"Конец света" (Война стариков 6)

— Интересно, — задумалась Хортин.

— Я подумала, что вы, возможно, посмотрите на это именно так, — сказала я. Я уже видела, что и Хортин, и Хадо начинают думать, как они могли бы использовать такую оперативную группу в своих интересах. — Пожалуйста, обратите внимание, что эта процедура сохранится и после того, как я уйду в отставку.

— Но вы планируете уйти в отставку, — сказал Хадо.

— Да. Не скоро, если точнее. Но достаточно скоро.

— А тем временем над нашими головами все еще будет висеть угроза, — заметил Ска.

— Нет, — ответила я. — Угроза исчезнет, когда Великая ассамблея изберет меня главой Конклава, завтра.

— Но только тогда, — уточнил Ой.

— И на кого же вы тогда возлагаете вину, интересно? — спросил Хадо. — За смерть генерала?

В тот момент я почувствовала укол совести за своего друга и за то, что так искусно воспользовалась его смертью. — Пусть это пока будет моей заботой, представитель Хадо.

— Как пожелаете, советница, — сказал он и поднялся, как и остальные. — Но вы больше не "советница", не так ли? Как нам теперь вас называть?

— Я предоставлю решать вам, — ответила я. — Завтра.

Они ушли, все, кроме Ой. Я упала, измученная.

— Молодчина, — похвалил меня Ой.

— Это была обычная угроза, — слабо выговорила я. — Ничего такого, чего бы я не делала раньше.

— Возможно, на этот раз ставки будут выше.

— Да, возможно, — признала я. — Спасибо вам за то, что тренировали Лаузе для меня.

— Возможно, вам будет интересно узнать, что на самом деле я этого не делал, — сообщил Ой. — Когда я встретился с ней, то просто спросил ее, последует ли она вашему примеру. Знаете, что она ответила?

— Не знаю.

— Она сказала: "Ради Конклава я это сделаю". И вот, пожалуйста.

— Вы ей верите?

— Думаю, она знает, что стабильность — это ключ к сохранению ее работы.

— А остальные трое? — спросила я. — Как думаете, они выполнят условия сделки?

— Я в этом не сомневаюсь, — сказал Ой. — Одна из приятных черт моей работы заключается в том, что люди, которые мало что знают о ней, обладают безграничной способностью верить, что я могу делать все, что угодно, включая изготовление компрометирующих улик из воздуха.

— А вы не можете?

— Не бесконечно, — ответил Ой. Я улыбнулась. — В любом случае, им не обязательно знать, что мы блефовали вслепую. И к тому времени, когда они это поймут, будет уже слишком поздно. Я могу заверить вас в этом, советница.

— Спасибо, Внак, — поблагодарила я. — А теперь, не могли бы вы пригласить двух наших следующих посетителей?

Ой кивнул и направился в приемную, где меня ждали участники моей следующей встречи.

— Посол Абумве, посол Лоуэн, — сказала я, когда два человека вошли. — Спасибо вам обеим за то, что согласились так быстро встретиться со мной.

— Советница Сорвал, пожалуйста, примите мои соболезнования, — сказала Лоуэн. — И соболезнования правительств, которых я представляю. Это ужасный день.

— Примите также соболезнования от меня и от Союза колоний, — добавила Абумве.

— Спасибо вам обеим, — сказала я и указала на стол. — Пожалуйста, садитесь.

Они сели. Я устроилась в углу, чтобы наблюдать. Стояла, рассматривая двух своих гостей.

— Все в порядке, советница? — спросила Лоуэн.

— Да, — ответила я и слегка улыбнулась. — Прошу прощения, послы. Я пытаюсь решить, как сказать то, что я должна сказать дальше.

— Ранее вы говорили мне, что цените правдивость, — напомнила Абумве. — Несмотря на среду, в которой мы работаем. Возможно, в данный момент правдивость была бы даже полезнее, чем обычно.

— Хорошо, — согласилась я. — Тогда вот оно: завтра в это время я буду правителем Конклава. Сделка уже заключена. Это не та роль, о которой я бы просила, но я должна взять ее на себя ради стабильности Конклава.

— Понятно, — сказала Абумве. Лоуэн кивнула.

— Одним из последствий сегодняшних событий является то, что члены Конклава будут искать виновных в убийстве генерала Гау. Время, в конечном счете, даст ответ, но это не остановит стремление к достижению цели в краткосрочной перспективе. По сути, здесь есть два варианта: возложить вину на самих себя, на нацию или нации внутри Конклава, или возложить ее на внешние силы.

— Понимаю, к чему это ведет, — догадалась Абумве.

— Полагаю, вы правы, — сказала я. — Но, пожалуйста, позвольте мне закончить. Поймите, вы обе, что в данный момент у меня есть только один приоритет: сохранить Конклав в целости и сохранности. Нет ничего, что могло бы сравниться с этой целью. В данный момент это означает, что я не могу допустить внутренних сомнений, внутренних обвинений или порицания, даже если это правильно.

— Значит, вы будете винить нас, — предположила Лоуэн. — Нас, людей.

— Да, — согласилась я. — Официально.

— Что это значит? — спросила Абумве.

— Это означает, что на данный момент официальный ответ Конклава заключается в том, чтобы отдать предпочтение отчету Окампо, а не вашему докладу. Это означает, что мы официально предполагаем, что Союз колоний намеревается предпринять злонамеренные действия против Конклава. Это означает, что он находится под подозрением в связи со смертью генерала Тарсема Гау. Это означает, что, хотя мы не будем объявлять о состоянии войны между нашими правительствами, на любые будущие провокации со стороны Союза колоний будет дан самый жесткий и адекватный ответ.

— Это означает, что вы используете нас в качестве козла отпущения, — заметила Абумве.

— Я не совсем знакома с этим термином, но могу догадаться, что он означает. И да.

— Вы понимаете, что группа Равновесие будет использовать это как повод для нападений, которые будут представлены исходящими от Союза колоний.

— Да, конечно.

— Тогда вы понимаете, в чем будет заключаться моя следующая забота, — сказала Абумве.

Я кивнула в сторону Лоуэн. — Возможно, вы хотели бы продолжить обсуждение этой темы в частном порядке. Посла Лоуэн не нужно посвящать в эту часть.

— Вам не кажется, что для этого уже слишком поздно?

— Хорошо, — согласилась я. — Вы знаете, что у меня открыт неофициальный канал связи с Союзом колоний. Директор, — я кивнула в сторону Внак Ой, — будет отвечать за этот канал. Если Союз колоний действительно заинтересован в том, чтобы избежать войны с нами, посол, то он рассмотрит возможность продолжения свободного обмена информацией между нами. На данный момент это не изменит официальную позицию Конклава в отношении Союза колоний. Неофициально это поможет мне держать в узде поджигателей войны в Великой ассамблее. Надеюсь, мы понимаем друг друга.

— А что насчет Земли? — спросила Лоуэн.

— Я не могу дать Колониальному союзу ни малейшей возможности или повода для нападения, — ответила я, поворачиваясь к ней. — Или позволить любой другой группе использовать это в качестве прикрытия для нападения. Я отзываю наших дипломатов с Земли и высылаю ваших из штаб-квартиры Конклава. Существующие соглашения о торговле и поставках кораблей по ленд-лизу будут соблюдаться дословно и не более того. На данный момент не ожидайте ничего нового.

— Это ставит вас в невыгодное положение по отношению к нам в отношении Колониального союза, — заметила Лоуэн. — Без вашей торговой и материальной поддержки ряд наших правительств снова начнут благосклонно относиться к Союзу.

— У меня нет выбора в этом вопросе, — ответила я. — Пока все не уладится, я не могу позволить человечеству отвлекать Конклав. — Я повернулась к Абумве. — С учетом сказанного, да будет известно, что если Союз колоний предпримет какие-либо враждебные действия против Земли, Конклав будет считать, что Союз колоний делает это для того, чтобы увеличить свои вооруженные силы и колониальное население, с намерением напасть на Конклав и основать новые колонии. Не думаю, что мне нужно говорить вам, каким будет наш ответ.

— У нас нет намерения нападать на Землю, — сказала Абумве.

— Снова нападать на Землю, — уточнила я. — Это наша официальная точка зрения, посол. На данный момент.

— Не могу сказать, что я довольна этим выбором.

— Мне не нужно, чтобы вы были довольны этим, посол. Я бы хотела, чтобы вы поняли, почему это необходимо.

Абумве повернулась к Лоуэн. — А вы? Какова будет официальная позиция Земли по вопросу Равновесия?

— Я не могу вам сказать, — ответила Лоуэн. — Мы только что узнали о существовании этой группы. Или о том, что вы утверждаете, что она действительно существует. Я, конечно, возьму вашу информацию с собой на Землю и поделюсь ею. Вы можете ожидать, что это вызовет большой скептицизм.

— Понимаю. Но могу ли я спросить, что думаете вы, посол Лоуэн? Наедине.

Лоуэн посмотрела на меня, прежде чем продолжить. — Мне бы очень хотелось верить, что Союз колоний не имеет никакого отношения к уничтожению Земной станции. Мне бы очень хотелось верить, что это не причинит нам вреда. Но я не знаю, можем ли мы доверять Союзу колоний, посол. Как бы мне этого ни хотелось. Я не думаю, что это произойдет.

— Возможно, мы найдем способ заслужить это, — предположила Абумве.

— Я знаю, с чего вы можете начать, — ответила Лоуэн.

— Расскажите мне.

— Мой корабль взорвался, — пояснила Лоуэн. — И мне только что сообщили, что мы не можем оставаться здесь и ждать прибытия другого. Я бы не отказалась от поездки домой.

* * *

— Люди улетели? — спросила я Ой, когда до меня дошло. Я была в лаланском парке. Наслаждалась последними серти покоя, которые, вероятно, продлятся очень недолго.

— Около серти назад, — сообщил он. — Насколько я понимаю, на "Чандлере" стало довольно людно. Сначала они отправятся на Землю, чтобы высадить Лоуэн и ее команду. Затем, как я понимаю, вернутся на станцию "Феникс".

— Понятно.

— Не обязательно было позволять им проводить больше времени вместе, — сказал Ой. — Это две разновидности людей. Нам достаточно сложно провести различие между ними.

— Я не уверена, что у нас был выбор, — сказала я. — Нам нужно было убрать их всех, и как можно скорее.

— Кстати, мы нашли это, — заметил Ой. — Оружие, которым атаковали "Одьямбо".

— Что это было?

— Очень интересная новая игрушка. Оружие с пучком частиц, весьма замаскированное материалом, который рассеивает электромагнитное излучение. Мы буквально наткнулись на него, иначе бы его не нашли. На оружии не было особых производственных меток, но мои аналитики предположили, что оно может быть изготовлено человеком.

— Союзом колоний?

— Или этими людьми из Равновесия, заимствующими их дизайн. Мы разберемся с этим, но на данный момент ваши предположения так же хороши, как и мои. Мы полагаем, что либо оно вышло из прыжка непосредственно перед "Одьямбо", либо пролежало там какое-то время, поджидая цель.

— Вы ищете еще кого-нибудь из них?

— Сейчас ищем, — сказал Ой. — Вы поймете, когда я скажу, что их трудно найти. Когда вас изберут лидером, вы, возможно, выделите дополнительные ресурсы для выполнения этой задачи.

— Действительно. И как проходит подготовка к голосованию?

— Все идет без происшествий, — сказал Ой. — Полагаю, вы будете избраны лидером Конклава всего через несколько диту. Это можно было бы сделать и раньше, но некоторые представители не могут голосовать без выступления.

— Сколько усилий вам пришлось приложить, чтобы изменить мнения?

— Не так много, как требовалось бы при любых других обстоятельствах, — сказал Ой. — Люди все еще в шоке от гибели генерала. Они знают, кем вы были для него. Многие из них голосуют за вас, чтобы в последний раз почтить его память.

— Это чувство позабавило бы Тарсема, — сказала я.

— Я уверен в этом, — сказал Ой. — Конечно, не то чтобы мне не пришлось угрожать паре представителей. Но, опять же, их было меньше, чем пришлось бы в противном случае.

— Мне понадобятся их фамилии.

— Они у вас будут. Постарайтесь, чтобы их не убили.

— Я не столь хитра.

— Вы хотите сказать, что прикажете их убить позже?

— Я вовсе не хочу, чтобы их убивали. Только их карьеры.

— Когда голосование окончится, они захотят, чтобы вы выступили перед Великой ассамблеей.

— Конечно, — сказала я. — Я буду готова. Спасибо, Ой. Это все.

— Еще кое-что, — добавил он и извлек своими щупальцами бумажный конверт. — Письмо.

— От кого?

— От генерала, — сказал Ой. — Он передал его мне во время нашей последней встречи. Попросил меня подержать его и передать вам после его выступления. Сказал мне, что я буду знать, когда отдать его вам. — Ой протянул его мне. — Думаю, можно отдать его вам сейчас.

Я взяла письмо. — Полагаю, вы его прочитали.

— На самом деле, это единственная информация по всему астероиду, которую я не читал.

— Замечательно, — сказала я, глядя на конверт. — Интересно, как это случилось?

— Просто генерал просил меня не делать этого. — Ой кивнул и ушел.

Я вскрыла конверт и прочитала письмо.

Привет, Хафте.

Сначала я извинюсь. Если вы читаете это, значит, вы теперь лидер Конклава. Знаю, что это не та должность, которую вы хотели для себя, и если немного обижены на меня за то, что заставил вас занять ее, я пойму. Но также поймите, что я не могу представить, что следующим лидером Конклава будет кто-то другой, кроме вас. Вы слишком долго довольствовались ролью советницы. Не то чтобы я не ценил ваши советы. Но всегда понимал, что ваши таланты использовались не в полной мере, ни вами, ни Конклавом. Теперь они будут использованы. Надеюсь, вы сможете простить меня за то, что я дал вам этот последний толчок.

Не так давно мы с вами сидели в лаланском парке, и вы рассказали мне историю Лумта Оба и о том, как он чуть не обрек лаланцев на вымирание. Вы сказали мне, что для вашего народа было бы лучше пережить свою боль как можно раньше, чтобы обрести мудрость. Я пришел к убеждению, что то же самое верно и для Конклава. У нас были проблемы роста, восстания и потери. Но ни одно из этих событий не укрепило Конклав, не превратило его из разрозненного собрания народов в единую, воодушевленную нацию. Что-то должно стать катализатором.

Если вы читаете это, то знаете, что послужило катализатором.

Я подняла глаза от письма, пытаясь осмыслить то, что только что прочитала. Оглядела парк и не увидела ничего, кроме зелени и одинокого молодого лаланца, бездумно плавающего в пруду. Через несколько диту снова начала читать.

Вы были правы. Когда Конклав был идеей, и когда он набирал обороты, я был подходящим лидером для этого. Но сейчас я не подхожу для этого. Нужен кто-то другой, кто-то с более глубокими политическими навыками. Кто-то вроде вас. Но и я не могу просто отойти в сторону или на задний план. Мы оба знаем, что в Великой ассамблее есть те, кто не намерен позволить мне самому выбрать себе преемника. Процесс был бы затяжным и беспорядочным, и в конце его я стал бы тем, кем вы боялись меня видеть, — просто еще одним политиком, который ушел со сцены намного позже, чем следовало.

Вместо этого я решил стать кем-то другим: символом. Легендой. Мучеником Конклава. И вместе с тем дубинкой, которой вы будете колотить любого, кто осмелится выйти за рамки дозволенного, и так будет продолжаться довольно долгое время. Я дал вам инструмент для создания мифа об основании Конклава — чтобы направить его по пути к мудрости, а не к распаду. Верю, что вы знаете, как это сделать. Вы знаете, как это сделать, лучше, чем я.