Орг. Призыв аватара.

Виновник происшествия, старшина Рохар остался жив, но был в плачевном состоянии. Гномьи маги обнаружили на нём необычный талхианский амулет, и предположили, что именно он ответствен за одержимость старшины. Происхождение амулета не оставляло сомнений в том, откуда взялся у гнома столь опасный артефакт. Однако Рохар ещё не пришел в сознание, и расследование пришлось отложить.

Вчерашние события заставили меня больше беспокоиться за гномов — слишком уж беспомощно и уязвимо смотрелись они на фоне сумасшедшего старшины. Если с таким противником они оплошали, то что уж говорить о талхианцах — послу Пекрону с его магами и солдатами не составит труда убрать Тебера и заставить гномов плясать под свою дудку.

....

Вечером мы с Гоггенфом устроили совет. Было прохладно и мы обосновались в глубоких креслах у камина в его комнате.

— Нужно срочно решать, что делать, Гоггенф. Рано или поздно я буду вынужден уехать — меня давно ждут у храма. Да и тебе пора возвращаться в академию. — начал я разговор.

Гоггенф покачал головой:

— Орг, тебе придётся ехать одному. Я не могу сейчас оставить отца — особенно зная про идущий к нам талхианский отряд.

— Понимаю, но что ты собираешься предпринять?

— Соберу воинов и устрою засаду в горах.

— Гоггенф, там будут сильные маги. Ты же видел команду посла Пекрона. Это с ними тебе придётся иметь дело — они наверняка присоединятся к отряду воинов.

— Всё равно мы будем сражаться!

Вот же упрямый парень. Хотя что ещё я ожидал услышать?

— Гоггенф, это не решит твоей проблемы. Даже если вам удастся разбить первый отряд, Талхиана воспримет это как объявление войны и пришлёт войско.

Друг с болью посмотрел на меня и спросил:

— К чему ты клонишь, Орг?

— Твой метод не подходит. Я считаю, что нужно закрыть проход в горах.

— Пекрон найдёт другой проход!

— Тогда нужно закрыть проход и отбить у них желание искать новый.

Гоггенф скептически хмыкнул и сказал:

— И как же это сделать?

— А вот это мы сейчас и придумаем.

Глубокие сомнения отразились на лице Гоги, и я добавил:

— Когда цель ясна, решение обычно находится. Давай поразмышляем с полчаса, а потом обменяемся возникшими идеями. Идёт?

— Идёт. — без энтузиазма ответил Гоггенф и уставился в камин.

Я встал из кресла и стал прогуливаться по комнате. На одной из стен висел портрет пожилого гнома в парадном костюме — видимо, какого-то предка Гоггенфа. Лицо выглядело одновременно суровым и доброжелательным, как у строгого, но любящего дедушки. В свете двух свечей, горящих по обеим сторонам картины, оно временами оживало — казалось, на нём отражались какие-то думы и эмоции.

Приятный медовый запах свечи привлёк мое внимание — похоже, она была сделана из пчелиного воска. Красивой формы, свеча горела ровно, ярко, а восковой верх её светился мягким желтоватым светом. Это было маленькое произведение свечного искусства — элегантная и стройная, завитая, с геометрическим узором на поверхности, свеча ласкала взгляд. Её пламя создавало домашнюю, уютную атмосферу и маленькую "ауру" тепла и довольства. Всеми своими качествами она выгодно отличалась от тех дешевых свечей, к которым я привык в трактире у Зака — коптящих, сделанных из жира и неприятно пахнущих при горении. Я вспомнил, что в моём мире один французский химик 19го века устроил настоящую "свечную революцию", когда научился делать не коптящие стеариновые свечи, разделяя животный жир на два компонента — стеарин и глицерин. Память услужливо подсказала, что открытый им процесс назывался "омыление жира". В детстве я зачитывался Жюль Верном, и в его книге "Таинственный остров" этот процесс был подробно описан. Правда, речь там шла не о свечах. Поселенцам понадобился глицерин, чтобы взорвать гранитную скалу при помощи нитроглицерина.

Взрыв скал! Это же то, что нужно! Это же сила, которой гномам так не хватает! Мало того, что гномы смогут разрушить проход в горах — если произвести мощный взрыв на глазах у талхиацев, гномы добьются необходимого психологического эффекта. Заставят себя уважать, так сказать. Не думаю, что кто-то решится наезжать на народ, который может разрушить горы. Значит решение найдено! Теперь нужно лишь вспомнить процесс, описанный в книге Жюля Верна.

....

— Ну как, Гоггенф, придумал что-нибудь? — весёлым голосом поинтересовался я по прошествии получаса.

Друг удивлённо уставился на меня и ответил:

— Так, есть пару идей. А ты чего такой довольный?

— Сейчас расскажу. Но давай сначала ты.

— Ладно. Я подумал, что можно поднять летописи и поискать информацию о том, как маги гномов обрушили склоны в древности. А ещё можно заплатить элларийским магам, чтобы они сделали это для нас.

Хм... Неплохие идеи. Ладно, теперь моя очередь.

— По-моему, ты хорошо придумал, Гоггенф. И то и другое мне нравится. Давай я расскажу тебе свой план, и мы решим, что делать.

Гоггенф кивнул, и я начал:

— Ты когда-нибудь слышал о магии минералов, Гоггенф?

— Нет. А что это такое?

— Это способ вызвать скрытые силы природы, заключенные в неживой материи. Вот например, у вас на рынке продаётся сера. Как вы её используете?

— Доктора применяют её для лечения кожных болезней, а крестьяне обрабатывают порошком серы яблочные сады.

— Отлично. А что вы делаете с "солью камней"?

— Раньше считали её бесполезной. Но потом стали использовать как удобрение. У нас её полно в известковых пещерах.

— Ясно. Чтобы познакомить тебя с магией минералов, мне понадобятся сера, соль камней, и древесный уголь, а из инструментов ступа, небольшой деревянный ящик, весы, и свинцовые шарики. Сможешь это достать?

— Достану утром. Ты уверен, что это поможет нам с талхианцами?

— Абсолютно уверен. Сам увидишь завтра.

....

Гоггенф не обманул, и следующим утром всё было готово для демонстрации. Я начал с того, что по очереди тщательно размолол в ступе серу, уголь, и селитру. Затем отмерил на весах семь частей селитры, две части угля, и одну серы и засыпал всё с деревянный ящик. Пересыпал туда свинцовые шарики, закрыл и стал трясти. После пяти минут тряски я передал ящик Гоггенфу и теперь уже он, казалось, исполнял шаманский обряд. Когда мы открыли ящик, все ингредиенты были тщательно перемолоты и превратились в тёмно-серую пудру.

Высыпав горсть пудры на камень во дворе, я взял кремень и огниво и выбил искру. Яркий сноп огня заставил Гоггенфа отшатнуться. Он пораженно посмотрел на меня и сказал:

— Ух ты! Это и есть магия минералов?

— Да, это лишь один пример. Этот серый порошок называется порох, и при помощи него мы могли бы взорвать проход, если использовать несколько бочек. Однако у меня есть идея получше, но понадобятся ещё кой-какие припасы.

— Я достану всё, что тебе нужно.

— Отлично. Мне необходимо много вот этого камня — я кивнул на кремень, негашёной извести, свиного или говяжьего сала, и "соли камней".

— Это всё?

— Ещё понадобится крахмал, и несколько сосудов из огнеупорной глины — я нарисую тебе чертежи. Кстати, нужно держать этот проект в тайне. Так как приготовления скрыть не удастся, предлагаю говорить, что мы строим свечной заводик. Это будет кодовым названием для наших работ.

— "Свечной заводик"? Но почему?

— По двум причинам, Гоггенф. Первое: я на самом деле покажу тебе, как делать новые свечи при помощи магии минералов. И второе: мне симпатично это название. Я слышал очень смешную историю про одного жреца, который хотел заниматься коммерцией и мечтал приобрести свечной заводик.

— И что с ним стало?

— Он сошёл с ума.

— Что же смешного в этой истории?

Ну не пересказывать же ему "Двенандцать стульев"...

— История очень длинная, Гоггенф. Может быть я как-нибудь тебе её расскажу. А пока сошлись на мои странности. Скажи, что твой друг очень хочет построить свечной заводик.

....

Первым делом, я собирался получить серную кислоту из железного купороса. Железного купороса у меня не было, но его можно было получить из кристаллов пирита, которые гномы использовали в качестве кремней при добывании огня. Для этого мы собрали двухкамерную установку где пар из парового котла поступал в сосуд для прокаливания пирита. В результате прокаливания мы получили зелёные кристаллы железного купороса. Гоггенф тут же заявил, что если бы знал, что именно мы пытаемся получить, то нашел бы готовые кристаллы — он видел их в шахтах. Следующим шагом, мы слегка нагрели железный купорос, избавившись от излишка воды, а затем основательно прокалили его в закрытом сосуде, откуда выходила змеистая медная трубка. Пары кислоты в трубке конденсировались и поступали в стеклянную бутыль.

— Орг, твоя установка напоминает мне перегонный аппарат для получения креплёного вина.

— Точно, Гоггенф. Только то, что мы сейчас получили даже демоны пить не будут. Это называется "серная кислота". Смотри — я капнул кислотой на деревянную дощечку и за считанные секунды кислота выжгла на ней темное пятно. Смыв остатки кислоты водой, я протянул щепочку Гоги. Он недоверчиво поскреб пятно ногтем, и спросил:

— Твоя вода действует как огонь. А руку ей можно обжечь?

— Можно, причем останется неприятный шрам. Она атакует даже некоторые металлы, например железо. Так что бутыль с кислотой нужно носить очень осторожно.

....

На следующий день мы приступили к "омылению жира" в деревянном ящике, обитом изнутри свинцовыми листами. Для разогрева сала по дну ящика шел змеевик, присоединенный к паровому котлу. Пока сало таяло, мы "погасили" известь водой в большом горшке, получив известковое молоко. А потом стали понемногу подливать известковое молоко к жиру. Через пару часов в ящике образовалось известковое мыло и растворенный в воде глицерин. Глицерин мы поставили выпариваться, а известковое мыло обработали серной кислотой. На дно осел гипс, а наверху остался стеарин. На всё это ушёл целый день — на дворе стемнело, и мы перенесли остальные операции на завтра.

Утром я решил, что наше свечное производство как никогда близко к успеху. В нашем распоряжении уже был стеарин, но не чистый, а с масляными добавками олеиновой кислоты, которую необходимо было выдавить прессом. Это не заняло у нас много времени, и я торжественно произнёс:

— Гоггенф, это вещество — прекрасный материал для свечей. Предлагаю отдать его вашим свечникам для эксперименов. Скажи им, что в него нужно подмешать немного пчелиного воска, чтобы свечи не крошились.

Гоггенф отдал слуге необходимые поручения, и мы продолжили занятия "магией минералов".

Следующим шагом было получение концентрированной азотной кислоты. Для этого мы вновь собрали "самогонный аппарат", но в этот раз нам пришлось использовать не медную, а стеклянную трубку, созданную по моему заказу местным стеклодувом. Обработав селитру серной кислотой, в результате перегонки мы получили концентрированную азотную кислоту.

— Гоггенф, хочу тебе кое-что показать.

Я взял стеклянный бокал, налил туда до половины воды, и добавил азотной кислоты.

— Хочешь посмотреть, что произойдёт с медной монеткой в этой воде?

— Конечно, хочу. — Гоггенф улыбнулся, ожидая интересного представления, и протянул мне медяшку. Я бросил её в бокал, и через несколько секунд началась активная реакция. Вода в бокале быстро позеленела и оттуда пошёл неприятный коричневый дымок. Мы отошли в сторону и продолжали наблюдать за реакцией. Дым повалил сильнее, но минут через пять всё закончилось — в бокале теперь находилась почти чёрная жидкость, которую я вылил на камни двора. Среди чёрно-зелёных потеков обнаружилась маленькая изъеденная кислотой медяшка, ставшая втрое меньше своих первоначальных размеров. Я тут же вылил на камни ведро воды, смывая неприятные химикалии.

Гоггенф стоял рядом, покачивая головой.

— Чудеса ты творишь, Орг. А эта злая водичка как называется?

— Азотная кислота, Гоггенф. Как видишь, она ещё опасней серной. Только она может растворять медь и серебро.

— А золото она может растворить?

— Сама по себе не может. Но если смешать её с другой "злой водичкой", то растворит и золото.

— Вот это да! Но откуда ты всё это знаешь?

— Прочитал в одной старой книге, Гоггенф. Найти её уже невозможно, так что придётся тебе учиться у меня.

Гоггенф, уже привыкший к моим секретам, ухмыльнулся и кивнул головой.

— Что теперь будем делать?

— Следующий опыт самый опасный, во дворе его проводить нельзя. Утром возьмём всё, что нужно и отправимся в какое-нибудь безлюдное место в горах. А, вспомнил! Нам потребуется ещё и горючая верёвка — её-то мы сейчас и сделаем.

— А зачем нам горючая верёвка?

— Пока верёвка горит, у тебя есть время убежать подальше от заряда. Завтра ты всё увидишь.

Изготовить фитиль было несложно — взяв тонкую хлопковую верёвку, мы тщательно вымочили её в растворе селитры и повесили сушиться.

....

Следующим утром, захватив всё необходимое, мы выдвинулись в горы. Сердце у меня билось гулко, так как я много слышал об ужасной силе нитроглицерина и его способности взрываться от всякой чепухи. Естественно, я не собирался создавать его много, но на душе всё равно было тревожно. Найдя безлюдную площадку в часе пути от городской окраины, мы приступили к опыту. Первым делом, мы смешали серную и азотную кислоты и я стал по каплям, помешивая, добавлять эту смесь в банку с глицерином. Гоггенфу было дано задание магически охлаждать раствор при первых признаках нагревания. Для этого он предпочёл держать банку в руках, чтобы лучше контролировать ситуацию. Когда на дне банки появился желтоватый слой нитроглицерина, мы слили излишки глицерина и аккуратно установили банку возле скалы. К банке я привязал небольшой пороховой заряд и протянул от него фитиль в сторону. Заранее протестировав фитиль, я знал, что веревка такой длины горит приблизительно три минуты. Посмотрев на Гоггенфа, я спросил:

— Готов?

Мой воинственный друг кивнул, я поджёг фитиль, и мы полезли вверх по склону. Отойдя метров на сто, мы остановились в ожидании, и через минуту раздался мощный взрыв. Оба мы от испуга сели на землю и затрясли головами.

— Ты как? — спросил я Гоггенфа.

— Что? Повтори, я не расслышал. — громким голосом отозвался Гоги.

Вот это силища! Там всего-то было граммов пятьдесят, не больше. А нас тут чуть не контузило. Я махнул рукой, давая понять, что предлагаю погодить с разговором и жестом поманил приятеля вниз. На секунду Гоггенф промедлил — впервые на моей памяти его лицо выражало опасение. Я сделал успокаивающий знак рукой и стал потихоньку двигаться вниз, а Гоггенф зашагал следом. Внизу мы обнаружили небольшой кратер и сильно покосившиеся тонкие деревца. Скала рядом не пострадала. Так как банка стояла на земле, сила взрыва ушла во взрывную волну. Это меня не смутило — когда нужно будет рвать скалы, мы сделаем всё по-другому.

....

— Орг, это было круто! Такая мощь! И грохот сильнее грозовых раскатов! — восторгам Гоггенфа не было предела. Слух уже вернулся к нему, и Гоги был необычно говорлив.