Яд власти

Как и следовало ожидать, никакого реального плана по захвату власти у доминистов нет. Они до сих пор не могут договориться, ведь совиный скипетр всего один. Оружейник, Вестник и Казначей объединились против витуса Окрена. И, быстрей всего, убийц в Посаде искали не они. Остался самый главный вопрос — что делать?

Доложить витусу Окрену по существу? Нарт печально улыбнулся. Реакция Легата вполне предсказуема: как настоящий воин витус Окрен тут же бросится в атаку. Лучшая защита — нападение и всё такое. С него станется ввести в Тивницу Легион, взять штурмом дома доминистов, а их семьи вырезать под корень. И что дальше? Нарт скривился. Гражданская война? Легион против Гарнизона? Вряд ли Комендант будет спокойно сидеть на Утёсе и наблюдать, как витус Окрен подминает власть под себя. Или будет? Нарт щёлкнул пальцами. Именно из-за витуса Туманха Легат так и приказал Легиону Преторианцев войти в Тивницу.

Из нижнего ящика стола Нарт вытащил кипу исписанных листов. Партии доминистов, планы заговоров, списки исполнителей, схемы личных связей и прочая важная информация. За несколько месяцев Нарт проделал колоссальную работу. Конечно, неоценимую помощь оказали Клинки, один только их архив чего стоит. Другое дело, что Нарт сам и только сам собрал в кучу все факты, проанализировал их и сделал выводы.

Это должно быть где-то здесь, Нарт пошевелил листы. Наблюдается интересная закономерность: все устремления доминистов словно в стену упираются в Легата. Благородные до сих пор не выдвинули из своей среды ни одного реального претендента на совиный скипетр. Вроде как самый достойный Главный оружейник, только остальные доминисты с этим не согласны. Им всем просто необходимо устранить витуса Окрена, выбить из расклада Легион Преторианцев, чтобы двигаться дальше. Ради смерти Легата благородные готовы станцевать в голом виде хоровод на площади Трёх домов. Но, но, но...

В голове вспыхнула фраза из "Сахема": "Незаменимых нет. Есть только переходный период".

За пару месяцев Нарт прочитал мудрую книгу от корки до корки. Утус Жуан, Придворный летописец, нехотя, со скрипом, всё же согласился оставить книгу. То перечитывая наиболее интересные главы, то пользуясь книгой как справочником, Нарт по-прежнему держит "Сахема" у себя в кабинете в нижнем ящике стола.

А ведь... Это... Нарт склонил голову, взгляд упал на нижний ящик стола, где лежит "Сахем". Мысли пустились в пляс, щёки запульсировали жаром, а в горле пересохло. Нарт нервно сглотнул. Если подумать, то... То он сам, как Первый заместитель Легата, как второе лицо после витуса Окрена, вполне может возглавить преторианцев. Ведь, ведь, Нарт покосился на дверь в кабинет, ведь доминисты вполне допускают это и даже боятся. Да чего уж там мелочиться! Нарт до боли сжал кулаки, по щекам скатились капельки пота, а сердце бешено заколотилось. Он... Он... Он сам... Нарт уставился в окно. Он сам может стать... Великим Сахемом.

Когда Нарт во второй раз нашёл время посмотреть Нижний дворец, то попросил утуса Жуана показать ему Тронный зал. Совиный скипетр хранится в Сокровищнице, Комендант ляжет костьми, но не пустит туда ни его, ни кого бы то ни было из Легиона. А вот каменный трон Великого Сахема упрятать под замок у витуса Туманха не получилось. Да и не могло получиться.

Нарт улыбнулся, руки наконец-то разжались, а сердце перестало бешено колотиться. В памяти до сих пор мелькают яркие эмоции и красочные образы, когда он в первый раз вошёл в Тронный зал. Просторный, широкий и длинный зал специально для Нарта освещать не стали. Зато в потолке прямо над каменным троном Великого Сахема оказался раскрытый люк, прямоугольный сноп света упал прямо на трон.

Простота и величие, как же витус Умелец любил это сочетание. Подсознательно Нарт ожидал увидеть какие-нибудь сложные барельефы и россыпи драгоценных камней. Ничего подобного. Трон Великого Сахема целиком и полностью вырезан из каменного прямоугольника высотой два, глубиной в полтора и шириной в метр. Такое впечатление, будто к каменному кубу с боков прислонили прямоугольные плиты, а сзади приставили ещё одну более высокую и толстую. И всё. Прямые чуть закруглённые углы и гладкие плоскости. У трона Великого Сахема нет ножек, и не удивительно.

Как пояснил Придворный летописей, трон Сахема является продолжением каменного тела Утёса. Пол вокруг него специально углубили, а из оставшегося выступа высекли каменный трон. Вот почему его невозможно унести и спрятать под замок. По этой же причине трон имеет белый цвет с едва заметными сильно размытыми чёрными прожилками. Уже после вокруг трона возвели Тронный зал и Нижний дворец в целом.

Вторым досье, с которым Нарт ознакомился сразу же после собственного, было на витуса Окрена. Уже на десятой странице стала ясна причина, по которой Великий Сахем назначил витуса Окрена Легатом преторианцев.

Витус Окрен действительно медведь: сильный, честный, благородный. Легат от природы не способен на изысканные интриги и заговоры. Всё, что он может — на манер цепного пса встать возле трона и вцепиться в глотку любому, кто рискнёт поднять руку на Великого Сахема. Без витуса Умельца, без его прямого покровительства, витус Окрен так и остался бы рядовым преторианцем. Тогда какой из Легата Великий Сахем?

Да чего уж греха таить и прикрываться благими намерениями. В ад они ведут, вот куда. Тогда же, возле каменного трона, такого простого и величественного, Нарту впервые захотелось самому сесть на него. А всё потому, что ненависть к благородным за тяжкое детство до сих пор жжёт душу раскалёнными щипцами.

Годы стёрли подробности и лица, но Нарт до сих пор помнит, как отец однажды послал его отнести готовые сапоги заказчику, мелкому благородному. Только доморощенному витусу заказ не понравился. Эта жирная скотина не придумала ничего лучше, как швырнуть сапоги прямо в лицо маленькому Тау. Каблук угодил точно в нос. Красная кровь обильно смочила единственную рубашку. В тот вечер вся семья осталась без ужина. Кушать было нечего, благородный отказался платить.

И теперь, спустя много лет, будет очень и очень здорово, когда все эти раздутые витусы будут стоять перед ним, сыном простого сапожника, на коленях и распинаться в вечной любви и преданности. Вот где они все будут! Нарт сжал кулак. Будут сидеть и не пикать, только мочить штаны от страха. А он, Тау Нарт, сын Севана, будет править Вилурой вместо витуса Умельца и как он.

Нарт совсем, совсем другими глазами глянул на разложенные на столе листы. Отдельный план не нужен, незачем следить. Доминисты возьмут на себя грязную работу, сами помогут избавиться от витуса Окрена. А уж после, Нарт сощурил глаза, он подхватит золотой значок витуса Окрена и перехватит руководство Легионом Преторианцев. Всего то и нужно здесь поправить, Нарт развернул лист, вот здесь чуток по-другому, а здесь прикрыться запасным планом, который на самом деле будет основным. Незаменимых нет.

А доминистов он успокоит и публично откажется от роли главы Совета. Конечно, далеко не всем придётся по вкусу, если Нарт станет Легатом, так что в самую первую очередь нужно будет укрепить собственные позиции. Тот же утус Шомс много лет был первым заместителем витуса Окрена и считался его приемником. Но с утусом Шомсом и ему подобными можно будет разобраться по-своему. Главное — выпасть из списка реальных претендентов на совиный скипетр. Пусть доминисты вцепятся друг другу в глотки и перестанут обращать на него внимание. И вот тогда, совершенно неожиданно, он нанесёт один единственный удар. Кулак с треском опустился на стол. Правда, Нарт машинально потёр ушибленную ладонь, сперва нужно придумать, как разобраться с Комендантом. Легион с гарнизоном Тивницы воевать не будет. В любом случае это бесполезно.

Ладно, всё это великолепно, только как быть с донесением осведомителя Тополя? Нарт поднял лист, строгий гриф "Совершенно секретно" словно грозно нахмурил брови. Правила работы с тайными осведомителями очень строгие. Агентурный псевдоним должен быть нейтральным, чтобы по нему, ни по росту, ни по ранжиру, ни по жиру, было невозможно вычислить настоящее имя осведомителя. Жаль, конечно. Было бы интересно узнать, кто такой Тополь на самом деле.

Нарт наморщил лоб. Насколько он знает, первый экземпляр донесения благополучно осел в секретном архиве Клинков. А вот второй экземпляр сейчас просто исчезнет, навсегда. Из другого ящика стола Нарт вытащил медную тарелку с чёрными следами копоти, куски кремня и медного колчедана, трут. Несколько энергичных ударов камень о камень, снопы искр, наконец, кусочек трута окутался белым дымом. Листы донесения быстро охватило пламя.

Ну вот и всё, Нарт старательно перемещал пепел. Нет никакого донесения от осведомителя Тополя и никогда не было. "Не следи, и не судим будешь". На ум пришло ещё одно мудрое изречение из "Сахема". Кто бы потом не копался в документах, всё равно не сможет найти никаких концов, лишь смутные подозрения и мелкие нестыковки. А на Агнессии и в самом деле стоит жениться, Нарт улыбнулся. Пора не просто обзаводиться семьёй, а закладывать династию. "Первейшая задача любого смертного Сахема — оставить после себя здоровое во всех отношениях потомство" — ещё одно мудрое руководство к действию. Да и последнее "прости" витусу Окрену получится то, что надо — пусть не он сам, так его потомки всё же будут править Вилурой.

Нарт распахнул окошко, серый дым от сожжённых листов послушно потянулся на выход. От столь глобальных размышлений разболелась голова. Нужно передохнуть и что-нибудь съесть. В "Упитанном зайце" угора Нирук обещала зажарить глухаря — всё разнообразие.

Впрочем, в Чёрном городе найдётся ещё одно дело. Нарт захлопнул окошко. Осведомитель Тополь прямо указал, что доминисты не откажутся от возможности заодно убить и его. Иначе говоря, будет драка. Бронзовый меч является частью формы преторианца, но нужно будет купить ещё и кинжал. Такой небольшой, для скрытного ношения. Как знать, может клинок в рукаве в самый нужный момент окажется той самой козырной шестёркой, которая побьёт вражеского туза. В Сером тупике живёт старый знакомый. Говорят, отличный мастер-оружейник.

К слову, наверно по этой самой причине личную службу безопасности витус Умелец назвал Клинками Сахема.

Глава 17. Бронзовый клинок

Медь металл мягкий, что не есть хорошо. Зато затачивать медные ножи одно сплошное удовольствие. Несколько плавных движений по наждачному камню туда-сюда, и лезвие ножа заточено. Одно плохо — тупятся медные ножи так же быстро.

В лавке оружейника тихо. Время обеда. Покупателей ждать, только время терять. В очаге красными камешками медленно тлеют древесные угли. Можно было бы полностью загасить огнь, работы с отливками на сегодня закончены, но горячий горн заодно греет мастерскую. Зима на дворе.

Саян сидит перед верстаком с большим наждачным камней и аккуратно затачивает медные ножи. Утус Геврар, хозяин мастерской, ушёл на рынок. Может заодно в кабачок "У кузнеца" заглянет. Саян поднёс нож к правому глазу, лезвие тонкое, без изгибов и утолщений. Стопка заточенных ножей по левую руку увеличилась ровно на одну шутку, стопка не заточенных ножей по правую руку уменьшилась ровно на одно штуку.

Скоро пять месяцев, как Саян благополучно удрал с Утёса и нанялся подмастерьем к простолюдину-оружейнику. Как же быстро летит время. По началу было трудно, очень трудно.

Первые дней семь всё казалась, будто каждый второй встречный непременно глянет на Саяна и заорёт на всю улицу: "Великий Сахем вернулся!!!" А потом, почему-то обязательно командным голосом центуриона, потребует вернуться на Утёс. Смешно вспоминать, как ещё месяц старательно изображал чрезвычайную занятость и старался не поворачиваться лицом ко всем входящим в лавку покупателям. Хвала Создателю, утус Геврар ничего не заметил, а если и заметил, то виду не подал.

Но! Минул месяц, потом ещё один и ещё. Напрасные страхи постепенно развеялись, как дурной сон поутру. Это только высшие благородные, слуги и охранники знают витуса Умельца в лицо. А для простых смертных, среди которых теперь Саян живёт, Великий Сахем по большей части символ, нежели реальный человек.

Ещё тяжелее было вжиться в образ простолюдина. За пять с лишним сотен лет Саян привык сам устанавливать свой собственный распорядок дня. Обычно он поздно ложился и поздно вставал. Каждый раз слуги терпеливо ждали, когда он соизволит отобедать или отужинать. А простые труженики в прямом смысле встают с первыми петухами. На улице ещё темно, ночной мороз и не думает отступать, однако уже пора вставать и браться за работу.

Ох и намучился же, Саян поднёс очередной медный нож к правому глазу. И кровать сразу заправлял (это чтобы не было соблазна бухнуться обратно на ещё тёплый матрас), и ледяной водой умывался (да так, что зуб на зуб не попадал), и даже пытался раньше ложиться. Только один хрен с утра чувствовал себя так, будто всю ночь гудел в окрестных кабаках, лакал дешёвое пойло и кувыркался со сговорчивыми служанками.

Стыдно признать, Саян улыбнулся, ни раз и не два в голову закрадывалась предательская мысль, а не вернуться ли на Утёс? К счастью, ближе к полудню глупые мысли благополучно развеивались. Лишь через месяц Саян всё же привык вставать ни свет ни заря.

Зато на фоне мучительных утренних побудок привыкание к физическому труду прошло почти незаметно. Утус Геврар хоть и не крестьянин, однако труд ремесленника всё равно тяжёл. Одна кувалда, которой Саян намахался вдоволь, весит не меньше пяти килограмм. Как-то сами собой пальцы огрубели и потеряли былую мягкость, потемнели и стали шершавыми, хоть ножи затачивай.

Как у подмастерья у Саяна полно работы, причём не только в мастерской. И дров натаскать, и за водой сбегать, и помои вынести, и всё с утра пораньше. Половики и коврики вытряхнуть, табуретки и двери отремонтировать. Новый кухонный стол на второй этаж затащить — всё Саян. Несколько позже утус Геврар доверил ему сопровождать угору Ленаю Геврар и угору Сичагу Геврар, жён мастера, на рынок или по лавкам, таскать за женщинами тяжёлые сумки и корзины. Для того, кто за последние пару сотен лет даже ночной горшок за собой не выносил, сперва было унизительно чувствовать себя слугой. Но! Подмастерью с окладом в 20 медных виртов в неделю личный слуга не полагается.

Большой двухэтажный дом витуса Геврара построен лет девяносто тому назад, однако по-прежнему весьма крепкий и хорошо держит тепло. На втором этаже кухня, пара мелких кладовок и четыре жилые комнаты. Саяну досталась отдельная комната на чердаке: "Обитель Сахема", как выразился утус Геврар. Очередной медный нож едва не сыграл на пол, Саян тихо рассмеялся. Знал бы уважаемый мастер, что в его "Обители Сахема" живёт самый что ни на есть настоящий Великий Сахем.

По меркам жителей Чёрного города, семья утуса Геврара не очень большая, всего две жены и четверо детей. Ещё до прихода Саяна взрослые сыновья ремесленника поступили в Легион. Саян пару раз видел их — здоровые рослые парни, а похожи друг на друга как две капли воды, причём матери у них разные. И как только утус Геврар их различает? Да и сам мастер провёл молодость в Легионе, причём в Разведывательной манипуле. На стене мастерской, на самом почётном месте, висят большой синий щит, шлем и наручни.