Белов ткнул в экран, где появилось изображение фрактальной синусоиды.
-Вот его пси-профиль за последние двадцать минут. Видите? Квазипериодические всплески с корреляцией в альфа— и гамма-ритмах мозга наблюдателей. Он уже учится, только неосознанно. Поэтому и мы будем учиться.
Нарайен сдержанно кивнула:
-Хорошо. Структура сети?
-Минимум пять слоёв. На входе — сенсорный модуль: ЭЭГ, квантовые колебания, температурные всплески, инфразвук. Всё пишем. Далее — преобразование в формат латентного пространства, там будем искать регулярности.
-Латентного? — уточнил Коллинз.
-То, что невидимо, — пояснил Максим. — То, что сеть распознаёт как ''значимое'', хотя мы сами не знаем, почему. Это и есть её сила. Она научится сама.
Он сделал паузу.
-И главное — обратная связь. Сеть не только должна реагировать, но и учиться: при каждой попытке обострения корректировать весовые коэффициенты. Мы не строим фильтр. Мы строим иммунитет.
Белов посмотрел на список компонентов на экране:
-Ладно. Но с чего начнём? Прототип?
-Сначала симулятор. Нам нужно сгенерировать фейковый маркерный сигнал, чтобы тренировать сеть безопасно, как вы уже делали неоднократно. Вот тут ваши суперкомпьютеры и пригодятся.
Шиф наблюдал, не вмешиваясь. В его взгляде мелькнуло странное уважение.
-Сколько нужно времени? — спросил он.
-На черновой эмулятор? Шесть-семь часов. Потом запуск тестов. Через сутки — первые обучающие сессии. Но предупреждаю: на этой стадии сеть будет непредсказуема. Она может делать глупости.
-Как и все дети, — кивнул Белов.
-Да, — согласился Максим. -Только это дитя мы учим понимать безумие.
Он повернулся к доске, начал чертить архитектуру слоёв: Input Layer — 32 канала. Encoder — 128 нейронов. Latent Vector — 16 узлов. Decoder. Output decision.
Вскоре комната наполнилась деловыми голосами. Кто-то обсуждал формат датасетов, кто-то уже подключал термошкаф с базовыми моделями для тестов.
И посреди всего этого — Максим, диктующий из глубин обострившейся под воздействием фармпрепаратов памяти XXI века один из ключевых элементов будущего щита от древнего, враждебного разума.
-Ну... запускаем, — проговорил техник, пальцы дрожали над клавишами.
Серверный блок под потолком загудел. На голографическом интерфейсе замелькали первые волны входных данных: симулированный пси-сигнал на базе паттернов с Титана. Виртуальная нейросеть — кодовое имя Тета-1 — начинала своё первое ''обучение''.
Максим стоял у проектора, наблюдая за графиками. Первые секунды всё шло гладко: входные данные шли в обработку, латентный слой активировался, и сеть выдала реакцию:
OUTPUT: CLASS — ПРЯМАЯ УГРОЗА
РЕКОМЕНДУЕМОЕ ДЕЙСТВИЕ: БЛОКИРОВКА
-Так, первая классификация есть, — пробормотал Белов. — Хмм. Прямолинейно, но адекватно.
Следующий сигнал — чуть искажённый, с импульсами в диапазоне 19,3 Гц и 1,3 ТэВ, близкий к настоящим всплескам Обелиска. Сеть обрабатывала дольше — почти пять секунд — и выдала:
OUTPUT: CLASS — ПЕНИЕ
РЕКОМЕНДУЕМОЕ ДЕЙСТВИЕ: ОЖИДАТЬ
-Пение? — переспросил Коллинз.
-Что, мать вашу, это значит? — буркнул Шиф. — Это угроза, пульсирует как бешеный!
-Может, баг? — предположила Нарайен. — Или переобучение?
Далее — хуже. Через полчаса тренировок сеть начала интерпретировать фразы вроде ''сигнал устойчивый'' как ''сигнал домашний'', а затем вообще выдала:
CLASS: БЕЗМЯТЕЖНОСТЬ
ACTION: НИЧЕГО НЕ ДЕЛАТЬ
-Так, стоп. Она превращается в буддистского монаха, — скривился Максим.
Он встал, прошёлся вдоль стола, схватил бутылку с водой, выпил. Вид у него был растерянный. -Признаю, я не программист. Я не техногуру из Силиконовой долины. Я инженер. Я проектировал схемы коммуникаций в промышленных зданиях. Цифровые каналы, электропитание, интерфейсы, вентиляцию. Всё, что движется по кабелям и трубам. Вот и всё.
Команда замерла. Белов скинул на него взгляд, чуть сдавленный:
-Ты хочешь сказать, ты никогда не строил нейросеть?
-Конечно нет! Я читал об этом. Смотрел лекции. Играл даже с парой простых моделей. Но всё это — домашнего уровня. Я не ИИ-специалист, я рисовал схемы прокладывания кабелей в пищевые комбинаты и производственные цеха, мать их!
Тишина. Даже вентиляторы замолкли.
-Прекрасно, — сквозь зубы выдохнул Коллинз. -Мы строим защиту от телепатического вируса по черновикам обдолбанного наркотой электрика из докосмической эры.
Максим хлопнул по столу:
— Да, бл..дь! Но электрика, который понимает, как работает логика. Я может и никогда не кодил, но я жил в мире, где это было нормой. Я не ждал, что всё сработает с первой попытки! Мы тут к чужому мозгу подбираем ключ! Это не ваш дебильный классификатор пациентов с болью в спине!
-Успокойтесь, — вмешалась Нарайен. — Это не провал. Это просто не тот вектор.
Шиф впервые подал голос, низкий, ровный:
-Мы всё равно узнали главное: нейросеть не отвергла сигнал. Она его переварила. Пусть коряво, но структура начала формироваться. И если эта сеть несовершенна, значит, строим следующую. Уже с нужными специалистами. С Максима — описание архитектуры, принципов работы XXI века. С нас — реализация, устранение пробелов и доработка.
Белов кивнул:
-Ищем в архиве уцелевшие модели из времён колонизации Европы. Нейроядра "Матисс", "Хадрон", может даже "Туриан". Тех, кто ещё помнит, что ИИ может ошибаться — и это нормально.
Максим вздохнул:
-Хорошо. Тогда я начинаю с самого нуля. С принципов. С примеров. Давайте мне терминал и блокнот. Всё, что помню о старых системах — архитектура GPT, модели BERT, проекты AlphaZero, эмуляции коры обезьян... Надо будет рисовать. Много.
-Значит, у нас появляется новый отдел, — заключил Шиф. — Проект "Икар".
-Почему "Икар"? — спросила Нарайен.
Максим усмехнулся:
— Потому что мы впервые за много лет снова поднимаемся к солнцу. Только бы не сгореть.
Зону E-8, временно переоборудованную под творческо-аналитический модуль, напоминал скорее стартап начала 2000-х: всюду листы с уравнениями, схемами, табличками. Кто-то чертил древовидные структуры на стеклянной панели, кто-то спорил над термином ''весовая функция''. Между ними ходил Максим — не как координатор, не как начальник, а как человек, который всё время подкидывал неожиданные мысли.
-Смотрите, — говорил он, рисуя на голографическом планшете, — Представьте, что сигнал Маркера — это не просто поток данных, а язык, древний и чужой. Наша сеть — не фильтр, а переводчик. Только чтобы перевести, надо понять контекст.
-Ты хочешь сказать, у сигнала есть семантика? — уточнил один из аналитиков.
-Я не уверен... -Максим тряхнул головой, когда пространство вокруг начало лучиться радугой — побочный эффект ноотропных стимуляторов. -Но, по ощущениям, да. Мысль, информация, обращение — там всё это есть, просто не в той форме, к которой мы привыкли. Вот почему старые алгоритмы сыпятся: они хотят ''да'' и ''нет''. А получают сон.
-Удивительно, — заметила Нарайен, записывая. — У вас мышление поэтическое.
-Я строил коммуникации, — пожал плечами Максим. — Когда ты проводишь кабель через бетонную шахту на сто метров, начинаешь уважать метафоры. А когда вдруг понимаешь, что Обелиск тоже прокладывает сигнальные пути, только сквозь мозги — начинаешь думать, как архитектор...
За кодом, оптимизацией, обучением следили профильные специалисты. Они формировали стек моделей, адаптировали известные фреймворки, даже начали строить симбиоз квантовых ассоциативных слоёв и классических резонансных фильтров.
Максим не касался кода. Его зона — диаграммы, доски, аналогии. После контакта с фрагментом он как-то подсознательно лучше все понимать. Или, возможно, стимуляторы так действовали.
-Вот здесь, — он провёл линию между слоями на схеме. -Добавьте ''шум'' как учебный материал. Не убирайте ошибки. Сеть должна видеть и ложные входы, иначе она будет слепой к диверсиям.
-То есть вы хотите воспитать подозрительную сеть? — переспросил один инженер с ухмылкой.
-Я хочу, чтобы она стала параноиком, — кивнул Максим. — Лучше ложная тревога, чем ещё одна лаборатория, усеянная трупами.
К середине недели в проект официально ввели имя: "Икар". Под ним формировалась новая защитная концепция — не жёсткая, не линейная, а адаптивная, текучая, основанная на принципах когнитивной симметрии и динамической синхронизации.
Шиф выделил проекту приоритет первого уровня, перевел в распоряжение группы дюжину специалистов из закрытого подразделения информационно разведки. Подключили внешние вычислительные поля, включая две орбитальные станции.
Вечером, когда шум в капсуле угасал, Максим сидел на полу, устало привалившись к стене, держа в руках блокнот. На последних страницах — бессвязные строчки, фразы, сны.
"Сигнал не вещает. Он слушает."
"Мы сами стали каналом."
"Боль — не баг. Это handshake-протокол."
Нарайен, проходя мимо, тихо сказала:
-Вы странный человек, Максим. Немного инженер, немного солдат, немного инопланетянин. Без вас этот проект бы не возник.
Он усмехнулся:
-Бывает
За стеклом мигал мягкий свет экрана, где сеть Тета-2, в отличие от провалившейся Тета-1, уже начинала показывать первые осмысленные ответы. На симулированный сигнал Схождения она ответила:
CLASS: ЗОВ
ACTION: ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ
ПРИОРИТЕТ: 1 (УГРОЗА СИСТЕМНОГО УРОВНЯ)
-Видимо, она начинает понимать, — прошептал кто-то. Максим поднял голову. Глаза его блестели от усталости, но голос прозвучал спокойно:
-Начинает слышать. А это — первый шаг, чтобы не сойти с ума.
Глава 14
СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО
МИНИСТЕРСТВО СОЦИАЛЬНОГО РАЗВИТИЯ EARTHGOV
Экстренный аналитический меморандум
Дата: 13.04.2511
При общем населении в 22 миллиарда человек мы наблюдаем катастрофическую диспропорцию: в то время как 0,5% сверхбогатых (110 миллионов человек) наслаждаются продвинутыми биомодификациями и средней продолжительностью жизни в 150-166 лет, 40% населения (8,8 миллиардов) влачат жалкое существование с медианной продолжительностью жизни всего 47-55 лет. Особенно тревожен рост разрыва в продолжительности жизни между классами за последние два десятилетия.
Ситуация с бедностью достигла беспрецедентных масштабов. 44% населения (9,68 миллиарда человек) живут за гранью выживания в перенаселенных вертикальных трущобах мегаполисов где плотность населения достигает 14 человек на квадратный метр. Их суточный рацион ограничен 1700 калориями (при минимальной медицинской норме в 2100), а 68% не имеют постоянного доступа к очищенной воде. Еще 33% (7,26 миллиарда) балансируют на грани нищеты, вынужденные работать на 3-4 низкооплачиваемых работах одновременно, при этом 92% из них не могут позволить себе даже базовое киберпротезирование и медицинское обслуживание.
Кризис занятости приобрел системный характер. Официальная безработица в 31% (6,82 миллиарда) на самом деле достигает 43% (9,46 миллиарда) при учете скрытой занятости. Особенно тревожит положение молодежи — ежегодно 1,2 миллиарда молодых людей не могут найти первую работу. Автоматизация уничтожила 57% рабочих мест в традиционном производстве, а крупнейшая пятерка корпоративных конгломератов контролирует 91% сельскохозяйственного сектора, оставляя миллиарды без средств к существованию.
Религиозный фундаментализм растет угрожающими темпами: за последнее десятилетие число последователей юнитологии увеличилось на 700%, особенно в трущобных зонах. Культ Маркера насчитывает уже 3,2 миллиарда адептов. Протестная активность достигает 14 мятежей в день, 78% из которых приходится подавлять силами частных охранных фирм.
При сохранении текущих тенденций к 2520 году мы прогнозируем:
-Рост уровня абсолютной нищеты до 60% населения (13,2 миллиарда).
-Полное исчезновение среднего класса как социальной прослойки.
-Коллапс системы социального обеспечения и здравоохранения.
Рекомендуемые меры включают усиление пропаганды через нейроимпланты (охват уже составляет 1,8 миллиарда пользователей), введение обязательной трудовой повинности и ускорение программ колонизации для сброса социального напряжения. Однако следует учитывать, что любая утечка этой информации может спровоцировать глобальное восстание.
Приложения:
Полные демографические выкладки (35 стр.)
Анализ протестной активности (18 стр.)
Прогнозные модели коллапса (42 стр.)
Доступ: Ограничен членами Глобального Совета EarthGov
Статус: Подлежит немедленному удалению после ознакомления
Код авторизации: Omega-Red-4479-Delta
* * *
Прошло три месяца с того момента, как "Икар" был запущен. С тех пор он перестал быть экспериментом — стал экстренной необходимостью.
Местами — костылём. Местами — щитом.
В аналитическом отделе E-8 огромный дисплей отображал зону покрытий: сектора D и E теперь были полностью интегрированы в пси-глушающую архитектуру. Пунктирные кольца наложились на карту комплекса, постепенно превращаясь в сеть — почти биологическую по виду. Система жила.
-Новые данные с поста D-7, — проговорил техник. -Глубокая модуляция, до 24 Гц. Старая система фильтрации дала утечку. Но "Икар" адаптировался сам. Точка сброса сместилась на 2,7 миллисекунды раньше.
-Значит, обучение идёт, — произнесла доктор Нарайен, не отрываясь от монитора. -Уже третья итерация без вмешательства инженеров.
Максим стоял позади, прислонившись к стене, в той же позе, что и раньше — руки в карманах, взгляд поверх голов.
Он выглядел уставшим, но собранным. Употребление стимуляторов давало неслабый откат и Шиф приказал прекратить.
Он больше не рисовал на досках, не спорил. Его место в проекте теперь было... вне структуры. Генератор идей, носитель культурного багажа, случайный первооткрыватель. Остальные шли дальше без него, он не мешал. А было приятно почувствовать себя гением и центром внимания, как один из героев старого фильма, поедавший специальные стимуляторы для мозга.
-На нём ноль активности, — раздался голос Коллинза, глядя на телеметрию Максима. — Даже сейчас. В зоне третьего резонанса. У остальных — микроклинические искажения, а у него — чисто. Будто бы в наушниках и с антидепрессантом одновременно.
-Потому что он не совсем человек в нашем понимании, — заметил Шиф. — Его геном, биохимия, структура временных долей — всё вне локального эталона.
-Или просто... — проговорила Рашид, — Маркер его не видит. Как слепое пятно.
Максим хмыкнул:
-Ну уж нет, доктор. Он меня прекрасно видит. Просто не может захватить. И оттого бесится.
-Почему ты так уверен?
-Потому что один раз он заговорил. При повышенной мощности. Прямо в череп. Без глифов, без образов. Простыми словами, но не злыми. Озадаченными. Словно я — ошибка в коде. Второй раз просто припугнул, показав картинки.
-Что он сказал в первый раз? — тихо спросила Нарайен.
Максим посмотрел в окно, за которым начинался промёрзший горный склон.
-"Ты... не отсюда. Ты не должен был появиться. Вы будете поглощены." И знаете, что меня больше всего пугает?
