— Ага... — человек задумался. — Предлагаю обмен. Ты мне исходники своего эмулятора, я тебе... библиотеку из книг, фильмов и музыкальных файлов.
— Зачем мне эта людская чушь?
— Поверь, "эта чушь" тебе очень пригодится.
* * *
Едва самолет приземлился, как два сервис-бота шустро отцепили с подвески капсулу Хьюги и перенесли её на защищенную от дождя площадку, где уже находились две точно таких же капсулы. После чего боты вернулись на борт, и летательный аппарат взвился в воздух, стремительно исчезнув за горизонтом.
— Хьюга? — донеслось от одной из капсул, пока линкор ошеломленно оглядывалась.
Встрепенувшись, она хотела было привычно запросить обмен идентификаторами, но тут же спохватилась. С имеющимся в её распоряжении функционалом можно было ответить только по аудиоканалу. И задать вопрос точно так же, то есть вслух.
— Да. А ты... кто?
— I-400, — представилась капсула справа.
— I-402, — донеслось от левой.
— А... мы где? Что это за остров?
— На губе.
— Где?!
— Гауптическая вахта, сокращенно "губа".
Хьюга ещё раз огляделась. Это был даже не остров, просто безжизненный кусок камня, торчащий посреди океана, где не было ничего, кроме трёх туманниц.
Ей захотелось выругаться. Вслух, громко. Проклятый человек знал, что говорил — библиотека ей точно пригодится.
Эпизод 24.1. Докладная записка
Конго с недоумением покрутила в руках небольшой контейнер, доставленный ей летательным аппаратом "Тонэ".
И что это такое? Что за странный способ передачи информации? Почему нельзя было использовать тактическую сеть?
Контейнер пискнул, запрашивая идентификатор, и, получив её личный код, раскрылся.
Всё ещё ничего не понимая, Конго извлекла из него сложенный вдвое лист бумаги и тонкую пластинку информационного накопителя. Развернув бумагу, прочла, в замешательстве помотала головой, прочла ещё раз... И, положив на стол, устало помассировала виски, невольно косясь на скупые строчки:
"Флагману Второго восточного флота Тумана линейному крейсеру "Конго"
Докладываю, что во исполнение Вашего приказа при попытке провести сканирование места гибели тяжелого крейсера "Такао" была захвачена линкор "Хьюга". Для пресечения попыток побега "Хьюга" помещена в особую капсулу (см.приложение ?1) и доставлена на остров по координатам 24R14′25″N, 141R27′49″E.
Особо хочу отметить высокий профессионализм авианесущего крейсера "Тонэ" и подводной лодки RО-39, проявленный ими при выполнении боевой задачи, а также ходатайствовать о переводе "Тонэ" в действующую эскадру Флота.
ВрИО командующего сводной поисковой группой В.А. Рокин"
Эпизод 25. Реальная угроза
Уже привычно устроившись на зенитной площадке "Симакадзе" я не спеша курил, с улыбкой поглядывая на периодически пробегающие по корпусу эсминца бледно-оранжевые всполохи и наслаждаясь покоем. Ибо в этот раз неуёмная туманница меня вопросами не тиранила — получив исходники разработанного Хьюгой эмулятора, она весь переход до флагманской эскадры занималась оптимизацией, едва не попискивая при этом от восторга.
Впрочем, и отправившаяся на ремонтную базу Тонэ в кои-то веки не выглядела сосудом скорби. Авианосица печального образа с робкой надеждой улыбалась и лихорадочно строила математические модели, доводя до ума наши корявые разведлеталки.
Блин, надо связаться с Акаси, предупредить, а то девчонка на радостях про свою каюту точно забудет.
Докурив, я спрятал окурок в переносную пепельницу (у Тонэ обзавелся — очень полезная вещь, оказывается) и легонько похлопал по броне надстройки.
— Сим, можешь на пару минут отвлечься?
Вместо привычных уже надписей предо мной возникла оранжевая голограмма непонятного значка — что-то вроде двух запятых (одна хвостиком вверх, другая вниз) соединенных узким ромбом.
— Да, Виктор, — прозвенел из этого значка девчоночий голосок.
Захлопнув отпавшую от удивления челюсть, я уставился на медленно вращающуюся голограмму, пытаясь сообразить, где уже видел подобной рисунок.
Наконец, вспомнил, что точно такое же изображение находится на бортах "Симакадзе" и озадаченно поинтересовался:
— Сим, а... вот это вот что?
— Мой сигил, — с затаенной гордостью пояснила туманница. — Согласно полученным из новой матрицы данным при общении с людьми рекомендуется создавать визуальный образ для персонифицирования и эмоциональной окраски речи.
— Хм... — Я озадаченно потер лоб, переваривая сказанное. — А нельзя ли подробней, что значит "мой сигил"?
— Это мой идентификатор выраженный в визуальной форме.
— Стоп, то есть, это твоё имя на языке Тумана?
Голограмма неуверенно мигнула.
— Да. Нет. Аналогия неполна. Помимо личного идентификатора сигил несет информацию о моей принадлежности к определенному флоту, статус в эскадре, текущий уровень доступа к тактической сети, а так же...
— Всё-всё, понял. — Я вскинул руки, останавливая разошедшуюся туманницу. — Это не просто имя, это твоё удостоверение личности.
Симакадзе на мгновение задумалась, а затем, в самом прямом смысле полыхнула восторгом:
— Да! Это мои "корочки"! — Но тут же настороженно уточнила: — Определение соответствует?
— Соответствует, — невольно рассмеялся я. — Ты же не ботик прогулочный, а серьёзная девушка, на службе и при исполнении. Поэтому у тебя именно удостоверение, сиречь "корочки".
— Имеется вопрос.
— Ох, Сима, ты ничуть не изменилась.
Голограмма резко потускнела, а в голосе Симакадзе зазвучали жалобные нотки.
— Совсем-совсем не изменилась?
— Стоп, стоп, стоп, — торопливо замахал я руками. — Я имел ввиду, что характер у тебя ничуть не изменился. Всё такой же любопытствующий.
— Это... хорошо?
— Конечно. Характер — одна из индивидуальных особенностей личности. То, что отличает тебя от других. Кстати, "имеется вопрос" — не лучшее оформление запроса при общении с людьми. Попробуй сформулировать как-то иначе.
Туманница задумалась. На это раз действительно надолго. И где-то через минуту выдала:
— Хэлп, чувак, а то я тут не волоку.
Блин, хорошо, что я сидел.
Сообразившая, что что-то не так, Симакадзе чуть виновата поинтересовалась:
— Фраза составлена некорректно?
Пропустив пять самых первых вариантов ответа, я всё собрался с силами, выдавив:
— Не то чтобы, но... откуда это?
— Из лингвистической базы полученной вместе с исходниками эмулятора.
Понятно. Хьюга с подростками переобщалась.
— Так, Сим, вот этот молодежный сленг лучше отложи. Подальше.
— Я его неправильно применила?
— Нет, грамматически правильно, дело в другом... — Я почесал затылок, пытаясь сформулировать. — Видишь ли, это дети так общаются. У которых задержка развития. Искренне считая, что нахватавшись дурных фраз из дешевых боевиков, типа: "внатуре чувачелло, не кипеши, чё ты", они выглядят круто и серьёзно.
— А на самом деле?
— А на самом деле смешно и убого. Хуже только, когда какой-нибудь подросток начинает матом ругаться. Кстати, нецензурная лексика у тебя в базе присутствует?
Голограмма с готовностью замигала:
— Да. Словарный запас из...
— Туда же, — отрезал я. — Матерящийся подросток со всеми своими "бля" и "нах" — зрелище ещё более жалкое и убогое.
— Почему?
— Потому что никто из взрослых не воспримет такого кадра всерьёз. То есть, если попытаешь со взрослыми людьми разговаривать на жаргоне, то тебя автоматом занесут в недоразвитые.
— Но ты только что использовал жаргонное определение слова "кадр", — заметила туманница.
— Угу, — кивнул я. — Потому что более точное определение подобного кадра в твоём присутствии я упоминать не буду.
— Почему? — немедленно загорелась она любопытством.
— Потому что материться при девочках мне воспитание не позволяет, — хмыкнул я, задумчиво потирая бровь. — Так, молодежный сленг — нафиг. Мат — туда же. Если уж захочешь кого-нибудь послать — переходи в режим "холодной вежливости", поверь, это действует куда эффективнее. А если хочешь напугать — в режим "безразличный робот". Безэмоциональный собеседник с твоим количеством вооружения любого до нервного тика доведёт.
— Почему?! — на этот раз в голосе туманницы слышалось откровенное удивление.
— Это человеческое, Сим, — вздохнул я. — Человек знает, что машину в принципе невозможно ни переубедить, ни разжалобить, ни обмануть... Накатывающий на тебя асфальтовый каток не остановят ни слезные мольбы, ни яростные проклятия. В общем, поверь на слово, если ты прикинешься бездушным механизмом — напугаешь кого угодно.
— Это... странно.
— Что делать, люди вообще странные.
Симакадзе то ли задумалась, то ли снова взялась за "оптимизацию", а я напряженно морщил лоб в попытках вспомнить, с чего вообще разговор начался. Ведь не просто так я её позвал.
— Тьфу, забыл совсем. Сим, свяжи меня с Акаси, пожалуйста.
— Соединение установлено, — отозвалась она через секунду, и рядом с её сигилом развернулся метровый экран, с которого хмурилась аватара ремонтного судна.
— Ну-ка, ну-ка... что тут у нас...
— Ай!
— Цыц!
Я непонимающе закрутил головой, переводя взгляд с экрана на голограмму
— Хм... девушки?
— Она задействовала аварийный протокол! — непонятно пожаловалась Симакадзе.
— Пищишь странно, — ничуть не понятнее объяснила ремонтница.
— А можно на доступном приматам уровне? — поинтересовался я.
В итоге десятиминутной дискуссии, наполовину состоящей из обид и обвинений, выяснилось, что Акаси после соединения привычно запустила протокол удаленного сканирования и, получив непонятный отклик, "пошла дальше", а Симакадзе, которая "только что всё настроила" резко воспротивилась наглому "вмешательству в личную жизнь".
— Это неприлично! — возмущенно пищала оскорбленная в лучших чувства эсминец.
— Умные смотрю все стали — деваться некуда, — раздраженно фыркала ремонтница.
— У меня ещё месяц до регламентного осмотра!
— Я вот сейчас флагману стукну, и ты на этот месяц в доке поселишься!
— Это нечестно!
— Ха! Да мне в крапинку оранжево!
Обалдело повертев головой, я сложил ладони буквой "Т", словно рефери на ринге, вклинившись в поток взаимных упрёков:
— Дамы, дамы!
— Чего ещё? — первой обратила внимание на мои потуги ремонтница.
— Акаси, ну согласись, это всё же неприлично, — укорил я.
— Ой-ой, можно подумать, можно подумать... — насмешливо зафыркала ремонтница.
— Акаси...
— Да ладно. Так, мелочь, проводишь вот эти тесты, отчет мне немедленно.
— А что так много-то?!
— Блин, я с вами с ума сойду... — простонал я.
— Да? — немедленно прищурилась ремонтница. — Так, давай-ка ты тоже... хм...
Она растерянно замолкла, прикусив губу.
Но тут же спохватилась:
— Так, сейчас пошарю в базах медцентра Йокагамы.
— Не надо мне тестов! — испуганно замахал я руками. — Всё со мной нормально, это просто фигура речи такая!
— Знаю я ваши фигуры!
— Акаси!
— Спокойно, от обследования ещё никто не выключался.
Сообразив, что медосмотр в исполнении туманницы уже близко, я торопливо сменил тему:
— Акаси, со мной правда всё в порядке, можешь у Конго спросить!
— И спрошу!
— Но я совсем по другому поводу, у меня просьба:
— Да? Ладно, слушаю.
— К тебе сейчас Тонэ зайдёт, помоги ей с каютой и вообще с обитаемостью. А то мы там немного нахимичили, но...
У ремонтницы натурально округлились глаза:
— Вы что перепланировали внутренний объём?!
— Не-не-не, — быстро открестился я. — Только обстановку в боевой рубке, диваны там, кресла, больше ничего не трогали!
— Ага, как же! Всё, поняла. Сейчас же с ней свяжусь.
И наградив меня напоследок весьма многообещающим взглядом, Акаси отключилась.
— Уф... — тяжело выдохнув, я утер отнюдь не виртуальный пот со лба. Вот уж никогда не знаешь, где встрянешь.
— Ремонтницы — чокнутые, — возмущенно мигнула Симакадзе.
— М-мм... я бы сказал эксцентричные, — дипломатично уточнил я, прикидывая, какова вероятность, что Акаси забудет про задуманный медосмотр. Выходило, печально — туманницы ведь ничего не забывают.
— Почему?
— Ну, жизнь — штука сложная, вдруг у неё в доке окажешься.
Симакадзе на мгновение задумалась, после чего с готовностью подтвердила:
— Да, все ремонтницы — эксцентричные!
Эпизод 26. Домашний очаг
Уф, с возвращением. Как говорится — в гостях хорошо, а дома... а дома у меня нет. Нда.
Зато есть Конго. Большая-пребольшая, чёрная-пречёрная... Тёмная Властелинша, короче.
Поднявшись на борт флагмана Второго флота, я машинально огляделся, непонятно чему глупо улыбаясь. Матово-чёрная палуба под ногами, тридцатиметровая громада надстройки над головой, и едва ли не физически ощущаемое в воздухе недовольство здешней хозяйки. Всё так привычно, по-домашнему... аж на слезу пробивает.
* * *
Наблюдавшая за человеком Конго раздраженно фыркнула. Наконец-то соизволил вернуться. Отправила его на двое суток (ну, максимум трое!), оценить потенциал летательных аппаратов, а в итоге... Этот индивидуум целую неделю где-то болтался, неизвестно чем занимался, взбаламутил Резервную эскадру, заразил своими безумными идеями Тонэ и Акаси... Ещё и Хьюгу поймал!
То есть... с Хьюгой не совсем его инициатива, но... она же не думала, что человек в самом деле сможет поймать линкор!
Теперь вот, явился, стоит на палубе, головой крутит и улыбается непонятно чему.
Человек, налюбовавшись наконец чем-то ему одному ведомым, поднялся в боевую рубку.
— Здравствуй, Конго.
Нет, он неисправим! Вот зачем обязательно обращаться к аватаре? Что, без сенсорной системы проекции она бы его не услышала?
Глубоко вздохнув, Конго взяла со стола полученный через дрона "Тонэ" листок и продемонстрировала его человеку:
— Что это?
— Отчёт, — невозмутимо пожал он плечами.
— На бумаге?!
— Так обещанное средство связи я до сих пор не получил.
Конго чуть смутилась. Ах, да, человек же просил мобильный приёмо-передатчик... Вообще-то она присвоила этому запросу самый низкий приоритет, поскольку у себя на борту всегда могла связаться с ним либо через системы корабля, либо через терминал в его каюте.
— У Акаси есть и другие проекты... — холодно вскинула она подбородок.
— Так я же не требую, — человек снова пожал плечами, устраиваясь в кресле. — Я объясняю, почему пришлось воспользоваться бумагой.
Наградив его мрачным взглядом, Конго, после недолгого раздумья, сформировала техзадание на разработку устройства связи и отправила Акаси. Как показала недавняя практика, от этого индивидуума можно ожидать чего угодно. Так что лучше иметь возможность в случае этого самого "чего" связаться с ним напрямую и узнать, что он ещё задумал. А не получать отчёты о его действиях, при анализе которых хочется перезагрузиться и провести самодиагностику.
— В твоём... отчёте пропущен основной момент.
— А именно?
— Как ты смог так точно определить место появления Хьюги?
