Хроники Иттирии. Песня Мора

* * *

Если существует в мире Пекло, куда после смерти отправляются проклятые души, то Калеб знал, что они там испытывают. Многострадальная рука взрывалась болью десятков вонзенных кинжалов. Мощное испепеляющее пламя выпаривало человека словно репу. С ног до головы Калеб обливался липким противным потом.

Жутко хотелось пить.

Дыхание было прерывистым. Замученное сердце, словно пойманная в силки птица, из последних сил пыталось пробить свою клетку из ребер и вырваться на волю. Все тело превратилось в один оголившийся нерв. Было больно даже просто лежать. Прикосновение одежды пронимало до мозга костей.

В голове долбил киркой невидимый мучитель, каждым новым ударом, словно хрупкую породу, напрочь отбивая всю его волю к жизни. Глухие удары острой болью отдавались в глаза. Кто-то, поселившийся в его голове, с силой сжимал глазные яблоки, пытаясь выдавить их, словно спелый томат...

Калеб не помнил, как провалился в тревожный сон. Сквозь стук в голове, словно эхом, отражавшимся вместе с каждым ударом измученного сердца, слышались голоса. Тихие, едва различимые, с каждым новым ударом киркой по вискам они становились все отчетливее.

Голоса заполняли собой все вокруг, безжалостно вгрызаясь в голову. Они обещали покой, но тут же обманывали и принимались рвать разум Калеба изнутри. Они сводили с ума, выворачивали мысли на изнанку...

Калеб просил их прекратить. Сотни и тысячи голосов сливались в одну непрекращающуюся какофонию...

Человек ненавидел этот звук, и был готов на все, чтобы прекратить его. Он был готов убивать...

* * *

Костер окончательно догорел. Последний язычок лизнул свежий утренний воздух и навсегда погрузился в забытье. Эдрик аккуратно сгреб в ямку дерн и водрузил на мягкую землю небольшой коврик травы. Теперь даже заправскому следопыту будет сложно догадаться, что здесь кто-то устраивал лежку. Хотя, если за ними и была погоня, дальше этого места никто сунуться не рискнет.

Замученный бессонной ночью, Эдрик посмотрел на Калеба. Жар удалось сбить лишь под утро. Сильно обгоревший человек, наконец, уснул. Надо дать ему немного времени, и яд твари залечит рану.

Юми всю ночь ни на шаг не отходил от парня. Не выпуская из рук свою обгоревшую, но спасенную палочку, зверек гладил стонущего в бреду человека по голове и жалобно попискивал.

— Что, уже в дорогу собрался? — Спросил Эдрик у зубастика, когда тот не спеша поднялся на ножки и уставился в сторону зарослей. — Скоро уже пойдем. Потерпи немножко.

Юми, обычно бурно реагировавший на любое обращение к своей персоне, в этот раз даже не обратил внимания на эльфа. Сжавшись, словно кролик перед удавом, зверек не отрываясь смотрел куда-то в сторону леса.

Эдрик проследил за взглядом существа. Пушистый рыжий хвост ярким пламенем подергивался из стороны в сторону. Небольшой шестилапый зверек что-то усердно копал в земле.

— Что, Юми, это же просто белка, — сказал Эдрик.

После случая с ожившим трупиком это была первая встреча зубастика с живой копией его игрушки.

— Она сама тебя боится. Вот, смотри!

Эльф нащупал в траве небольшую ветку и швырнул ее в дерево. Сделав кульбит, ветка врезалась в мохнатую крону ели. Навстречу друг другу тут же полетели бурые иголки, капли утренней росы и шуганувшаяся белка.

Осознав, откуда прилетела опасность, рыжая копна меха метнулась в противоположную сторону. В страхе прижав к голове ушки, Юми смотрел на надвигающийся на него оживший кошмар.

С диким воплем зубастик сорвался с места. Размахивая ручками, он помчался прочь от ужасной белки. Белка, в свою очередь, испугавшись вопля Юми, изменила направление и, высоко подпрыгивая, понеслась в сторону спящего Калеба.

Эдрик спохватился и потянулся за луком, укоряя себя за то, что сразу не догадался подбить себе завтрак. Зачем идти в лес, если еда сама идет к тебе в руки? Тем более, что это первое разумное существо, которое он выдел за все время их путешествия. Все чувствуют лесные твари...

Взвизгнула белка.

Должно быть, эльф моргнул, так как пропустил тот момент, когда Калеб оказался на ногах. Невероятно быстрым движением человек схватил прыгнувшего было на спасительное дерево зверька. Белка душераздирающе запищала и, в попытке вырваться, до крови кромсала зубами удерживающую ее ладонь.

Рот Калеба исказился в диком оскале и он сверху вниз обрушил свободный кулак. Маленькая головка взорвалась с противным хрустом, послав во все стороны кровавые брызги.

Боясь пошевелиться, Эдрик, смотрел на человека.

Руки Калеба заходили ходуном. Безумие в глазах сменялось осознанием. Человек с криком отбросил от себя изуродованную тушку. Повалившись на колени, истерически всхлипывая, он принялся вытирать окровавленные ладони о траву.

— Марлокова мать, марлокова ма-а-ать... — Причитал он.

Мощный удар выбил из легких весь воздух. Грудь тут же взорвалась жгучей болью. Эдрик дернулся всем телом, не в состоянии сделать ни единого вдоха. Эльф удивленно посмотрел на торчащую из своей груди стрелу. Перед стремительно мутнеющим взглядом эльфа выросла копна седых волос.

* * *

Калеб смотрел на заваливающегося эльфа, судорожно прогоняя никак не желающие подчиняться ему мысли. Остатки голосов все еще шептали свою волю, но накатившая волна страха вымывала их прочь из головы.

— Я вот все ломал голову, как тебе удалось сбежать?

Седой на мгновение остановился у тела Эдрика, удостоверившись, что одной стрелы тому хватило. С разных сторон на поляне показались еще трое эльфов. Судя по всему, как минимум двое еще остались в засаде.

— Не этот же неудачник вырубил сразу троих эльфов, — продолжал кэлер отряда. — Не-е-ет...

Эльф направился к человеку.

— Догадаться идти к арахнидам... Убедить полукровку... Слишком умно для обычного человека, — седой присел рядом с Калебом. — Я просто уверен, что тебе помогает кто-то куда более серьезный.

Капитан Лейс внимательно посмотрел в глаза человека.

— У нас еще есть время. И ты все мне расскажешь...

Калеб сглотнул и испуганным взглядом уставился на крутящего в длинных пальцах кинжал эльфа. Голоса все еще шумели в его голове, обещая дать ему всю силу этого мира.

Седой криво усмехнулся и уставился на человека.

— Если бы ты хоть раз в жизни видел арахнида, то сейчас бежал бы в противоположную сторону... Но для тебя уже все кончено... Хаэльт, Никис, соберите веток, нам надо сжечь тела...

Последние несколько фраз Калеб уже не слышал, так как судорожно пытался вспомнить, как дышать. Голоса в его голове взвыли, подчиняясь его воле.

Выгнувшись всем телом, Эдрик бесшумно воспарил на ноги. Выдернув торчащую из груди стрелу, полуэльф отбросил ее в сторону, словно приставшую после плавания пиявку. Тряпичной куклой, едва поддерживаемой нитками кукловода, Эдрик направился в сторону эльфов.

Свист рассекаемого воздуха, и сразу две стелы врезались в грудь и шею ожившего мертвеца. Сидящие в засаде эльфы были наготове. Спохватившийся Седой с разворота ударил кривым кинжалом. Лезвие пробило насквозь стремительно выставленную руку. Склонив голову набок, Эдрик расплылся в жутком оскале. Звериной лапой тварь ударила Седого по лицу.

Удар оказался настолько сильным, что голова эльфа вывернулась под неестественным углом. Седой развернулся на месте и упал на колени. Не в силах двинуться с места, Калеб смотрел на залитую кровью бесформенную массу его лица, без носа, губ и щеки.

Эдрик трижды подался вперед, но устоял на ногах. Стрелы с глухим стуком впились ему в спину. Губы на лице мертвеца дрогнули. В глазах стремительно разгорались дикие огни.

Эльф изменялся на глазах. Соломенные волосы вздрогнули и заплясали язычками черного пламени. Рот растягивался в хищном оскале от уха до уха. Губы не выдержали натяжения и лопнули, являя черную пасть, усеянную сонмом острых кривых зубов.

Сердце Калеба бешено колотилось, словно боевым боем разносясь по всему лесу. Тварь, которая когда-то была его товарищем, медленно приближалась к своему создателю.

Новый залп из стрел врезался в шею и голову Эдрика. Противно взвизгнув, чудовище вырвало из своей плоти стрелу и отбросило ее прочь. Забыв о безоружном человеке, тварь бросилась в сторону более опасного противника.

* * *

Не разбирая дороги, Калеб вновь прорывался через чащу. Позади слышались крики и уже знакомый металлический рев. Без серьезного оружия у эльфов нет ни единого шанса против и так мертвой твари. Калеб видел, на что она способна. Обычные стрелы для этого чудовища, словно пчелиные укусы.

Впереди замаячили огоньки света, и человек, наконец, вырвался из колючих лап раскинувшейся на берегу озера просеки. По ушам тут же ударил дикий шум падающей в пропасть воды. Калеб едва успел остановиться. Еще один шаг, и он полетел бы вниз.

Гигантский каньон вгрызался в чрево земли, прорезая твердь на десятки саженей в глубину. Горное озеро переливалось через край. Мириады тонн воды падали с обрыва в пропасть. Далеко внизу среди высоких острых скал бурлила и бушевала рожденная в мясорубке скал неприступная река Мирам.

Калеб с трудом перевел взгляд с каньона на сам водопад. Полверсты бурлящей воды разделяли два берега. Полверсты по пояс в воде по скользким камням.

Шум могучего водопада померк по сравнению с металлическим ревом. Порождение чудовищной Силы расправилось со всеми своими противниками.

Калеб бросился в бурный поток, едва успев схватиться за скользкий камень.

Человек не преодолел и трети пути, когда измазанное в крови чудовище выскочило из-за деревьев. Калеб замер на месте, не в состоянии пошевелиться. То, что вышло из леса, меньше всего было похоже на светловолосого эльфа.

Скрюченное, изломленное тело вытянулось, словно на дыбе. Длинные и тонкие передние конечности опускались почти до самой земли. По-звериному загнутые назад задние лапы, кривое, будто набитое соломой, тело. Огромный горб и торчащий на ширину ладони костяной хребет. Красные глаза, провалившийся нос и огромная рваная рана вместо рта.

Тварь взвыла, почуяв запах своей последней жертвы. Оттолкнувшись серпами когтей от камня, чудовище бросилось на своего создателя.

}

}

}

}

Часть Третья. Песня Мора

Пролог

"Проснувшись ранним утром, принцесса Солнце нежно потянулась в своей постели за краем Иттирии. Ее разбудили смешные голоса маленьких существ, живущих внизу. Солнышко медленно взобралось на небосвод и весело замахало жителям своего маленького мирка. Каждый день она поражалась многообразию живых существ, населивших созданную ей Иттирию. Такие смешные и непохожие друг на друга.

Чтобы всем ее творениям было хорошо, принцесса даже разделила свой мир на четыре части. С севера на юг Иттирию разрезали бурные воды реки Мирам, а с запада на восток непреодолимой стеной тянулись неприступные горы Гряды Демонов. Три части континента уже были заселены ее творениями, а последнюю принцесса Солнце оставила для себя.

Левый берег реки Мирам населяли лесные эльфы. Этот гордый народ почитал то, что создало Солнце. Принцесса собила их. Но лесные человечки были скрыты от глаз за зеленым покрывалом деревьев. Наблюдать за эльфами не было так же увлекательно, как за другими жителями Иттирии.

На самом юге левого берега обитали могучие и мудрые арахниды. Этот народ был скрытный и очень опасный для других жителей Иттирии. Но к счастью, Рой никогда не покидал своих теплых горных перевалов.

По соседству с Землями Роя, надежно огражденные быстрыми водами реки Мирам, раскинулось людское государство Лимма. Жители Лиммы неустанно трудились и ни минуты не сидели на месте, без остановки переделывая созданный Солнышком мир. Принцесса не злилась на них за это, напротив, ей очень нравилось наблюдать за вечно суетящимися человечками. Поэтому она много времени проводила в компании самых юбимых своих творений.

Опять писульки свои пишешь? — Отдаленным раскатом грома прилетел из-за спины грубый мужской голос.

От неожиданности Кайрим подпрыгнул на стуле.

— А, Яшкин ты дрот! Что ж ты так подкрадываешься то? — Рыжеволосый парень поднял испачканные черной жидкостью руки от пергамента. — Я из-за тебя чернила разлил.

Юноша сверкнул глазами и уставился на незваного гостя.

Высокий, не меньше шести с половиной футов, заросший густой бородой, Гарн стоял на пороге комнаты Кайрима. Этот пещерный Ошкул мог спокойно согнуть в архаров рог не то, что подкову, а целую лошадь. При этом, что всегда бесило Кайрима как-то еще умудрялся ходить тихо как кот.

Вообще, Гарна можно было бы принять за какого-нибудь душегуба, если бы не его глаза. Пронзительные, строгие, но очень добрые. Как у коровы. Но глаза эти еще рассмотреть надо. Тем более, когда припрет, великан мог превратить их в узкие злющие щелки, от которых станет дурно любому спорщику.

— Кидай свою писанину и ложись спать. Завтра я тебя на рассвете подниму, — пророкотал Ошкул и скрылся в темноте коридора.

Пробубнив что-то про растяжку на дверь, Кайрим аккуратно сложил записи в кожаную папку, завязал тесемки и запихнул свое творчество в походный рюкзак. Парень расстроился, что его опять застукали за писательством. Гарн обязательно припомнит это, как только представится подходящий случай.

— А ты что развалился? — Рыжеволосый парень бросил суровый взгляд на пол. — Предатель!

Огромный черный мастифф, расплывшийся прямо посреди комнаты, и занявший тем самым добрую ее половину, лениво оторвал голову от пола и внимательно посмотрел на Кайрима. Не выдержав испытующий взгляд своего хозяина, пес что-то обиженно заворчал и, уложив свою огромную голову на место, накрыл морду лапой.

— Спал ты... Только и делаешь, что дрыхнешь. — Сквозь зубы, неумело имитируя злость, процедил парень. И в следующую минуту набросился на огромную собаку.

Кайрим схватил пса за необъятную шею и начал трясти его за складки. Огромный мастифф, весящий раза в три больше мальчишки, включился в игру и, жалобно скуля, словно раненый, начал ползти вперед, волоча за собой задние лапы. Кайрим схватил собаку за висящие уши и со всей силы потянул на себя. Пес заворчал и начал медленно переворачиваться на бок, наваливаясь на мальчишку и всем своим весом прижимая того к полу.

— Все, все сдаюсь! — Поднял руки вверх Кайрим.

Мастифф опять улегся на живот, освобождая своего хозяина от участи быть погребенным заживо под тяжеленной тушей.

— Толстяк, — проворчал парень, вытаскивая ногу из-под живота пса.

Огромная черная туша стала снова заваливаться в его сторону.

— Шучу! Шучу! — Вновь сдался мальчишка.

Повалявшись еще некоторое время, Кайрим обнял своего лучшего друга за шею и поцеловал в макушку.

— Ладно, давай "кидать свою писанину" и пошли спать, — передразнил парень своего учителя.

Пес что-то заворчал и ткнулся носом в щеку юноши. Кайрим сильно хлопнул собаку по плечу, уверенный, что та почувствует этот удар как дружеский шлепок.

Глава 1. Ганна

Кайрим бежал по кривому, оплавленному безудержным временем, полу пещеры. Запах камня, воды и уснувшего в веках воздуха щекотал его ноздри. Сквозь этот древний как мир запах едва пробивался еще один. Чарующий и манящий...