачного материала. Он имел овальную форму и краями срастался с трико. Поняв это, Люда спросила:

— Ты не задохнёшься?

— Нет, — ответил мальчик, — тут внизу щитка встроен фильтр. В таком костюме можно даже под водой находиться. Долго или нет, не знаю, не испытывал.

— Откуда он у тебя? — спросила Люда.

— У меня на все такие вопросы один ответ, — сказал мальчик, — не знаю. Понимаете, я потерял память и ничего о себе не помню. Помню только, что меня Вовой зовут.

— Значит, ты Вова. А я Люда.

Людмила протянула ему руку для пожатия и с удивлением обнаружила, что перчатки у Вовы куда-то исчезли, а ладошка у него и впрямь была тёплой, а рука сильной.

— А деньги у тебя на одежду есть? — спросила она.

— Есть, — ответил мальчик и засунул руку в неожиданно появившийся карман на боковой наружной поверхности бедра, и немного выше колена. Вытащив оттуда руку, он протянул ей тонкую стопку стодолларовых купюр.

Люда машинально взяла их и пересчитала.

— Двадцать пять стодолларовых банкнот, — сказала она удивлённо, — откуда они у тебя?

— Не знаю, Люда. Когда я проснулся, то сразу был в этом костюме и деньги лежали в кармане.

Людмила недоверчиво на него посмотрела и решила посчитать, сколько это будет в рублях:

— Если посчитать по 60 рублей за доллар, то это будет …

— Сто пятьдесят тысяч рублей, — быстро подсчитал мальчишка и добавил: — Прямо скажем, негусто, но на одежду с обувью на осень и зиму должно хватить.

— А говоришь, ничего не помню. Вон, как всё хорошо считаешь и соображаешь.

— Так, Люда, ты невнимательно меня слушала, — возмутился малец. — Я же сказал, что ничего не помню про себя. А так-то я много чего знаю и умею.

Между тем Людмила подъехала к крупному супермаркету и вырулила на его стоянку.

Она критически посмотрела на него и сказала:

— Если ты пойдёшь в этом своём трико, то завтра полгорода будет говорить, что в Санкт-Петербурге видели зелёных человечков.

Вова рассмеялся:

— Да, Люда, ты права.

— Ты перебирайся пока на заднее сидение и подожди меня там. Я куплю тебе курточку с капюшоном и принесу сюда. Тогда и ты сможешь поучаствовать в дальнейшем шопинге.

* * *

Из магазина они вышли, ничем не выделяясь от сотен и тысяч других горожан. Вову одели с ног до головы, от носочков, до тёплой вязаной шапочки. Доллары поменяли на рубли тут же в магазинном обменнике, а сдачу Людмила положила в купленный тут же бумажник и вручила Вове со словами:

— Ну, вот, теперь ты на человека похож, а не на инопланетянина какого.

Вернувшись в машину, Люда посмотрела на часы и чертыхнулась:

— У меня же в 6 часов вечера свадьба.

— Да-а? — протянул Вова удивлённо, — что-то не похожи вы на счастливую невесту.

— Не у меня свадьба, — пояснила Люда, — у моей единственной подруги. Слушай, Вова, я тебя пригласить на чужую свадьбу не могу, сам должен понимать, да и нечего тебе там делать. Все перепьются, может даже мордобой будет. И не пойти я никак не могу, слово Аннушке дала, иначе смертельная обида, последнюю подругу потеряю.

— Да всё я понимаю, Люда, не маленький уже, — засобирался Вова, открывая дверцу машины, собираясь выйти наружу. — Спасибо вам за всё, и что одежду помогли купить тоже спасибо.

Люда едва успела захлопнуть дверцу, усаживая Вову обратно:

— Ты, что? Ты думаешь, что я тебя прогоняю? Даже не мечтай! Я теперь тебя никуда не отпущу. Ты даже представить себе не можешь, как я мечтала о братике. Если я всё правильно поняла, то ты потерялся, верно? Ну, или сам сбежал из дому, это не суть важно. Важно, что ты ничего не помнишь про себя, и поэтому тебя определят в детдом, а я уговорю родителей усыновить тебя. В детдоме ты ни одного дня жить не будешь, я об этом побеспокоюсь. У меня в администрации города такие знакомые есть, что органы опеки только под козырёк возьмут, скажут: "Ать!" и сделают всё, как нам надо. Надеюсь, ты не будешь возражать?

Люда с надеждой и тревогой посмотрела в глаза Вове. Тот улыбнулся ей и сказал:

— Нет, Люда, ты мне тоже понравилась сразу же. Жалко, что я ещё маленький, я бы женился на тебе.

— А сколько же тебе лет? Рассуждаешь ты совсем, как взрослый. Не помнишь?

Вова покачал головой.

— Так, — начала рассуждать Люда, — я плохо в этом разбираюсь, но 15 лет тебе точно нет, 14-ти, скорее всего тоже. А десять тебе, наверное, уже исполнилось. Значит, где-то в пределах 11-13 лет. В лучшем случае тебе 13 лет, а мне 23, Вова. Чувствуешь разницу?

— Ну и что? Подумаешь, всего на всего 10 лет разницы. Тебе и подождать-то каких-то 5 лет нужно, а там бы мы и поженились.

— Так ты мне, что? Предложение делаешь?

— Ну, вроде того.

— Знаешь, давай обсуждение этого очень важного для меня вопроса отложим до завтра, хорошо?

— Хорошо, — с готовностью согласился Вова.

— А сейчас, мы с тобой съездим в ресторан, где свадьба у подруги будет, ты там немного посидишь в машине, а я договорюсь с Анной и отпрошусь на час. Этого времени мне хватит, чтобы отвезти тебя к себе домой и вернуться на свадьбу. Ну, а завтра я познакомлю тебя с моими родителями. Как тебе план?

— План хорош, только не осуществим.

— Это почему?

— Потому что в жизни планы не выполняются, такое у них свойство есть.

Время уже было без четверти шесть вечера, на дорогах машин не протолкнуться, и ехали они медленно, то и дело, подолгу стоя на перекрёстках. В результате Людмила опоздала и у ресторана они были в половине седьмого. Поставив машину на стоянку, принадлежащую ресторану, Люда оплатила её до утра, сказав Володе:

— Всё равно заставят выпить, поэтому в дальнейшем, сегодня будем передвигаться на такси. Я с охранником договорилась, чтобы он за тобой присматривал, да и ключи я тебе оставляю. Вот смотри, на эту кнопку нажмёшь, все двери и окна блокируются. Мало ли кто вдруг ломиться начнёт. Если меня через час не будет, позвони мне.

Тут Люда хлопнула себя по лбу и сказала:

— Ты посиди тут чуток. Я сейчас тебе сотовый телефон куплю.

— Подожди, Люда. Возьми мои деньги, здесь ещё много осталось и купи мне хороший смартфон.

— Ещё через полчаса Люда ушла на свадьбу, оставив Вову в машине с новой навороченной игрушкой.

"Пока он наиграется, не меньше часа пройдёт, а тут и я подоспею", — думала она, пробиваясь к невесте сквозь толпу гостей.

Подарок Анне она приготовила давно. Дата регистрации их брака была известна ей заранее. Выяснив, что подарку Анна предпочитает деньги, Людмила приготовила для неё 500 евро и в довесок приложила свои золотые серьги с изумрудными капельками-подвесками, так ей идущими к её зелёным глазам. Можно сказать, от сердца оторвала, но больно уж они Анне нравились, и она не раз просила Людмилу продать их ей.

Вручив свой подарок и поздравив новобрачных, она заняла своё место подружки невесты и включилась в празднество. Вручение подарков продолжалось, чередуясь с тостами за здравие и пожеланиями счастья. Как полагается, кричали "горько" и считали секунды поцелуя молодых. Молодожёны изображали смущение и дольше 30 секунд за раз не целовались.

Неожиданно у Людмилы пошёл вызов на её смартфон. Она приняла его и услышала Вовин голос:

— Люда, тебя тут полицейские требуют. Выходи на стоянку к машине.

— Что случилось, Вова? Ты в порядке?

— Со мной всё хорошо, не волнуйся, пожалуйста.

— А с машиной?

— Машина тоже цела. Приходи, сама всё увидишь.

Людмила, дав отбой связи, повернулась к подруге и сообщила, что её вызывает полиция.

— Что-то случилось на стоянке автомашин у ресторана. То ли попытка угона была, то ли ещё что. Они там протокол составляют и меня требуют, как хозяйку машины. И, Анюта, мне нужно домой заехать на 10 минут. Я быстро, туда и обратно, да ещё полиция сколько-то меня задержит. Ты меня не теряй. Я вернусь.

— Ты же выпила, Люда. Возьми такси.

— Ну, разумеется, Аня.

* * *

Придя на стоянку, Людмила увидела около своей машины несколько полицейских и Вову, который им что-то рассказывал. Один из полицейских записывал его речь на телефон. Подойдя ближе, Люда увидела, что с её машины снято переднее колесо, которое лежало тут же в луже крови. Увидев кровь, она почувствовала тошноту, которая правда быстро прошла. Ещё один полицейский проводил осмотр автомобиля, изучая некоторые его места буквально с помощью лупы.

В результате объяснений с Вовой и полицией выяснилось следующее. Вова спал на заднем сидении, когда сработала сигнализация и разбудила его. Проснувшись, он выключил её и вышел из машины, чтобы посмотреть, из-за чего она сработала. Выяснил, что два молодых человека снимали с Людиной автомашины переднее колесо. На Вову они внимания не обратили, как будто его не было.

— Я отошёл в сторону, чтобы им глаза не мозолить и вызвал полицию по телефону, — рассказывал Вова. — Тут к ребятам подошёл охранник, который был сильно пьян и стал на них кричать. Один из парней толкнул его и тот упал и уснул, по-моему. Парень, толкнувший охранника, увидел меня с телефоном в руках и пошёл ко мне. Подойдя, он потребовал у меня телефон. Я вежливо ему отказал, а он почему-то сильно рассердился и бросился на меня с кулаками. Но, тут ему не повезло, он споткнулся и упал, да как-то так неудачно, что ударился головой об асфальт и потерял сознание. Его подельник, тем временем полностью снял колесо и собирал инструменты, домкрат и гаечные ключи. Увидев, что его подельник лежит без сознания, он вытащил нож и приставил его к заднему колесу, собираясь его проткнуть. Но, ему тоже не повезло. Он навалился на нож всем телом, и его повело в сторону, рука соскользнула, и он поранил её своим ножом. Стал громко кричать. А из раны кровь у него так и хлещет. Я к нему подбежал и своим ремнём перетянул ему руку повыше раны. Нас в школе учили, и мы даже тренировались на резиновых куклах. Потом парень, которого я перевязал, захотел уйти, но мне ремня стало жалко, и я его не пустил. Мне сестра только-только костюм джинсовый купила и ремень совсем новый. Я дёрнул за ремень, парень упал, он, видать, ослабел от потери крови, сами видите, сколько тут кровищи набежало. И упал опять как-то неудачно, прямо виском о домкрат стукнулся, и сознание потерял. Пока они оба без сознания лежали, я им руки связал, на всякий случай, и в скорую помощь позвонил, чтобы приехали, тем более, что полиция что-то не спешила.

— А в газету «Вечерний Санкт-Петербург» зачем позвонил? — спросил один из полицейских.

— Так, я это, заработать немного захотел. Позвонил, рассказал о случившемся, о снимках и видео на смартфоне. Спросил, сколько они мне заплатят за них и за информацию о месте происшествия. Они пообещали заплатить. Цена меня устроила. Интересно, что как только я договорился с журналистами, так и вы сразу подъехали и машина скорой помощи тут, как тут образовалась. А потом уж и тебя, Люда, они попросили вызвать.

Ещё полчаса потребовалось, чтобы на стоянке появилось два трезвых охранника, которые поставили снятое колесо на место и Люда со своим названным братом смогли поехать домой. За это время на стоянке успела перебывать половина свадьбы. Полицейским поднесли по рюмашке с закуской, когда появились трезвые охранники, хотели и этих напоить, но Люда не позволила. Наконец, все формальности были соблюдены, пострадавших воров и пьяного охранника, так и не проснувшегося, ещё раньше увезли в больницу, новых охранников заставили отмывать асфальт и колесо от крови, а Люда, вызвав по Яндексу такси, повезла Вову к себе домой.

Но, до дому без приключений им добраться было не суждено. То ли день был такой, то ли ещё что, но таксист им попался нестандартный. Не успела Людмила плюхнуться на переднее сидение рядом с водителем, как тот сразу потребовал пристегнуться ремнём безопасности. Вроде бы ничего особенного в его просьбе-требовании не было, но что-то её насторожило, и она отказалась.

— Если вас оштрафуют, то я его оплачу, — сказала она водителю.

— Тебе же хуже будет, дурочка, — сказал водитель, брызгая ей в лицо из баллончика какой-то жидкостью.

Так с широко открытыми от удивления глазами она и потеряла сознание, услышав напоследок "комплимент" от водителя: