— Доллары творят чудеса, — с раздражением ответил Артём, резко закручивая руль на повороте и останавливаясь на светофоре. Я пискнула, когда чуть не впечаталась лбом в переднее стекло, — Идиотка, пристегнись! Я, конечно, хороший водитель, но бухих алкоголиков на дорогах еще никто не отменял.
Я судорожно вздохнула, когда парень, перегнувшись через меня, потянулся за ремнем безопасности, заставив мой пульс выбивать целые ударные ритмы. Щелчок вывел меня из странного состояния, хотя в ушах до сих пор немного закладывало, а кожу покалывало редкими иголочками.
— Ты заплатил за меня?! — подавилась я, закашлявшись, и невольно вспомнив, как ладонь крепко сжимала мое горло. Рука нервно метнулась к шее, и я чуть поджала ноги под себя, запоздало всхлипнув. Черт, он чуть не задушил меня. Он же... Марс реально мог сделать это. В его глазах тогда была настоящая серьезность, как будто он мог в любую секунду стукнуть меня головой об стену и...
— Ань, тебе больно?
— Н-нет, — соврала я, удивившись своему хриплому и дрожащему голосу. До шеи было больно дотрагиваться и, сняв бандану и взглянув в зеркало заднего обзора, я приглушенно вскрикнула — синяк аккуратно окольцовывал шею и в нем угадывались отпечатки пальцев. Вот это да... А я сначала даже не почувствовала ничего! Взгляд в окно заставил меня повторно шокироваться, — Арт, ты забыл, где я живу? Мой дом в другом районе.
Снаружи салона машины красовались шикарные элитные частные дома, расположенные ровными рядами.
— Ты сегодня переночуешь у меня.
— ЧТО?! — горло сковало спазмом от боли, и я поморщилась, чуть сжав шею пальцами, — Ч-черт...
— Вот видишь, — немного жестко ухмыльнулся Комаров, заворачивая к гаражу одного из шикарных домов, — Тебе в таком состоянии нельзя появляться дома. Вот мамочка обрадовалась бы: дочь бухая, лохматая, с синяками, разодранными в кровь ногами...
— Не продолжай, — прикрывая глаза, слабо возразила я.
— Нет, ты слушай! — грубо выдернул меня из машины парень, схватив за плечи и чуть тряхнув, — Будешь думать в следующий раз, прежде чем что-то делать!
Я снова не сдержалась и всхлипнула, чувствуя, что вот-вот заплачу. Не могу... Не могу смотреть, как он кричит на меня.
— Артём... — попыталась я остановить его, но пальцы только сильнее сжались на плечах, — Хватит.
— Марс способен убить человека, понимаешь?! Уголовник, что с него взять! Ты не представляешь, какие у меня были мысли, когда я увидел, кого он держит! Идиотка, ты не представляешь, в какую игру тебя вовлек этот мудак... Как его?.. Вася! Это по-настоящему серьезно, Аня!.. Ты плачешь?.. Черт! — я уткнулась носом в так вовремя появившееся плечо, пытаясь остановить слезы. Блииин, лишь бы это была водостойкая косметика, — пронеслась отрешенная мысль, пока рука успокаивающе гладила меня по спине, — Анют, прости. Я... Я не подумал. Просто, я правда испугался за тебя... Знаешь, мало кто знает про историю с моей двоюродной сестрой, но я расскажу тебе ее, — я заинтриговано притихла, время от времени хлюпая носом, — Однажды Лиза, племянница моего отца, приехала к нам на летние каникулы из Москвы. Честно говоря, я всегда хотел себе младшенькую сестренку, и когда приехало это четырнадцатилетнее чудо, которое было младше меня на два года, я сильно обрадовался, хотя и строил из себя крутого и неприступного демона. Однажды она случайно увидела, как я тренируюсь со своими друзьями-трейсерами, и окончательно сделала меня своим кумиром, уговорив обучить ее паркуру. Девочка оказалась талантливой, уже тогда она делала большие успехи в скейтбординге, и поэтому паркур давался ей хорошо... Где-то в начале августа того года она пришла ко мне на тренировку, друзья одобрили талант девчушки, хотя и насмехались над ее искренним стремлением к совершенству и немного неловкими изначально движениями. А совершенством для нее, как ни странно, стал не я, а мой друг детства, с которым мы соперничали с детского сада... Марс, — я удивленно приподняла голову, посмотрев в грустные синие глаза, устремленные к горизонту. Эх, где сейчас мой Никон?.. — Тот, только вышедший из колонии за разбойное нападение, игнорировал Лизу, не обращая внимания на восхищение, которое каждый раз светилось в ее глазах, когда она смотрела на этого парня. А один раз... — руки за мой спиной сжались, а мышцы резко напряглись, — Он сказал, что возьмется сам ее тренировать, если Лиза докажет, что способна на большее, перепрыгнув с одной крыши четырехэтажного дома на другую... — в голосе появились рычащие нотки. — Теперь я не знаю, кого благодарить, за то, что сначала я научил ее правильно падать, — Князь тяжело вздохнул, уткнувшись лицом в мои волосы и через несколько минут молчания продолжил, — С сильными переломами она пролежала в больнице месяц. Врачи говорили, что с такими травмами она больше никогда не сможет ходить... Хах, не знали они, кто такая Елизавета Комарова, даже не представляли какая сила воли у этой девочки, — Артём горько рассмеялся, — Она не только стала ходить, но еще и стала самой талантливой юной скейтершой Москвы. А еще она теперь ненавидит Марса и весь паркур в целом. Ненавидит, но все еще любит, — с закрытыми глазами я ободряюще сжала руку парня. Перед глазами в который раз встала ситуация у ручья, мои слова тогда...
Вспомни о своей жизни трейсера...
Вспомни о своей сестре, о том, что с ней произошло...
И это ты виноват во всем этом, из-за тебя это случилось с Лизой...
И поэтому ты должен вернуться в паркур...
Чтобы доказать хотя бы самому себе, что ты способен не повторять ошибки...
Чтобы доказать ЕМУ, что ты лучший, одержав победу.
Тогда я не просто угадала, я попала в точку, разложив все чувства и желания Артёма на составляющие, заставив его вспомнить прошлое и заново пережить боль. Те эмоции на фотографиях... они очень личные и многое значат для Князя. Теперь я знала,что ни за что не выложу их в сеть — потому что о таком посторонние люди знать не должны.
— Прости... — прошептала я, виновато опустив глаза, — Я не хотела, чтобы ты вновь вспоминал это все...
— Пошли, обработаем синяки с царапинами и ляжем спать, — резко отрезал Артём, спохватившись, что итак показал уже слишком много настоящих чувств, несвойственных для холодного язвительного Князя. — Завтра рано вставать на твою первую тренировку, — он завел меня в дом, поражающий своим великолепием и шиком. — Будем учиться падать... — прошептал он, думая, что я его не услышу.
Усталость внезапно напала на меня, напомнив, что я сегодня просто возмутительно долго держусь на ногах и дальнейшее время пассивного бодрствования и провела в отсутствующем состоянии.
Но, стоит сказать, что пальцы, нежно втирающие в шею заживляющую мазь, забываться упрямо не хотели, прочно засев в памяти.
— Завтра для тебя начнется ад, маленькая Княжна, — устало улыбнулся Князь, накрывая сопящую на его кровати девушку своим одеялом, и задумчиво пробормотал, — Тааак... А где мне теперь спать?..
8 глава.
Проснулась я в очередной раз под песню группы "Silver Wolf" в совершенно незнакомой мне комнате. Как я подозреваю, это был будильник — потому что отключаться мелодия не хотела совершенно, "радуя" меня громким качественным гроуллингом солиста.
Я чуть приподняла голову и осмотрела обстановку. Все-таки для моего организма все это скоро выльется в стресс — как не проснусь, вокруг что-нибудь новое. Сейчас я имела честь находится в довольно-таки просторной, но, тем не менее, захламленной комнате с окнами, плотно занавешенными темно-зелеными шторами, не пропускающими свет. Кровать — одна штука. Кресло, заваленное одеждой — одна штука. Вживленный в стену шкаф — так же в одинарном количестве. И много-много... МНОГО (!), по-настоящему много рисунков, выполненных карандашом и развешенных на всех плоских поверхностях.
Я сдавленно выпустила набравшийся за время осмысливания ситуации воздух и медленно села в кровати, перестав обращать внимание на орущий рок.
Каких тут только не было рисунков — природа, машины, безликие силуэты, незнакомые люди... Все они были идеально прорисованы по всем существующим и несуществующим правилам. Я даже засомневалась — а не фотографии ли это? — но сомнение исчезло сразу же: нет, с такими чувствами можно только нарисовать.
Мой взгляд наткнулся на один из немногих выполненных в цвете рисунков и долго гадать, кто это, не пришлось.
С картинки, висящей над рабочим столом, на меня с нагловатой ухмылкой смотрела девушка с шикарными темно-рыжими локонами, собранными в хвост под кепку, задорно сдвинутую набок, и спускающимися до талии. Она сидела на скейте, подогнув одну ногу под себя, и с такой знакомой ехидностью смотрела на меня такими близкими ярко-синими глазами. Редкое сочетание: рыжие волосы и синие глаза + запоминающаяся, немного "пацанская" внешность = Комарова Елизавета.
На другом цветном рисунке был нарисован... Дима! В мультяшном стиле, почему-то с клыками, носящийся за низкой маленькой девчушкой с фотоаппаратом и огромными слезящимися глазами. Я ухмыльнулась. Кажется, я даже могу предположить, что это за ребенок.
Последняя картина была нарисована масляными красками. Единственная в таком жанре, она висела на самом видном месте. На ней была изображена девочка лет четырнадцати-пятнадцати в коротких шортах и белой майке, сидящая на светло-голубой курточке и нежащаяся под ласковым весенним ветерком. Одна рука кончиками пальцев касалась зеленой молодой травке, рассеянно перебирая ее между пальцами, а вторая держала потрепанную книжку в тонкой обложке, куда с задумчивой грустью уставилась героиня картины. Каштановые волосы плавными волнами спадали на хрупкие плечи, а на бледном лице буквально светились светло-зеленые, почему-то растерянные глаза. Стоит ли уточнять, что на этой картине изображена была я?
Первая мысль: надо перекраситься обратно в свой цвет.
Вторая: я?! В комнате Артёма?! Какого черта?! *ладно, это уже три вторых мысли*
Третья и последняя, скорее всего, принадлежащая совести мысль: МАНЬЯК!
Я с открытым ртом смотрела на позапрошлогоднюю себя, на ту самую себя из истории Артёма. Вот значит, как я выглядела, когда он увидел меня в первый раз...
И все-таки, на мой взгляд, с темными волосами мне идет больше.
Моя рука самовольно поднялась наверх и коснулась косо-спадающей челки, а мое сознание сразу же отметила, что что-то не так. Я скосила взгляд на свои волосы и чуть не завизжала от шока:
"Ну ты чё?! Твое желание исполнилось — так нефиг орать!"
Мои волосы, покрашенные в белоснежный цвет, сейчас были точь-в-точь такого же оттенка, как и тот с которым я родилась, была нарисована на этой картине и вообще ходила семнадцать лет!
Где этот идиот, посмевший покрасить меня, пока я спала?!
...Эмм, а, правда, где он?
Я неверяще оглянулась на двуспальную кровать, в которой мы вполне уместились бы вдвоем, втроем и при небольшом усердии даже вчетвером. Он что, не воспользовался таким шансом!? Это так не похоже на него...
"Ах ты, извращенная развратница! За что ты мне такая досталась?"
Черт, а вдруг с ним что-то случилось?!
Ведомая демон знает каким желанием, я вскочила с кровати, отдаленной частью сознания отметив, что надо все-таки выключить этот чертов будильник, и... ладно-ладно, ПОПЫТАЛАСЬ вскочить.
Как только мои ноги приземлились на пол, и я сделала шаг, я споткнулась об... один определенный субъект и с воплем полетела на него. Субъект оказался Артёмом, который, впрочем, оказался субъектом активным и плавно перекатился по расстеленному матрасу, подмяв меня под себя.
— Удобно? — весело сверкнул он совершенно бодрыми глазами и сдул с моего лица каштановую(!) прядку.
— Очень! — пропела я, проводя мысленный анализ девушки на первом портрете и смотрящего на меня парня. Они в самом деле были похожи — и не только цветом и выражением глаз, — И как давно ты за мной наблюдаешь?
— Когда я начал "за тобой наблюдать", — ехидно передразнил он меня, — ты еще спала.
"Как это романтии..."
Умолкни.
— И не стыдно тебе?
— Неа!
— Точно?
— Абсолютно! — Артём запустил руку в мои волосы, заставив меня напрячься, — Когда ты лохматая, ты такая милая! — я поджала губы, подозрительно прищурив глаза, — А когда злишься — становишься еще прикольней.
— Ах, прикольней?! — дернулась я, но, разумеется, мои руки были зажаты в привычной железной хватке, — Ты зачем меня покрасил?!
Комаров расхохотался, уткнувшись в подушку рядом с моим лицом. Р-р-р-р, у него что ли голова такая тяжелая, держать не может?! — мысленно негодовала я, пока тело перенимало тепло от парня, становясь все горячее и горячее.
— Крошка, если бы я тебя покрасил, ты бы проснулась. Вообще-то ты вчера помыла голову — между прочим, сама попросилась — вот вся краска и слезла. Твои замечательные волосы не хотят, что бы их прятали за искусственным цветом, — последнюю фразу Князь прошептал мне на ухо, чуть дотрагиваясь губами до мочки, а потом задумчиво произнес, — Отомстить что ли?.. Нечего порядочных трейсеров за уши кусать... — я резко дернулась, вырвавшись из под Артёма и вскочила на ноги, отпрыгнув от него на пару шагов. Ух ты, у меня уже опыт набирается! Тот рассмеялся, смотря на меня, и рассуждающим тоном продолжил, — Разумеется, ты купалась не в одежде, а спать тебе надо было в чем-то... Ну, я и предложил тебе свою рубашку.
Сглотнув, я медленно опустила взгляд вниз и, взвизгнув, скользнула в ванную, захлопнув за собой дверь.
Меньше одежды — -> Более жарко.
Да, логика странная, но она, по крайней мере, объясняет мне, почему лежа под Артёмом, я поняла, как чувствуют себя путешественники в пустынях.
Я взглянула в зеркало во всю стену на свое отражение: растрепанные волосы, горящее лицо и расстегнутая белая мужская рубашка, из под которой выглядывает черное кружевное белье.
— Князь, быстро вернул мне мою одежду!!!
За дверью раздался хрипловатый смех.
"Думаю, ему тоже было не холодно"
* * *
— Кофе, — протянул мне Князь дымящуюся белую кружку с черной надписью "Dead&Live". Я скептически посмотрела на нее и поморщилась. С самого детства я не пью этот напиток — не знаю почему, но лет в десять у меня появилось лютое отвращение к нему. И сейчас изменять свои вкусы я не собиралась.
— Я не пью кофе.
— Теперь пьешь, — возмущенный взгляд не произвел никакого эффекта — ну нет у меня такого таланта — и Артём, усмехнувшись, продолжил, — Кофе повышает тонус мышц. Конечно, я могу тебе предложить энергетика, но алкоголь и все в этом роде... плоховато влияет на тебя.
Я понимающе кивнула, хотя и до конца не понимала полного смысла его слов, и, отметив, что голова почему-то не болит, глотнула кофе.
Голова не болела, да. Совсем не болела. До этой секунды.
— Ты что туда налил?! — выпучила я глаза, ища поблизости кружку с водой, чтобы погасить вулкан у меня в горле.
— Не бойся, не алкоголь, — засмеялся Арт, приобнимая меня за плечи, — Просто крепкий кофе, чтобы ты как следует взбодрилась.
— Нифига себе кофе! — воскликнула я, медленно выпуская горячий воздух изо рта, — Да коктейль, который мне вчера Тимка приготовил, был слабее!
