— Веди, — кивнул я сирин, усаживаясь в седло.
Волшебник торопливо натянул штаны и рубаху и забрался на свою лошадь.
Если мы переживем эту ночь, значит, боги на нашей стороне.
Это была не пещера. Только пролетающей мимо птице она могла показаться таковой. Всего лишь низкий неглубокий грот с нависающим козырьком сводом. И вход слишком широкий. Если мы тут остановимся — нам конец. Если уйдем — тем более конец.
Мысли вращались в голове с быстротой гончарного круга. Я пытался нащупать выход из тупика. Ясно, что отсюда мы не уйдем. Худо-бедно, а три стены, пол и потолок здесь имеются. Дело за последней стеной. Ее можно сложить из камня. Дерево тоже подошло бы, да только некогда за ним по склону бегать вверх-вниз, да еще и рубить. Камни, те хоть под рукой. Это при условии, что Агаи сумеет скрепить их колдовством.
— Агаи, сложишь стену из камней?
Сирин тоскливо огляделся:
— Попробую, только сил у меня почти не осталось. Устал с непривычки.
Ничего, жить захочешь — выдержишь.
Дальше дело заспорилось: мы с Танитой и малышкой таскали камни, а сирин укладывал их один на другой, нашептывая заклинания и чертя на каждом знаки. Булыжники, словно обмыленная водой глина, липли друг к другу, поднимаясь все выше и выше.
Мы очень спешили, и все равно отпущенное время истончалось, просачивалось между пальцами, оставляя нас один на один с предстоящим кошмаром. А ведь возведением стены не обойдешься — требовались дополнительные заклятия, иначе первый же сильный монстр разнесет эту кривую загородку в пыль.
Прошло еще немного времени, и балку накрыла ночная тень.
Все! Больше за камнями уходить нельзя! Ничего, мы принесли достаточно. Должно хватить.
Я принялся закидывать булыжники в грот через выросшую ограду.
По моему приказу Агаи оставил у самой стены небольшой проход шириной чуть меньше дверного проема. Его мы замуруем в последнюю очередь.
А небо все больше темнело, расцвечиваясь яркими звездами. Наконец, протяжный вой первого охотника заставил меня бросить камень на землю и взять в руки оружие.
— Теперь все внутрь, — приказал я остановившимся товарищам. — Делайте то же самое, но с той стороны, а я посторожу.
Агаи уставился на меня с выражением великого ужаса на лице и прошептал:
— Не успеем, да?
Столько отчаянья было в этих словах, что я понял — еще чуть-чуть, и парень ударится в панику.
— Все. Будет. Хорошо. — четко разделяя слова, ответил я, стараясь погасить страх сирин фразой, в которую сам плохо верил.
Осталось выложить последние ряда два, а вот замуровать вход мы точно не успевали.
— Дюс! — окликнула Танита.
Я посмотрел на девушку, ее глаза с вытягивающимся в щель вертикальным зрачком горели злой зеленью.
— Перекидывайся! Человеком ты не устоишь!
Рош-мах тоже поняла — вход не закроется.
Сдурела девка... Я-то перекинусь, да вот только кто из вас после этого уцелеет?! Разве что Морра. Хотя...
Решение, на которое меня натолкнули слова кошки, пришло внезапно.
— Агаи, докладывайте последний ряд, а потом начинай колдовать. Я останусь здесь. И не смейте даже близко ко мне подходить! Слышите? Тебя, Танита, это тоже касается!
Больше я не поворачивался. Как только торопливый стук складываемых друг на друга камней сменился монотонным бормотанием волшебника, я закрыл глаза и сконцентрировался на глубоко спрятанном теплом огне. Опыта сознательного превращения у меня не было, пришлось подчиниться интуиции. Без особой надежды на отклик я позвал затаившийся огонь, и он послушался — разгорелся, разросся, согревая плоть, пробуждая срытую силу. Знакомое чувство на миг заполнило все мускулы, а потом кровь побежала быстрее, хрустнули раздвигающиеся кости, и я услышал, как рвется ткань рубашки.
Все было привычно и все было не так. Я чувствовал — тело стало крупнее. И сильнее. И страшнее, наверное. Хотя куда уж... страшнее-то.
Я открыл глаза и опасливо покосился на руки.
Ах ты... Как бы самому не напороться.
Это тело отличалось от того, которое я рассматривал в зеркале Корри: шипы подросли, заострились, стали дополнительной защитой и оружием. Это они рассекли рубашку, словно бритвой. Хорошо я, перед тем как ворочать камни, снял камзол.
— Дюс! Зайди, пожалуйста! Мы успеем заложить вход! — чуть ли не плакал сирин за спиной.
— Танита, убери его! — рявкнул я, не оборачиваясь, и добавил. — Они пришли.
С двух сторон балки, припадая на шесть лап, приближались первые гости — уродливые создания размером с крупную собаку, у которых шея заканчивалась утыканной белыми иглами пастью. Не меньше десятка.
Ох, и жаркая будет ночь...
Я позволил ненависти и ярости выплеснуться в звериное рычание, заставив на мгновение замереть зубастых уродов.
Ну, подходи, тля безголовая. Будем знакомиться!
Глава восемнадцатая
Самая крупная и наглая из тварей кинулась на меня, целясь в горло и пытаясь сшибить с ног.
Ах, ты шушваль кладбищенская!
Я чуть отклонился и с разворота заехал шипом предплечья точно по ребрам бестии. Безголовый пес отлетел в сторону и ударился о скалу. Звучно хрустнули кости, страшилище сползло на землю и осталось лежать бесформенной кучей. Стая, лишенная предводителя, зашлась тоскливым, выворачивающим душу воем, бессмысленно заметалась из стороны в сторону.
То один, то другой зверь делал неуверенные выпады, клацая зубами и отскакивая прочь прежде, чем я успевал дотянуться до него мечом.
Увертыши дохлые, думаете, за вами зайцем скакать буду? Выкусите! Сами допрыгаете!
Я замер в ожидании новой атаки. Все остальное отошло на второй план. Только краем уха слышал напевное причитание сирин, успокаивающего бьющихся от страха коней, и яростное рычание рош-мах. Кажется, кошка устроилась прямо за моей спиной.
Вот девка дурная, кому велели не высовываться?
Чудища, оправившись от первой потери, взяли меня в полукруг. Два крайние справа слаженно метнулись вперед, отвлекая и заставляя повернуться спиной к остальным тварям.
А вот хрен вам... с опарышами!
Повинуясь движению руки, меч свистнул низом, подрубая лапы зверюгам, а потом ушел в сторону — рассек взвившегося в воздух монстра. Тот рухнул мне прямо под ноги и все-таки дотянулся, сомкнул челюсти на сапоге!
Сторукий Мо.... Теперь я знаю, что чувствует волк, попавший в капкан!
Иглы зубов, легко проткнув мягкую кожу обуви, вошли в стопу, словно нож в масло.
Боль заставила охнуть и вонзить клинок прямо в черный глаз нежити. Еще несколько сильных ударов вынудили застыть искромсанное тело вражины. Однако тварь добилась своего — я охромел. Почти сразу же в сапоге противно захлюпало.
Погано-то как... И не вовремя.
Близость добычи, и самое главное — аромат теплой крови, свели уцелевших монстров с ума. Они кинулись скопом, уже не пытаясь хитрить.
И понеслось...
Развернуться, пнуть здоровой ногой одного урода, пока он с визгом летит прочь, достать клинком другого, раскромсать ему шею.
Эх, не успеваю...
Рывок в сторону — и тварь, промахнувшись, проносится мимо, прямо в лапы оборотня. Свирепый рык, шум возни — конец зверюшке!
Умница, девочка!
Рубящий удар — и нет головы. А впрочем, ее и так не было, только кусок шеи с челюстями срезал. Паноптикум уродов, а не Пустошь. Любого обитателя за деньги показывать можно.
От броска последнего монстра я уходить не стал, принял в объятия как лучшего друга, после чего свернул ему шею.
Все. Пока все.
Теперь надо было обойти трупы и отрубить то, что сходило за голову.
Бог его знает, насколько живучи эти твари, без башки оно надежнее будет.
— Дюс, ты цел? — тревожно спросил Агаи, не рискуя, впрочем, высовываться.
— Почти, ногу покусали, — откликнулся я, переводя дыхание.
Короткая схватка заняла совсем мало времени, но пот успел залить глаза.
Я достал платок, вытер лицо и выругался, наткнувшись на вылезшие вперед клыки.
Красавчик, что и говорить. Ничуть не лучше шестилапых уродов. Смело можно в бродячем цирке выступать, вместо хищников.
— Подойди, я полечу.
Теперь голос прозвучал значительно ближе, видно, сирин подобрался вплотную к выходу.
— Уйди, Агаи. Я не могу пока стать человеком! — рыкнул, не оборачиваясь, без особой надежды на послушание.
Этот дурень редкостный упрямец, с первого раза не понимает.
— Не уйду! — ощетинился волшебник. — Не хватало того, чтобы мой товарищ истекал кровью! И не боюсь я твоего вида! Тоже мне, нашелся, страх преисподней!
Последние слова сирин проворчал, уже сидя на корточках около моих ног.
— Я не буду смотреть вверх, — примирительно пробормотал волшебник, трогая меня за голенище сапога.
Да и демон с тобой! Твои мозги выкипят, не мои. Будете с Танитой безупречной парой!
Аптекарь управился быстро: замазал раны вонючей мазью, перевязал, а затем начертил на перевязке несколько рун.
— Чтобы кровотечение унять, — не поднимая головы, сказал волшебник и, не дожидаясь вопросов, пояснил. — Слюна ядовитая — крови свертываться не дает.
То-то подозрительно много кровищи натекло. Значит, зря я ругался, без срочного лечения было не обойтись.
Надеть сапог после врачевания с первого раза не получилось: нога распухла прямо на глазах. И снова помог сирин, он поколдовал, сгоняя отек, и добавил обезболивающее заклинание.
— До утра продержится, а потом придется обстоятельно заняться твоими болячками, — серьезно предупредил волшебник.
Затем его тело неловко дернулось: видно, мальчишка хотел посмотреть мне в глаза, но вовремя вспомнил о предупреждении и уткнулся взглядом в землю. Темные волосы сирин слиплись в отдельные пряди: не один я потел во время драки.
— Спасибо, Агаи.
Аптекарь кивнул головой и вернулся в укрытие, а я занял прежнюю позицию.
До рассвета еще было далеко, вряд ли удастся провести это время спокойно. Слишком тихо вокруг, как перед бурей. Только слышно — ручей журчит недалеко, да Танита шуршит каменной крошкой, устраиваясь удобнее.
Зря рош-мах бегала от судьбы, нельзя ей быть простой горожанкой — беситься начинает от безделья. Слишком много в оборотнях энергии и злости. Они как бойцовые псы — без драк глупеют и хиреют. Раз Ирия дал тебе, девочка, клыки и когти, значит, надо использовать их по назначению, иначе свихнуться недолго. Сколько мы уже в Пустоши? И за это время ни одной истерики, ни одной драки! А ведь дома ты, милая, каждую неделю скандалила. Еще пара лет "спокойной" жизни, и у Агаи живого места не осталось бы.
Я усмехнулся странным мыслям, так некстати лезущим в голову. Сроду за мной такого не водилось — решать, правильно кто-то живет или нет. А тут забеспокоился. Гнать надо пустые мысли. Делом полезным заняться — камней запасти. Мало ли, вдруг пригодятся.
Оглядевшись вокруг, я подобрал и сложил у входа несколько булыжников.
Хоть это и оружие простолюдинов, ничего, как-нибудь переживу — не облезет позолота дворянская, если использовать доведется.
Вопреки опасениям нас еще долгое время никто не беспокоил, если не считать визита пары уже знакомых "клопов". Их Агаи спалил колдовством, не выходя из грота. Огненные шары с шипением пронеслись прямо рядом с моим плечом, слегка подпалили рубашку, заставили шарахнуться в сторону от неожиданности. От "клопов" осталась только вонючая обугленная масса.
Приятное открытие, я и не знал, что наш миротворец способен на боевую магию. Не иначе как в книжке порылся. Правда, он меня при этом чуть не спалил, но лиха беда начало, еще научится. Получилось весьма неплохо.
Из убежища донеслись приглушенные крики радости. Кажется, волшебник сплясал в честь своей маленькой победы. Мальчишка.
Хоть я и качал скептически головой, посмеиваясь над магом, но на самом деле радовался чужой удаче.
Потихоньку ночь перевалила за середину, и у меня появилась надежда на ее благополучный исход. Преждевременная, конечно. До рассвета оставался от силы час-полтора, когда в ущелье потянулись серые приземистые звери: стая крокутов явилась на запах.
Особой тревоги они не вызвали: достаточно пересечь магическую черту, за которую эти шакалы пустоши не смеют ступить, и я окажусь в безопасности. Но на этот раз крокуты пришли не одни. В центре стаи возвышался человек. Он шел спокойно и уверенно, словно обходил свои владения, окруженный собачьей сворой, а не нежитью. Этому сходству способствовало поведение тварей. Они как обыкновенные шавки вились под ногами незнакомца, забегали вперед, пытаясь заглянуть ему в глаза, временами умиленно повизгивали. Чем ближе подходил незнакомец, тем яснее становилось — вот она, главная неприятность нынешней ночи.
Мое зрение позволяло хорошо разглядеть чужака даже в темноте, в черной тени скалистых склонов. Хватило минуты, чтобы понять: сейчас заварится нешуточная каша. Пластинки гребня на голове поднялись раньше, чем пришло осознание чужой враждебности.
Мужчина не дошел до меня шагов десять, остановился и уставился в упор. Я в свою очередь тоже взгляда отводить не стал.
Облик пришельца эстетического удовольствия не доставил: мертвая белая кожа на лице, выпученные круглые глаза, съежившиеся губы, не скрывающие акульих зубов в два ряда.
Эдхед Мо шизане! Умертвие!
А на голове что за тряпка? Чепчик?! Точно — чепец... С вышивкой. Ну и странная мода была два века тому назад. Платье долгополое, как у жреца, но зато при оружии. Надо же... Мужик с мечом и в чепце! А уж какой красавец: все в жемчуге, словно его на свадьбе прикончили. Главное, чтобы еще невеста из могилы не выползла.
Мертвец долго шарил по мне взглядом, раздувая ноздри и принюхиваясь, а потом чуть наклонил голову и набычился. Давящая тяжесть тут же охватила мою голову железным обручем на болтах. Точно в дурном сне, тело парализовало, пришпилило к земле незримыми кольями.
Ах ты дерьмо неупокоеное... Тяжело-то как...
Умертвие расплылось в улыбке и облизало губы черным языком висельника. В тот же момент крокуты, повинуясь неслышной команде, кинулись на меня.
Неуклюже, борясь с восставшими мышцами, словно калека, я поднял меч, готовясь обрушить его на ближайшую тварь. Без надежды успеть, без надежды справиться, слишком медленно.
И назло треклятой судьбе, мысленно попрощавшись с жизнью, бросая трупу вызов, я рассмеялся. Этот дерзкий смех, а скорее всего — магический ветерок, осторожно толкнувший в спину, снял невидимые оковы. Тело снова обрело былую силу и скорость.
Не дремлет Агаи, вовремя помог!
Я рубанул мечом, и ближайший крокут упал с перебитым позвоночником.
Разворот корпусом — у второго пропорото брюхо.
Посмотрев на мгновенную расправу над зверями, мертвец пришел в бешенство. Он яростно ударил рукоятью меча о щит и метнулся ко мне.
Вот же зараза гнилая... Не мог рассвета дождаться и сдохнуть!
Умертвие двигалось быстро, не успел я и глазом моргнуть, как оно оказалось рядом. И не просто оказалось — мертвый воин взвился в воздух на последнем шаге и попробовал достать мою шею в прыжке. Я прогнулся, пропуская меч над головой, и в свою очередь ударил вдогонку. Шустрый труп легко закрылся щитом, приняв на него удар, и весело оскалился.
