Термит

— У них важный проект?

— Угу. Таблетка...

— Таблетка, — повторил Термит.

"Оружие против Охотника почти готово. Моя цель близка".

Столбик пепла упал вниз, серой пылью рассыпавшись над городом.

Когда Термит вышел из здания "Войда", туман уже не был таким густым, как утром. Автомобили и автобусы рвали его на клочки, теплый воздух, вырывающийся из дверей офисов и магазинов, гнал прочь, в углы и закоулки.

Пробираясь по волглым улицам, Термит заглядывал в кафе, чайные и ресторанчики. Почти в каждом заведении был набор свежей прессы, терминалы с выходом в Интернет и даже экраны, на которых змеились кривые котировок акций и валют. Но доступный стационарный телефон обнаружился только в маленьком кришнаитском кафе. Термит купил себе аювердический пирожок и, демонстративно размахивая чеком, набрал на телефоне номер мобилы Котова.

— Да, здравствуйте, — отозвался голос приятеля после пятого гудка.

— Привет, Леш, это я, Термит.

— Привет. Куда пропал-то? Я звонил тебе — ты не отвечаешь, уже думал...

— Все хорошо. Просто после работы на этот сволочной "Войд" я решил немного лечь на дно.

— У тебя проблемы?

— Да нет же, нет. Слушай, потом встретимся, поговорим.

— Ладно. Где и когда?

— Я сам найду тебя. Пока.

Термит, не слушая возражений Котова, положил трубку. Он облокотился о стену и откусил кусочек самосы. В кафе сплошным потоком шли клерки и менеджеры: у них как раз был обеденный перерыв.

Черная трубка телефона матово блестела, словно змеиная голова. Она одновременно манила и отталкивала.

"Слишком опасно. Но и разузнать, как дело пошло, тоже надо. Если что я могу поймать такси. Да и на улицах сейчас куча народу. Но если они слушают и оправят ко мне группу захвата? Второй раз обмануть спецназ не выйдет. Тем более, я не подготовился".

Он дожевал пирожок, шагнул к двери... и, резко развернувшись, снял трубку телефона. Закрутил винтажный диск с номерами.

"Русская рулетка. Вариант револьверного барабана с одним патроном".

Он приложил к ухе трубку, как дуло, и вслушался в гудки.

— Але? — наконец послышался голос Анны.

— Здравствуй. Это я. Термит.

"Теперь быстро — говорить минуту, не более!"

— Привет, — судя по голосу, она была рада, — ты куда пропал?

— Мне надо было. Из-за работы.

— Мы должны поговорить. Насчет этого и вообще.

— Да, конечно. Я потом позвоню тебе и скажу, где и когда мы можем встретится.

— С тобой все в порядке?

— Да. Не волнуйся. Пока.

Термит повесил трубку и выбежал из кафе. Метнулся через улицу, там — в проулок, зигзагом между небоскребов, вниз по туманному проспекту. Через полчаса он остановился под аркой отдышаться.

"Она догадывается об Охотнике, поэтому и предложила встретится. Но, кажется, до конца не уверена. Пока не уверена. Черт бы побрал эту гюрзу, из-за нее я так прокололся. Что теперь делать с Анной?"

Восстановив дыхание, он закурил и поплелся пешком к северной части центра. На монопоезде вышло бы быстрее, но сама мысль о вагоне, из которого никак нельзя убежать, вызывала в нем приступ клаустрофобии.

"Слишком многое уже сделано. Я на финишной прямой, нужно лишь дождаться момента. И постараться не попасться до тех пор".

В спа-салоне Дмирича, на первый взгляд, ничего не изменилось. Толстушка Ивонна, сидевшая на ресепшене, тепло приветствовала Термита и сообщила, что да, шеф вернулся и сейчас то ли в баре, то ли болтает с посетителями.

Термит спустился вниз и прошел в знакомый зал с аквариумами и кристаллами. В центре расположилась шумная компания клиентов, а в укромном углу сидели биореакторы.

— Привет, — сказал Термит бесцеремонно присаживаясь рядом.

— О, давно не виделись! — кажется, из всех их только Сеня был искренне рад его видеть.

— Где Дмитрич?

— Подожди, скоро подойдет, — холодно сказал Сектант. — Выпей чаю, толкач.

С вежливой улыбкой принимая теплую чашку, Термит разглядывал биореактора. Презрительные интонации Сектанта не удивили его — тот никогда не любил торговцев цифровыми наркотиками, к которым причислял и Термита. Но лицо молодого человека сильно изменилось. Оно стало более худым и жестким, рот забыл привычку улыбаться, в глазах чувствовались настороженность и холод.

"Неужели это из-за моего импульса? Наверное, да. Я использовал Сектанта, как инструмент, кому ж такое понравится. Он теперь куда серьезнее и злее. Кто знает, не он ли скрывается под личиной Мордреда? Хотя нет, это было бы уже слишком!"

— Дмитрич привез из Италии ящик кьянти, приходи вечером, разопьем, — подмигнул его Сеня, без особого наслаждения цедивший свой чай.

— Не знаю, смогу ли...

— Конечно нет, встречи и кьянти только для клуба, — перебил еще один биореактор, имени которого Термит не помнил.

— Глупости! — Сеня фыркнул. — Счас...

Он встал и направился к барной стойке. Поговорил с барменом и вернулся с листом бумаги в одном руке и шариковой ручкой в другой.

— Да он просто толкач... — начал Сектант, но Сеня перебил его.

— Вот, подпиши — и ты в клубе!

Термит взял ручку и бумагу. Там в отпечатанную таблицу от руки были вписаны имена, рядом красовались подписи. Он вывел в нижней строчке свое имя и лихо расписался.

— А что за клуб?

— Филиал "Справедливой инициативы".

— Что?

— Ну, помнишь, был такой болван, который боролся за цифровую лоботомию преступников? Потом Охотник заставил его зарезаться в прямом эфире. Ну и организация начала охоту за ним самим. Дмитрич сказал, что мы все тоже присоединяемся, потому что это вредит нашему бизнесу. Хотя, конечно, он крут...

— Охотник — всего лишь наглый вредитель, прущийся от власти над людьми. Проклятый психопат! Чем быстрее его поймают и казнят, тем лучше, — сказал Сектант.

Термит молча пил чай.

32. Встречи

Дмитрич плыл между аквариумами, как серый кит среди косяков сельди. Он загорел и поправился, все его тело излучало довольство и благодушие.

— Отдыхаем? — спросил он, подойдя к биореакторам. — В пятую комнату скоро двое потребуются.

— Посмотрите, кто пришел, шеф, — сказал Сеня. — Я вписал его в Справедливость, чтоб и ему вашего вина досталось.

— Андрюшеньке я б дал бутылочку и без этого. Все-таки уж скоро два года, как мы партнеры.

— Как там продажи "счастья", которое я прошлый раз притаранил?

— Уже почти на нуле — производитель выбросил на рынок легальный продукт. Но мы успели оборот сделать, окупилось процентов на шестьсот.

— Ну отлично же. А как ваша поездка?

— Прекрасно. Я тебе потом фотографии покажу. Но ты ведь зашел не просто чаек попить?

— Нет. Есть товар, и купить кое-что надо тоже.

— Идем.

Они вышли из роскошного зала в ободранные подсобные помещения. Дмитрич пригласил Термита зайти в тесный кабинет, пропахший кофе и краской для принтера.

— Ну, что там у тебя на этот раз? — он потер руки, и дорогие часы на его запястье взблеснули.

— Скрипты.

Дмитрич сморщился:

— Это сырец, с этими кодами потом еще работы на месяц!

— Зато они из новейших разработок. Прописывают тактильные ощущения, очень реалистичные.

— Ну, это другое дело. Неужели в вашем "Глюковуде" наконец взялись за ум?

— Нет, скрипты из другой конторы.

— Хорошо. У тебя есть распечатка?

— Нет, все тут, — Термит постучал себя по лбу, — дай мне комп, я тебе напишу.

— Другому я бы не поверил, но тебе...

— Осталось договориться о цене.

— Снова возьмешь товаром?

— Мне нужно несколько специфических матриц класса а-один, но и наличные мне тоже нужны. Пара тысяч пойдет.

— Нет.

— Да. Ты еще не видел скрипты.

— Допустим. Давай так — я даю тебе дюжину матриц и пятьсот бабла, а если ты сможешь меня удивить, то докину до пары штук.

— И плюс одно вещество в качестве бонуса.

— Если удивишь.

Термит кивнул.

Когда он вышел из спа-салона, солнце уже стояло высоко. Оно было не по-осеннему ярким и теплым. Толпа людей в непромокаемых плащах и куртках казалась странной под этими веселыми лучами.

Термит, сам не зная зачем, побрел к зданию "Илюженс Инкорпорейтед". Почему-то мысли о старой работе, которую он никогда особенно не любил, теперь вызывали приступ ностальгии. Студия сверкала как кусок хрусталя, а кольцо с рекламной строчкой сегодня выглядело особенно впечатляюще. Термит так и не перешел через дорогу. Он остановился под светофором, курил и смотрел на здание, где создавали миры. От осознания того, что эта жизнь теперь для него потеряна, было немного грустно.

"Линда Берри в новом фильме — побег из рая с помощью жвачки!"

— Ох, черт! — сказал он вслух.

"Самый длинный нанофильм — двадцать минут экзотики, представят братья Теплые!"

"Новинка для любителей погорячее — импульс Охотника! Почувствуйте себя на грани!"

— Черт!

Термит отшвырнул недокуренную сигарету и поплелся к остановке монопоезда.

"Теперь я звезда. Какой кошмар!"

Картина, представшая глазам Термита, когда он вошел в квартиру Никотина, могла служить натурой для татуировки "что нас губит". Дюжина девушек танцевала и хохотала, на столе сидела блондинка, обмахивалась карточным веером и пила дешевое шампанское из бутылки.

— А-а-а, ура, стриптиз приехал! — завизжали девчонки, увидев Термита.

Он попятился, прижав к груди подаренную Дмитричем бутылку кьянти, но его схватили и со смехом вытолкали на середину комнаты.

— Раздевайся!

— Да вы что, с ума все посходили?

Термит затравленно озирался, когда его спас ухмыляющийся Никотин.

— Девочки, это не тот, — объявил он, — это дружбан мой.

Они снова завизжали.

— Ты не пугайся, это одна соседка девишник устроила. Послезавтра замуж выходит за приятеля моего, Витька.

Девушка в розовом платье подскочила к Термиту:

— Это я. Извини, что испугали.

— Очень мило.

— Ты не бойся, мы еще до полуночи уйдем.

— Да ничего страшного...

— Приходи к нам на свадьбу, в бар "Кубань"! Ник, ты пригласил его?

— Я всех пригласил.

Никотин ухмыльнулся, а Термит прошептал ему на ухо:

— Послушай, мне нужна другая квартира. Спокойная и тихая, и в которую менты никогда не приползут проверять. Может кто-нибудь из твоих знакомых снять ее для меня? Я дам денег.

— Пойдем отсюда.

Они выбрались из квартиры в полутемный прокуренный коридор.

— Это было серьезно насчет свадьбы?

— Конечно. Приходи, будет много народу. А хата — без проблем. Можем даже сегодня посмотреть одно место, свободно ли.

— Кажется, эта девочка действительно любит своего жениха. По крайней мере так выглядит... влюбленной...

— Угу. Идем.

Термит погладил тонкий шприц в кармане.

"Бонус от Дмитрича. Жидкое забвение, цифровая лоботомия. Жертва должна забыть лишь полмесяца жизни, но кто поручится, что эта дрянь не сотрет всю личность, как преступникам в федеральных тюрьмах. Анна не заслужила этого... Но как, как иначе мне заставить ее молчать?"

Бряцая ключами, они прокрались по притихшему дому. Он был двойником того, где обитал Никотин: облупленные стены, вонь мочи на лестнице, продавленные стулья и заполненные окурками консервные банки в коридорах. Входная дверь в арендованную квартиру была розоватого цвета — как и двери в ванную и в туалет. Посреди комнаты стояла заляпанная банка с соответствующей краской. Термит, вздохнув, присел рядом с ней на корточки и прочитал название "супер-эмаль лососевого цвета".

— Прекрасно, — пробормотал он.

— Я рад, что тебе нравится, — сказал Никотин.

Краска и два стенных шкафа представляли всю меблировку комнаты. К счастью, на кухне нашлись холодильник и большая плита.

— Тут и радио есть, — Ник подошел к аппарату на холодильнике и включил его. — Можно поймать и нашу волну...

Радио протрещало:

— Маньяк-потрошитель сегодня ночью нашел новую жертву. Владелец арт-клуба был растерзан на заднем дворе своего заведения. Полиция предупреждает — будьте осторожны с наступлением темноты!

— Угу, угу, — пробормотал Термит.

И вдруг перед глазами встала вывеска "Проводов".

— Арт-клуб...

— Что?

— Ничего. Хочешь чаю?

— Нет, спасибо.

Термит провел очень беспокойную ночь, крутясь в расстеленном на голом полу спальнике. Он засыпал, просыпался и снова засыпал. Было совсем темно, когда он встал. Свет от ноутбука немного рассеял тьму. Глядя, как загружается программа, Термит потирал переносицу.

"Какая разница? Зачем мне знать?"

Но все же первым делом он открыл поисковик. Скоро Термит уже точно знал, что в этот раз Зверю попался Артемий по кличке Артемон. Кто-то умудрился слить и фотографии с места преступления: снимки можно было принять за авангардную живопись багровой краской по кирпичу и бетону.

— Ну и черт с тобой!

Термит раздраженно захлопнул крышку ноутбука и занялся изготовлением новой порции матрицы.

После полудня он вышел из дома и на монопоезде добрался до центра. Но в этот раз отправился не к небоскребу "Войда", а в небольшой магазин, где продавали цветы и сувениры. Там Термит выбрал большой букет из экзотических цветов, заплатил за доставку и попросил также отнести бутылку вина, а на карточке написать адрес "Кубани" и дату.

— Как вы хотите завершить? "С любовью", "жду любимую" или стихотворение...

— Не надо. Просто дайте ручку, я подпишусь.

Он поставил золотистыми чернилами грубую "Т", вышел из магазина и тут же закурил, чтобы забыть приторный запах цветов.

"Вот и все. Я сам виноват. Нужно было разрушить все привязанности до операции. Анна, Котов. Я принес им обоим только несчастья. Но теперь я не могу отступиться. Я должен победить".

Шприц с импульсом забвения все еще лежал у него в кармане, и Термит стиснул его в кулаке, почти желая раздавить.

"Говорят, некоторые богатеи специально колются такими штуками, чтобы забыть неприятные моменты. Чтобы жить без плохих впечатлений".

Но он сам не променял бы на спокойную пустоту даже воспоминания о тюрьме, и знал, что и Анна предпочла бы сохранить даже самые постыдные и болезненные.

"Почему мне ее так жаль? Я ведь не люблю ее, нет же. Любовь... вот эта глупая девочка, которая выходит замуж за Витька, наверняка его любит. Это видно по ее глазам. Да... любит..."

День снова был спокойным и солнечным, как и тот, после бешеной ночи, когда они пекли вдвоем яблочный пирог. Деревья уже сбросили почти все листья, оставшиеся трепетали на ветках, будто желто-красные флажки. Солнце уже не могло окончательно растопить хрустящую пленку льда на лужах.

"Любовь — это великая сила".

Он уронил шприц с "забвением" и наступил на него, растер ногой по серому асфальту.

Термит взмахнул рукой, подзывая такси, и поехал домой. Он рассчитался хрустящими новыми банкнотами из тех, что дал ему Дмитрич: игра подходила к концу и можно было позволить себе шикануть.

В своей квартире он приступил к сборке новой матрицы. Мысли в голове мещались, и потому рутинная, привычная работа была даже в радость. Дело спорилось, и закончил Термит еще дотемна. Спать или смотреть фильмы не хотелось, и он отправился прогуляться.