Ангел Специального Назначения

Рванув дверь перекатом влетела в прихожую. Крутанулась на скользком паркете, ловя концом ствола мишень. Незваный гость стоял на фоне окна, рука метнулась подмышку, выдергивая спрятанный в кобуру ствол.

Среагировать, уронить из пальцев трубку, рвануть из-за пазухи ствол... Нужно быть весьма тренированным, чтобы исполнить такой фокус без помарок. Этот не успел. Мое оружие издало короткий треск, словно провели деревяшкой по ребрам батареи отопления. Поймал он минимум пять пуль, причем била я треугольником, с подстраховкой, чтобы попасть не только в тело, но и в голову. Жилета на противнике не оказалось, и потому рухнувший в угол противник выглядел неважно. Кое-как, превозмогая естественное отвращение, проверила карманы. Увы, и ура. Тоже без ксивы.

Вернулась в подъезд и просмотрела вызовы трофейного телефона. Так и есть. Вызов был за двадцать секунд до звонка на телефон сообщника, лежащего возле мусоропровода на девятом этаже.

Краткая СМСка, набранная мной, гласила: "Поднимайся, у нас "ноль два один".

"Расчет на психологию. Во всех спецслужбах этот код означает убитого. Вряд ли они поехали вчетвером. Насколько я понимаю, хотели захватить меня живой, потому оружие не особо и грели. Не собираясь стрелять, особенно работая первым номером, как то подсознательно не ждешь и "ответки". Значит их трое. Простая логика; два пассажира и девчонка всяко пристойней, чем машина, набитая битком.

Любой патруль, увидев на заднем сидении парочку мужиков и спящую между ними тетку, будет проверять строже.

" Значит так и запишем — "трое".

Дверь тихонько отворилась. В проеме возникла темная фигура. В отличие от первых, этот не сторожился. За что и получил. Лег тихо получив кратковременный рауш.

"Слава богу, хоть этот живой. — Чем-то мне это напомнило старт суматошной Одиссеи. Опять "жмуры", допрос по-горячему, неизбежная зачистка... Как надоело-то. Господи. Хоть немного дали бы по-людски пожить. Однако какой с него прок. Скорее всего, просто наемный исполнитель-водила. Пусть отдыхает".

Если честно, дала слабину: " Алексей понятно, ему к такому не привыкать. А мне все-же страшновато. Одно дело в схватке, когда все по честному. Да и жаль человека. Ничего мое знание их личностей не изменит. Это пусть у генерала голова болит".

Все найденное в карманах посетителей, ссыпала в пакет и, двинулась по лестнице вниз.

Глава 9

Куратор ждал меня в неприметной легковушке на тихой окраинной улочке.

— Здравствуй, Оля, — Юрий Петрович обернулся из-за руля и похлопал по плечу: — Словно с "холода" встречаю.

— Так понял, новость уже слышала, — продолжил он, посчитав торжественную часть оконченной. — Я рад, что ты на меня не подумала. Опасался, честно скажу. Потом вспомнил, что опыта у тебя на троих, успокоился. Поверь, Иван был моим лучшим другом. Я его дважды от верной гибели спасал, и он меня не раз выручал.

— Я тоже кое-кому помогла, — вырвалось у меня против воли. — А сейчас даже и не знаю... стоило ли...

— Оля, не о том речь, — мягко прервал куратор.

— Минуту, — не согласилась я.— Позвольте мне закончить.

Короткий доклад и предъявленный мешок с барахлом заставили генерала задуматься. Не заглядывая внутрь, поинтересовался: — Кто, по-твоему?

— Не контора. По крайней мере, не "действующие", но опыт и ухватки налицо. Потому и "валить" пришлось. Иначе было не справиться. Шли они грамотно. Но, скорее, по привычке. А так, особо не сторожились. Для выводов информации мало. Я не в курсе раскладов по Питеру. Как это вышло? Почему? И вообще, что это за хрень?

— Господи, ну что за жаргон... — задумчиво произнес собеседник и оборвал себя: — Человека убили, а я... Знаю, с тобой хитрить сложно, поэтому буду говорить начистоту.

— Деньги, которые мы с тобой заработали на "Атолле", я инвестировал в его бизнес. Сейчас в активах примерно сорок миллионов. Строительство дает гарантированный доход в пятьдесят. А вот что стало причиной покушения... я пока не знаю. Только по всему выходит, что кому-то он дорогу перешел... Кашу мы с покойным, сама знаешь, крутую заварили.

Заметив, что я молчу, продолжил: — Ты нас совсем упырями-то не считай. Ирину я с детских лет знал. А Иван, как тебя увидел, еще больше затосковал. Я ему рассказал твою историю, без Алексея, конечно. Ты знаешь, они ведь ребенка поздно завели... Он даже тебя назад отозвать хотел... чтобы с ними жила. Похожа ты с ней очень... Конечно, и дело вплелось. Что уж тут говорить. Но ты бы все равно, влезла. По собственному опыту знаю. Так, думал, пусть лучше под присмотром будет, дело, в принципе, спокойное. И для опыта полезно... Теперь надо хвосты рубить. Расклеился я что-то.

-Так, все. Собрался, — оборвал себя генерал. Заговорил отрывисто, словно отдавая приказы: — Отправишь телеграмму. Заявление по семейным обстоятельствам. Я дам команду, в квартире приберут. "Атолловские" тебя с кротами не свяжут. Сейчас возвращаешься в Питер. Иван с Ниной в морге. Похороны послезавтра. Организацию похорон я обеспечил. Твоя задача... Прости, говорю прямо, идешь за наживку. Целью, судя по сегодняшним событиям, была ты. Поэтому, должны продолжить попытки захватить и вынудить передать права на бизнес. Охрану в коттедже я выставил, поэтому брать тебя, скорее, будут после похорон, в городе. О твоей роли никто, кроме меня и покойного Ивана, не знал. Поэтому, я для тебя дядя Юра, приятель отца. Сходство у вас с Ириной поразительное, документы в порядке. Никто ничего не заподозрит. Но все равно, ухо востро держи. В доме, и вообще, больше ни слова. Нет Ольги. И не было. Все поняла? Ну, тогда приехали.

Он тормознул у вокзала: — Вот билет, поезд через полчаса.

— Да, вот еще, — он нагнулся к рулю, выглядывая в проем. — Там тебя встретnbsp;ят. Зовут его Глеб. Я ему, вроде, верю. Хотя, присмотрись. Он в охране у Ивана старшим был.

И снова купе. Одна в коврово-занавесочной тишине. Умывальник, обшитый кожей диванчик напротив двухъярусной кровати. Вагон, легко качаясь на стыках, летел по ночному Подмосковью. Опустив штору, легла. Разве можно привыкнуть к таким кульбитам судьбы. Конечно, жизнь в Москве назвать спокойной можно только в шутку, но все же какая-то стабильность, хотя бы внешняя.

Раннее утро в осеннем городе — время особое. В такую пору хорошо дремать под шорох падающих листьев, которые порывами ветра вперемешку с каплями дождя бросает в открытое оконное стекло. Когда нет нужды вздрагивать от визга будильника. И нет нужнды, толкаясь в переполненном такими же сонными бедолагами вагоне метро, тащиться на "любимую" работу.

И уж совсем не годится приезжать в такое время в другой город. Выходить на продуваемый всеми ветрами, промозглый перрон. Зная, что нет здесь ни родных, ни знакомых, а ждет только забота, суета и нервотрепка.

Вот с такими декадентскими рассуждениями я выползла из сумрачной духоты вагона в не менее пасмурное питерское привокзальное пространство. Неожиданно быстро перрон опустел. Встречающих оказалось мало, а пассажиры, в основном, командировочные, поэтому я не мучилась в сомненьях, кто бы из них мог оказаться моим провожатым по имени Глеб. Лицо проверенное, однако, требующий к себе присмотра, как обмолвился генерал. Юрий Петрович, как я заметила, редко говорил что-то просто так. Поэтому, слова его поняла правильно.

Начальник охраны, который не уберег подопечных, по-любому, вызывает подозрение. Примета такая. Если ты жив и не досмотрел, значит, либо хлопал ушами, либо... ну, понятно. Однако, так думаю, явных подозрений нет. И стоит глянуть на этого Глеба свежим глазом.

Мужчина в коротком кожаном плаще одиноко стоял на краю перрона, заложив руки за спину. Он безразлично наблюдал за моим спуском, и только когда я сделала шаг от тамбура, словно очнулся, подошел ближе, и склонил голову. Слова соболезнования пробормотал скомкано. Спросил, как доехала, и, указав рукой направление, коротко уведомил: — Нам туда.

"Однако, фрукт. У него полное корыто дерьма, а он не забыл рубашечку погладить и парфюм освежить. — Вспыхнуло у меня невольное раздражение. Одернула себя. — "Может, придираюсь? Ну, убили работодателей. Что ж теперь, не жить? "

Дверь провожатый мне открывать не стал. Забрался в салон довольно приличной "Аудио", щелкнул центральным замком и остался за рулем.

"Может, ему денег не доплачивали? Чего это он?" — я опустилась на переднее сиденье, утонув в далеко отодвинутом ковше кресла. Регулировки искать не стала: "Потерпим. А вот кто это у нас такой здоровый? Промелькнула мысль: может, таксует?"

— Куда едем?— он и впрямь задал сакраментальный вопрос.

— В город, командир, — невольно сорвалось у меня. — Гони, не обижу.

Бровь провожатого дрогнула.

"Сейчас посмотрим, какой такой Сухов",— хмыкнула я.— Если промолчит, значит, что-то скрывает, или просто дурак. Если отработает извинения, то, соответственно, наоборот".

Глеб оказался понятлив: — Ирина, Вы не обижайтесь, на нервах второй день. Задергался. Простите, — он смягчил тон и провел руками по обтянутому превосходной кожей рулевому колесу. — Так, в Комарово?

— Да, — отстраненно бросила я.

Улицы еще не успели заполнить машины спешащих на работу горожан, поэтому шли ходко. Встав на третий ряд, Глеб втопил педаль газа и на зеленой волне проскочил пяток светофоров. Свободный ряд позволял идти, не снижая скорости.

— А почему охраны нет? — мотивированно оглянулась я .

— Так больше и нет никого, — ответил, не задумываясь.

Я удивленно повернулась к нему, заглядывая в лицо: — Как нет?

— Двоих подстрелили. А остальные сами уволились.

Ответ слегка удивил.— "Вона, как? Крут мужчина".

— Уволились? — повторила удивленно.— А почему?

— Я попросил. Слишком много вопросов к ним накопилось.

"Ну, я сейчас тебе устрою", — играть почти не пришлось. Терпеть не могу этаких пижонов, крепких "задним", иначе не сказать, умом.

— А раньше, значит, доверяли? Пока отца не убили, значит, все в порядке было? А сам где был? — вырвалось у меня почти искренне.

Он покосился, опасаясь истерики: — Ирина, сейчас не время устраивать разбирательства. Поверь, я не виноват. Надо пережить это горе...

Я отвернулась к стеклу, уперлась лбом в холодный триплекс.

Остаток дороги молчали.

Изображать истеричку мне отчего-то расхотелось. Не знаю, стыдно... играть горе перед незнакомым человеком. За неплохого, наверное, мужика Ивана Авдеева и его жену, которую я почти не знала, стыдно: "Жаль, что у него все так вышло. Сначала дочь, потом сам...

Стыдно устраивать из его гибели дешевый спектакль. А вертухай обойдется. Если он при делах, то его уже ничто не спасет. Генерал из-под земли достанет. Ну а ежели, и вправду, не виноват, тем более. Мне охрана не нужна, а соглядатай — тем более".

Дорога к поселку, выстроенному недалеко от знаменитого Комарово, была отличная. Почти как правительственная трасса. На въезде шлагбаум. Суровый мужичок в черной форме полицая высунулся из будки но, узнав машину и водителя, нажал кнопку. Пропетляв немного по узеньким дорожкам, подъехали к воротам. Особняк в глубине участка почти не видно. Высокий забор, камера слежения по верху. Мелькнула мысль — "Не забыть попросить проверить запись, — тут же одернула себя: — "Ольги нет, а Ирина этого знать не может". Я выбралась из машины, прошла вдоль обочины, вспоминая по кадрам из новостей ракурс, и остановилась возле осколков стекла. Конечно, основную массу прибрали, но в траве, видно, не стали выбирать. Вот тут все и случилось. Глеб подошел сзади и теперь стоял в шаге от меня. Опять донесся раздражающе дорогой запах французского одеколона. Я покосилась на него, одновременно присматриваясь к обстановке. Выбрано место было качественно: Типичная мертвая зона. На камере ничего видно не было.

Не сдержалась: — Машина уже ехала, или они в нее только садились?

— Выскочили из-за поворота и в два ствола начали поливать уже на ходу. Изрешетили всю машину. — Нехотя отозвался Глеб.

"Зарубка первая: Выскочили, когда машина отъехала и вошла в мертвую зону. Значит, кто-то стрелков вел. Кто?"

Постояв возле места трагедии, я перекрестилась, развернулась и медленно пошла к воротам. Глеб нажал кнопку дистанционного отключения замка. Калитка автоматически распахнулась.

— Я первый, — аккуратно протиснулся вперед мой сопровождающий.

Дорожку от ворот к дому за три дня усыпала мокрая листва. Лужи никто не разметал. "Зарубка вторая: Машину мой провожатый бросил за воротами. Почему не загнал, и почему не убирали во дворе? Или дворника он тоже уволил?"

Большой, построенный в стиле классической помещичьей усадьбы, двухэтажный дом. Парадное крыльцо, огромные резные двери. Вазы из белого мрамора возле входа. Два крыла, комнат по десять в каждом. Французские окна, затянутые гардинами. Что сказать, роскошно.

Прошлый свой визит я почти не смотрела по сторонам и сейчас с интересом разглядывала обстановку. А посмотреть, и вправду, было на что. Просторный холл, широкая полукруглая лестница с ажурными, покрытыми темным лаком, балясинами и перилами. Ковровая дорожка на ступенях. Хрустальная, дворцовая люстра под потолком. Все гармонично. Не знаю, как называется стиль, но чувствуется рука дизайнера. Господи, но как в этом саркофаге одной ночевать?

— В доме кто-нибудь есть? — Задала я естественный вопрос.

— А? Нет, прислуга уехала в город к похоронам готовить. — Ответил Глеб, думая о чем-то своем.

"Странно. Где готовить, чего? Непонятно".

-Ирина, я буду в кабинете охраны,— он махнул рукой куда-то в правое крыло,— а ты уж здесь сама. — Глеб выждал, когда я начну подниматься по лестнице , и двинулся к незаметной дверке, спрятанной за дубовыми панелями.

Автоматика добросовестно поддерживала в помещении комфортное тепло. После промозглости приморского утра тепло и уют особняка расслабляли. Я расстегнула замок куртки и двинулась наверх.

Пустой дом, тишина, полумрак. "А если бы вместо меня была обычная двадцатилетняя девчонка? Да еще расстроенная кончиной близких? Странно все. Неправильно".

Медленно двигаясь по застеленному пушистым ковром коридору, начала осмотр.

Первая дверь — кабинет Хозяина. Дальше — две комнаты, судя по всему, спальни, его и жены. Немного размыслив, вернулась в кабинет. Это сейчас самое важное помещение.

Возле порога остановилась, окинула взглядом довольно уютный интерьер. Огромное окно, во всю стену выходит на балкон, скорее, веранду. Тяжелые шторы, камин в углу. Ряды книжных полок упираются в потолок, кожаный диван, кресло. Стол массивным утесом перегораживает угол комнаты. Ковер ручной работы во весь периметр. Что сказать, умел Иван устроить быт.

"Но прежде дело. Сейчас главное отыскать камеру. Вряд ли он разрешил бы кому-то ставить ее у себя в кабинете. Если найду, значит, крот в его хозяйстве точно был.

После тренировок на "Атолловских" штукарях, которые маскировали свою технику куда как грамотно, жучка вычислила довольно быстро. Просто отсекла ненужные для просмотра сектора и оставшиеся прошла разбив на квадраты. Камера, едва заметное пятнышко в стене, позволяла отслеживать стол, диван и дверь. Что и требовалось доказать. Ставил человек с понятием, а раз так, то дубль искать смысла нет. Разве уж совсем над столом? Но это уже, по-моему, перебор. Возможно, что друг Глеб, проверенный, но непонятный, как раз сейчас наблюдает за моими изысканиями. Ну и фиг с ним".