Лесные племена, правда, живут меньше остальных кланов. Но светлые, или, как они себя называют, высшие кланы, слишком уж отдалились от природы. Да, их жизнь стала дольше, их знания о природе вещей стали больше, но вот дыхания в них стало куда меньше. И это не то чтобы грех… Но неправильно.
Шари хоть и не испытывала к светлым кланам неприязни, но их образ жизни порицала. Променять простор лесов и небо над головой на холодный камень стен, а покой природы на суеты людских муравейников? Бррр! Странные они все-таки — это светлые кланы… Совсем глупые. Ладно, люди такими созданы, но зачем фиари-то становиться такими же? Дикость какая-то… Просто натуральное варварство. Эдак, в конце концов, можно и свое истинное дыхание потерять, и на обратную дорогу из Адливуна не хватит…
С другой стороны, какими чудаками ни были бы светлые кланы, темных с ними даже и сравнивать нельзя было.
Вот уж кто совсем свою природу извратил, спаси Торнат и помилуй. Такое творят, что даже подумать страшно… Какое дыхание, какой Адливун? Темным только одна дорога — в ледяной Кадливун, чтобы десять тысяч кругов свои грехи искупать. Уже за одно только то, как они извратили само понятие дыхания, их надо наказывать сурово и без всякого снисхождения…
Ни одного темного фиари лично Шари, разумеется, не видела. Да и откуда бы? Все выжившие кланы живут либо на дальнем севере, либо далеко на юге, но уж никак не на востоке. Им же нужны армии других народов, чтобы с Римом воевать, а на востоке какие армии?
В любом случае, как и всякий добропорядочный фиари, девушка не разделяла стремлений темных уничтожить римлян до единого. Хоть с людьми она тоже практически не встречалась, но не слишком понимала, как можно уверенно различить старых людей, что служили еще Ночному союзу, и пришлых римлян. Люди и люди. Есть плохие, есть хорошие, но к фиари ведь почти все относятся неплохо. Выглядят забавно опять же. Совсем как фиари, но смешнее.
Хотя опасаться некоторых из людей все-таки стоило. Если уж среди фиари попадается откровенное темное отребье, то что уж говорить о младших собратьях? Не местных, конечно же — бок о бок рядом с ними племя Сангара жило уже очень долго. Но то местные, а нынче пошли слухи о том, что в округе начали появляться какие-то чужаки. С оружием. И местные их опасаются, хотя они тоже люди.
А раз так, то фиари нужно осторожничать тем более. Что ни говори, а есть еще в мире такая отвратительная штука, как рабство. Лесные фиари эксплуатацию живых существ не признавали ни в каком виде, однако люди — это же не фиари. А нелюдские невольники до сих пор кое-где ценятся высоко. Женщины фиари так особенно, хотя и по совершенно непонятной причине, потому как, судя по рассказам старших, люди представляют их совершенно иначе…
Шари без лишней спешки, но быстро шагала в сторону родного селения, рассчитывая добраться до него к следующему утру. Отчего-то она чувствовала, что ей очень нужно домой…
Повинуясь внезапному порыву, девушка рванула к высокому дубу, одним махом запрыгивая на нижнюю ветвь и стремительно поднимаясь вверх. Она карабкалась вверх до тех пор, пока даже под легкокостной фиари не начали гнуться ветви, и тогда Шари посмотрела в сторону селения.
Что она хотела увидеть? Вряд ли этого знала даже сама лесная фиари… Однако кое-что она все-таки увидела, и этим была едва различимая на горизонте красноватая точка, висящая в небе.
«Алая звезда восходит» — пришла на ум девушки старая-престарая присказка. Недобрая присказка, от которой веяло холодом древних времен, где вместо лесов фиари окружали льды и снег, ныне оставшиеся лишь в сказках.
Шари было тревожно.
Сергей Вяземский
Горы здесь плечом Держат небосвод, И восток опять в огне. С солнечным лучом Сразу оживет Золоченый барс на броне. Спросят нас в селе: «Ходите под кем? Ваши командиры где?» БТР-батор, АКМ-мерген И великий хан РПГ! БТР, БТР-батор! БТР, БТР-батор! Он от жадных глаз, Загребущих рук Сторожим покой древних гор!..[19]
Бодрые и немелодичные завывания Эриксона умудрялись перекрывать даже рев движка «Гиены» — видимо, сказывался немалый опыт музыкального воя.
Разведгруппа шла по степи курсом на северо-восток, приминая машинами высокую траву. Бэтээры — впереди, «Тайфун», как и положено снабжающей матке, — позади.
Примерно в полукилометре слева виднелась отличная даже по российским (особенно по российским) меркам дорога и достаточно широкая, чтобы на ней разъехалась пара «КамАЗов».
Однако по дороге шли лишь изредка, когда на пути возникали речки со слишком уж крутыми берегами или возделываемые поля.
В целом же разведка маршрута до ближайшего крупного города проходила мирно и можно даже сказать — эталонно. Ровный рельеф, не слишком многочисленное местное население, хорошая погода…
Нет, вот погода как раз была жарковатой. А, учитывая традиционно работающий в российской боевой технике через пень-колоду кондиционер, который и вовсе решено было отключить в целях экономии, «Гиены» шли с открытыми люками. Довольно неплохое решение, кстати — степь-то вокруг была не сухая и выжженная, а что-то типа огромного, заросшего высокой травой луга.
С давних детских пор Верный талисман — Каменный в кармане кистень. Заревет мотор, И отец наш сам Выстрелом разбудит день. Через перевал Потечет отряд, Унося в долины смерть. Будто на врага Установкой «Град» Рухнула Алтая твердь. БТР, БТР-батор! БТР, БТР-батор! Он от жадных глаз, Загребущих рук Сторожит покой древних гор! Мы от жадных глаз, Загребущих рук Сторожим покой древних гор!..
За рулем командирской «Гиены» сидел Руслан, рядом с ним находился сам Вяземский, а позади за пулеметно-гранатометной спаркой стоял Эриксон. Хотя большую часть времени как раз не стоял, а ковырялся в запасах и что-нибудь напевал — от красноармейско-революционных песен до современной попсы и чего-нибудь совсем уж дикого, типа той же «Песни партизан 2030 года» и даже каких-то арабских напевов.
Руслан относился к этому довольно пофигистически, сосредоточившись на управлении машиной, а Сергея эти завывания беспокоили не сильнее работающей магнитолы или чего-то бормочущего радио. Зато, перепоручив наблюдение за местностью Эриксону, можно было дальше штудировать материалы по миру — разговорник в основном.
В принципе, латынь — даже местная, особо сложным языком не была. В условиях, когда отсутствие прогресса не вызывает появления большого количества новых слов, язык изменяется не слишком быстро. Да и латиница — это ведь не какие-нибудь китайские иероглифы, которые нужно учить наизусть. Даже по сравнению с тем же английским все куда проще, потому как не надо запоминать хренову тучу значений слов в зависимости от стоящего перед ним предлога, к примеру…
Попутно Вяземский размышлял о предстоящих переговорах с местными. А что таковые переговоры будут — сомневаться не приходилось.
Ради интереса старлей попытался представить, что там могут решить, потому как результаты переговоров явно должны были повлиять на присутствующий за вратами контингент войск.
Самое банальное, что в первую очередь пришло на ум Сергею — земля под базу в вечное владение. Ну, или де-юре — сданная в номинальную аренду на девяносто девять лет.
Хотя земля только под базу — это маловато. Охранный периметр тут явно требовался куда больший… Так что наверняка потребует какую-нибудь стокилометровую зону под владение. А это, между прочим, по размерам уже вполне себе небольшая российская область получается.
Главное, чтобы местные не стали артачиться. А то вдруг, допустим, у них за равных другие народы вообще не считаются… Как варвары, как младшие союзники — запросто, но с такими нормальных договоров не заключают. Судя по имеющейся информации, у Новоримской империи равных противников не было, а единоличная гегемония имеет тенденцию не слишком хорошо сказываться на вменяемости представителей государства-гегемона…
Хотя большой вопрос — сталкивался ли Новорим с чем-то действительно опасным? Таким, что, к примеру, могло без проблем доставить десяток тонн в тротиловом эквиваленте на тысячу километров и аккуратно снести какой-нибудь Колизей в целях наглядной агитации?
Впрочем, безоговорочная капитуляция Империи и не нужна. И даже в целом вредна. Как и довольно заманчивое раскалывание одной большой Империи на несколько охваченных смутой государств. В мутной воде удобно ловить рыбку, но плохо такую воду потреблять. В идеале нужна мирная (ну, ладно — замиренная) и номинально союзная Империя, чтобы…
Чтобы что?
Ну, торговать перво-наперво. Хоть чем-нибудь. Пока еще тут найдут и наладят добычу чего-то ультраполезного… Да и наладят ли? Нефти и газа у России и так навалом, а лишняя их порция на рынке только собьет цену, что абсолютно нежелательно.
В таком случае упор можно бы сделать на чем-нибудь традиционно ценном для Средневековья — шелк, соль, та же сталь…
Но главный вопрос — будут ли у местных деньги, чтобы все это покупать? Когда-то у Испанской империи было больше золота, чем она могла потратить, а здесь — наоборот. Товара много, товара очень много (если с одного только Владимирска выгрести те же перец и дорогие ткани — это сколько будет?) … А вот есть ли у местных, чем за него платить? Традиционно — землей? Так и у России этой земли просто завались… Хотя и качеством похуже. Тут-то куда ни плюнь — в чернозем средиземноморского разлива попадешь, а не в бесконечную холодную тайгу или вечную мерзлоту.
Или, может, не менее традиционно — горнорудными концессиями? Так ведь сначала надо геологоразведку проводить да инфраструктуру развивать… Что по меркам хоть другого мира, хоть Земли — занятие непростое.
А переговоры-то желательно поскорее проводить… И контрибуцию с проигравшей (то есть местной) стороны содрать желательно. Не из жадности, а скорее из соображений сохранения достоинства… Варвары-с. Могут и не понять гуманизма, когда фактически продули войну и ничего им за это не случилось… Да и в «воспитательных» целях такого допускать нельзя, потому как в любой стране и в любом мире должно быть твердое понимание того, что безнаказанно лезть на рожон нельзя. И в итоге придется расплачиваться кровью и что еще более чувствительно — деньгами…
Тоненько, но отчетливо запищал закрепленный около переднего бронестекла таймер, сигнализируя, что пора выходить на связь.
По оговоренным с Кравченко условиям, разведчики должны были каждый час делать остановку, поднимать дрон, осматривая местность с воздуха и делая доклад на базу. Перерыв в сеансах связи допускался, но был крайне нежелателен — сухопутный отряд и так уже удалился от врат почти на сто километров. Если бы вопрос стоял просто в преодолении расстояния, то, даже не слишком торопясь, до цели разведчики бы добрались часа за четыре.
Однако торопиться как раз не стоило. Да и регулярно приходилось объезжать все чаще и чаще попадающиеся на пути населенные пункты и возделываемые поля, что автоматически превращало путь из прямой в замысловатую кривую.
Местных за время пути разведчики видели уже не раз, не два и даже не десять, да и местные наверняка не упустили из вида три здоровые самоходные повозки, с грохотом несущиеся по полям. Однако в контакт пока что, согласно полученным инструкциям, разведчики не вступали — не было необходимости. Разведка — она ведь на то и разведка, чтобы слишком уж не светиться…
Остановку делали по всем правилам, без лишнего раздолбайства. «Тайфун» — в середину, бэтээры — спереди и сзади. Беспилотник описывает круги радиусом в километр, после чего возвращается и упаковывается обратно в «Гиену» под командованием Олега.
Далее — сеанс связи с докладом:
— База, это Князь. Продолжаем движение к цели. В контакт с местными не вступали, местные попыток контакта не предпринимали. Враждебных действий не отмечено.
— Понял тебя, Князь — значит, вам еще повезло. Довожу до тебя — в округе куча недобитков. Мародеры и бандиты. Несколько сотен, возможно — несколько тысяч. Коваль из первого самоходного на таких натолкнулся, когда они деревню какую-то жгли.
— Принято. Каковы возможные действия при встрече с такими бандами?
— По ситуации. Коваль вообще их на месте всех положил, случайно установив в деревне советскую власть.
— И… это было правильно или нет? — уточнил Сергей.
— Опорный пункт около деревни оставили, — ответил Кравченко. — Теперь уточняю — ставить ли такие пункты около других населенных пунктов и похвалить мне Коваля или наказать.
— Понял, командир. К сведению принял.
— Ну вот и хорошо. На следующих сеансах меня не будет — я на совещание ухожу. Вместо меня будет Корнейчук. Все, до связи.
— Ну что? — хмыкнул Новиков. — Начали оккупацию?
— Пока что это, гхм, гуманитарная интервенция, — усмехнулся Вяземский. — А дальше — уже как масть пойдет.
— Гуманитарная интервенция? Это еще что за бред? — удивился Олег. — Может, даже и гуманитарная война есть?
— Конечно. Когда начинают воевать, чтобы предотвратить еще большие жертвы.
— Воевать за мир — все равно что трахаться за девственность, — авторитетно заявил Эриксон. — Война — она и есть война.
— А здесь война уже кончилась, — заметил Вяземский. — Дальше уже будет борьба за мир. Да такая, что камня на камне от местных порядков может не остаться.
Шари Сангара
Запах гари девушка почуяла еще издали, но почему-то слишком уж издали — намного раньше, чем всегда. Хотя ветер был определенно не в ее сторону. Значит, это не запах домашних очагов? Неужели пожар? Так ведь больших пожаров на памяти Шари никогда и не было — Видящие племени свой долг выполняли на совесть…
Однако запах пепелища в воздухе становился все сильнее и сильнее, невольно заставляя девушку замедлять шаг и наполняя ее сердце тревогой…
А затем началось и вовсе страшное — выгоревший от чудовищного жара лес, поваленные и разнесенные в щепки какими-то чудовищными ударами деревья. А ведь племя наполнило все окрестные земли огромным количеством магии, что берегла этот лес от пожаров, от засухи и болезней.
Хотя магия как раз работала — полосы выжженной земли были относительно невелики, и было видно, что огонь тух практически сразу… Но что-то все равно полосовало старый лес огнем. Магия? Чужая злая магия? Люди? Да кто же это сделал?!
Шари сорвалась на бег и со всех ног рванула по направлению к селению, перескакивая через поваленные с корнем деревья и поднимая в воздух облака пепла.
Девушка не была Видящей, но, как и любая фиари, умела чувствовать колебания. И стоило лишь только немного напрячься и вслушаться, как на нее обрушился бессвязный поток чужих видений и мыслей. Эфир буквально дрожал от криков ужаса и боли бестелесных существ, что жили в каждом из камней и деревьев.
