Второе дыхание

— Господи! Что за семья-то такая?! От этой семьи одни неприятности.

— Мам, не говори так. Егор подарил нам нашу Веру, а теперь и ещё одно сокровище. — я впервые положила руку себе на живот, наслаждаясь мыслью о человечке, который растет там.

— Моя бедная девочка. — я улыбнулась впервые ощущая радость от того, что я стану мамой двоих детей.

— Нет, мама, я богатая.

— А ты знаешь, что твой непутевый брат встречается с сестрой Егора? О, Боже! Ну, конечно, ты знала! — мама прижала ла ладонь ко лбу.

— Мам, успокойся. Во-первых, она не Егор, во-вторых она не похожа на Поливаловых.

— Ты защищаешь её? А знаешь ли ты, что он хочет сделать ей предложение? — я немного удивилась, но постаралась скрыть это от мамы.

— Так и хорошо, мама. Давай будем надеяться, что он будет счастлив.

— Да уж, Злата. Вторая беременность заменила твой мозг. — я улыбнулась ей и снова положила руку на живот.

Глава 38.

Егор.

Я не долго ждал возможности извиниться перед Златой и постараться все её объяснить. Купив по дороге шикарный букет роз, я отправился в их квартиру. Я долго не мог себя заставить позвонить в дверь. Подносив палец к кнопке, я одергивал руку и хватался за голову. Что я мог ей сказать? Что я дурак и делал больно двум женщинам? Одной давал ложную надежду, а другой не говорил всей правды? Не отрицаю того, что не изменил бы мнение по поводу того, как расстаться с Ингой. Я хотел сказать ей все в лицо. Наше расставание получилось достаточно спокойным. Она столько вытерпела от меня, что заслужила толику моего достойного поведения. Я обнимал её и ощущал, как 3 года проносятся перед глазами. Я уверен, что она скоро забудет меня, когда её полюбят. По-настоящему полюбят. Будут носить на руках. Она поймет, каким ничтожеством я был рядом с ней.

Я размышлял обо всем, стоя под дверью Златы. У меня было два варианта. Уйти сейчас и дать моей девочке лишний повод думать, что я остался с Ингой. Либо позвонить в эту чертову дверь и на коленях вымаливать прощение. Что я и сделал. Я собрал все свои силы и нажал на кнопку звонка. Я нажимал несколько раз, но дверь мне никто не открыл. Я пробовал стучать. Приложив ухо к двери, я пытался услышать хоть какие-нибудь признаки того, что они там и с ними все хорошо. Но была тишина. Тишина, которая не могла ответить на мои вопросы. Так продолжалось несколько дней. Я приходил, звонил, стучал, слушал, оставлял букет и уходил. На четвертый день, когда мне никто не открыл дверь, я позвонил соседям. Через мгновение мне открыла милая старушка. Она осмотрела меня с ног до головы.

— Чего вам нужно?

— Вы извините, что потревожил вас. Я Егор. Мне нужна…

— Да знаю я, кто тебе нужен. Я уже четвертый день за тобой в глазок наблюдаю, а потом букеты собираю и в вазу ставлю. — я не смог не улыбнуться этой женщине.

— Вы не знаете, где Злата?

— Не знаю. Я видела её на прошлых выходных, когда она уезжала с тобой, а потом приехала её мама, собрала вещи и уехала. — так я и знал. Она сбежала, чтобы не остаться одной.

— Спасибо. Вы мне очень помогли. — я отдал новый букет старушке и побежал вниз по лестнице. Открыв машину, я залез вовнутрь. Я знал, куда мне стоит ехать. Включив отопление, я отправился в соседний с моим родным дом.

* * *

Я постучал в дверь родителей Златы. Мне долго никто не открывал, но с четвертого раза на пороге появилась её мама.

— Здравствуйте.

— Тише. Чего тебе?

— Мне нужно поговорить со Златой.

— Её тут нет.

— Как нет? А где она?

— Тебя это не касается.

— Но…

— Я тебя снова во второй уже раз предупреждаю — держись подальше от моих девочек. — она ткнула в меня пальцем и закрыла дверь перед моим носом. Опустившись на ступеньки, я обхватил голову руками. Мне ничего другого не оставалось, как ехать домой и надеяться на случайную встречу.

Злата.

Вера сидела на моей кровати, пока я заплетала ей косички. Она уже несколько дней спрашивает меня о Егоре, а даже не знаю, что ей сказать. Я не хочу его видеть, но Вера тут не причем. Этот вопрос меня мучил, но я старалась отложить его на как можно поздний срок.

— Мам, а этой кукле ты тоже заплетешь косички, как мне?

— Если хочешь, то конечно.

— Хочу. — я взяла её куклу и начала расчесывать её пепельные волосы.

— Ух ты! Какие у нас гости! — Медведев зашел в палату, потрепав Веру по макушке. — Во что играете? — Вера улыбнулась ему и показала куклу.

— Она собирается на работу в больницу. Она врач, как вы.

— Это дорогого стоит. Спасибо, что оценила мою работу. — он повернулся ко мне. — Как ваше самочувствие, Злата Владимировна?

— Все хорошо.

— Живот не тянет?

— Нет.

— Голова болит?

— Побаливает иногда. — врач что-то помечал у себя в бумагах.

— Это нормально. Я думаю, что вас уже можно выписывать. Я дам рецепт тех лекарств, которые нужно будет пропить. Не переживайте, это витамины. И дам обезболивающее, которое вы сможете принимать, если будет болеть голова. Они не повредят ребенку. Сразу встаньте на учет в женскую консультацию. С вашей выпиской я приложу результаты анализов, чтобы вам не сдавать их снова. Ну и, конечно, в случае чего, обращайтесь к нам.

— Спасибо большое вам за все. Теперь рожать только к вам. — мужчина улыбнулся.

— Обязательно. Буду вас ждать. — Медведев улыбнулся и покинул палату.

* * *

Мы поднимались по лестнице к своей квартиры с Верой, когда нас перехватила наша соседка Клавдия Петровна. Она мило улыбнулась мне и дала дочери конфету.

— Златушка, как у тебя дела? Давно тебя не видели.

— Все хорошо. Отдыхаем на даче. — дочь недоверчиво посмотрела на меня, но я проигнорировала её.

— А, это вы молодцы. — Клавдия Петровна мялась. Ей было неудобно. Она явно хотела что-то сказать. — Верочка, ты хочешь покормить моего Кешку. Он так соскучился по тебе. — глаза дочери загорелись. Она посмотрела на меня.

— Можно, мам?

— Конечно, можно. — когда дверь за Верой закрылась, Клавдия Петровна посмотрела на меня.

— Приходил Егор. — моё сердце сжалось. Его имя приносило боль. Я схватилась за грудь, стараясь перевести дыхание. Этот человек был моим воздухом. Без него я снова не чувствую себя полноценной. — Он приходил четыре дня подряд и каждый раз с новым букетом. Я подобрала каждый. Два уже засохли, но последние еще живые. — слезы потекли по моим щекам. — Ты можешь забрать их себе.

— Нет! — мои слова звучали слишком резко, но так надо. Я могу сорваться. Я это чувствую. Сердцем я хочу забрать даже засохшие цветы себе, но умом я понимаю, что это сделает мне только больнее. — Оставьте их себе. — я вставила ключ в замочную скважину и повернула. Когда я взялась за ручку двери, мои пальцы накрыла ладонь соседки.

— Девочка моя, я не знаю, что он сделал и что вообще между вами произошло, и это не моё дело, но я хочу, чтобы ты знала — он был очень расстроен. — я зажмурила глаза, отчего слезы полились сильнее. — Парень очень страдает. На нем не было лица. Подумай, детонька, может, стоит простить. — я быстро смахнула слезы и повернулась к Клавдии Петровне.

— Спасибо вам за все. Приведете Веру, когда она наиграется.

— Конечно. — я быстро зашла в квартиру. Закрыв за собой дверь, я прислонилась к ней и сползла вниз, отдаваясь истерики, которая так долго сидела в моем теле. Я освободила легкие в пронзительном крике. Я могла ощущать боль от его предательства в каждой клеточке своего тела. Это было невыносимо. Я не знала, как пережить сильнейшую боль в этот раз. Мне нужно было точно срочно уехать. Я побежала в комнату собирать наши вещи на первое время. Я не хотела сорваться, поэтому мне нужно было покинуть город. Я не хотела снова начать общаться с ним. Открыв сумку и достав телефон, я стала набирать маме, чтобы сказать ей, что следующие несколько месяцев проведу на даче. Ей же придется следить за бизнесом. Я очень надеялась, что она меня поймет.

Глава 39.

Три месяца спустя.

Егор.

Моя голова не переставала болеть уже очень давно. Я забыл, как это — чувствовать себя бодрым и все успевающим. Я был похож на безжизненное тело, которое целыми днями валялось на диване со стаканом виски или джина в руке. Мне было стыдно за себя, но я не мог найти сил встать и начать двигаться дальше. Она оставила меня без шанса объяснить все и даже без возможности видеть дочь. Её телефон не отвечал, квартира пустовала. Я не знал о чем думать. Родители Златы не пускали меня на порог, но я следил за их домом и мог с уверенностью сказать, что моих девочек там нет. Если бы они были там, я бы не стал наблюдать со стороны, я бы пробрался в дом, заставив её выслушать меня, сделав всё, чтобы она простила меня. Но её не было. След моих девочек обрывался, и мне оставалось только сидеть дома и упиваться алкоголем, превращая себя в неразумное животное.

С грохотом поставив стакан на столик, который стоял у моего дивана, качаясь, я встал и направился в ванную. Все вокруг плыло, поэтому мне приходилось держаться за косяки, которые были передо мной. Я посмотрел на себя в зеркало. Проведя руками по лицу, я вздохнул. Я не брился три месяца. Щетина начинала превращаться в бороду, полностью уродуя меня. Раньше бы меня это беспокоило. Теперь — нет.

Дома я не появлялся уже очень давно. После того, как Злата исчезла, я решился и поговорил с отцом. Я решил, что не могу управлять его бизнесом, потому что мне не нравится эта работа. Конечно, он уговаривал меня подумать, хвалил мой «управленческий» талант. Когда результат был не достигнут, папа просто стал угрожать лишить меня наследства, на которое я, в принципе не претендовал. За свою недолгую жизнь я прилично поработал. Мой счет в банке не имел слишком много нулей, но этой суммы должно было хватить на то, чтобы прожить самому без стеснений и выучить своих детей. Отсутствие работы еще сильнее заставило меня опуститься на дно. Меня нигде и никто не ждал. Мне не нужно было спешить домой, чтобы обнять любимого человека. Я был один. Иногда я просто шел в парк, садился на скамейку и наблюдал, как муж встречает свою жену, которая, идя с работы, несла тяжелые сумки. Он нежно обнимал её, целовал, забирал сумки, и они шли домой, к детям. Моё сердце сжималось от того, насколько мне не хватало моей еще не совсем семьи. Я не мог быть уверен, что когда-нибудь Злата простит меня, но я должен был сказать все, что чувствую к ней. Я должен доказать это не только словами.

Злата.

Приближалась зима. Становилось совсем неудобно жить на даче. Было тепло, но продукты было уже не так легко купить. В городе нас ждали детский сад и работа. Мама великолепно справлялась с моим бизнесом, но это не могло происходить вечно. Нужно было собираться с силами и возвращаться в реальность.

* * *

Квартира нас встретила пылью и жарким воздухом. Я первым делом открыла окна, чтобы проветрить помещение. Вера была спокойна в последнее время. Она не радовалась, её смех не озарял наш домик. Вера была тихой. Каждый из нас тосковал по любимому человеку. Каждому было плохо и тяжело.

Я прошлась в гостиную, пока дочь разбирала свои вещи. На столике около дивана стоял недопитый виски Егора. В тот вечер, когда у нас все было хорошо. В тот вечер, когда я еще не знала, что меня обманывают. Я поднесла стакан в носу и вдохнула аромат. Его запах еще держался на стакане. Я закрыла глаза, ощущая, как ухает сердца от воспоминаний, которые связаны с этим запахом. Моя рана снова открылась. Слезы потекли по щекам. Я прижала руки к животу, второму сокровищу, которое подарил мне Егор, и благодарила Богу за такой подарок.

Глава 40.

Злата.

— Мама, мы должна купить это печенье. — я оглянулась посмотреть, как Вера тянется к третей полке стеллажа за шоколадным печеньем с начинкой.

— Верунь, это плохо сказывается на фигуре. — я подмигнула ей, а она картинно закатила глаза.

— Сейчас нам можно. — я положила руку на живот, ощущая толчок моего малыша. Ничего нет прекраснее чувствовать внутри себя создание, которое наполовину — твой любимый человек. Это переполняет эмоциями и заставляет улыбаться, как бы не было ужасно на душе. Как парадоксально, мой второй ребенок тоже спасает меня от дикой боли, который доставил любимый человек. Один и тот же человек. Я зажмурила глаза, стараясь отогнать плохие мысли от себя. — Мы возьмем еще зефир.

— Вера, нельзя есть столько сладкого.

— Мам, ты сама говорила, что сладкое может заставить малыша двигаться. Так вот. Ты скушаешь много сладкого и завтра сможешь его рассмотреть. — Вера захлопала в ладоши, а я рассмеялась. Детские идеи это что-то невообразимое. Нам, взрослым, сложно понять из логику, поэтому нам остается только переживать второе детство вместе со своими малышами.

— Ладно. Бери все, что хочешь.

— Урааа! — Вера стала закидывать в тележку все сладкое, которое нравилось. Я умилялась своей дочери. Она у меня большая молодец. Вера сегодня впервые с момента, как мы не общаемся с Егором, стала улыбаться. Я готова была разрешить ей купить весь магазин, чтобы продолжать любоваться её улыбкой.

— Злата? — я задрожала. Мои ноги подкосились от знакомых ноток в родном голосе. Я медленно повернулась и уставилась на человека, которого безумно любила. Я оглядела его с ног до головы и ужаснулась. Егор выглядел ужасно. На нем была помятая одежда. Такого не было даже в 12 лет, когда мы только познакомились. Он всегда был аккуратным и опрятным. Я закрыла глаза и тяжело вздохнула. Похоже плохо было не только мне. Вера, увидев отца, бросилась ему на шею. Её не отпугнул ни его помятый вид, ни борода, которая портила его прекрасное лицо. Она обхватила его своими маленькими ручка и сильно вжалась в него. Это было слишком для моего состояние с бушующими гормонами. Я отвернулась и смахнула слезу. Люди останавливались и смотрели за происходящим. Это напрягало, но я готова была это терпеть, чтобы увидеть по-настоящему счастливую улыбку дочери.

Егор.

Я прижимал её к сердцу и вдыхал запах. Такой родной и оживляющий. Моя маленькая девочка. Я так безумно скучал по ней, что рана внутри меня открылась и кровоточила. Я физически ощущал боль в груди, от которой некуда было деться.

— Папа, я так скучала по тебе. — мой мир крутился вокруг этой маленькой девочки. Когда она пропала, я потерялся. Моя жизнь остановилась. Я думал, что медленно умираю. Глаза защипало, отчего я еще крепче сжал свою дочь в руках.

— Я тоже скучал, моя малышка.

— Где ты был?

— Я не могу тебе всего рассказать. — она надула губки и сложила руки на груди.

— НО ты ведь никуда больше не денешься? — надежда в её глазах убивала меня. Я не мог ответить на её вопрос. Посмотрев на Злату, я мысленно молился, чтобы она, хотя бы, разрешила видеться мне с дочерью.

— Все зависит от мамы, малыш. — Вера повернула голову и посмотрела на Злату.

— Мам, можно? Пожалуйста, можно он будет приходить к нам и играть со мной? У нас ведь скоро будет еще малыш, а папа совсем один. Мы нужны ему. — меня пробил удар. Я посмотрел на Веру, которая продолжала что-то говорить Злате, которая, не скрывая слез, плакала. Мои глаза смотрели в её, ища что-то, что могло объяснить слова Веры. Я постарался оторвать взгляд от её глаз и опустился по всему её телу. На животе мои глаза замерли. Небольшая, но уже явная выпуклость была спрятана полами пальто, в котором она находилась. Мои руки и ноги онемели. Я нечего не соображал.