Кровь дракона

Послышались резкие, отрывистые команды и из зарослей по обеим сторонам дороги поднялись копейщики. Они сбили плотный строй и направили острия копий на приближающихся всадников. Нугарцы не стали осаживать лошадей, как рассчитывали командиры нападавших, вместо этого они подстегнули коней и вломились в ряды противника. Некоторым удалось перескочить возникшую преграду и они, оказавшись в гуще врагов, принялись бешено махать оружием, рубя всех вокруг и устраивая настоящие просеки в рядах копейщиков. Менее везучие успели соскочить со своих пронзенных копьями скакунов и пешими налетели на солдат. Окруженные врагами со всех сторон они падали от трусливых ударов в спину, но перед смертью каждый нугарский рыцарь успевал отправить на тот свет не менее десятка противников. И враг не выдержал! Дрогнул перед горсткой рыцарей!

Быстрый, резкий в движениях Сувор из Тампля сумел уберечь своего коня и, преодолев сопротивление деморализованных отчаянным натиском нугарцев, вражеских копейщиков, влетел в густые заросли и принялся охотиться за укрывавшимися там лучниками. Над зарослями взлетел многоголосый крик ужаса уничтожаемых, озверевшим от крови, но не утратившим в боевом безумии мастерства рыцарем, стрелков. Вслед за Сувором в зарослях скрылось еще четверо нугарцев и поток летящих стрел сразу поредел — сложно заставить себя расстреливать беззащитных, растерянных людей на дороге, когда поблизости рыщут жестокие убийцы с окровавленными мечами!

Сэр Горик, торопясь вслед за другом, не уследил за своим конем и верный скакун, которому вогнали в брюхо два копья, завалился на бок. Рыцарь успел соскочить, но поскользнулся на располосованных останках врагов и выронил меч. Враги кинулись на обезоруженного дворянина со всех сторон, но опытный ветеран сам является оружием. Первого молодца старый рыцарь встретил мощным ударом кулака в тяжелой, обшитой железными пластинами перчатке и свернул нападающему челюсть. Пока тот крутился волчком, загораживая дорогу своим сослуживцам, Горик воспользовался секундным замешательством противников и следующему неприятелю располосовал горло выхваченным ножом. Метнул клинок в третьего. Четвертому расколол шлем, вместе с его содержимым, остроклювым боевым топором. Подхватил с земли щит и сам врубился в толпу врагов, раздавая удары направо и налево. К нему на подмогу прорвался Шепет — единственный уцелевший к тому моменту дружинник Або. Ободренный подмогой Горик с удвоенной силой заработал топором...

Грузный Алвин Лир, похожий на вставшего на дыбы медведя, потерял в пылу сражения шлем и его лицо и волосы были покрыты бурыми пятнами крови. Он ударом шестопера размозжил голову очередному противнику и рукавом смахнул с лица брызги крови, но лишь размазал их. Брошеный в спину топор отскочил от кирасы, оставив на ней узкий разруб, а самого Алвина силой удара швырнуло вперед. Он по инерции пробежал несколько шагов, врезался в оказавшегося на пути копейщика и вместе с ним покатился по земле. Вцепившись могучим, толстыми ручищами в шлем врага, он свернул одним рывком упавшему противнику шею. Шестопер, закрепленный петлей на запястье не пришлось искать, вскочив на ноги, Алвин перехватил его за рукоять, но вновь полетел на землю, заполучив удар древком копья по ногам. На него сверху навалилось с десяток врагов, но могучий рыцарь продолжал бороться, покалечив четверых голыми руками...

Сэр Хьюго Циммель молнией носился между копейщиков, внося опустошение в их ряды. Он отбросил щит и рубился двумя руками: длинным мечом — в правой, булавой — в левой. Даже когда его приняли на четыре копья, он дико рыча продолжал рваться вперед и несколько раз взмахнул оружием. Каждый взмах уносил одну жизнь! Когда он рухнул на землю и выпустил из рук оружие, враги долго рубили его мертвое тело, мстя за пережитый страх...

Возможно фаросской армии и удалось бы вырвать победу у врага, будь нугарских рыцарей раза в три больше. Или если бы их атаку поддержали остальные отряды.

Но легковооруженный наемный отряд был смят испуганными ополченцами, а красно-синие тяжелые пехотинцы, попытались выстроить оборонительный строй, что оказалось ошибкой. Смяв нугарских солдат, копейщики восстановили свои ряды и отправили на подмогу стрелкам часть солдат, уничтожив последних прорвавшихся бойцов, вдоволь порезвившихся в рядах лучников беззащитных в прямом столкновении. После чего, пришедшие в себя стрелки, обрушили на строй наемников поток стрел. Некоторое время тяжелые пехотинцы держали оборону, но, не выдержав ливня оперенных посланцев смерти, смешали ряды и стали легкой добычей для копейщиков в плотном строю, издали переколовших последних наемников.

Телохранители Глеба, закрыв его своими телами, попытались отойти к основным силам, но не сумели прорваться через мечущихся, ошалевших от внезапного нападения, ополченцев. После чего сбили плотный строй щитов и, как и нугарские дворяне, двинулись на летящие стрелы. Потеряв под обстрелом семерых бойцов, они столкнулись с копейщиками и были вынуждены отступить перед частоколом стальных наконечников. Но для спасения маркиза требовалось прорвать вражеский строй!

— Щит! — заорал Кранг, отступив в третий ряд.

Четверо его соплеменников подхватили с четырех сторон щит. Кранг ловко вскочил на него, и орки дружно вскинули щит вверх, оттолкнувшись ногами младший вождь пролетел над первыми рядами копейщиков. Гибко увернулся от направленного в грудь копья и всем весом рухнул на головы вражеских солдат, сразу же принявшись рубить ближайших противников тяжелым двуручным фальчионом. Его примеру последовали другие. Один из орков напоролся на высставленные копья, но остальные благополучно преодолели препятствие и волчками крутились в рядах врагов. Копейщики растерялись и этого времени оркам хватило, чтоб пробить брешь в строю.

Оставшиеся с Глебом телохранители сразу же воспользовались удачным моментом и железным кулаком ворвались в толпу врагов.

— Дави! — взревел бешено Тханг, отшвыривая копейщиков с дороги.

— Дави! — подхватили сержанты Капль и Нант, упираясь плечами в щиты и подавая солдатам личный пример.

Солдаты навалились на щиты, продавливая строй противника. Шаг за шагом они продвигались вперед. Орки поодиночке, по двое, по трое прорывались к ним и вливались в строй. Устилая путь телами врагов, охрана Волкова постепенно приближалась к зарослям. Но врагов было много, очень много и продвижение замедлялось с каждым пройденным метром, пока не остановилось совсем.

— Дави!

Трещали под градом ударов щиты. Звенели доспехи, лопались звенья кольчуг. Хлестала кровь...

— Дави! — понукали солдат командиры. — Сильней дави! Еще!

Телохранители Волкова выкладывались из последних сил, но враг стоял. Тяжелое копье с силой ударило в потрескавшися щит, и щит раскололся. Зазубренный наконечник разорвал кольца кольчуги и погрузился в живот бойца. Орк захрипел, изо рта потянулась темная струйка крови, он выронил оружие и, собрав в кулак последние силы, метнул свое непослушное тело вперед, всем весом навалившись на выставленные копья. Следом за погибшим бойцом, телом проложившим соратникам дорогу, рванули остальные и прорвались вперед еще на несколько метров, но их вновь остановили.

— Не пройдем! — отчаянно закричал сержант Капль, бешено работая мечом.

Старый седоусый ветеран до сих пор крепко стоял на ногах, в отличие от большинства более молодых, здоровых, но менее опытных солдат, и уверенно отражал все вражеские наскоки.

— Прорвемся! — хрипло отозвался Тханг, сокрушая каждым ударом двуручного фальчиона по врагу.

Трое окровавленных орков вырвались из строя и врубились в ряды врагов. Копейщики закололи их копьями, но орки успели перед смертью немало потрепать строй неприятеля, и их сотоварищи, ударившие следом, прорвали последний заслон на пути к свободе. Теряя бойцов, орки своими жизнями платили за свободу Глеба, спасшего их от постыдного бесчестья рабской жизни. И они не считали плату завышенной! Ведь, что стоит для настоящего воина жизнь по сравнению с честью!

Свитнула, рассекая воздух, брошенная умелой рукой булава и стальным набалдашником ударила в грудь Гроха. Что-то хрустнуло: то ли пластины доспеха, то ли ребра орка. Сипло выдохнув выбитый из легких воздух, боец рухнул навзничь, неудачно ударившись затыльником шлема о подвернувшийся камень.

Из кустов выскочили спешенные рыцари туронского маркграфа и обрушили на горстку упорных бойцов град всевозможных метательных предметов.

Охрана Волкова выстояла! Выбежавших навстречу рыцарей было раза в два больше, но у фаросских бойцов еще оставались небольшие шансы на успех. Они плотнее сбили строй и двинулись на врага, собираясь снести последнюю преграду на пути к свободе, но все изменил брошеный из кустов топор. Совершив в воздухе несколько оборотов, топор врезался в шлем Волкова, отправив его в нокаут...

Сэр Наль с горсткой рыцарей сидел в засаде, когда град стрел обрушился на беспечных врагов. Доверенный помощник туронского маркграфа, внимательно наблюдал из засады за развернувшейся бойней, намереваясь атаковать только в случае крайней необходимости. Наблюдал как был выкошен весь головной отряд фаросских всадников в богато украшенных доспехах. Радовался, глядя как ополченцы в панике затоптали, разорвали порядки выстроивавшегося отряда наемников. Заволновался, когда нугарцы с яростью обреченных ударили влево от дороги, сметая со своего пути туронских копейщиков. Стиснул зубы, когда несколько прорвавшихся рыцарей внесли опустошение в ряды лучников, но не слишком обеспокоился — знал, что их остановят, ведь на той стороне дороги также укрылся рыцарский отряд. Отряд сэра Прово, опытного и умелого командира.

Наль облегченно вздохнул, когда было подавлено сопротивление последних нугарских дворян, а занявший оборону отряд красно-синих наемников истыкали издали стрелами и объявил, обернувшись к своему отряду:

— Победа!

Тем большее удивление вызвали у него крики ужаса со стороны копейщиков. Он раздраженно обернулся и увидел горстку безумцев, с упорством обреченных штурмовавших порядки копейщиков. Маленький отряд глубоко врубился в ряды туронских солдат и неудержимо рвался вперед, оставляя за собой груды тел.

Сэр Наль оторопел: откуда такое упорство? Нет, при виде безнадежной атаки нугарцев он не удивился — другого Наль от них и не ожидал. Эти нищие рыцари всегда сражаются до последнего, но наемники — сэр Наль принял сражающийся отряд за наемников из-за их вооружения — к чему им продолжать безнадежный бой? Полученные деньги они уже отработали, заплатив за золото своей кровью — не пора ли подумать о сдаче в плен?

— Почему эти глупцы не сдадутся, сэр? — озвучил один из рыцарей его мысли. — Ведь всем уже понятно, что бой фароссцами проигран. Нам бы не помешали такие бойцы!

— Да уж! — согласился с ним Наль и закричал: — Нет, вы только посмотрите, что они делают!

Часть наемников выскочила из строя, когда отряд был остановлен копейщиками, и своими телами проложили остальным дорогу.

— Безумие! — высказался кто-то за спиной Наля.

— Это безумие слишком дорого нам обходиться. — отозвался командир отряда.

Видя, как маленький отряд прорывает последний заслон на своем пути, Наль был вынужден вывести им на встречу своих рыцарей. Выслужив личной храбростью дворянство, Наль больше не собирался понапрасну рисковать своей жизнью и благоразумно не лез в первые ряды. Но хоть он и стал осторожнее с годами — мастерства не утратил! Что и доказал запустив во врагов булаву. Железная болванка ударила в грудь высокого, широкоплечего бойца, размахивающего тяжелым двуручником, и сбила его с ног.

— Великолепный бросок, сэр! — неприминул кто-то из подчиненных вовремя прогнуться перед начальством.

Наль гордо подбоченился.

Многие последовали примеру командира, и в сторону маленького отряда полетели булавы, топоры и шестоперы. Но те тоже были не лыком шиты — моментально сплотили ряды и ринулись на встречу рыцарям, собираясь навязать ближний бой. Туронские рыцари не сомневались в своей победе — два с половиной десятка усталых, израненных наемников против сорока рыцарей — но и не собирались за зря рисковать и продолжали осыпать приближающегося противника градом метательных предметов.

Когда до столкновения двух отрядов оставались считанные секунды, и большинство рыцарей потащило из ножен мечи, в рядах наемников возникло замешательство, они остановились и засуетились.

— Может предложить им сдаться? — спросил кто-то.

Наль подумал и решил попробовать. Он откашлялся и прокричал:

— Сдавайтесь! Бой все равно проигран! Жизнь гарантирую! А тем, кто перейдет на нашу сторону, еще и хорошо заплатим! Такие воины нам нужны!

Он увидел, как наемники подняли кого-то с земли, взвалив на плечи, и продолжили движение, ускоряясь с каждым шагом. Один из них выкрикнул на бегу:

— Засунь свою плату себе в задницу!

Наемники захохотали и столкнулись с рыцарями. Туронцы отступили на пару шагов, под их отчаянным натиском, но ни один не дрогнул. Воины с обеих сторон кромсали друг друга, рыча как дикие звери — никто не хотел уступать. Туронские рыцари превосходили противника числом, они не были измотаны долгим боем, и проиграть в такой выигрышной ситуации для них было величайшим позором. Орки и стражники рвались вперед, они хотели любой ценой вывести из ловушки наследника престола.

Ряды бойцов таяли с обоих сторон. Глядя как один за другим падают его рыцари — и что с того, что потери противника не меньше! — Наль топнул ногой, загребая землю как ретивый конь, и покосился на замершую рядом с ним шестерку бойцов, не зная стоит ли послать в кровавую мясорубку свой последний резерв. Он видел, что стоящих на ногах врагов становиться все меньше и меньше: два десятка.., полтора.., десяток.. Всего десяток окровавленных, шатающихся от усталости бойцов! Но и от рыцарского отряда осталось не более пятнадцати человек. Немыслимо, но на каждого убитого наемника приходилось один-двое погибших рыцарей!

Огромный зеленокожий громила-орк, потерявший в пылу сражения шлем, растолкал сгрудившихся на пути врагов и наскочил на сэра Наля. Шестерка бойцов разом шагнула вперед и заслонила командира. На подмогу орку поспешил еще один боец. Шансов выстоять против шестерых — точнее, семерых! — рыцарей у них не было, но они сумели задержать противника на какое-то время, в то время как четверка их собратьев поспешила к зарослям, таща на себе чье-то тело.

Первый подскочивший к зарослям боец получил по затылку брошенным шестопером и кубарем укатился в кусты. Второй тащивший на своих могучих плечах тело товарища — друга? брата? — получил в спину длинную стрелу с белоснежным оперением и зарылся лицом в землю. Последние бойцы попытались поднять упавших, но их настигли озлобленные рыцари и изрубили на месте, после чего поспешили на помощь командиру.

Наль, с приходом подмоги, с достоинством отступил назад и убрал меч в ножны. Его рыцари кольцом окружили вставших спина к спине противников. Сэр Наль подобрал с земли оброненный кем-то кистень и запустил его в голову одного из врагов. Закатив глаза, тот завалился назад и придавил своим телом сотоварища. Воспользовавшись подвернувшимся удачным моментом туронцы бросились на барахтающихся на земле врагов, подстегнутые окриком командира: