Превосходство силы

Элоним испытывал удивление, даже некоторую подавленность от такого сокрушительного натиска, но сейчас в нем начали пробуждаться давно позабытые чувства. Кто же это такой? Неужели наследник одного из двенадцати великих кланов? Нет, большинство великих династий уже давно окончили свое существование. Что-то в мире сильно изменилось, теперь его энергетика совсем другая. Сколько же времени прошло с момента последнего воплощения? Сотня лет? Тысяча? Проклятый мальчишка отдал контроль над своим телом, но каким-то образом умудрился почти полностью закрыть сознание. Теперь даже нет возможности воспользоваться его памятью.

Этот странный серокожий тип очень силен. Его беспрерывные атаки не позволяют продолжать направлять энергию на расширение каналов праны, все уходит на защиту. Больше нельзя не принимать его всерьез.

Из глубин души, из воспоминаний древних схваток, в Элониме медленно начал возрождаться былой азарт битвы и... гнев. Извергаемое вокруг пламя, стремительно раздувало этот потухший уголь. Нынешней силы недостаточно! Пусть даже тело все еще не готово, выбора нет — пришло время высвободить энергию, что тысячелетиями взращивал в себе его род.

Элоним осознавал, что в этот раз риск действительно слишком велик. Мальчишка еще молод и вероятно не успел оставить наследников. Есть ли у него братья? Неизвестно. Это означает, что даже бессмертию может наступить конец. Каков процент, что прямо сейчас тело выдержит Высвобождение? Шестьдесят? Нет, примерно сорок пять процентов.

Элоним не испытывал ни страха, ни сожаления, все это осталось в далекой полузабытой эпохе. Каждый опытный боец знает одну простую истину — нет смысла вступать в смертельный бой, если ты сам не готов поставить на кон свою жизнь. Сомнение в бою — смерть.

Щит из клубящихся сгустков тьмы почти разрушился, еще несколько атак и он распадется на осколки, но следующий удар Заргала неожиданно не встретил никакой преграды. Хрон слишком увлекся и не успел остановиться, когда противник резко убрал защиту. Кулак Заргала пронесся сквозь темный туман, где его руку тут же перехватил Элоним. Огонь в месте соприкосновения моментально испепелил одежду и оставил на теле парня сильные ожоги, но тот казалось, даже не заметил этого. Элоним поднял лицо к небу и закричал. С каждым мгновением голос его все больше изменялся, преисполняясь первобытной яростью и злобой, жаждой жить и убивать, постепенно перерастая в бешеный рев.

Пламя, до сего момента бушевавшее вокруг хрона, ослабло и принялось стремительно втягиваться в тело мальчишки. Пространство рядом с парнем начало подрагивать, словно образуя зону белого шума. Сейчас он жадно поглощал энергию из всех доступных внешних источников.

Заргал почувствовал, как быстро нарастает слабость во всем теле. Он рванул свою руку из захвата, но предплечье будто бы зажало меж двумя исполинскими скалами, которые попросту невозможно сдвинусь с места или разрушить. Силы все продолжали стремительно убывать. Хрон знал, если еще немного промедлить, то Элоним полностью поглотит всю прану из его тела. Атаковать в таком состоянии уже бесполезно. Заргал уперся в землю, буквально вбивая в нее ноги, схватился другой рукой за свое предплечье и отчаянно рванул, еще и еще раз, ломая кисть и выворачивая сустав, но наконец, высвобождая руку.

Вокруг Элонима проявлялась и пульсировала преобразуемая энергия, исполинской колонной поднимаясь к небу и начиная медленно закручиваться в воронку огромного смерча.

— Да что же за дерьмо я пробудил? — ошеломленно произнес хрон.

Достигнув почти километровой высоты, темная энергия словно столкнулась с невидимой преградой — куполом, накрывающим весь кратер. Раз за разом ударяясь в барьер, она начала расползаться по нему уродливой черной кляксой затмевающей небеса.

Энергия гремела, клокотала, бурлила, клубилась. Она уже осторожно прощупывала этот мир первыми сверкающими жгутами молний, словно заранее готовясь ослепить его упоительным торжеством своего пробуждения.

Элоним стоял в самом сердце набирающего силу урагана. Он сам исторгал из себя силу, рождающую разрушительный катаклизм. Тело Артема уже не выдерживало напора чудовищного потока энергии, неудержимо рвущегося на свободу — выказывая первые признаки самораспада. Глаза почти полностью покраснели от множества лопнувших сосудов, на всем теле выступили вздувшиеся вены, верхний слой кожи на лице и руках начал отслаиваться, ногти растрескались, а все тело приобрело нездоровую худобу. Сейчас организм мальчишки с невероятной скоростью расщеплял все запасы белков, жиров и углеводов, пытаясь хоть как-то восполнить жизненную энергию поглощаемую общим потоком.

Заргал не мог с уверенностью сказать, сколько еще Артем протянет. Сможет ли Элоним удержать под контролем весь процесс высвобождения? А если и сможет, то в какое чудовище впоследствии превратится? Прежде хрон и представить себе не мог, что человек способен хранить в себе такую мощь. Да даже в его народе подобные воины упоминаются только в старых легендах, где большая часть рассказа считается чистым вымыслом. Кто бы сейчас не управлял телом парня, нужно его остановить до того, как он успеет подчинить себе эту невероятную силу. Но как?

На ногах Заргал пока стоял крепко, но внутренне чувствовал, что его выжали почти до дна. Похоже, этот низший каким-то образом при физическом контакте может вытягивать энергию даже из живого существа. Впрочем, его и низшим называть уже как-то неудобно. Все-таки хрон всегда с большим уважением относился к достойным противникам и, надо заметить, всегда с большим удовольствием их убивал. Но сейчас другой случай, убивать такое сокровище будет действительно слишком расточительным. Лонгин был прав.

Возможно, кто-нибудь другой на месте Заргала сейчас думал только о том, как спасти в такой ситуации свою шкуру. Заргал думал иначе.

— Честно говоря, мне лишь однажды доводилось этим воспользоваться, — произнес он, глядя как стремительно разворачивается перед ним невероятная мощь первородной стихии. — И ощущения мне совсем не понравились. Четвертая ступень.

В этот момент каждая мышца в теле Заргала напряглась до предела возможного. На миг все тело хрона свела чудовищная судорога. Мускулы так вздулись, что казалось, вот-вот разорвут кожу, стремясь вырваться на свободу. Четвертая ступень во время Высвобождения выглядит куда менее зрелищно, чем третья. Вокруг Заргала не начало буйствовать пламя и под ним не задрожала земля. Отличие заключалось в том, что во время третьей ступени боец выпускает значительную часть своей энергии вовне и преобразует её в различные формы, однако при использовании четвертой ступени все запасы праны полностью поглощаются мышцами, связками и суставами. При этом атаковать дистанционно с применением жизненной энергии так же становится невозможно. Все преобразуется в чистую физическую мощь.

Элоним уже полностью скрылся за густыми клубами черного тумана, который расползался во все стороны и продолжал поглощать всю энергию до какой только мог дотянуться. Едва судорога отпустила Заргала, тот сразу начал действовать. Страшная боль пожирала все тело, но хрон не обращал внимания, у него попросту не было на это времени. С каждой секундой мышечные волокна во всем теле разрываются от запредельного напряжения, сухожилия и связки натягиваются подобно струнам, кости трескаются, сердце стучит с бешеной силой, перегоняя кровь на пределе возможностей. Заргал делает один взмах ногой, но с такой невероятной скоростью, что воздушная волна превращается в лезвие бритвенной остроты, мгновенно разметая широкую прореху в тяжелом и густом тумане.

Посреди бушующего смерча стоит Элоним, подняв обезображенное лицо к темному небу. Глаза его закрыты, он больше не реагирует на все происходящее вокруг, полностью сосредоточившись лишь на одной цели — удержать беснующуюся силу, способную в один миг уничтожить хрупкое тело смертного. Тело мальчишки и так с трудом держится, от одежды уже давно ничего не осталось, весь торс покрывают глубокие рваные раны, словно его долго и остервенело хлестали плетьми. Кончики пальцев так сильно повреждены потоком высвобождаемой энергии, что с них полностью слезло мясо, обнажая розоватые фаланги. Еще немного и тело парня просто развалится на куски.

Прореха в тумане сразу же начала затягиваться, но хрон уже мчался вперед. Чем бы это ни обернулось, но процесс Высвобождения нужно прервать. В два скачка он подобрался к самому эпицентру урагана, намереваясь атаковать, не снижая скорости. Стоило приблизиться к Элониму на расстояние вытянутой руки, как вся пульсирующая вокруг темная энергия мгновенно собралась воедино, приобретая человеческие очертания.

Хрон не успел испытать удивления, рефлексы сработали быстрее. Заргал за долю секунды сменил вектор атаки — кулак хрона нацелился точно в голову гротескной фигуры. Странное существо среагировало молниеносно, с нечеловеческой скоростью сместившись в сторону так, что удар лишь едва задел кусочек тьмы по касательной, но на четвертой ступени Высвобождения даже такое касание имеет просто запредельную разрушительную силу.

Если у того существа, что приобрело человеческие очертания и были зачатки разума, то в этот момент оно должно быть очень удивилось. Пусть у плотного сгустка клубящегося тумана и отсутствовало лицо, тем не менее, потенциальная мощь удара оказалась такова, что почти половину головы мгновенно развеяло, словно от выстрела крупнокалиберного орудия. Темная фигура заколебалась, теряя стабильность.

Не теряя времени хрон тут же схватил существо другой рукой за шею, по крайней мере, за то место, где у обычного человека располагается шея. На какое-то мгновение Заргалу показалось, что его пальцы сжимают гранитную глыбу, столь невероятно прочным и неподатливым был сгусток тумана на ощупь. В тот же момент ладонь и тело хрон пронзила дикая боль. Обжигающий туман начал вытягивать из его ладони прану, одновременно атакуя в ответ. Сотканная из тьмы рука врезалась под ребра хрону с чудовищной силой, но Заргал лишь яростно зарычал в ответ, даже не шелохнувшись и ни на миг не ослабив хватки. Несколько ребер вместе с частью внутренних органов наверняка размололо в кашу. И все же, несмотря на невыносимую боль, мышцы в огромном количестве поглощающие всю жизненную энергию организма способны выстоять даже перед такой атакой.

Ответный удар хрона был поистине страшным. Правая рука Заргала так и не восстановилась после первого захвата Элонима, и сейчас слушалась только за счет невероятного напряжения мышц, компенсировавших даже сломанные кости. Заргал не думал о последствиях, полностью положившись на свой боевой инстинкт. Его кулак пробил широкую сквозную дыру в груди сумрачной фигуры, отчего полностью потерявшее стабильность существо окончательно распалось на слабо шевелящиеся клочки темного тумана, однако, от удара пострадавшая рука хрона окончательно деформировалась в изуродованную культю.

Заргал захрипел, безумная боль яростным огнем пожирающая правую руку была даже для него невыносимой. В момент удара, его рука получила не только тяжелые физические повреждения, но и за ту долю секунды, что кулак соприкасался с темной сущностью, она каким-то образом успела поглотить из руки хрона всю оставшуюся жизненную энергию. Вероятно, теперь руку вообще не удастся восстановить.

Тем не менее, не смотря на всю жуткую боль, мысли хрона оставались ясными. Заргал понимал, что сейчас уже нет времени думать о потере руки. С каким бы противником ты не столкнулся, перед лицом поражения нет никакой разницы — руку ты потеряешь или жизнь. Скоро тело начнет отказывать. Каждое движение разрывает часть мышечных волокон, к тому же нет никакой гарантии, что существо созданное энергией Элонима не восстановится вновь.

Нужно всего несколько секунд, чтобы добраться до изуродованного тела Артема, но сил уже почти не осталось. Шаг вперед и правая нога подкашивается пронзаемая новым разрядом боли — одно из сухожилий, наконец, не выдержало напряжения и лопнуло, однако хрон устоял удерживаемый нерушимой волей. Подволакивая ногу, Заргал продолжил движение. Либо тело выдержит, либо нет. Стоит только выйти из режима Высвобождения и он тут же отключится.

Элоним уже прямо перед ним. Над головой яростно бушует стихия, все еще сдерживаемая невидимым куполом, но даже гробница древнего бога скоро будет не в состоянии остановить эту силу. Теперь весь процесс нельзя просто оборвать, уничтожив носителя. Одна рука все еще слушается. Пальцы Заргала вонзились в тело мальчишки. Семь ударов по ключевым каналам жизненной энергии остановят ее поток, восьмой удар обратит процесс вспять, девятый запечатает силу на некоторое время.

Тьма, растекшаяся по барьеру, начала постепенно рассеиваться, отдавая завоеванное пространство пробивающемуся свету солнца. Черный смерч замедлил свое движение, стремительно уменьшаясь в размерах и втягиваясь в конвульсивно содрогающееся тело. Страшные раны, покрывающие мальчишку, принялись затягиваться на глазах. Пусть много энергии и рассеется в пространстве, но огромное количество праны будет поглощено обратно. Ее запасов более чем достаточно, чтобы вернуть человека чуть ли не с того света.

"Я тебя так же при встрече отделаю... Лонгин", — подумал Заргал перед тем как отключиться.

Глава 16

Доктор Лайз не мог сдержать довольной улыбки, сегодня его пациент должен, наконец, прийти в себя. Следует признать, что он, как практикующий специалист крайне удивлен тому, с какой жадностью организм его подопечного боролся за жизнь. Всего четыре дня потребовалось на восстановление большинства жизненных функций. Несмотря на то, что некоторые внутренние органы оказались повреждены до такой степени, что разумнее было бы пересадить новые, их регенерация полностью завершилась через двое суток. Конечно, новейшие камеры жизнеобеспечения способны творить настоящие чудеса, но и их возможностям есть предел.

Куртиз, внимательно наблюдавший за всем процессом восстановления, отметил для себя, что почти семьдесят процентов работы проделываемой камерой жизнеобеспечения заключалось в поставке организму необходимых веществ. Пациент, находясь в бессознательном состоянии, поглощал просто огромное количество питательной смеси и моментально перерабатывал ее в энергию для регенерации.

На четвертые сутки правое предплечье и кисть почти полностью восстановились. Интересно, не хотел бы капитан Ларс так же вернуть себе настоящую руку? Если немного поэкспериментировать, то может быть... впрочем, сейчас пока нельзя. За эти четыре дня и так удалось получить много полезной информации, но ведь можно получить гораздо больше? Куртиз неустанно вел мучительную борьбу с внутренней жаждой исследований.

— И так, не пора ли нашему грозному другу просыпаться? — весело спросил доктор Лайз, нависая над камерой жизнеобеспечения. За прочнейшим бронестеклом можно было разглядеть осунувшееся и сильно похудевшее, но все столь же суровое лицо. Худоба не сгладила резких очертаний, скорее наоборот, сделала их болезненно выразительными. Веки Лонгина чуть заметно подрагивали — словно ему снился беспокойный сон.