Орг 2. Возвращение домой

Вернув нас обоих в тело Ибрагима, я добавил:

— Канал магической силы Сушумна в твоём теле теперь закрыт. Колдовать ты больше не сможешь, но других последствий для твоего здоровья нет. Вероятно, жизнь твоя будет достаточно долгой, Ибрагим, чтобы искупить большинство твоих грехов. Но при одном условии: в течение трех дней я должен выйти из тюрьмы.

Глава 16.

Шел третий день моего пребывания в тюрьме. Черт возьми! Настроение было нестабильным — в пустой камере заняться было нечем и от недостатка событий и информации ум был возбужден. Временами закипало возмущение и возникало желание нанести "асимметричный" удар тюремщикам. К счастью, где-то над умом обитало неподвижное безмолвие, позволяя сохранить философский настрой. Каждый раз я настойчиво, но мягко усмирял себя, убеждая не делать глупостей. Казалось, что за власть надо мной борются два человека — эмоциональный буян и спокойный стратег. Второй был сильнее и как мог успокаивал первого.

Ибрагим был главной надеждой на скорый выход из тюрьмы. Оставались еще сутки из трех, что даны ему на организацию освобождения и я терпеливо ждал результата. Ненависти к нему больше не было. До сих пор было стыдно, что я устроил экзекуцию серьёзно пострадавшему человеку, едва пришедшему в себя на больничной койке. Осознав ошибку, вчера я как мог подлечил бывшего мага и Ибрагим вернулся в сознание. Он сразу же запросил встречу с каким-то полковником, посмотреть которую не удалось — меня вызвали на допрос и пришлось переключиться на общение со следователем. В середине разговора офицера вызвали, а когда он вернулся, то перестал вести себя так, словно моя вина всем известна, а сбавил обороты и стал интересоваться моими связями и недавними поездками. Хотелось выяснить, чем это вызвано, но чтение мыслей ничего не дало — начальство использовало этого сотрудника "в темную" и он сам не знал, зачем нужна информация.

Сегодня допроса почему-то не было, так что я отдыхал, копил силы и пытался разобраться в системе безопасности тюрьмы. Кое-что уже удалось выяснить. Часть оборудования была роботизирована и работала автономно, а другая часть контролировалась персоналом из удаленного центра при помощи датчиков и видеокамер. Особенность этой тюрьмы состояла в том, что в систему вентиляции камеры или сегмента коридора при необходимости могли пустить газ. Похоже, именно поэтому никто не беспокоился, что я могу загипнотизировать следователя или охранников — люди из удаленного центра просто пустят газ и далеко я не уйду. А значит требовалось найти человека, принявшего решение о задержании и внушением или "захватом" тела заставить отпустить меня на свободу. Однако даже в этом случае гонения могли возобновиться позднее. Этот узел проблем мог развязать только Ибрагим, как главный "свидетель обвинения".

Размышляя о планах освобождния, я неожиданно ощутил сильную сонливость. Стараясь стряхнуть её, сделал несколько упражнений и глубоких вдохов, отчего желание уснуть не исчезло, а наоборот стало непреодолимым. Немного запоздало я понял, что в камеру пустили усыпляющий газ. Некстати вспомнился анекдот: "В понедельник Штирлица повели на расстрел. 'Да, тяжело неделя начинается' — вздохнул Штирлиц".

....

— Эй, просыпайся. Вставай, тебе говорят! — от грубого толчка в плечо я очнулся и увидел темное небо над головой. Небо? Неужели я на воле? Быстро приподнявшись на локте, я обнаружил себя на скамейке в парке. Ура! Свобода! Как я сюда попал? Обдумать столь чудесное перемещение мне не дали два молодых патрульных полицейских. Разбудив меня, они стояли рядом с недовольными лицами и чего-то ждали. А, мне же скомандовали встать! Сочтя, что указание выполняется недостаточно быстро, один взмахнул резиновой дубинкой, собираясь врезать мне по плечу. Без раздумий я создал электрический разряд у него в локте и увидел, как дубинка вылетела у него из пальцев, а сам он затряс рукой, подпрыгивая и подвывая, словно дикий африканский воин. Какая экспрессия! Мог бы артистом работать. С интересом наблюдая импровизированное представление, я заулыбался и чуть не пропустил момент, когда его напарник быстро и без замаха врезал дубинкой мне по коленям. За что? Сам ведь тоже смеялся несколько секунд назад. Правда, удар получился несильным — я всё-таки среагировал и упал на другую сторону скамейки в траву. Сон окончательно исчез, а моё терпение по отношению к всевозможным "стражам порядка" кончилось. Я встал, не спеша вышел на дорожку, и перешел в боевой режим. Пульс участился, чувства обострились, мышцы пружинисто напряглись. Ужасно захотелось набить морды этим обнаглевшим молодчикам в униформе. Когда ретивый парень вновь махнул дубинкой, я присел и широким диагональным шагом ушел влево. Моя рука скользнула по предплечью и запястью полицейского и я резким рывком вырвал дубинку, заставив его потерять равновесие и пригнуться к земле. Стоило ему приподняться, как быстрым кистевым движением я крутнул дубинкой вправо-влево, и та, словно лопасть вертолета, дважды ударила его по голове. Нокаут! Второй парень прекратил заниматься локтем и от души махнул кулаком мне в челюсть. Резко уйдя вправо и придвинувшись к полицейскому, я быстрым эллиптическим движением выхватил авторучку из его нагрудного кармана и вогнал ему в нервный центр рядом с подмышкой. Парень взвыл, но удар дубинкой по затылку прервал его "лебединую песню" и он свалился рядом с напарником.

Увидев, что по парковой дорожке ко мне спешит какой-то человек, я побежал в противоположную сторону, но вдруг услышал своё имя:

— Сергей! Подожди!

А это кто такой? Я остановился, готовый к бою, и стал ждать приближения незнакомца. Шагах в тридцати от меня он остановился, сдержанными движениями показывая свои мирные намерения. Высокий, черноволосый, крепкий — бог мой, да это же Ибрагим! Вот уж с кем никакого желания общаться нет. Поняв по моему лицу, что я узнал его, черный маг добавил:

— Пожалуйста, Сергей! Нам нужно поговорить!

Ну, что тут делать. Не бегать же от него, в самом деле. Я посмотрел на лежащих на земле полицейских, которые уже начали шевелиться и ответил:

— Ладно, поговорим. Но отсюда надо делать ноги. И я голоден, как волк. Пойдем куда-нибудь перекусим.

— Конечно, конечно. О них не беспокойся — Ибрагим презрительно сплюнул, взглянув на приподнимающихся на четвереньки полицейских. Схватил одного за шиворот, с силой тряхнул и показал какую-то корочку:

— ФСБ, придурки! Оставаться здесь ещё час, ничего не предпринимать. — и увидев понимание и страх в глазах сержанта, вновь повернулся ко мне:

— Пойдем, Сергей. Тут недалеко есть иранский ресторан — простой, но кормят отлично.

Буквально за пару минут, практически без разговоров, мы дошагали до скромного ресторанчика столиков на десять. Женщин внутри не наблюдалось — весь обслуживающий персонал и посетители были мужчинами восточных кровей. По рекомендации Ибрагима я заказал какой-то кебаб и молочный напиток дугх, оказавшимся кисло-соленым, совсем не таким, как я ожидал. Утолив жажду, я внимательно посмотрел на соседа и сказал:

— Начинай, Ибрагим. Что ты хотел мне сказать?

— Я хотел бы извиниться за нападение и за эти дни в тюрьме.

— Я прощаю тебя лишь потому, что ты тоже пострадал. Эти события быстро не забыть. Кто взял меня в общежитии? Твои коллеги из ФСБ?

— Да.

— Как тебе удалось убедить их выпустить меня на свободу?

— Сказал, что ошибся, и на меня напал кто-то другой. — Наклонившись поближе, Ибрагим произнес: — Они будут искать индийского мага в твоём окружении.

— Вот как? Почему индийского? Ааа... Понимаю. За мной установили слежку?

— Группа небольшая и у неё нет возможности для постоянной слежки за кем-то. За тебя отвечаю я.

— Вот как? И что именно ты собираешься делать?

— У меня очень хорошая репутация и в отделе никто не знает, что я потерял способности. — Эти слова дались Ибрагиму с трудом, но он продолжил: — Начальство считает, что я могу обнаружить враждебного мага при помощи тайного знания. На самом деле, я просто тебя отмажу. Скажу, что индийский маг оказался там случайно и уже уехал домой. После этого от тебя отстанут.

— Хм. Может прокатить, если тебе на самом деле так доверяют.

— Но есть один риск, Сергей. — глаза Ибрагима блеснули. — Если полковник узнает, что мои способности пропали, то поймет, что я взялся следить за тобой, не имея такой возможности. За меня возьмутся всерьёз и придётся тебя сдать. У нас обоих будут серьёзные неприятности. Это может случиться когда угодно — если я не смогу выполнить какое-то поручение, правда выйдет наружу.

— Кажется, начинаю понимать. Ты хочешь, чтобы я вернул тебе магические силы?

Ибрагим помолчал, поднял на меня глубокие черные глаза, и серьёзно сказал:

— Да, я прошу вернуть мне способности. Клянусь, что не принесу тебе вреда.

Как говорится, наглость — второе счастье. Может ещё станцевать попросит? Хотя логика в его словах, безусловно, присутствовала. Немного подумав, я сказал:

— Ты можешь принести вред другим. А часть ответственности будет лежать на мне.

— Тебя так сильно волнуют другие люди?

— Какие же они другие, если я могу чувствовать их мысли, радости и страдания? У тебя никогда не было ощущения, Ибрагим, что мы клетки единого организма — человечества? Говорится же в священном Коране "Он — тот, кто сотворил вас из единой души". Помнишь это?

На секунду страх появился в глазах мужчины, но он собрался и ответил:

— Твои познания пугают меня, Сергей. Ты прав, иногда мне трудно отличить добро от зла. Но работа нашего отдела необходима, и моя помощь часто помогает избежать человеческих жертв.

— Единственное, что я знаю о вашем отделе, это то, что меня без суда и следствия поместили в тюрьму. — я твердо взглянул на собеседника, намереваясь зажать его в угол, но увидел, что тот и так с трудом сохраняет самообладание и решил поговорить по душам. — Мне кажется, что все силовые ведомства в нашей стране превратились в банды. Ты видел, как полчаса назад на меня напали два полицейских. В чем я виноват? Почему в родной стране я должен опасаться ударов от тех, кто призван меня охранять? Полгода назад меня прессовали два сотрудника ФСБ, пытаясь отобрать бизнес. Что происходит, Ибрагим? Где искать на вас управу? Мужчина покачал головой и сказал:

— Да, у нас не всё гладко. -Я презрительно фыркнул, но Ибрагим пропустил это мимо ушей. — Но ты не должен сомневаться, что мы боремся с терроризмом и преступностью. Это вполне реальная угроза, и часто мне приходится идти против своих братьев-мусульман, взявших в руки оружие, чтобы спасти жизни неверных. Опасность терроризма вполне реальна, Сергей, и более пугающа, чем несколько зарвавшихся силовиков. Прошу, будь объективен: из двух зол нужно выбирать меньшее.

— Меньшее зло стало слишком большим, чтобы на него соглашаться. До тех пор, пока меня самого будут держать в категории террористов, я не поверю ни единому слову борцов с ними. Мы решим эту проблему по-другому. Поговорим о тебе, о твоих взглядах и планах на жизнь. Если я увижу, что с тобой можно работать, то верну тебе способности и назначу испытательный срок. В течение этого времени тебе придётся иногда выполнять мои поручения. Согласен?

Мужчина вымученно улыбнулся, наконец увидев свет в конце туннеля, и сказал:

— Это предложение, от которого невозможно отказаться. Я согласен.

— Тогда скажи: кого ты ненавидишь, Ибрагим?

Бывший маг задумался, а потом пожал плечами:

— Многих презираю, но никого не ненавижу. Бывают, конечно, короткие вспышки гнева, но это нервы.

— Ладно. Следующий вопрос: если человек получил по заслугам, тебя радуют его страдания?

Ибрагим странно посмотрел на меня и сказал:

— Нет, я не упиваюсь местью. И удовольствие получаю совсем от других вещей.

— Хорошо, идём дальше. В чем цель твоей жизни? Как бы ты хотел её прожить?

Мужчина не смог сдержать вздоха, но всё же ответил:

— Хотел прожить непобежденным. Но это уже не получится. А ещё хотел стать мудрым к старости. Много ещё вопросов?

— Нет, это всё. Поздравляю! Всё не так плохо, и ты получишь свои способности назад. — бывший маг радостно улыбнулся, а я добавил: — Три года я буду наблюдать за тобой, Ибрагим. Ты признаешь меня своим старшим на это время?

— Да.

— Поклянись.

— Клянусь именем Аллаха не приносить тебе вреда и быть верным помощником.

Я пожал Ибрагиму руку и сказал:

— Я рад, что нашел способ решить наш конфликт. Завтра к тебе вернутся магические силы. Будь очень щепетильным в их применении.

....

Оля с семьёй должна была появиться лишь завтра и я отправился в общагу развеяться. После вынужденного одиночества хотелось побыть с людьми и я сел в метро, прислушиваясь к мыслям окружающих. Народ молчал, но в голове у каждого непрерывно работало "радио". Всё это создало в моём уме изрядный шум, но вначале это показалось приятным — после одиночной камеры чувствовалась нестерпимая жажда общения. Мысли окружающих были знакомыми — дети думали обо всём, что их окружало, парни думали о девушках, девушки о своей внешности и о парнях, а люди постарше мысленно кого-то критиковали. Присутствовали и экзотические темы — например, один подросток пытался высчитать, сколько крови в день выпивает вампир, но таких было меньшинство. Самым странным было другое — удивительная зацикленность мыслей. Люди по многу раз возвращались к одной и той же теме. К примеру, пареньку рядом казалось, что он недостаточно остроумно ответил на приветствие симпатичной девушки. Он искал веселый и оригинальный ответ, но не придумал ничего хорошего и переключился на размышления о своей одежде. Поймал мой внимательный взгляд, подумал "Чё этому козлу надо?" и вновь задумался о девушке. Опять сдался и стал строить планы о еде. Снова задумался о девушке. Дальше я не выдержал и заблокировал его мысли. Кроме повторяемости, у многих в уме присутствовала неожиданно высокая агрессивность. Смотришь — вокруг нормальные, аккуратно одетые люди с нейтральными выражениями лиц. Слушаешь их мысли — плохо становится. Половина в уме поливают кого-то грязью, а процентов двадцать мечтает с кем-то расправиться. Блин, да им всем психотерапевт нужен! Надо что-то делать пока я окончательно не разочаровался в людях. Решив воздействовать юмором, я вспомнил частушечные наигрыши и отправил народу музыкальное "послание":

Повезло же вам, девчонки,

У кого большая грудь!

Значит, ваши мужичонки

С голодухи не помруть!

Вот это другое дело! Все заулыбались, стали веселее поглядывать на соседей. И хоть бы кто-нибудь догадался, что частушка пришла им на ум не случайно. Что бы ещё прикольного сделать? Может, поработать Купидоном? А то сосед-паренёк ещё неделю будет терзаться своей недостаточной остроумностью. Вон, кстати, сидет девушка, которой он понравился. Но без помощи Купидона он ни за что об этом не догадается. Что ж, сделаем доброе дело. Что можно про неё сказать? Тоненькая, сероглазая, волосы светлые, выражение серьёзное, чуть ироничное. Отлично. Осталось нарисовать эту картину парню, который пока даже не взглянул на девушку, и внушить ему, что это идеал, без которого жить невозможно. Впрочем, не будем перебарщивать, а то невинная шутка превратится в форменное свинство. О'кей, парень — лови! Он тоже ничего не понял, хотя теперь в своём воображении уже обращался к тоненькой сероглазой блондинке. А теперь маленький толчок, заставим его обернуться и ... Глаза их встретились и парень ощутимо вздрогнул и покраснел. Не отрываясь, он секунд тридцать смотрел на девушку, смутив её окончательно, а потом сделал два шага навстречу и негромко сказал: