Радуга Ллинн-Хейма

Матушка и в самом деле ожидала нас.

— Синнора, Лорин, — легкий кивок в нашу сторону. Мы почтительно поклонились в ответ. — Норэг.

— Здравствуйте, госпожа ректор, — пять лет прошло, а Нор все еще не может без страха смотреть на нашу матушку.

— Эрэд, Брик. Рада видеть вас всех в добром здравии. Для вас приготовлены комнаты, приводите себя в порядок, я жду вас в обеденном зале.

И она величественно удалилась.

Брик недоуменно посмотрел на нас с братом.

— Она что, всегда так?

— Что? — не понял Лорин.

— Она всегда так холодна с вами или это из-за того, что мы мешали?

— Матушка всегда была добра к нам. Всегда заботилась и оберегала.

Менестрель бросил на меня сочувствующий взгляд.

Тут появился Вилан.

— Пойдемте, деточки, я покажу вам ваши комнаты!

Старый управляющий тащил нас по лестнице на второй этаж и болтал без умолку. О том, что кухарка собралась ехать к сыну внуков нянчить, а где теперь найдешь хорошую прислугу, что садовник совсем запил и если бы не доброта госпожи Лидоры..., а Лан, сын конюха — толковый паренек, уже во всем отцу помогает...

Тут я вспомнила о важном!

— Вилан! Мою лошадь нужно накормить!

— Не беспокойся, Синнора, накормят твою лошадь.

— У нее особая диета! — рассмеялся Лорин.

— Ну не сырое же мясо она ест!

Вилан непонимающе моргал, глядя на то, как мы содрогаемся от хохота.

Матушка уже восседала за столом, мы молча заняли свободные места, так же молча приступили к трапезе. Наконец Лорин не выдержал.

— Матушка, как ты узнала о том, что мы приедем?

Госпожа Лидора на мгновение прикрыла глаза, потом взглянула на сына.

— Если бы ты вместо учебы не валял дурака, то тоже кое-что умел бы.

Лорин пристыжено опустил голову.

— А теперь я хочу услышать о том, что произошло.

Все молчали, не зная с чего начать, потом Брик откашлялся:

— Неприятности начались, как только мы съехали с дороги...

Слуги убрали со стола, принесли легкое вино, сдобные булки и нарезанный тонкими ломтиками сыр, а рыжий менестрель все продолжал говорить. Его рассказ тек неторопливо и плавно, в некоторых местах он начинал говорить в рифму, выдавая целые куски из будущих баллад. Изредка Брик поглядывал на Лорина или на меня, требуя подтвердить. Наконец наш болтливый друг произнес последнюю строфу и потянулся к бокалу с вином, чтобы промочить горло.

— Что ж. Победа добыта вами. С трудом, но вы справились. Совет магов нисколько в вас не сомневался.

— Но Красного мастера победили не мы! — возразила я.

— Но если бы не вы, Скин никогда не попал бы в Кейрион, где Хранительница с ним покончила

— Но почему ей было не уничтожить его раньше? Она же сама говорила, что он ей мешал, — решился задать вопрос Норэг.

— Пути Хранителей неисповедимы. Очень часто они любят делать основную работу руками обычных смертных.

— Меня больше занимает другой вопрос, — Лорин посмотрел на матушку, — ведь ожерелье Хранителя один из самых могущественных артефактов, он дает владельцу силу, почти равную силе Хранителя.

Госпожа Лидора согласно кивала на каждое слово сына.

— Но почему, когда Красный мастер хотел уничтожить меня и Синнору, магия ожерелья не подействовала?

— Что? — об этом моменте Брик не упоминал. — Подробнее, пожалуйста.

Лорин рассказал. Не так красиво, но более содержательно.

— Никогда не слышала о подобном, — но мне почему-то показалось, что матушка лжет. — Может ожерелье фальшивое? — она нервно потерла висок.

— Я могу принести, показать! — вспомнила я о нашем главном трофее.

— Да, Синнора, будь добра.

Я бегом ринулась в свою комнату, вытащила из-под кровати сумку, куда успела благополучно затолкать ее, сунула руку под подкладку... Стоп! А где ожерелье? Ведь помню, что клала его вместе с другими самоцветами. Я вытряхнула содержимое на кровать, перерыла вещи, разбросала по покрывалу камни. И тут внезапная догадка чуть не сбила меня с ног. Фарн! Он видел, куда я прячу ожерелье. Я и не доставала его ни разу. Сумки много раз оставались без присмотра, ллинни мог забрать ожерелье в любой момент.

С трудом передвигая ноги, я вернулась обратно к друзьям. Они, видя мою убитую физиономию тут же заподозрили неладное.

— Синни! Что случилось?! — Лорин привстал.

— Ожерелья нет, — уши печально и виновато повисли, почти касаясь плечей кончиками кисточек.

— Как нет! — удивился Нор. — Куда же оно делось?

Брат со злостью стукнул кулаком по столу и с кривой ухмылкой откинулся на спинку стула.

— Этот тощий проныра! Я так и знал, что за ним нужен глаз да глаз! Но вот не уследил!

Разошлись мы поздно. Каждый строил предположения о сроках появления нового Красного мастера. Будет ли новый еще страшнее? Одна госпожа Лидора оставалась на удивление спокойной. Впрочем, она всегда такая.

Но как я могла упустить ожерелье, ведь Кей отдала его именно мне! Все из-за того, что я думала не об ожерелье, а совсем о другом.

Одеяла и простыни сбились, вода в кувшине на столе закончилась, а я все крутилась, тщетно пытаясь уснуть. И вдруг поняла, что ужасно хочу есть. От ужина в животе остались одни воспоминания. Наверняка, в кухне можно найти какую-нибудь еду. И я отправилась туда. Не одеваясь и не беря свечи, надеясь быстренько проскочить незамеченной.

В кладовке обнаружился копченый окорок, от которого я отпилила изрядный кусок, а на столе, накрытый холстиной, лежал кусок хлеба. На ходу откусывая от обоих кусков сразу, я поспешила в свою комнату, но не дошла. Коридор пересекала узкая полоска света — кому-то еще не спится.

— ...в первый раз я испугался ее, мама, — донесся до меня тихий голос Лорина. — Я каждый раз содрогаюсь, когда вспоминаю об этом.

Я хотела поспешить, но замерла, поняв, что говорят обо мне.

— Синнора обладает страшной силой. Это уже не та маленькая девочка, с которой мы играли вместе. Это страшное оружие уничтожения. Она применила Черную смерть!

— Черную смерть? — голос матушки показался мне на удивление мягким.

Я подошла ближе и заглянула в щелку. Лорин, полуодетый, сидел на стуле, закрыв лицо руками, а матушка стояла рядом с ним и тихонько гладила по вздрагивающей спине.

— Может ты ошибся?

— Я не мог ошибиться! Ты не видела ее! Я изучал хроники войны с Ллинн-Хеймом. Там упоминается о воинах, называемых Черноглазая Смерть, о том, как они сеяли смерть лишь прикосновением! У Синноры тогда, действительно, почернели глаза.

— Да. Были такие. Синнора. Радужные демоны. Элита воинов Ллинн-Хейма. Но всех их уничтожили.

Я стояла ни жива, ни мертва.

— А как же Синнора?

— Синнора была всего лишь маленькой девочкой, когда я нашла ее. Крошечный котенок с очаровательными пушистыми ушами. Когда я поняла, кого выкормила грудью, было уже поздно, девочка встала взрослой.

— Но мама, как же так?

— Тебе не следует бояться ее, — голос Лидоры был воркующее мягок. — В ллиннэх очень сильны родственные чувства, поэтому даже если ты выступишь против нее, Синнора не причинит тебе вреда. Эта твоя гарантия безопасности, если начнется новая война с Ллинн-Хеймом, она — твой талисман.

Я не стала дослушивать и, отойдя на несколько шагов от двери, бегом пустилась в свою комнату. Меня душили слезы. Самые близкие мне люди... Та, которую я почитала как мать, выращивала меня как звереныша! Как ТАЛИСМАН для сына! Чувствовать себя преданной, что может быть хуже? И КТО меня предал!

Похватав вещи, я запихала их в сумку, судорожно оделась, и вылезла в окно. Окна моей комнаты выходили на сад и на хозяйственные пристройки.

Мгла встретила меня радостным поскуливанием, я быстренько оседлала волчицу и сняла с нее Маску. Хватит притворяться.

Волчица недоумевала, куда это мы собрались ночью, но послушно потрусила к воротам. Одни жест — и ворота распахнулись. Кажется, переборщила, потому что правая створка перекосилась, но мне было уже все равно, я покидала этот дом навсегда.

— Синни! — раздался позади крик. Не утерпев, я оглянулась — из распахнутого окна высовывался Лорин. Ветер трепал полы его распахнутой рубашки и светлые волосы. — Синни! Стой! Куда ты?!

Я отвернулась, и Мгла длинными скачками помчалась прочь.

Он сидел на огромном белом камне, установленном на развилке. Нескладный и длинный, сложившись под невероятными углами, с шапкой рыжих волос, ушами, торчащими в разные стороны и разными глазами. "Урод!" — подумал бы любой вилиец. Самый обычный ллиннэх. Такой же, как я...

— Ты так торопишься, будто за тобой гонится свора бешеных псов. Куда путь держишь?

— В Ллинн-Хейм! — ответила я, вытирая рукавом слезы.

— Ты плачешь, Радужная? Что случилось?

И я неожиданно, запинаясь и всхлипывая, выложила ему всю историю.

Фарн слушал очень внимательно, сочувствующе кивал в нужных местах, хмурился...

Наконец, слова кончились. Я опустила плечи, чувствуя себя какой-то опустевшей и гулкой. По спине пробежал холодок. Вот дура болтливая, сейчас как высмеет.

Но Фарн высмеивать не стал.

— Они другие, — голос ллинни был необыкновенно мягок. — Они отличаются от нас, нам не место среди них, а им не место среди нас. Отчуждение складывалось веками и его не разрушить одной маленькой девочке.

Он говорил и говорил, а мои плечи и голова опускались все ниже и ниже, мир рушился прямо на глазах.

Внутри было пусто. И ничем не хотелось эту пустоту заполнить. Да и нечем было заполнять.

Бывает, мне кажется, в жизни каждого момент, когда он резко становится взрослым, когда он понимает, что люди вовсе не такие, какими он их себе представлял. И тогда есть два пути: стать таким же, как они, и за приятной улыбкой скрывать холодный расчет, или же оставаться таким, как был в детстве и все, что тебе делают недоброго, наивно полагать чьей-то оплошностью, скорее всего своей. И терпеливо убеждать себя, что все нормально, все хорошо.

Не хочу быть ни тем, ни другим!!!

Хочу просто быть!!!

Спокойно ходить по улицам, не боясь подозрительных взглядов, насмешек, жестоких детей и камня в спину.

Кто-то взрослеет в пять лет, кто-то в десять... Чем позднее, тем хуже.

Я вытерла слезы, отнюдь не приносившие облегчения. Осколки иллюзий поцарапали глаза, сердце, разум и душу.

— Но есть место, где тебе всегда рады, — Ллинн-Хейм. Твое убежище. Там ты сможешь укрыться от этого мира, от жестоких людей...

Я так увлеклась своими переживаниями, а Фарн — своими речами, что окружающий мир перестал существовать.

— Что ты несешь?! — гневный окрик заставил меня вздрогнуть и поднять голову.

В нескольких шагах, с трудом удерживая за поводья вырывающегося коня, стоял Лорин. Придворный маг был необыкновенно бледен. Он даже одеться как следует не успел, так спешил вернуть свой талисман.

Фарн расхохотался.

— Что ты плетешь ей! Синни! Не слушай его!

— Ты ей больше не нужен. Она больше тебе не верит, Светлячок. Теперь личины сброшены, и Синнора сама выберет, с кем ей быть! Кто более искренен.

— Ты! Искренний! Молчал бы уж!

Я равнодушно слушала их перепалку, не поднимая головы. И тогда Лорин обратился ко мне:

— Синнора! Я знаю, что ты услышала что-то из моих бредовых речей. Я не буду говорить, что никогда не думал этого. Думал! Но понял, что все это не серьезно... И не важно! Куда страшнее моих глупых страхов — потерять тебя! Я всегда считал тебя своей сестрой, несмотря на все различия между нами. Да я и не замечал их! Они твое достоинство, а не недостаток.

Синнора! Прости меня!

Я не шелохнулась. Сердце просто разрывалось на части.

— Прости меня, — повторил брат.

Я закрыла лицо руками.

И тогда он стал на колени. Опустил мешающие поводья и брякнулся прямо в снег.

— Прости меня за то, что я мог подумать о тебе такое!

Ллинни на камне нахмурился. Я спешилась и подошла к Лорину.

Взгляд брата был каким-то больным.

Я рухнула на колени рядом с Лорином, обняла его и уткнулась лбом в ледяное плечо.

— Ты меня тоже прости!

Часть третья

ЛЛИНН-ХЕЙМ

Глава 1

ТРАКТИР

Я посмотрела на свое отражение в воде. Ну и монстр! Непокорные пряди в хаосе торчат во все стороны, голова повязана платочком, а уж сам платочек, маленький, беленький...

Если вы отправляетесь в путешествие. НИКОГДА НЕ БЕРИТЕ С СОБОЙ СТАРШЕГО БРАТА!!! Даже если он не родной и старше всего на полгода. Это хуже целой армии нянек:

Не садись сюда — здесь сыро!

Вода в роднике очень холодная — не пей сразу!

Не отходи далеко в лес — ты заблудишься!

Не садись близко к костру — обожжешься!

Не ходи с непокрытой головой — у тебя еще влажные волосы!

После таких двух недель, я уже готова была загрызть кого-нибудь. Главная моя жертва, ни о чем не подозревая, наполняла флягу водой. И ведь когда мы путешествовали вместе с ребятами, я что-то не замечала за Лорином особой заботливости.

— У тебя шея голая, воротник поправь, — сказал брат.

— Лиин! Мне кажется, что тебе пора детей заводить! А то мучить некого. Отцовские чувства так и прут.

Лорин смутился.

— Да ладно тебе. Должен же кто-то за тобой присматривать, если ты сама не в состоянии этого сделать.

Я застыла с открытым ртом, задохнувшись.

— Что!!!

— Кстати, долго нам еще ехать? Ты же говорила дней десять!

— Вообще-то мы уже второй день как по Ллинн-Хейму едем.

Теперь пришел черед Лорин застывать с открытым ртом.

— Как по Ллинн-Хейму! — он завертел головой. — Лес такой же как в Вилии! Мы же должны были пересекать Смертную Пустошь и Волчью Глотку!

— Помнишь, мы проезжали безлесую полосу, ты ее еще широкой просекой обозвал?

Лорин кивнул.

— Это и есть Смертная Пустошь.

— Так из-за этого клочка земли и была война?!

— Да. Из-за того, что ллинни заняли эти земли, прилегающие к Волчьей Глотке, король Вилии объявил войну.

— Я думал причина как-то посущественнее. Там же даже владение нельзя заложить! Места не хватит.

— Ллинн-Хейм ведь невелик. И почти весь север полуострова занимают скалы. Остальное — лес. Никаких пашен, никакого хлеба.

— Чем же вы живете?

— Те, кто остался после войны, вполне способны прокормиться лесом, а в предгорьях разводят овец.

— Грустно.

Я кивнула.

— А Волчья Глотка? Почему я не заметил, как мы ее проезжали? Там же должны быть посты! Ваши и наши заставы.

Изогнув бровь, я посмотрела на Лорина.

— Мимо вилийских застав для мага не составляет труда пройти, а ллинн-хеймцы разве не пропустят домой свою Темную королеву?

— Но мы даже моря не видели!

— Так ведь Волчья Глотка довольно широка и в самом узком месте ее расстояние примерно равняется пути от Вилома до Лервена.

— Вон оно как! — потянул брат. С умилением я поняла, что ему просто очень хотелось увидеть море.

— Совсем ты там засиделся при своем дворе.

— Темнеет, — Лорин прикрепил к седлу наполненную флягу. — Ну что, здесь остановимся, или дальше поедем?

— Проедем еще немного.

— А может тут? И ручей под боком, и место удобное.