Кип вернулся в солнечный, полный разных красок мир. На противоположном берегу он увидел наблюдавшего за ним Скайвокера. На лице Учителя сияла счастливая улыбка.

— Возвращайся и будь с нами, Кип Даррон, — позвал его Люк.

Голос Люка звонким эхом несколько раз прокатился над озером.

— Добро пожаловать домой. Рыцарь Джедай.

ГЛАВА 28

Огромные бронированные двери старой Имперской тюрьмы были заперты. Не открылись они и на требовательный стук Хэна, что, впрочем, было совершенно естественно и никого не удивило.

Хэн, Мара и Ландо стояли у входа в тюрьму, одетые в утепленные комбинезоны из запасов «Госпожи Удачи». Мара наклонилась к уху Хэна — ее голос приглушенно звучал за кислородной маской, прикрывавшей половину лица.

— Можно вызвать полноценную штурмовую группу и разнести здесь все в клочья, — сказала Мара. — У нас в гарнизоне сил хватит…

— Нет! — крикнул Ландо, горя от возмущения. — Нужно постараться найти вход с минимальными повреждениями моего предприятия.

Холодный сухой ветер, казалось, сдирал кожу с лица, и Хэн отвернулся. Он вдруг вспомнил, как не хватало его легким воздуха, когда надсмотрщик Моруса Дула — Скинксекс отправил его и Чубакку в шахту без кислородной маски. Сейчас Хэну больше всего хотелось пинками выгнать эту жабу наружу и посмотреть, как он будет задыхаться и выпучивать глазки, тщетно пытаясь наполнить легкие достаточным количеством воздуха.

Дул, управляющий исправительными колониями Империи, был замешан в контрабанде глиттерштима. Хэн, бывало, доставлял его товар таким отъявленным бандитам, как Джабба Хатт. Все бы ничего, но у Дула была отвратительная привычка — передавать своих партнеров в руки императорского правосудия при первой же возможности. А однажды он и вовсе решил подставить Хэна, отправив его к Джаббе с фальшивым глиттерштимом. Разгневанный Джабба тоже остался не лучшим воспоминанием Хэна.

Нет, Хэн вовсе не рвался снова оказаться на планете Кессел. Ему очень хотелось быть дома, вместе с женой и детьми. Еще он очень хотел, чтобы старый верный друг — Чубакка вернулся живым и невредимым из полета. А еще Хэн очень хотел отдохнуть, хотя бы немного. А еще…

Мара прервала его мечты.

— Есть другая идея, — сказала она, глядя в небо. — У нас в гарнизоне есть знаешь кто? Сам Гент, ну помнишь, тот самый знаменитый медвежатник из банды Тэйлона Каррда. Этот куда хочешь влезет.

Хэн вспомнил этого парня: талантливый компьютерщик с невероятной интуицией, но совершенно не умеющий держать язык за зубами. Хэн пожал плечами. Тайны в их деле не было, а как взломщик бронированных дверей Гент мог быть очень полезен.

— Ладно, пусть спускается сюда на «Соколе», — согласился Хэн. — У меня на корабле тоже найдутся кое-какие полезные в этом деле штуковины. Чем скорее мы попадем внутрь, тем быстрее я смогу улететь.

Ландо тоже поддержал идею взлома с минимальными повреждениями.

Мара добавила:

— Еще я собираюсь вызвать кое-кого на подмогу. У меня есть четверка бойцов с Мистриль да еще с дюжину верных контрабандистов, которые вот уже некоторое время жалуются, что давненько не участвовали в хорошей заварушке.

Следующий час Хэн просидел, ощущая, как холод проникает под комбинезон, на ступеньках трапа «Госпожи Удачи». Пейзаж перед его глазами был пустынен. Хэн знал, что только под землей здесь таится опасность — электрические пауки, готовые сожрать любое живое существо, оказавшееся в их досягаемости.

Наконец огненная дуга прочертила небо, и рядом с яхтой опустился на Кессел «Сокол». Откинулся трап, и с борта сошли пятеро контрабандистов: две высокие, крепко сложенные женщины — стражницы с Мистриль, а за ними волосатый, с лицом, покрытым шрамами, Випхид и ящероподобньта Трандосхан. На них была форма нового Союза Контрабандистов. В руках сверкало оружие, а судя по количеству запасных зарядных обойм на их поясах, вояки были готовы К полномасштабному штурму. Последним по трапу скатился Гент-медвежатник, как всегда непричесанный, с бегающими, часто моргающими глазками. Подмигнув Маре, парень сосредоточил все внимание на запертых воротах тюрьмы. За его спиной виднелся рюкзак, доверху набитый инструментами, приборами и какими-то таинственными профессиональными приспособлениями.

— В два счета разберемся, — объявил Гент присутствующим.

Мара и Ландо присели рядом с Хэном и стали наблюдать за увлеченно работающим взломщиком.

Хэн мрачно произнес:

— Вот уж не думал, что я когда-нибудь буду взламывать двери Кесселской тюрьмы снаружи, чтобы попасть внутрь.

Запершись за бронированными дверьми на нижнем уровне бастиона, Морус Дул коротал время, вспоминая старые добрые времена. По сравнению с тем, что он пережил в последние месяцы, даже жизнь в подземелье казалась раем.

Став много лет назад надзирателем тюрьмы, он жил безбедно и не особо перерабатывая. Целыми днями он просиживал на верхней площадке здания, созерцая окрестности и глотая зазевавшихся насекомых. Как только шлея попадала ему под хвост, он сразу же отправлялся в личный гарем, чтобы отдохнуть с одной из наложниц с его родной планеты Рибет.

После атаки Даалы он перешел на нижние уровни и попытался вновь активизировать защитные системы. Дул знал, что рано или поздно кто-нибудь придет по его душу.

Стены камер были толстыми и защищали от лазерного удара. Искусственный свет ярко освещал помещения. Дул пользовался механическим глазом, позволявшим ему сносно видеть в обычном спектре. Правда, во время бомбардировки аппарат пострадал — сбилась наводка линз, и с тех пор Дулу не удавалось толком настроить фокусировку.

Целыми днями он мерял шагами одну из камер, выбранную им для проживания. Он не хотел оставаться на всю жизнь здесь, на Кесселе, но пока что поделать он ничего не мог. Корабля в его распоряжении не было, оставалось одно — ждать.

Запертые Дулом в нижних туннелях лярвы — большие слепые существа, перерабатывавшие сырье в глиттерштим, — росли и скоро должны были закончить период личиночного существования. Дул пытался замедлить их рост, ограничивая их в пище, но понимал, что рано или поздно придется решать — или уничтожить их, или позволить превратиться в точно такие же, как он сам, жабоподобные создания.

Дул фыркнул в нерешительности. Дело в том, что эти лярвы были его собственными внебрачными детьми, рожденными от него наложницами. Слепые, похожие на червей, ростом почти с самого Дула, они идеально подходили для упаковки товара в плотный светонепроницаемый волокнистый кокон. Соблюдая условия технологии, его дети работали в темноте и были счастливы.

Только благодарности пока что от них видно не было.

Некоторые из лярвов вырвались на свободу и теперь поджидали Дула в засадах в темных закоулках нижних уровней. Но ему пока что было не до их поимки.

Хуже было то, что один из этих недоносков вскрыл замок на помещении гарема, и теперь самки тоже разбежались по лабиринту камер и коридоров, лишив Дула последнего утешения.

Теперь ему ничего не оставалось, как сидеть в своей камере и ходить из угла в угол. Время от времени, хорошо вооруженный, он совершал вылазки на продовольственный склад, откуда возвращался на свой пост, нагруженный едой под завязку.

Разумеется, туннель для бегства он приготовил — узкий лаз, выжженный в скале и соединенный с системой штолен шахт. Но Дул не видел смысла в многомесячных блужданиях по этому лабиринту. В конце концов, сколько ни ходи по шахтам, все равно останешься пленником этой проклятой планеты. А кроме того, эти туннели стали весьма опасным местом.

После бомбардировки большинство шахтеров скрылось на республиканских кораблях. В опустевших, замерших без работы туннелях снова стали появляться местные чудовища — подземные электрические пауки. С помощью кинетической энергии Дул мог наблюдать на контрольных экранах, как пауки поднимаются все выше и выше по шахтам, откладывая в туннелях яйца, первые из которых уже превратились в червеобразных личинок.

Дул, полный отчаяния и тоски, сидел, подперев передними лапами голову, и глядел на мерцающие экраны контрольного пульта.

Он даже не сразу поверил себе, когда увидел опускающийся перед тюрьмой корабль. И хотя все гуманоиды были для него на одно лицо, он совершенно точно узнал одного из троицы, бесцеремонно ломившейся в ворота. Хэн Соло! Человек, которого Дул ненавидел больше всех во Вселенной. Тот, который заварил всю эту кашу и превратил жизнь Дула в жалкое существование.

Хэн, стоя у тюремных ворот, наблюдал, как самозабвенно работает Гент, используя оборудование и приборы, взятые из самых разных, казалось бы, несовместимых систем. Как бы то ни было, равных Генту в его ремесле не было.

Вот и сейчас, не успели все заскучать, а Гент уже вскинул в победном жесте руку. В следующий миг многотонные плиты поползли в стороны, а из щели со свистом ударила струя воздуха, находившегося в здании под большим, чем снаружи, давлением.

Четыре контрабандиста — любители повоевать — подняли оружие и приготовились к схватке. Стражницы с Мистриль скользнули в проем и стали пробираться вдоль стен уходящего внутрь здания туннеля. Мохнатый Випхид и покрытый чешуей Трандосхан двинулись вперед по центру прохода.

Никто не встретил вторгшихся в тюрьму огнем. В туннеле было пусто.

— Пошли, надо отыскать Моруса Дула, — сказал Хэн.

Дул с тоской и завистью смотрел на мониторы, показывающие Хэна и его компанию, входящих в здание тюрьмы. И это называется самая неприступная крепость Галактики!

Дул не знал, как активируются дезинтегрирующие поля, как пускаются в ход лазерные установки защиты от внешних и внутренних нападений. Без своего первого заместителя Скинксекса он был как без рук. Но этот болван во время гонки за Хэном Соло малость увлекся и был сожран в туннеле одним из электрических пауков.

В отчаянии Дул решил использовать для обороны собственных детей — слепых лярвов, которых он держал взаперти с того момента, как они вылупились из яиц.

В арсенале он набил два рюкзака лазерными пистолетами и бросился бегом к «детскому саду». Ослепленные ярким светом, лярвы попятились, словно бульдозеры, ворочая глазными яблоками под плотной кожей, закрывающей глазницы.

— Спокойно, спокойно, это всего лишь я, — сказал Дул, оглядывая свое войско: маленькие, недоразвитые кучки, слюни и сопли, стекающие по подбородкам, — просто блеск!

Выбрав самых взрослых и сильных лярвов, он расставил их по углам коридоров и на лестницах. На снайперскую меткость этих слепцов Дул не рассчитывал, но если по его приказу они начнут беспорядочную пальбу во все стороны, то смогут изрядно потрепать отряд Соло. А сам он, укрывшись за лазеронепроницаемым щитом, добьет остальных прицельным огнем.

Разумеется, потревоженные лярвы не были в восторге от нарушения привычного ритма своего личиночного существования. Они всхлипывали и что-то невнятно подвывали.

В добавление ко всему в одном из коридоров на него устроили засаду несколько сбежавших из гарема самок. В Дула полетели куски бронестекла, какие-то железки и даже канцелярские пресс-папье. Прежде чем он выхватил их кобуры пистолет, в мягкую часть его головы воткнулась тяжелая пивная кружка. Взвыв, Дул предпочел ретироваться, дав деру, а не наводить порядок огнем и мечом.

Часть лярвов метнулась вслед за ним, а остальные бросились навстречу своим матерям. Захлопнув за собой дверь в зал управления, Дул расстегнул рюкзак и выдал каждому из оставшихся с ним шестерых «бойцов» по заряженному и снятому с предохранителя бластеру.

— Просто стреляйте на любой шум, — сказал он. — Вот спусковой крючок. Как только они войдут — стреляйте!

С этими словами он вложил бластеры в слабые пухлые ручки лярвов.

Еще раз оценив возможности своего отряда, Дул с большой симпатией вспомнил о запасном туннеле, уходящем в шахту.

С замиранием сердца Хэн двигался по пустым, гулким и враждебным коридорам тюрьмы.

В наушниках раздался голос Мары:

— Мы нашли его, Хэн, он заперся в одном из отсеков; с ним, судя по всему, какие-то твари, может быть вооруженные.

— Сейчас приду, — ответил Хэн. Добравшись до названного Марой места, он увидел запертую дверь, к которой две стражницы-контрабандистки как раз прилаживали вибродетонаторы.

Ландо нервно приговаривал:

— Только не надо бессмысленных и излишних разрушений. Мне тут и без того хватит работы.

Никто не обращал на его причитания внимания. Раздались первые глухие хлопки детонаторов, и тут же с другой стороны в дверь ударили лазерные заряды. Затем послышался голос Дула:

— Нет! Нет, болваны! Еще рано! Подождите же вы! — кричал он слепо выполнявшим его указания лярвам.

Раздалась вторая серия виброударов, и повисшую на честном слове дверь могучим плечом выбил мохнатый Випхид. Ему, опытному вояке, ничего не стоило упасть на пол и откатиться в сторону, уходя от беспорядочной стрельбы лярвов. Вслед за ним в зал ворвались остальные бойцы.

Слепые личинки стреляли во все стороны, пытаясь ориентироваться по слуху. Толку от такой стрельбы не было никакого.

— Давай-давай! — решил подбодрить их Дул.

Услышав новый источник звука, лярвы резко развернулись и в шесть стволов стали поливать папашу. Тот едва успел нырнуть за тяжелую станину контрольной аппаратуры и крикнуть оттуда:

— Не в меня, идиоты! Не в меня!

Покрытый чешуей Трандосхан, ворвавшись в комнату, сразу же свалил двух лярвов меткими выстрелами своего бластера. Хэн из-за его плеча снял еще одного. В этот момент произошло непредвиденное: раздался взрыв и в образовавшуюся в потолке дыру полезли самки расы рибетс, наконец-то добравшиеся до личных покоев ненавистного им муженька.

Град лазерных вспышек разогрел прикрывавший Дула щит до красного свечения.

Слепые лярвы переключились было на новый источник шума, но мамаши и тетки живо призвали их к порядку. Все семейство принялось методично поливать огнем своего главу.

Хэн и остальные чужеземцы предпочли переждать и не вмешиваться в эту гражданскую войну.