"Танцы с волками"

"Чего он так смотрит? Такое ощущение, что что-то в нем изменилось. От недавнего плаксы не осталось и следа. Он вдруг стал каким-то другим".

Парень тем временем кивнул и быстрым движением крепко ухватил Андрея за руку.

Тишину нарушил его громкий мелодичный голос: — Хорошо, я принимаю твой подарок. Отныне я — Ан и твой хранитель. Я останусь с тобой до тех пор, пока ты во мне нуждаешься. Да будет скреплен наш договор узами.

Вновь грянул гром.

Резкая боль прожгла ладонь Андрея. Он вскрикнул и, отдернув руку, посмотрел на свою горящую ладонь. На ней ожогом краснел странный символ, чем-то смахивающий на греческую букву "альфа".

— Что за... — начал Андрей, обращаясь к парню, но слова застряли у него в горле. Он так и замер с открытым ртом, заворожено смотря на ушастого. Его фигура внезапно засветилась и стала изменяться. Волосы удлинились, доходя теперь до пояса, и стали белыми. Такую же окраску приобрели и уши. Фигура его вытянулась и обрела стать. Теперь парень был на голову выше Андрея. Черты его лица стали более взрослыми и утонченными. Глаза сузились и приобрели лиловый оттенок. Но Андрею, почему-то показалось, что при желании они опять могли стать желтыми.

Теперь парень уже не был похож на Андрея, но какое-то мимолетное сходство все же осталось. Он был красив, даже очень. И вообще весь его облик стал каким-то утонченным грациозно-аристократическим, что ли. У Андрея промелькнула мысль, что теперь он точно смахивает на старшего брата с каким-нибудь благородным происхождением.

Свечение исчезло и Ан, да, теперь уже Ан, подошел к Андрею. Улыбнувшись, он протянул ему длинную руку.

Андрей не шелохнулся, он продолжал пораженно смотреть на Ана.

— Ты меня боишься таким? Я тебя пугаю? — взволнованно спросил он. В его лиловых глазах мелькнула тревога.

Это помогло Андрею опомниться. Он хитро улыбнулся и, подмигнув Ану, спросил: — Классные у тебя фокусы! Маскировка на все сто. А меня так научишь?

Ан просиял.

— Я тебя еще и не такому научу. Но это мой истинный облик. Ты помог мне вспомнить его.

Андрей хотел спросить еще что-то, но Ан прервал его: — Поговорим об этом потом, а сейчас нам надо спешить. Мы уже и так слишком долго здесь задержались. Если не поторопимся, то рискуем остаться здесь навсегда.

— Что я должен делать? — с готовностью спросил Андрей.

— Теперь я Ан, но все же я часть тебя и для того, чтобы вернуться нам нужно вновь объединиться.

— Хорошо, но ты должен мне пообещать, что ты не исчезнешь. Обещай мне Ан! — твердо заявил Андрей.

— Обещаю. Я же теперь должен присматривать за тобой, — ответил тот улыбнувшись. А затем стремительно подошел к Андрею и, взяв его за плечи, заглянул ему в глаза.

Андрей испугался и хотел отшатнуться, но Ан заговорил и голос его успокаивал, а лиловые глаза вдруг стали такими глубокими и бездонными. Андрей погружался в них все глубже и глубже.

— Расслабься. Стань воздухом, стань водой. Прими меня. Я — часть тебя, а ты — часть меня. Мы едины, — мелодично говорил Ан и его голос просто пленил и дурманил Андрея. Он почувствовал, что жутко хочет спать, но держался из последних сил.

— Не бойся. Можешь уснуть, я буду вести тебя.

Андрей закрыл глаза и обмяк, надежно поддерживаемый Аном. Тот также закрыл глаза и запел.

Мир вокруг растворился.

Андрей плыл в чем-то мягком и душистом. Он открыл глаза и понял, что один.

— Ан! — испуганно позвал он. — Ан, где ты?!

— Да здесь я, здесь. И не нужно так кричать, я прекрасно слышу тебя, — произнес мелодичный голос в его голове.

Андрей ойкнул и огляделся.

— Ан? Где ты? Я тебя не вижу. Ты что под невидимку косишь?

— Дурень! Похоже, ты совсем меня не слушал. Я же сказал, что мы с тобой объединимся. И где же мне прикажешь быть, если не внутри тебя? Мы же сейчас едины забыл?

Андрей смутился. — Прости. Просто для меня все это так необычно.

Ан хихикнул.

"Он еще и смеется!" — обиженно подумал Андрей, а в слух сказал:

— А чего ты ждал? Я же семнадцать лет жил как обычный человек.

Тут Андрею пришла в голову одна мысль:

— Слушай, а ты ведь сказал, что и раньше был со мной, так почему же ты никогда не заговаривал?

— Я... — Ан, кажется, смутился. — Я спал в твоей тени и проснулся только сейчас. Я помню твое прошлое, но настоящее еще не успел вспомнить. Я бы и сейчас уснул, если бы не ты.

Повисло молчание.

Андрей кашлянул.

— Ладно, о моем прошлом мы еще успеем поговорить, а сейчас надо как-то выбраться или выплыть отсюда.

Вокруг был туман, один только туман. Он был везде, сбоку, сверху, снизу. Это была как легкая дымка, так и плотные облака.

Андрей дотронулся до одного из облаков и отщипнул кусочек. На ощупь он был мягким и липким, и от него пахло ванилью.

Не удержавшись, Андрей лизнул его и удивленно ойкнул.

— Зефир! Ан, это же зефир!

— А тебя не учили, что нельзя тянуть в рот все подряд? — насмешливо спросил Ан.

— Не ворчи. Это же так прикольно — облака из зефира! А реки... Как же там? А вот! — Молочные реки и кисельные берега. Класс! Весело засмеявшись, Андрей и плюхнулся в одно из облаков.

— Стой, неугомонное дитя! Ты можешь потеряться, — родительским тоном осадил его Ан.

Андрей с сожалением выбрался из облака.

— Дитя? Кто бы говорил! А самому то, не намного старше меня.

Ан не отреагировал на провокацию.

— И вообще, как я могу потеряться, если я даже не знаю, куда надо идти?

— А тебе это и не нужно знать. Твоя душа сама найдет дорогу к телу. Просто расслабься и наслаждайся полетом.

— Душа! Тело! Полет! — воскликнул Андрей. — Я... я, что сейчас не в теле?! — прошептал он, осматривая себя. — Как приведение что ли?

Ан усмехнулся.

— Ну, вот понял, наконец. А я все гадал, когда же ты заметишь.

— Это не смешно!

— А я и не смеюсь. Насчет приведения не знаю, но тело твое не здесь.

Андрей посмотрел на свою руку.

— Если я дух, то есть душа, то почему я не прозрачный? — с вызовом спросил он.

Ан расхохотался. — Ой, не могу! Кажется, кто-то наслушался детских сказок.

Андрей обиделся.

— Посмотрел бы я на тебя, окажись ты на моем месте. Тут во что угодно поверишь.

Ан успокоился и примирительно сказал:

— Ладно, не дуйся. Ищи свое тело.

— Но как же мне его найти?

— Просто расслабься и плыви по течению.

Андрей так и поступил.

Прошли минуты. А может быть, это были годы. Андрей не знал. Да еще и Ан перестал отзываться. Андрей уже отчаялся, когда-либо выбраться отсюда. Но неожиданно из тумана появилась протянутая рука, и чей-то голос произнес: — Я помогу тебе брат!

Андрей инстинктивно схватился за нее, как за спасительную веревку. И ведомый этой рукой, которая держала его крепко и уверенно, он устремился куда-то вниз.

Глава 13

"Секреты и тайны"

Тьма...

Вначале вокруг не было ничего, кроме тьмы. Холодная и беспристрастная, она, казалось, заполняла весь мир и была в нем всем и вся. И он был ее частью. Ни человеком, ни даже существом, а лишь частичкой тьмы, столь же бездушной и безразличной, как и все вокруг. Без чувств, без желаний, без ощущений, не оделяя себя от тьмы, он просто растворялся в ее естестве.

Мгновения растягивались в бесконечность, и, казалось, так будет вечно. Но вот, что-то неуловимо изменилось, и во тьме появился, сначала тихий, а потом все нарастающий и нарастающий звук. Красивый и манящий, он прорывался через стремящиеся поглотить его склоки тьмы и постепенно заполнял все вокруг. И тьма, подчиняясь и уступая его зову, вдруг начала пульсировать.

Тук... Тук... Тук... — откликалась она в такт чей-то зовущей и манящей к себе мелодии.

"Темно... как же невыносимо темно... нужно вырваться..." — мелькнул первый отголосок мысли, и тут же растворился во все еще не желающей отпускать свою добычу тьме. Но зов был сильнее, и вслед за мыслью пришло осушение. И он, да теперь это был уже он, ощутил что падает.

Падает... Влекомый неведомой силой, не видя и не слыша ничего, стремительно и неотвратимо несется куда-то вниз. Все ниже и ниже...

Тук... Тук... Тук... Удары сердца отсчитывают мгновенья, ставшего уже бесконечным падения. Странно, но страха почему-то нет, как нет и больше никаких мыслей. Лишь упоение скоростью и этим, наплоенным свободой, дурманящим и захватывающим ощущением полета. И вместе с тем, сладкое, вначале едва заметное, а потом все нарастающее и почти уже нестерпимое предвкушение чего-то неведомого... И вот, когда эйфория полета почти достигла своего пика, все вдруг прекратилось. Нет, не было ни боли, ни удара, все просто закончилось.

Пытаясь вернуть это ощущение, он недовольно поморщился и в тоже мгновенье ощутил прикосновение чего-то теплого и мягкого и услышал чей-то ласковый, до боли знакомый голос.

"Я дома", — смутно подумал он и, облегченно вдохнув, погрузился в крепкий сон, лишенный всяких сновидений ...

Кто-то пел... Красиво, тихо, ласково...

И эта песня, была тем первым, что он услышал, приходя в себя и, медленно выплывал из вязкого тумана беспамятства.

"Как красиво... Мне так легко и спокойно... Интересно, кто это поет?" — витали в сознание разрозненные клочки мыслей.

Желая увидеть загадочного исполнителя, еще не совсем пришедший в себя Андрей, с трудом разлепил глаза и попытался повернуть голову. Это нехитрое движение тут же отозвалось волною боли. Ощущение легкости и эйфории исчезло без следа, уступив место тяжести и онемению во всем теле.

Тихо затонов, не столько даже от боли, сколько от того, что волшебная песня вдруг прервалась, Андрей попытался сесть, отчего доселе тихая и ненавязчивая боль, мгновенно стала резкой и беспощадной.

— Черт, — сквозь зубы прошипел он и поморщился и попытался сесть.

Чья-то маленькая ручка настойчиво уложила его обратно на подушки.

— Нельзя братик! Рим сказал, что для того чтобы поправиться, тебе нужно отдыхать и пить молоко.

Все же повернув голову, Андрей увидел сидевшую на краю кровати незнакомую девочку.

— При-ве-т! — слегка качнув головой и улыбаясь, протянула она, поймав озадаченный взгляд юноши. При этом ее кудрявые светлые волосы веселыми завитушками рассыпались по плечам. — Я так рада, что ты наконец-таки проснулся. Никогда не думала что ты такой соня.

— Ты кто? — неожиданно хриплым от сухости голосом спросил Андрей, все еще пытаясь собрать нахально разбегающиеся мысли, и тут же закашлялся.

Не ответив, маленькая кудряшка шустро спрыгнула с кровати, звонко шлепнув о пол босыми ногами и, схватив с комода стакан, подала его все еще кашляющему парню.

Темное, граненое стекло оказалось неожиданно теплым, а в нос ударил сладковатый запах молока, приправленного медом.

— Пей, — настойчиво потребовала девчонка, смешно нахмурив брови, отчего ее худое веснушчатое личико, приобрело слегка капризное выражение.

Андрей осторожно глотнул теплую, но не обжигающую жидкость. По телу сразу же разлилась приятная волна. Сделав еще пару глотков, он хотел было повторит свой вопрос, но непоседливая девчонка уже вновь спрыгнула с кровати и побежала к двери.

— Подожди! — крикнул он ей вдогонку, но девочка уже успела скрыться в коридоре, а спустя мгновение, оттуда послышался ее звонкий голосок: — Рим! Сей! Братик проснулся! Рим, Сей, ну где же вы! Топот ее босых ног и звонкий голос постепенно удалились и вскоре все стихло.

Вздохнув и поставив пустой стакан на прикроватный столик, Андрей попытался встать. Нужно было срочно выяснить, где он и что с ним случилось. Незнакомая комната, незнакомая девочка, да и вообще, отсутствие каких-либо воспоминаний о том, что с ним произошло и, как он здесь оказался, все это вызывало у него тревогу.

Попытка встать, с треском провалилась. Слабые еще руки, тут же разахались на, оказавшихся почему-то шелковыми простынях и Андрей со стоном упал отвратно на подушки. На то чтобы вновь попытаться встать сил у него уже не осталось, да что там, не было сил даже на то чтобы осмотреться. По всему телу вновь растеклась немного затихшая после теплого молока боль.

Закусив губу, Андрей устало прикрыл глаза и попытался, раз уж большее он сейчас не способен, хотя бы привести свои мысли в порядок.

"Что же со мной произошло?" — подумал он, пытаясь хоть что-то вспомнить. Услужливая память тут же выдала вереницу сумбурных образов — темная улица, какие-то парни, погоня, а потом...

Андрей даже поморщился от досады. "Вот блин! Хорошо же они меня отделали. Позор. Надо же было так лопухнуться".

Снова открыв глаза, он осмотрелся.

"Ладно, почему я так слаб и валяюсь в кровати, выяснили. Теперь осталось узнать, что со мной было потом, после этого позора и как я вообще здесь оказался. Помню только, как бежал от этих парней, а потом боль и..." От усиленных попыток вспомнить, голова начала болеть и Андрей решил оставить этот вопрос на потом и, дождавшись, когда боль в голове отступит, осмотрелся.

Увиденное просто поразило его своей необычностью и какой-то изысканной старинностью что ли. Большая светлая комната, в которой он находился, была отделана и обставлена под старину. Высокие окна с тяжелыми тюлями штор, красивая, отделанная витиеватой резьбой мебель, небольшой, утопленный в стену камин с виднеющимися в его глубине дровами. "Интересно, они что и вправду его зажигают? " Но больше всего воображение юноши поразила кровать, на которой он лежал. Нет, она была не большой, а просто огромной, и имела, нет, ну это ж надо, самый настоящий балдахин.

"И как я раньше не заметил этой, нависшей над его головой махины? Видно совсем хреново было", — удивился Андрей, собираясь потрогать этот отголосок древности. Но тут его внимание что-то привлекло. Повернув руку, он увидел, что всю ладонь рассекает витиеватый белесый шрам, больше похожий на ожог.

"Что это? Откуда у меня этот ожог?" — удивленно подумал он, сжимая и разжимая руку и продолжая рассматривать шрам. Ни боли, ни дискомфорта он не ощущал, как будто этот ожег был у него уже очень дано.

И тут его словно ледяной водой окатило. "Неужели тот сон и Ан были..."

"Ан?!" — мысленно позвал Андрей, чувствуя себя полным идиотом, верящим всякой ерунде. Но шрам-то был и в точности такой же, как в том сне.

Ответом ему была тишина.

"Какой же я идиот! Конечно же, это был только сон. Невероятный сон", — разозлился на свою детскую глупость юноша. "Надо же было поверить в такую глупость! Люди, превращающиеся в волков, призраки. Глупость, таково не бывает. Все это лишь плод моего воображения и ничего более. И Ан, лишь фантазия..." Почему-то этих мысли откликнулись в душе Андрея какой-то грустью.

"А за фантазию можешь и схлопотать", — неожиданно раздался возмущенный голос в его голове.

— Ой! — от неожиданности воскликнул Андрей, вскакивая на кровати. И сражу же пожалел об этом. Боль ошибок не прощает.

— Уммм! — сквозь зубы, теперь уже простонал он и плюхнулся обратно на кровать. — Блин, ну почему же так больно! Ни ран, ни синяков, вроде бы не видно. Даже царапин нет. А боль, такая как будто меня грузовик сбил!