Солнечная Сторона

Открыв рот, он все оглядывался и оглядывался вокруг.

Другой мир!

Вот это да!!! Перед ним был тот самый мир — потерянный им когда-то мир!!!

Никуда, оказывается, этот мир не терялся! Никуда!!! Он просто продолжал существовать где-то в другом месте!!!

"А он-то гадает, откуда он научился мышкой...!" — почему-то пришла в голову шальная мысль.

Ему опять на глаза попала бумажка со списком сотрудников, и он остановил долгий взгляд на своей фамилии.

И вдруг слезы, предательские слезы обильным потоком подкатились к его глазам. Нет, он смог сдержать их, хотя будь он один в этой комнате, он разрыдался бы — разрыдался бы во всю силу свалившихся на него небывалых чувств. Ведь все это было потрясающим подарком для него! Это было самым невероятным подарком для него. Он снова видел перед собой мир, который когда-то безвозвратно потерял.

И все же он, как мог, прятал глаза от Иван Иваныча, ведь на них проступили-таки отдельные слезинки. Он старался незаметно вытирать глаза, делал вид, что будто что-то трет на своем лице.

И тут слабое ощущение зыбкости шевельнулось в нем, неожиданно он испугался — а вдруг он и вправду спит, как-нибудь невероятно спит, вдруг он и вправду проснется и потеряет этот с... нет, не сон, а этот мир — эти стены, этих людей.

Взгляд начал стремительно двигаться по всему, что попадало в поле зрения. Сердце бешено заколотилось. Словно боясь, что окружающий его мир в любой момент вдруг может исчезнуть, Никола стал лихорадочно поедать его глазами. Всем своим существом он стал поглощать его, словно пытаясь поскорее насытиться им. Никола оглянулся на открытую створку окна. Там была улица — так знакомая ему, совсем почти родная, залитая ярким солнцем улица, и неожиданно эта простая улица вызвала в нем неудержимую волну ликования.

Не унимающиеся слезы мешали ему смотреть. Он украдкой смахивал их и смотрел, смотрел, смотрел, впитывал, впитывал, впитывал своими набухшими глазами все окружающее. Взгляд постоянно возвращался к висящему на шкафчике листочку и напечатанной на нем его фамилии. Он по нескольку раз перечитывал ее по буквам.

Так же часто он оглядывался и на окно. Там, где-то там, его дом — другой дом, чистый, светлый! Там семья, там жена — красивая, не замордованная, другая, совсем другая, не такая, какой она стала, там сын...!

Далекий зазывный шум звучал в голове, зовя и зовя его туда...

Неожиданно Николе попался на глаза его радиоприемник. Ему тут же вспомнился дядя Миша.

"Лекарства! — спохватился он. — Ему же нужны лекарства!"

Николе вспомнилось, что в холле института находится аптечный киоск.

"Надо купить ему что-нибудь!"

Рука полезла в карман в поисках мелочи.

Из кармана была извлечена красная "десятка". Никола вздрогнул.

Настоящий червонец!? В его кармане!!! — В кармане, в котором давно уже ничего не было!

Успокоившиеся было слезы снова проступили на его глазах. Сквозь их вновь накатившую пелену Никола стал рассматривать красную бумажку.

Настоящий червонец! В его кармане!!!

Но это же очень много! Невероятно много!

В его кармане!!! Но это же очень много!!!

На лекарства нужно меньше — намного меньше! Копейки!

Никола снова полез в карман.

А сколько же они здесь стоят? Найдется ли у него мелочь? Или, может, Иван Иваныч разменяет?

Он взглянул на Иван Иваныча и... смутился.

Тот изумленно смотрел на него.

— Дяде Мише... соседу, купить что-нибудь надо. У него голодный обморок и...

Никола вдруг осекся. Брови Иван Иваныча поползли вверх. Никола растерялся.

Как объяснить Иван Иванычу в этом залитом солнцем мире, кто такой дядя Миша и почему у него голодный обморок?!

Все!!! Сдерживать слезы больше не было сил! Он повернул голову, отводя взгляд в сторону, и...

...и обнаружил себя сидящим в беседке в парке!!!

Резким движением он повернул голову обратно. Ни Иван Иваныча, ни лаборатории не было.

Никола стремительно оглянулся по сторонам. Он сидел в парке, в беседке, рядом с ним стоял его самодельный радиоприемник. Соседнее место на скамейке, на котором сидел незнакомец, было пусто.

Словно тонна ледяной воды разом вылилась на Николу.

Он резко вскочил и еще раз лихорадочно оглянулся. Не было рядом ни Иван Иваныча, ни шкафчика со списком фамилий, ни лаборатории. Со всех сторон стояли лишь подступавшие к беседке деревья, да повсюду поблескивали не успевшие высохнуть после ночного дождя лужи...

Немного постояв на месте, Никола схватил радиоприемник и быстро зашагал прочь.

Мир смешался в его голове. Никола стремительно зашагал, ничего не видя и не слыша вокруг себя. Голова была абсолютно пуста. Работали лишь мышцы энергично передвигающихся ног и пружинящего тела.

Он шагал и шагал, пересекая улицы, пробиваясь через оживленные перекрестки, сбивая с ног зазевавшихся прохожих и получая вдогонку громкие ругательства.

Он шел и шел, пока, наконец, что-то вдруг резко не остановило его. Медленно выплывая из тумана небытия, Никола поискал глазами эту неожиданную помеху и заметил, что его рука лежит на пластиковой дверной ручке и безуспешно пытается открыть какую-то дверь.

— Ну че ломишься, дядя?!

Грубый окрик вернул его к действительности.

Никола поднял глаза на дверь и еще раз дернул ее.

— Ну че?! Не ясно?! Кантуй назад!

Чья-то рука легла сзади на плечо и отбросила Николу назад.

Никола еще раз осмотрел дверь. Рядом с ней висела вывеска: "Бутик нижнего белья".

Он с изумлением осмотрелся и увидел, что стоит перед зданием института, а дверью, куда он только что ломился, была бывшая дверь проходной.

Он окинул взглядом здание.

Все оно было залеплено разными пестрыми вывесками.

Фирмы и фирмочки занимали практически все помещения бывшего института. Лишь в самом дальнем краю здания была видна табличка с названием института. Там размещались две или три лаборатории — последние остатки бывшего НИИ.

Перед глазами всплыла комната Иван Иваныча и листочек со списком фамилий.

Что это было?

Большая рука, которая только что оторвала его от дверной ручки, вновь схватила Николу за плечо и оттолкнула еще дальше от дверей.

Пятясь назад, Никола запнулся за поребрик и сел на бетонный тротуар.

Сидя на тротуаре, Никола снова осмотрел здание бывшего института.

Что же это было? Сон?!

Никола продолжал сидеть, тупо глядя на здание.

Перед глазами всплыл компьютер и лежащая под ладонью мышка.

Сон?!! Нет! Не может такое быть сном!!!

Человек, оттолкнувший его, осыпал его какими-то ругательствами, однако Никола совершенно не слышал его.

Теперь перед его глазами всплыл незнакомец из парка. Вспомнился его странный взгляд.

А вдруг это гипнотизер?

Никола напрягся.

Но что за странный гипноз!? Какой-то невероятный гипноз!

Ему вспомнились графики на мониторе компьютера.

Что же это такое?!! Разве такое возможно в гипнозе?!

Нет! Никакой это не гипноз!!!

Перед глазами всплыл красный червонец две тысячи первого года.

"Да! Гипноз!.. — Никола обмяк. — Конечно же, это гипноз! И... сон!"

Гипноз! Гипноз!

"...Но если это был гипнотизер... разве можно так шутить!?"

Он вспомнил, как буквально несколько минут назад поедал глазами стены лаборатории. Когда в свое время ее закрывали, он и его товарищи прощались с ней, как, наверное, моряки прощаются с отправляемым на резку кораблем. А теперь он снова видел ее работающей...

Разве можно так шутить?!

По телу побежала дрожь. К глазам опять подкатили слезы.

Разве можно так шутить?!!

Ему вспомнилось, что всего несколько минут назад, во время этого странного полузабытия, его точно так же душили слезы.

Сон! Конечно же...

Вспомнилось, как сквозь влажную пелену слез он оглядывал стены лаборатории, вспомнился Иван Иваныч. Вспомнилось, как тот привставал на месте, когда он, Никола, излагал ему идею о грозовых обл...

"Ну, какой же это сон!!! — вдруг что-то словно взорвалось в нем. — Грозовые облака должны заряжаться именно потоками и именно от верхних, ионизированных слоев атмосферы! С чего такое вдруг стало бы сниться?!"

Он резко обхватил руками голову, сильно сжимая ее.

"Какой же это сон?!! Кучевые облака ведь тоже трутся, но не заряжаются же..."

"И зимой грозы — большая редкость. Не тот перепад температур, не та тяга... Такое не приснится!"

В голове пронеслась опустошающая буря.

Никола взглянул на дверь бывшей проходной, и... странные воспоминания вдруг всплыли в его голове.

Ему вдруг вспомнилось, что сегодня он уже дважды проходил через эту проходную — утром и после обеда. Никаких бутиков и фирмочек здесь не было. Он отчетливо вспомнил, как открывал дверь проходной, как зацепился рукавом за ручку, как вахтер, ругаясь с кем-то по сотовому, кивнул ему, вспомнил запахи вакуумной установки... Он явственно видел и слышал все это всего каких-то полчаса назад... Здесь был нормальный работающий институт. Здесь были нормальные люди. Сегодня у него была здесь нормальная работа. Сегодня он был здесь нормальным человеком. Нет!... (Слезы вновь подкатились к его глазам). День был не совсем нормальным. Сегодня он сделал здесь величайшее в своей жизни открытие. Ему отчетливо вспомнились все его слова о грозовых разрядах и охватившая его эйфория...

Нет, конечно, это еще не открытие, это только догадка, чтобы это стало открытием, нужны исследования, нужны эксперименты, нужны цифры, графики, кривые... Но для этого нужно провести эти самые исследования, — Никола посмотрел на бывшую проходную института и висящую над ней вывеску бутика. — Нужно провести эти исследования!

Он еще раз окинул взглядом здание института. Ему опять вспомнилась мышка под ладонью...

Это не было сном!!!

Николу заколотил сильный озноб. Одному только не сопротивлялась его мысль. Он уже не сомневался, что все, виденное им, было в действительности, что где-то все это существует. Ни о чем другом он уже не думал. Он опустил голову.

— Не сон! — сдавлено проговорил он, будто споря с кем-то.

Не прекращавшаяся уже длительное время дрожь переросла, наконец, в небывалую слабость. Мир повалился в пустоту...

...Когда он пришел в себя, уже вечерело. Он все так же сидел перед бывшей проходной института. Сколько он просидел так — он уже не помнил. В лицо била иллюминация бутика. Рядом на асфальте поблескивали монеты. Их, видимо, побросали ему проходящие мимо люди. Под боком, прижавшись к нему, стоял радиоприемник.

Ему вспомнился дядя Миша. Взгляд снова упал на монеты.

Дяде Мише нужны лекарства.

Рука сама собой потянулась к одной из монет. На глаза снова навернулись слезы. Никогда в жизни он так не унижался. Еще днем он где-то в неведомом мире чинил ионную пушку, излагал новую гипотезу, а сейчас в этом мире он подбирает с земли подачки.

На неподвижных веках будто отвердевали стеклянные шарики. Это были очень жесткие слезы. Сегодня днем он изо всех сил сдерживал рыдания. Сейчас он был один, стесняться было некого, и сдерживаемые эмоции готовы были, наконец, выплеснуться наружу. Однако на глазах лишь отвердевали жесткие, горькие шарики.

Никола замутненным взглядом смотрел на поблескивающие монеты, а перед глазами вставали совершенно другие картины. Ему виделся поднимающийся в ночное небо шар с исследовательским зондом, виделись привязанные к нему приборы, в его голове уже начали прокручиваться формулы. Мозг, истосковавшийся по работе, начал проделывать сложнейшие вычисления, он мысленно расщеплял ионосферу, разделяя ее на слои и вычисляя ее градиенты. Большой земной шар уже виделся ему маленьким шариком, окруженным толстым электронным облаком, которое, вращаясь вместе с Землей, создавало оберегающее планету магнитное поле, и Никола уже выстраивал в голове интегралы, увязывающие земной магнетизм с этим крутящимся электронным одеянием...

А в это время прямо перед ним в вечерних сумерках стоял человек. Это был тот самый незнакомец, который встретился Николе в парке. Однако он не был виден Николе, так же как и он сам Николу не видел. Их разделяла незримая прослойка небытия.

IX

Артем стоял на вечерней улице перед зданием погружающегося в сумерки института...

Он оказался здесь совершенно случайно.

Несколько часов назад он сидел в беседке в парке. Несколько часов назад мимо него легкой танцующей походкой прошла незнакомая девчушка. Она совсем ненадолго задержалась около его беседки, однако сейчас почему-то не выходила из головы.

Артем несколько раз прокручивал в памяти все подробности их встречи...

...Силуэт, слегка покачиваясь, приближался к беседке. Артем разглядел девочку — почти взрослую девчушку, которая, пританцовывая, двигалась в его сторону. Она шла какой-то особенной походкой — легкой и скользящей. От маленькой, будто невесомой девчушки веяло немудреной простотой и беззаботностью. Спустя некоторое время Артем уже мог разглядеть ее лицо. Оно было вытянутым, рыжим, с близко сидящими маленькими глазами и крупными веснушками. Поравнявшись с беседкой, девчушка бросила на Артема короткий и какой-то необычный взгляд. Артем мысленно назвал этот взгляд лучистым. Именно лучистым — Артему вдруг подумалось, что, если бы человеческий взгляд мог светиться, у этой девочки он обязательно испускал бы маленькие лучики. И хотя лицо у девочки было некрасивым, ее взгляд чем-то притягивал.

Девочка вдруг остановилась. Она посмотрела на Артема, и на ее лице заиграла улыбка. Она сделала шаг в сторону беседки и положила свою ладошку на ее стойку. Не сводя с Артема своего взгляда, она вдруг сказала:

— А вы — счастливый человек!

Ее голосок прозвучал, как звон легкого колокольчика.

— Счастливый!? — удивился Артем.

— Очень-очень!

— С вами солнышко дружит, — добавила она тут же.

— Дружит? — спросил, растерявшись, Артем.

Девчушка весело рассмеялась.

— Дружит! — сказала она и подмигнула ему, будто поиграв своими маленькими лучиками.

Девчушка рассмеялась, и, еще раз подмигнув Артему, шагнула назад. Повернувшись, как легкое перышко, на одной ноге, она побежала по аллее дальше.

Артем так и остался сидеть в полной неподвижности.

В ушах продолжал звучать голосок девочки.

"Солнышко дружит"...

Дружит? Почему дружит?

Он посмотрел вдоль дорожки, по которой удалилась девочка. Казалось, было видно, как вдоль этой дорожки колыхался воздух, взволнованный ее легким движением.

Ему вспомнились маленькие золотистые лучики в ее глазах.

Где-то он их уже видел. Они ему были откуда-то очень знакомы.

Он поднялся и вышел из беседки.

Где он мог видеть такие лучики? Легкое золотце в ее глазах неожиданно защемило его сердце.

Маленькие лучики... Откуда они?

Ноги сами собой пошли туда, где скрылась рыжая девчушка.

... У этого здания он почему-то остановился. Возвращаясь из полузабытия, Артем осмотрелся. Ему почему-то вспомнился встретившийся в парке незнакомец. Будто он был где-то совсем рядом. Какое-то время Артем постоял в задумчивости. Странная невероятная мысль, которая пришла ему сегодня в парке, снова всплыла в его памяти. Однако на этот раз она будто пульсировала, появляясь и исчезая какими-то обрывками и не давая на себе сосредоточиться. Артем еще раз окинул взглядом площадь перед институтом и пошел дальше по темнеющим улицам отходящего ко сну города.