Затем, после длительных раздумий, робот развернулся и прошёл несколько метров назад к поперечному коридору, затем свернул направо, продолжив путь по лабиринту, среди закрытых дверей и черноты бортовых хранилищ.
Люк шёл молча, но волосы на его затылке начинали шевелиться. Он чувствовал, что за ним наблюдают, смотрят откуда-то из темноты.
Джавасы? Люк не обладал восприимчивостью СП-80, но, если бы вокруг находились джавасы, он смог бы определить это, а запах скорее напоминал Людей Песков. Этого он ожидал меньше всего.
Они снова увидели запечатанную дверь. СП-ен опять переменил курс, двинувшись через кладовые, заваленные шлемами штурмовиков, упаковочными материалами, серо-зелёными деталями оружия и разбросанными по полу бланками. Некоторые стенки контейнеров были оторваны, Люк заметил, что на оставшихся виднелась надпись «СОРОСУБ ИМПОРТ». Среди тёмных стен дрожащий свет световодов Люка то и дело выхватывал из черноты части оголённых стропил и поблёскивающие шляпки болтов. Интерьер явно был не закончен. Дверь в ремонтное отделение оказалась открытой, Люк вошёл и она тут же захлопнулась.
"Системы Повеления? Оно заманило нас сюда по специальной программе? — подумал Люк.
Слегка полязгивая, СП-80 двинулся по коридору вдоль правого борта корабля. Несмотря на отсутствие явных повреждений, повсеместно чинимых джавасами, освещение здесь тоже не работало. По мере того, как свет от световодов становился все слабее и слабее, Люк все больше ощущал действие тайной, все контролирующей, всюду проникающей Системы. Он старался держаться как можно ближе к Трипио, подделываясь под его размашистую походку и прижимаясь, когда они проходили мимо очередной закрытой двери.
СП-ен свернул за угол. Они увидели лестницу, ведущую в непроглядный мрак. Люк прислушался к шаркающей мелодичной походке коротких ножек дройда, преодолевающего ступеньки перехода и, протянув руку, остановил собравшегося уже направиться следом Трипио, почувствовав какой-то внутренний страх перед этим подъёмом.
Он убрал свои световоды от прямоугольного входа на лестницу, и они заметили тонкие опалового цвета лучи, исходящие изнутри. Тонкие и толстые лучи, беспорядочно перекрещиваясь, исчезали глубоко в темноте. Люк взглянул вверх. На потолке виднелись светящие холодным светом квадратики хорошо известных ему систем заграждения. СП-ен однако целым и невредимым продолжал подниматься, скрывшись из виду.
— Боже праведный! Это же сеть заграждений, сэр, но очевидно вышедшая из строя. Возможно, джавасы…
— Нет. Системы Повеления не привели бы нас к вышедшим из строя заграждениям. Они сработают позже, когда объект зайдёт достаточно далеко. — возразил Люк, опираясь о стену.
Его нога начинала дрожать от напряжения. Действие перигина кончилось. Постепенно звуки тяжёлых механических шагов СП-ена растаяли в черноте. Казалось, корабль давил на них, толкал на ступени извивающейся лестницы. Люк со всей скоростью, на какую был ещё способен, бросился назад к освещённому пространству.
Афитеханцы уже ожидали их возвращения в просторной тёплой залитой ярким светом комнате на пятнадцатом этаже, расположившись там подобно саду из невероятных, как будто впавших в эйфорию цветов.
— Мы установили точное расположение транспортных средств, сэр, — доложил капитан, окружённый подвижными белыми и голубыми трубочками подчинённых.
— Два высшего класса Тельгорна, вместимость сто двадцать единиц каждый, находятся на шестнадцатом этаже в посадочном отделении по левому борту.
Он снова неуверенно отдал честь.
— Доктор Брин уже работает над восстановлением программных схем.
— Несложное смещение цифр шифра, сэр. Ошибка оператора, не более чем. Восстановят без проблем, — отрапортовал подошедший оранжево-жёлтый капитан.
— Доктор Брин?
— Сюда сэр.
— Даже, если вам удастся поднять в воздух не один, а оба лайнера, сэр, каким образом вы намереваетесь избежать средств защиты Глаза Палпатина, которые уничтожат их точно так же, как это уже произошло с нашим разведывательным аппаратом? Вы же сами говорили, что прицеливаются его системы не хуже человека. Или вы хотите как-то загнать туда гекфеддов и клаггов, чтобы заставить их покинуть корабль? Может быть, и китанаков тоже?
Люк слегка удивился, увидев небольшую группу коренастых, цвета шпаклёвки, пришельцев, марширующих по коридору, ведущему к соединительному переходу на шестнадцатый этаж. С поразительной неторопливостью они обсуждали что-то, невнятно бормоча и насвистывая. Люку так и не удалось найти способ как-то выстроить этих сонных существ, снующих вокруг, как челноки, или хотя бы заставить стоять там, где оказались, раз уж пришли. Что уж говорить об остальных собравшихся здесь джавасах и трехногах…
Люк в который раз подумал, как это его угораздило угодить на роль спасителя на этом корабле дураков.
— Я не знаю, но раз уж мне предначертано уничтожить весь корабль, прежде чем он атакует Белзавис, я уж как-нибудь сумею вывести их отсюда. Я не могу их бросить. Никого, даже джавасов, даже…
Они завернули за угол и Люк застыл на месте, шокированный зрелищем. Низкий коридор перед ними перегораживал брошенный кем-то бак для воды из систем водоснабжения, вокруг всюду валялись искалеченные части афитеханцев. Кровь и растительный сок покрывали стены. По полу текли жёлтые и зелёные потоки с вкраплениями семян. Отсечённые члены и ветви испускали некое подобие радуги, как будто кое-кто опрокинул корзину с одеждой из яркого шелка.
Повсюду кишели дройды-мыши, коридор заполнял тяжёлый запах мускуса, исходящий от кисло жижи, вытекающей из афитеханцев.
Бело-голубой капитан и его спутники продолжали идти, перешагивая через трупы, как будто не замечая их.
— Как это кстати, что вы поинтересовались местами расположения транспорта, Майор, — сказал капитан, перешагивая через наиболее крупную часть торса, служившую недавно частью тела его анилиново-красному напарнику по комнате отдыха.
— Мне всегда нравились лайнеры высшего класса. Два, три таких, как эти плюс сопровождение кораблей Батареи и никаких проблем для вас существовать больше не будет и неважно…
Люк резко развернулся и метнулся в сторону, рассекая воздух выхваченным им Огненным Мечом, избежав чуть не снёсшей ему голову гигантской палки. Четыре Человека Песков с воем напали на него, выскочив из-за насосной установки сзади. Люк рассёк первого из них пополам от плеч до промежности и оставил без рук другого, выхватившего карабин.
— Мастер Люк! Мастер Люк! — взревел пинаемый по чём попало Трипио, рухнув у стены, к которой его прижали.
— Отключись! — крикнул Люк, опуская Меч, рассекший второго, прежде чем третий Клыкастый выстрелил в него. Пуля взвизгнула, попав в ядро лазерного света.
Он бросился в дверной проход и ударил по кнопке закрытия, но она не сработала. Один из Людей Песков, несущийся впереди двух других, под крики догоняющих их в конце коридора остальных, прыгнул следом за Люком. Мастер поднял какой-то станок и швырнул его в них, затем прохромал через комнату к противоположной двери и ударил по кнопке, отказавшейся открыть.
Люк выругался и, на этот раз не уклоняясь от ревущей струи из огнемёта, поднял другой станок и снова метнул его в них. Кто-то дал ещё один залп, и пуля рикошетом начала кружить с визгом по комнате. Это был выстрел, рассчитанный на длительное действие, но частота его оборотов не сработала. Люк сконцентрировался на потоке и направил рикошет на механизм двери, взорвавшийся пучком искр. Дверь подскочила на полметра. Люк прокатился под ней, втащив за собой посох, с помощью которого поднялся на ноги и вприпрыжку заковылял прочь. казалось, он попал в центральную зону охотничьих уделов Людей Песков. Двое из них бросились на Люка с противоположной стороны, тесня назад в угол. После поединка с одним он прикончил второго, затем распростёрся по стене, ища в ней опору, перевёл дыхание и побежал дальше, то падая, то вставая, то ползком по длинному чёрному коридору, пока дверь на противоположной стороне с шипением не закрылась, и хриплые, лающие и воющие голоса Людей Песков не окружили его эхом со всех сторон;
Он влетел за ближайший угол и отпрянул назад, едва избежав опасности раздвоиться под давлением обрушившейся вниз двери. Заметив вдалеке освещение, напоминающее сушилку, за которой находился ремонтный туннель, Люк побежал туда, но входная дверь резко захлопнулась, когда до неё оставались считанные метры. Он обезглавил ещё одного Клыкастого, прыгнувшего на него из черноты комнаты отдыха. Вскарабкавшись на труп, он бросился кувырком в комнату, чудом проскочив под внезапно активизировавшейся дверью. Коридор, в который попал Люк, отличался особенной мрачностью. Только крошечные оранжевые фонарики под потолком служили тусклой путеводной нитью. Он жадно вдохнул воздух и, содрогаясь, опёрся на посох, пытаясь снова встать. Казалось, его повреждённая секирой нога получила ещё один такой удар, повторяющийся теперь с каждым ударом сердца.
«Повеление?..» — мелькнуло в его голове.
Огненный Меч оттягивал руку, лезвие было скрыто, но в любой момент готово было вырваться снова.
Ему просто предоставили передышку, прежде чем направить к новому, более зловещему переходу, или назад в руки Людей Песков. Их голоса послышались снова и довольно близко. Судя по звукам, их было много. Люк осмотрел коридор. Двери закрыты. Поворотов нет. Нет и защиты. Вдруг, на полпути до конца, дверь открылась. Она не шипела и не двигалась, как другие. Сдержанное поскрипывание скорее соответствовало повороту рычага управления, Она сдвинулась на тридцать сантиметров, приоткрыв изогнутую линию грязно-оранжевых аварийных огоньков, и остановилась.
Люк взглянул на стену, закупорившую один конец коридора и на черноту другого конца, откуда доносились пронзительные крики приближающихся Людей Песков. Сидя между ними, хромой и почти бездыханный, он представлял из себя очень удобную мишень…
Неровная линия оранжевых лампочек и ощущение присутствия некоего наблюдающего и координирующего разума, таящегося где-то во тьме, производили подавляющее впечатление хотя страха Люк не чувствовал. Он подошёл ближе. Сквозь щель он увидел тёмный экран одной из управляемых батарей низкого уровня. Вокруг полукружием, поблёскивая чёрными рычагами, терялся в тени целый ряд таких экранов.
Наступила тишина, но Люк знал, чувствовал, что Люди Песков все ближе…
Среди воцарившегося молчания ему показалось, что он слышит едва звучащий мотив, будто кто-то насвистывает знакомую мелодию:
У королевы птицы для охоты, у королевы жаворонки есть,
Есть птица, что поёт в ночи для королевы…
Люк обернулся через плечо на темноту и быстро шагнул внутрь. Дверь захлопнулась. Некоторое время единственным звуком, который он слышал, был его пульс, понемногу успокаивающийся вместе с дыханием. Тени со всех сторон обступили его, протянулись через зал. затем из-за двери донёсся приглушённый скрежет металла и лёгкий шорох быстро передвигающихся ног.
Люк приблизился вплотную к одному из ближайших экранов и, прижавшись к аппарату, сжал рукоять мета.
Приглушённые звуки, проходящие сквозь стену, соответствовали резким крикам преследователей, колотивших палками во все двери, расположенные вдоль зала. Их оказалось по крайней мере шесть. Если бы дверь перед ним снова открылась, он мог убить хотя бы двоих, но стрельба сквозь дверную щель делала Люка беззащитным в пределах замкнутого пространства. Он осмотрелся по сторонам. Даже стулья везде оказались привинченными.
Дверь напротив сотрясалась от ударов, но пока держалась. Если Системы Повеления планировали открыть её, то что-то другое явно предотвращало подобную возможность. В целом ситуация складывалась так, будто система Повеления эффективно оградила Люка со всех сторон, заточив его в этой комнате. Единственное, что для этого требовалось, это просто никогда не открывать дверь в артиллерийскую аппаратную.
Снова наступившая тишина несколько затянулась.
Боль в ноге усилилась. Все его тело горело, начинался явный жар. Сконцентрировав все внимание и мысли на коридоре, Люк снял повязку и приложил к ране новую дозу перигина. Хотя подобная операция потребовала длительного времени, боль удалось ненадолго победить, и Люк смог сконцентрировать Силу. От усталости а начинающейся лихорадки у него кружилась голова. Люк понимал, что он уже слишком долго не спал и не ел. Люк вытянул вперёд руку. Она сильно дрожала. Кое-как он опёрся на посох.
Спустя довольно длительное время дверь снова открылась на традиционные тридцать сантиметров, снова, как будто вопреки централизованной системе Повеления сработал какой-то механизм.
Люк, сдерживая дыхание, прислушался, стараясь ментально проникнуть как можно дальше. Откуда-то издалека донёсся запах мёртвых афитеханцев, но никаких признаков Людей Песков он не обнаружил. Преодолев боль, с Мечом в руке Люк захромал к двери.
Вдруг он почувствовал какое-то лёгкое движение за спиной. Он обернулся и уставился на своё изображение в ближайшем экране. Оно ответило ему пристальным взглядом на испуганном лице. Люк увидел свои светлые волосы и замызганный костюм механика межпланетных установок.
Позади его отражающейся фигуры, немного в стороне, он увидел ещё одно лицо. Лицо юной девушки, обрамлённое облаком дымчато-коричневых волос словно молодое деревце — пышной кроной. Люк поймал взгляд её серых глаз. Он резко обернулся, но никого рядом не было.
Глава 12
— Да? Кто говорит?
Лея потрепала мужа по плечу.
— Я же говорила тебе, жди ответа.
Она обернулась к голографическому изображению женщины с взъерошенными огненными волосами и зелёными глазами, поблёскивающими в мутных лучах ламп узла трансляционной коммуникации. Её шею украшала золотая цепь, она была одета в уже знакомую Лее рубашку Ландо.
— Мара, извини…
— Да ничего, ничего…
Мара энергично тёрла свои глаза, очевидно стараясь проснуться и собраться с мыслями.
— Я наверно выгляжу, как Сестра Ночи из Датомира, сколько там времени у вас сейчас? Как дела? Есть проблемы?
— Точно сказать не могу. Проблемы есть, но не понятно с чем они связаны. Может расскажешь нам что-нибудь о Белзависе? — спросил Хэн и сбросил с ещё мокрой головы полотенце.
— А… Белзавис.., — задумчиво произнесла Мара, откинувшись на спинку похожего на белый цветок кожаного кресла и обняла руками колени своих длинных ног.
Её глаза сузились, как будто она пыталась сконцентрироваться на неком внутреннем экране, отражающем мысли, факты, предположения.
— Ну и что вы там нашли такое важное для Империи?
— Ты наверное помнишь о детях Джедаев?
— Они все те же, что и прежде?
При воспоминании о детях её тёмные брови слегка приподнялись а уголки губ опустились, выдавая некоторое внутреннее смущение.
