Оскал зверя (Пес-2)

— Как тебе сказать? Не все гладко, как раньше...

— А-а-а, это из-за тех живых покойников? — догадался Зиверс.

— Именно! Фюрер требует срочно найти лекарство. А это несколько проблематично. Мы ничего не знаем о методах создания этих существ.

— Я тебя понимаю, дружище, но это действительно важно! Как этим русским удалось такое провернуть? Ведь это некромагия в чистом виде?

— Согласен! Некромагия. Принимая во внимание сложность задачи, фюрер предложил поработать над её решением вместе: тебе, мне и Фридриху.

— В принципе дельное предложение, — согласился Вольфрам. — А то чего-то засиделся я в директорском кресле...

— Вот-вот! Повторяешь слова фюрера. Он так и сказал: хватит штаны протирать.

— Согласен, слишком все гладко шло в последнее время. Пора разогнать застоявшуюся кровью. Встречаемся у меня в офисе после полудня. Да, Карл, с тебя материал по ожившим покойникам. Древние трактаты, Некрономикон... Да не мне тебя учить. Пошуруй в библиотеке. Клауса подключи... Тащи все, что сможешь откопать.

— Быстро не получится.

— Тогда перенесем встречу на завтра. Хильшера я сам найду и озадачу. Пусть сдает полномочия заместителю. Нам пригодятся его мозги...

— Скормим их нашим зомби? — немного разрядил серьезный разговор Карл.

— Шутник? Скажи спасибо, что Рейхсфюрер тебя не слышит! — в таком же шутливом тоне ответил Вольфрам. — Он у нас человек серьезный.

— Я знаю, знаю, — фыркнул в трубку Виллигут. — Рейхсфюрер Хильшер самый серьезный человек в Рейхе.

— Ладно, Карл, смеяться будем после... Завра с утра жду. До встречи!

Виллигут выключил телефон и засунул его в чехол на брючном ремне.

— Волли! — крикнул Карл, не найдя рядом адъютанта. — Где носит этого несносного мальчишку?

После успешной Тибетской экспедиции штурмбаннфюрер Волли Гипфель был переведен из команды Валеннштайна в ординарцы Вейстхора. Виллигут лично занимался обучением перспективного Гипфеля премудростям оккультных наук. И молодой штурмбаннфюрер не разочаровал старого колдуна. Он впитывал знания словно губка. А живой логический ум позволял ему находить нестандартные решения в трудных ситуациях. Но врожденная непоседливость помощника иногда доводила Виллигута до белого каления.

— Звали, герр группенфюрер? — Волли появился словно из-под земли, тщательно скрывая довольную улыбку.

— Так выкладывай, чего опять задумал? — прекрасно чувствуя настроение ученика, потребовал объяснений Виллигут.

Волли обернулся и махнул рукой одному из лаборантов:

— Амадей, тащи сюда шлем!

— Какой шлем? — всполошился группенфюрер.

— Хрустальный, какой еще? — глупо улыбаясь, ответил Гипфель.

— Ты с ума сошел? — аж задохнулся от негодования Вейстхор. — Этот ценнейший артефакт... — Собиравшийся было устроить подчиненному выволочку Виллигут неожиданно передумал:

— Как ты собираешься его использовать?

— Помните, как этот шлем влияет на восприятие? В нем же можно видеть остаточные возмущения от любых магических действий! — напомнил он командиру.

— Ну да, ну да, — припомнил Виллигут. — Но действие шлема на мозг малоизученна...

— Попутно будем изучать, герр группенфюрер! — излишне оптимистично ответил Волли. — Согласен быть объектом исследования.

— Ты смотри не очень-то увлекайся! Зря я, что ли, на тебя столько времени угробил, — по-отечески предупредил Виллигут. За время совместной работы Карл как-то привязался к бесшабашному штурмбаннфюреру, считая его чуть ли не родным сыном. Своих детей у Виллигута никогда не было.

— Буду осторожен, — лаконично заявил Волли. — Адам, ну где ты там?

— Уже бегу! — донесся запыхавшийся голос лаборанта.

— А вот спешить не нужно! Грохнете ценный артефакт — лично расстреляю! — пригрозил группенфюрер.

Вскоре из-за угла показался лаборант, толкающий перед собой металлическое кресло на колесиках. Над креслом в специальном штативе был закреплен хрустальный шлем, похожий на хоккейную каску с прозрачным забралом. Шлем был огромным, явно рассчитанным не под человеческую голову. Подвинув кресло к стеклу, лаборант вопросительно посмотрел на группенфюрера.

— Действуй, раз уж заварил всю эту кашу, — произнес Виллигут.

— Яволь, герр группенфюрер! — расцвел Гипфель, усаживаясь в кресло.

— И давай без шуточек! — зная несерьезный характер ученика, предупредил группенфюрер. — Если почувствуешь что-то... Лучше не рискуй! Это приказ!

Лаборант привычно открутил барашки штатива и осторожно опустил шлем на голову штурмбаннфюрера. Хрупкий артефакт лег на плечи Волли, скрыв под собой голову Гипфеля. Хрустальные прозрачные стенки шлема причудливо исказили черты лица штурмбаннфюрера. Лаборант ловко закрепил артефакт, чтобы снять нагрузку с плечей Волли.

— Ты в порядке? — участливо поинтересовался группенфюрер.

— Отлично! — Гипфель показал оттопыренный кверху большой палец.

Его голос из-под шлема звучал глухо, как в бочке.

— Тогда действуй, мой мальчик!

Волли закрыл глаза и расслабился. Степень воздействия шлема на мозг человека была до конца не изучена. Как впрочем, и сам механизм включения артефакта. Просто в определенный момент времени приборы регистрировали всплеск активности артефакта. Были предположения, что шлем включается от слабых биоэнергетических импульсов головного мозга. Но так это или иначе выяснить не удалось. Частенько исследователей, рискнувших надеть артефакт на голову, посещали красочные галлюцинации: кто-то видел погибающую в катастрофе цивилизацию, кто-то неизвестных существ, совершенно не похожих на людей. Со слов испытуемых видения записывались, классифицировались и подвергались всестороннему анализу. Однако галлюцинации не являлись чем-то необычным, с подобным явлением Виллигут сталкивался, изучая хрустальные черепа. Более ценной особенностью шлема группенфюрер считал способность артефакта проявлять невидимые обычным зрением любые магические воздействия и последствия этих воздействий. Артефакт перестраивал восприятие испытуемого, его действие на мозг можно было сравнить с действием галлюциногенных грибочков группенфюрера. Но грибы частично туманили сознание, вызывая некоторую заторможенность восприятия. Артефакт же наоборот стимулировал мозговую деятельность, оставляя сознание кристально чистым. Однако достичь такого состояния удавалось немногим, большинство участников опыта скатывались в примитивные галлюцинации, не выдержав потока энергии, излучаемой шлемом. Справиться с примитивными видениями и перейти на более высокий уровень манипулирования артефактом удалось лишь троим: самому Виллигуту, Волли и лаборанту Адаму Бруту, с которым Волли сошелся накоротке.

Гипфель мерно дышал под колпаком, сознание постепенно очищалось от посторонних мыслей и желаний. Достичь полной концентрации ему не удалось — артефакт подал первые признаки жизни. Волосы на голове Волли зашевелились от слабых электрических разрядов, генерируемых шлемом. Виски заломило, а сердце заработало с удвоенной энергией. Судорогой свело желудок. Рот наполнился тягучей горькой слюной. Окружающий мир неожиданно взорвался яркой вспышкой, поглотившей лабораторию. Глазные яблоки ожгло болью. Когда затопивший все вокруг яркий свет слегка приутих, Волли ощутил себя стоящим у подножия высокого зиккурата, вершина которого терялась где-то в низколетящих облаках. Гипфель тряхнул головой и до хруста сжал зубы, отгоняя непрошенное видение. Первая ступень активации шлема — красочные глюки. Теперь нужно было вырваться обратно в реальный мир. Не дать видению засосать себя полностью в иллюзорную реальность. Волли сосредоточился, пытаясь представить себя в лаборатории. Очертания зиккурата потеряли четкость и размазались, подернувшись легким туманом. Сквозь него проступили серые лабораторные стены и слегка искаженные хрустальным забралом обеспокоенные лица группенфюрер и Адама.

— Волли, как дела? — услышал Гипфель взволнованный голос Карла.

— В норме! — хрипло выдохнул штурмбаннфюрер.

Видение померкло. После сочной цветной картинки иллюзорного мира, реальность показалась Гипфелю тусклой и невыразительной. Блеклые стены лаборатории, выкрашенные шаровой краской, не шли ни в какое сравнение с красочными стенами зиккурата.

— С глюками справился? — поинтересовался Виллигут.

— Вполне!

— Молодец! — похвалил ученика группенфюрер. — Теперь будь внимательнее. Настройся.

Вейстхор поднес к прозрачному забралу левую руку с надетым на средний палец перстнем СС. Волли сфокусировал зрение на перстне. Нужно было уловить пульсацию магических полей "Адамовой головы". На этот раз Волли удалось разглядеть мерцающую изумрудами руну "Кай" с первой попытки.

— Поймал волну! — отрапортовал Гипфель. — Можно убирать руку.

Группенфюрер отступил в сторону, открывая Волли обзор. Попавшие в его поле зрения зомби предстали перед штурмбаннфюрером совсем в ином свете. Во первых: слабое изумрудное свечение, подобное по спектру свечению руны "Кай" в перстне группенфюрера, пронизывало их от макушки до пят, во-вторых: в районе груди находился некий чернильный сгусток, отдаленно напоминающий раскинувшего щупальца спрута. У неподвижного стоящего скелета сгусток по консистенции был несколько плотнее, чем у его не до конца разложившегося собрата. У шагающего мертвяка щупальца тянулись к ногам, рукам и к голове. Они разветвлялись в мертвых мышцах подобно кровеносным сосудам, видимо, выполняя схожую функцию. Вполне вероятно, именно так подводилась энергия, необходимая для жизнедеятельности мертвого организма.

— Адам, подтолкни этого костяного чем-нибудь, — попросил лаборанта Волли. — Выведи его из равновесия.

— Легко! — Адам подошел к вмонтированному в стену джойстику управления механическим манипулятором. Металлическая рука, расположенная в камере с покойниками пришла в движение. Ловко двигая рычажками, Адам легонько подтолкнул скелет манипулятором. От толчка зомби потерял равновесие и шагнул вперед. Сквозь стекло шлема Волли заметил, как черный сгусток мгновенно обвил щупальцами весь костяк, превращая свои отростки в невидимые невооруженным глазом псевдомышцы.

— Есть! — довольно завопил Гипфель, выскальзывая из-под шлема. — Что и требовалось доказать!

Расставание с "шапкой великана" не прошло для Волли бесследно — секундная потеря ориентации, головокружение, слабость. Ноги покосились, и он едва не свалился на пол.

— Опять забыл? — недовольно прошипел группенфюрер, поддерживая ученика за плечи. — Когда-нибудь нос себе расквасишь!

— А, ерунда! — вяло отмахнулся Гипфель. — До свадьбы заживет!

— Ну-ну, — покачал головой Карл. — Как успехи?

— Есть контакт! — довольный собой, произнес Волли.

— Выкладывай! — потребовал Карл.

— Присесть бы, герр группенфюрер, ноги не держат, — попросил Волли.

— Тогда поступим так, — немного подумав, произнес Виллигут. — До обеда отдыхай, о результатах эксперимента напишешь докладную... Только подробно обо всем, а не так, как обычно, — предупредил Карл. К четырем часам жду тебя в архиве у Клауса. Там и обсудим твои впечатления. Свободен! Адам, проследишь за состоянием Волли. Да, и помоги ему с отчетом... И шлем на место верните, не дай бог... А то мне Зиверс всю плешь проест!

— Конечно, герр группенфюрер!

— Ну, тогда все!

Предупредив по внутренней связи водителя, чтобы подгонял автомобиль к подъезду, Карл выбежал на улицу. Небрежно отсалютовав подтянутым охранников на выходе, Виллигут нырнул в комфортное чрево служебного "Мерседеса", через услужливо распахнутую личным водителем дверь.

— В архив, — бросил он, водителю, доставая телефон.

— В какой? — переспросил водитель.

— Спец СС, на Герингштрассе, — уточнил Виллигут, набирая номер Клауса Рана. — Гутен морген, господин Архивариус, — дождавшись ответа, произнес в трубку Виллигут. — Что, почему не книжным червем? Нет, Клаус, я о тебе более высокого мнения. В моем табеле о рангах ты стоишь выше даже канцелярской крысы. Польщен? Рад это слышать! Минут через двадцать буду у тебя. Поработаем немного вместе. Не против? С чего такая честь? Совсем забыли старика? Клаус, ты старомоден... Привычка. Ничего не можешь с ней поделать? Бери пример с рейхсфюрера... Несносный мальчишка? Зря, наверное, мы подселили тебя в сорокалетнего... Ладно, ладно, не брюзжи! С чем приеду? Нужна подборка по нежити... Нет, красных братьев не трогай, графа Карди нам за глаза! Интересуют восставшие покойники, зомби... Да, да любые проявления некромаги. Некрономикон, Молот ведьм... Да-да, зришь в самую суть, за что тебя и уважаю. Давай, скоро буду.

22.07.09

Тысячелетний Рейх.

Берлин. Рейхсканцелярия.

Кабинет директора "Анэнербе"

Вольфрама Зиверса.

Плотные жалюзи закрывали большие окна, не пропуская в кабинет не единого лучика жаркого летнего солнца. Погода словно сошла с ума, даже ночь не приносила долгожданной прохлады. Кондиционеры в рейхсканцелярии едва-едва справлялись с нагрузкой, частенько выходя из строя. Развалившись в удобных креслах, ССовцы потягивали прохладный лимонад, поглядывая на задумчивого хозяина кабинета, листающего толстый старинный фолиант, переплетенный в человеческую кожу.

— Все это, конечно, интересно, — наконец произнес Зиверс. — Но чтобы перелопатить такую груду информации, — он кивнул на огромную кучу пыльных манускриптов, захламляющих центр стола, — потребуется не одна неделя.

— Не нужно все лопатить, — вмешался Виллигут. — Мне доводилось работать с большей частью этих документов.

— Когда это было, Карл? — Вольфрам усмехнулся. — Сто лет назад?

— Сто не сто, — возразил группенфюрер, — но кое-что я помню. А чтобы освежить кое-какие моменты много времени не понадобится. Используем глубокий зондаж памяти, есть несколько отлично обкатанных методик...

Дверь в кабинет директора "Наследия" распахнулась. На пороге стоял как всегда подтянутый и бодрый глава Тысячелетнего Рейха:

— Господа, прошу меня извинить, что вот так беспардонно вламываюсь, — после короткого обмена приветствиями, произнес фюрер, присаживаясь в свободное кресло. — Но... Я тоже решил быть в курсе всех событий. Вы не против присутствия дилетанта на вашем совете?

— О чем речь, майн фюрер? — удивленно спросил Зиверс. — Мы служим общему делу. К тому же вы являетесь Великим магистром ордена...

— Ай, оставь, Вольфрам! — отмахнулся фюрер. — Я все понимаю. Титул Великого Магистра — лишь дань уважения...

— Отнюдь! — возразил Зиверс. — Вся полнота власти над орденом в ваших руках.

— В наших, Вольфрам, в наших! — поправил его Лепке. — Я не эгоцентричный идиот, и не считаю себя пупом земли, вокруг которого все должны вращаться! Мы — команда! Благополучие арийской расы всецело зависит от нас! От нас, а не от меня... Мы — часть системы Тысячелетнего Рейха, важная часть его часть! И от нашей слаженной работы зависит будущее Фатерлянда! Ладно, хватит на сегодня высокопарных слов. Так принимаете в команду дилетанта или нет? Если у вас есть подозрения, что буду тормозить процесс — смело гоните в шею! Не взирая на чины и звания!

— Взгляд несведущего в магии человека иногда находит такое... — произнес Виллигут. — Я — за.