Песнь молчаливых камней

На том и порешив, наша дружная компания вновь заняла свои места в кибитке, и двинулась дальше. До заката Цейла оставалось еще много времени, и нам необходимо было соблюдать осторожность. Тот патруль, ныне покойный, не единственный на дороге. Осторожность и внимательность не помешают — подобной оплошности совершать больше нельзя. Пришлось мне снова напрячься и воспользоваться магией иллюзии. Теперь для любого встречного по дороге шел пастух и десятка четыре овец. Не знаю, но почему-то именно такую иллюзию мне поддерживать было проще всего. Картинка из старого Советского фильма просто маячила перед глазами — там пастух в соломенной шляпе шел по дороге и играл на свирели. Еще песню какую-то пел. Если не ошибаюсь, фильм назывался "Веселые ребята". Я его видела всего один раз, и то в детстве, но сюжет этот запомнился навсегда. Надеюсь, что к отаре овец пограничники не воспылают желанием. Хотя кто их знает — дикие люди. Феликс заржал.

"Ну, ты даешь, Найяр, ну учудила... "

"Ты сейчас о чем? Или о ком?"

"Меня потрясает твоя любовь к нестандартному решению вопроса! — веселился Меч. — Ты никогда не мечтала стать ветеринаром? А? То три поросенка, теперь овцы... С тобой не соскучишься".

"А ты рассчитывал поскучать? Даже не надейся", — совершенно равнодушно ответила я.

Голова шла кругом, мне было не до колкостей со стороны Меча. Впервые в своей жизни я ощутила груз ответственности за жизни людей. И почему-то дико хотелось спать. Может, это защитная реакция организма на стресс? Не знаю... Но спать нельзя. Кто будет поддерживать иллюзию? Спасибо Феликсу, выручил — поколдовал над моим организмом, и сон улетучился. Я почувствовала себя бодро и уверенно.

Тем временем приближался вечер. Цейл не торопясь уходил за горизонт. Валдек, Кира и все остальные заметно нервничали. Понятно, почему — впереди решающий момент. Чтобы хоть как-то отвлечь друзей от мрачных мыслей, я предложила сделать привал и немного подкрепиться. Так мы и сделали. Мигом наколдовав стол с едой и пару длинных скамеек, я вместе с остальными принялась ужинать. Эдакий пикник у обочины. Эх, шашлыка только не хватает. Стоп! А в чем дело? Маг я или нет? Запах жареного мяса поплыл над столом.

— Попробуйте, это вкусно, — пошла в ход реклама, — пальчики оближите!

Шашлык пошел "на ура"! Даже пришлось повторить. И про родное "Оливье" я не забыла. А потом, по ходу дела, вспомнилось про мороженное с шоколадной крошкой и клубничным вареньем. Одним словом, все, что вспомнилось, оказывалось на столе. За непринужденной беседой прошел вечер.

Вскоре Цейл распрощался с нами, намекая, что неплохо бы двигаться дальше.

"В эту ночь решили самураи перейти границу у реки", — это я так, вспомнилось что-то.

Естественно, переправляться через какую-то бы ни было реку мы не собирались. Да и реки рядом не наблюдалось. Сердце стучало учащенно, и не только у меня. Волновались все. После того, как все покинули кибитку, я дематериализовала ее вместе с лошадьми. Свою службу они сослужили. Теперь — самое сложное: накрыть мою гвардию пологом невидимости и покровом тишины. Попросив всех встать вокруг меня, я призвала магию Предела. Сложно судить — вышло или нет. Если бы рядом находился кто-то, кто мог сказать, насколько мы невидимы. Что ж, пограничники и скажут... Лишь бы не нарваться на мага!

Мы двинулись вперед. Пропускной пункт показался на фоне ночного неба.

* * *

*

Глядя на неспешно двигающиеся стрелки часов башни Владыки, отец Лазурий молился за внука. Прошла неделя, а о нем ни слуху ни духу. Ушел из дома и не вернулся... Не думал старик, что вот так потеряет Вашека. Тоска сжимала его сердце — один остался один на старости лет. Старческие глаза, не выдавайте слабость... Не стоит показывать другим свое душевное состояние. Пока есть надежда, надо верить в лучшее. Внучек, внучек... Чего тебе дома не сиделось? Где теперь носит тебя шальной ветер? Жив ли? И ведь как ловко ушел, шельмец! Ни следа не оставил, ни какой иной зацепки. И догадался даже блокировать телепортационный регистратор. Теперь ни за что не отследить, куда переместился мальчишка.

В первые дни после исчезновения Вашека отец Лазурий думал, что внук болтается где-то в окрестностях, и отыскать его не составит особого труда. Но чем больше проходило времени, тем слабее становились надежды на возвращение внука. По Дому Веры поползли слухи — печальные слухи. За спиной отца Лазурия стали поговаривать о гибели Вашека. Порой патриарх ловил на себе сочувствующие взгляды, слышал печальные вздохи. Это откровенно раздражало и пугало одновременно: а вдруг они правы? Вдруг пора оплакивать?

Смахнув навернувшиеся слезы, отец Лазурий еще раз посмотрел на башню Владыки. В окне второго этажа промелькнула тень. Старик вытер морщинистой ладонью слезы — может, из-за них почудилось? Еле заметная тень промелькнула вновь. Что за шутки? В башню никому, кроме него самого, часовщика-смотрителя да еще нескольких старших Отцов и Матерей входа нет. Кто посмел проникнуть без разрешения?! Сейчас он, патриарх Дома Веры, поднимется в башню и отыщет наглеца. Пусть не рассчитывает на легкое наказание! Кто бы ни был, за такой проступок ответить придется по всей строгости.

Сделав несколько шагов к башне, отец Лазурий посмотрел на окна и замер. В одном из них застыл еле заметный силуэт женщины. Часто моргая, отец Лазурий пытался избавиться от слез, чтобы разглядеть получше.

"Что за напасть?" — изумился патриарх.

Неожиданно для него, призрак помахал рукой. Изумленно глядя на белесый силуэт, отец Лазурий подошел ближе. Быть этого не может... Где это видано, чтобы вот так, среди белого дня дух умершего разгуливал по башне, не боясь, что его заметят? Какое там, наоборот — сам привлекал к себе внимание. Прикрывая глаза рукой от яркого света, отец Лазурий разглядывал силуэт. Он улавливал знакомые черты, но никак не мог сообразить, кого напоминает ему призрак. Тем временем, женщина в окне что-то пыталась сказать.

Напрягая изо всех сил глаза, отец Лазурий лихорадочно перебирал в памяти образы. Сотни лиц промелькнули перед его взором за доли секунд. Молодых и старых, знакомых и не очень. Старик изо всех сил напрягал память. Образ — знаком до боли, но почему-то никак не хочет вырисовываться. И вдруг старика словно кипятком ошпарило — Селла! Его так рано ушедшая дочь! Но почему она тут? Со дня ее смерти прошло столько лет, что даже в своих снах отец Лазурий не видел дочери. И вот теперь — ее призрак здесь, среди бела дня. Неспроста все это, ой как неспроста. В душе у патриарха похолодело. Неужели Вашек... Нет! Даже думать об этом нет сил. Неужели Селла пришла, чтобы сообщить отцу, что забирает мальчика с собой в страну усопших? Дочка... Пощади старика, не забирай последнюю радость в жизни... Отец Лазурий готов был разрыдаться в голос от нахлынувшей боли. Превозмогая себя, он посмотрел еще раз на окно башни.

Призрак его дочери пытался что-то сказать. Очерчивая в воздухе рукой круг, Селла повторяла одно и то же слово, но патриарх Дома Веры никак не мог уловить его значение. Старик занервничал. Вдруг Селла исчезнет, а он так и не сумеет понять того, что она пыталась сказать.

— Амулет... Амулет... — ветер наконец-то донес ее слова.

Владыка праведный! Конечно же, амулет! Как он сам не догадался?! Хотя Вашек никогда не носил его, считая пустой безделушкой. Но, видимо, убегая из дома, решил прихватить с собой. Откуда он, старик, мог это знать? Каждый раз, когда отец Лазурий просил внука надеть амулет, тот в ответ только отмахивался и грозился вообще выбросить его. Селла, милая Селла... Даже из мира духов ты заботишься о сыне. Отец Лазурий прикрыл уставшие глаза рукой. Вот он — единственный путь отыскать блудного внука. Спасибо тебе, доченька.

Слезы вновь навернулись на глаза. Смахнув их, патриарх посмотрел на башню. Стрелки неспешно отмеряли новое время, силуэта в окне не было.

— Спасибо, моя дорогая, — прошептал старик и поспешил в свою комнату.

Раз внук взял с собой амулет, то теперь Лазурию не составит труда понять, куда занесло паршивца. За свою долгую жизнь патриарх Дома Веры почти достиг магии Предела. Он умело связывал воедино время и пространство, изредка призывая силы стихий. Настроиться на волну амулета внука для отца Лазурия было легкой задачей. Затратив на это совсем немного времени, старик довольно крякнул — теперь он ощущает Вашека как самого себя. Вот оказывается, где этот разбойник — разгуливает в Меростане, словно у себя в огороде! Бежать надо оттуда, бежать! И не приведи Владыка, если малец вздумает применить магию! Или нарушит хотя бы одно из трехсот сорока семи правил — съедят с потрохами и не подавятся. В свое время дед рассказывал внуку про порядки и уклад жизни других стран Арлила. Только вопрос — запомнил ли все это Вашек. Отец Лазурий очень сомневался. И потому не стал откладывать в долгий ящик поход за внуком.

* * *

*

— И все-таки надо было посоветоваться со мной, а не проявлять самостоятельность, — отчитывал Дар парнишку, когда они шли по дороге.

— Я думал... — хлюпнул носом Вашек.

— Думал он, — передразнил дракон. — Не думать, а советоваться надо было.

— На счет чего советоваться? — поджал губы Вашек.

— По поводу телепортации, умный ты мой, — съязвил Дар.

— С тобой? О телепортации? — откровенно удивился парнишка, — Ты хочешь сказать, что разбираешься в этом?

— Разбираюсь.

— А чего тогда сам не телепортировался? — завелся Вашек.

Неудачное перемещение не давало парню покоя. Он чувствовал за собой вину, и поэтому любое слово Дара воспринимал в штыки.

— Интересно, и куда бы это я телепортировался? Кто из нас двоих знал дорогу? Уж точно — не я.

Вашек промолчал, понимая, что Дар прав. Даже если он и владеет искусством перемещения, по какой из транспортных телериг идти, все равно не знал. Так что, как ни крути, а вина на нем.

— Ладно, — Дар похлопал парнишку по плечу. — Теперь бы узнать — где мы, и понять в какой стороне твой дом.

Как назло по тракту никто не проезжал. Даже ни одного пешего путника не было видно. Потихоньку менялся ландшафт, Цейл приближался к горизонту. Дар и Вашек не торопясь шли по тракту.

— Одно из двух: или тут отродясь никто не жил, или местное население вымерло поголовно, — с иронией произнес Дар после пяти часов пути.

— Думаешь, вымерли? — с серьезным видом переспросил Вашек.

— А как еще прикажешь понимать полное отсутствие людей на дороге?

— А вдруг ею не пользуются? — выдвинул предположение парнишка.

— Уверен? Посмотри внимательно, видишь? Хорошо утоптана, ухожена. Если бы дорогой не пользовались, то трава давно проросла бы, где только можно.

Слова Дара заставили Вашека осмотреться повнимательней. Да, он прав — ровная, без ям и выбоин дорога, чистая. Даже деревья, растущие на обочине, и те не остались без внимания. Прямые, аккуратные, побеленные, они в благодарность за заботу дарили путникам тень в полуденный зной.

— У тебя соображения какие-нибудь есть по поводу нашего местонахождения? — продолжал пытать Вашека дракон.

— Ну, мы на Арлиле, это бесспорно, — кусался в ответ мальчишка.

— Да уж... Не на Регнале, — усмехнулся Дар.

— Уверен? — Вашек поджал губы и, наклонив голову набок, посмотрел на Дара.

— Дерзите, молодой человек. Нехорошо...

В ответ парнишка только хмыкнул. Не без этого, ясное дело. Даже дед порой не выдерживал и отвешивал внуку легкий подзатыльник за его языкастость. Не сильно и без злобы, а так — профилактики ради.

— Почему ты уверен, что не на Регнале? — переспросил Вашек.

— А ты что, мечтаешь там оказаться? — вопросом на вопрос ответил дракон.

— Мечтать не мечтаю, а вот побывать там хотелось бы.

— Лучше выбрось из головы, — выражение лица Дара резко изменилось. — Людям там не место.

— С чего бы это? — Вашеку стало любопытно.

— Хозяева Регнала — драконы. А они ненавидят людей. Давным-давно драконы поклялись убивать любого человека, ступившего на их землю. Хочешь умереть молодым и красивым? — в глазах дракона промелькнула злоба.

Вашек заметил ее, и по спине мальчишки пробежал холодок.

— Они ненавидят людей так же, как и ты?

— С чего ты решил, что я ненавижу людей? — дракон мигом погасил ярость.

— Почувствовал, — честно признался Вашек.

"Сдаешь, Дар, сдаешь, — упрекнул себя дракон. — Нервишки расшалились? Соберись сейчас же! Малец-то тут при чем? Зачем напугал его?"

— Ты не ответил, — негромко произнес парнишка.

Ему хотелось услышать ответ, но в то же время он интуитивно чувствовал, что этот ответ ему не понравиться. Вашек уже жалел о своем любопытстве.

— Интересно, где все-таки мы находимся, — резко сменил тему дракон. — Столько протопали, а никого не встретили.

Поняв, что Дар тоже не хочет продолжать разговор, Вашек промолчал. Дракон с благодарностью посмотрел на него. Умный малец — хорошо.

— Может, я попробую еще раз телепортнуть нас? — пареньку хотелось исправить допущенную ошибку.

— Нет уж, хватит, — охладил его пыл Дар. — Мне как-то не хочется оказаться в подземелье какого-нибудь замка или посередине реки. Ты понял мою мысль?

— Ага, — шмыгнул носом юный маг.

Некоторое время они шли молча. Разговор не клеился, да и не хотелось особенно говорить. Вскоре на горизонте показался населенный пункт. Переглянувшись, Вашек и Дар улыбнулись и прибавили шагу. Но дойти до городка им так и не удалось. Прямо перед ними на дороге возникли четыре женщины в белых одеждах.

* * *

*

— Сволочи! Скоты! Ублюдки! — я орала как ненормальная.

Сдерживать натиск трех магов оказалось задачей не из легких. Помимо того, что надо было держать защитный полог, полог невидимости, мне приходилось отбрасывать удары этих гадов.

Началось все с того, что маги на контрольно-пропускном пункте все же присутствовали. Это уже позже, спустя несколько месяцев, я узнала более подробно о порядках и устоях Гастальской империи. Но в данный момент присутствие магов на границе стало для нас серьезной проблемой. По большому счету КПП и граница — это небольшой одноэтажный домик на обочине широкой дороги, да шлагбаум. Казалось бы — чего тут сложного? Проскочили мимо "домика в деревне" незаметно — и вся недолга. Ага! Размечталась... Не успели мы подойти к постройке на расстояние двадцати метров, как включились прожекторы, заорала сирена. Из домика, словно тараканы, повыскакивали какие-то люди. Через пять секунд я поняла, что это маги. Первый удар я все-таки пропустила, хотя и предполагала, что он будет, и заранее укрыла всю свою команду надежным щитом. Но хуже всего, что Кастин принял его на себя. И теперь лежал на земле, хотя и прикрытый пологом невидимости, но без сознания. А я не могла ему помочь. И не могла даже проверить — жив он или нет.

— Сволочи! Падлы!— остальные слова я не решалась употреблять, рядом все-таки дети.

"Спокойно, Найяр, спокойно, — Меч сдерживал мой гнев. — Ты, когда нервничаешь, перестаешь нормально соображать. У тебя эмоции лезут, а тут — действовать надо".

Легко ему говорить — "действовать", а у меня паника внутри и страх за Кириного брата. Не знаю, как это объяснить, но именно страх из-за мысли, что Кастин погиб, не позволял мне действовать, и напрочь отбил способность логически размышлять.