Дар под маской лжи

Людоед не дослушал меня, развернулся и куда-то побежал. Надеюсь топиться от горя.

— Ты что обиделся? — крикнул я ему вдогонку весело.

Через десять минут мы тронулись в путь, я все это время гадал. Куда же так стремительно унесся капитан?

Глава 2

Среди людоедов я шел точно посередине отряда и мог беззаботно наслаждаться красотами острова. Когда я путешествовал вместе с выжившими после кораблекрушения людьми, то постоянно был настороже, отовсюду ожидал опасность, теперь же, если и нападут враждующие с людоедами агрессоры, то сами горцы и будут защищать меня, иначе все, каюк, провалят задание своего любимого вождя. Нет, есть все-таки что-то в диктаторстве.

Так рассуждая на ходу, я и получил свой первый приступ. Кровь даровитых не проявлявшая себя в последнее время, теперь раскрылась во всей своей красе. Глупо было ожидать, что на меня никак не повлияет сила, которая доводила до безумия других способных.

Как только начался приступ, я почувствовал небольшое головокружение, на которое как обычно не обратил никакого внимания. Мало ли, может солнце напекло? Такое ведь уже не раз случалось. Потом появилось ощущение нереальности. Мне казалось, что я нахожусь во сне, что идущие рядом люди не более чем плод моей фантазии. Я начал спотыкаться при ходьбе и через пару шагов упал, не почувствовав боли.

Лежа на тропинке, я видел перед собой лицо Мелиссы, она звала меня, умоляла спасти ее.

— Где ты? Что с тобой? — кричал я.

— Это он во всем виноват! — произнесла магичка.

Передо мной появилось другое лицо, лицо толстяка телепата. Во сне не испытываешь сомнений или удивлений, ты просто делаешь то, что тебе сниться. И мне приснилось, что я вгрызся, в миг отросшими зубами, в шею способного. Он кричал, пытался бороться со мной, но я был намного сильнее и вместе с кровью, хлеставшей из разорванного горла, из его глаз уходила жизнь. Резко, в какой-то миг борьбы, я потерял сознание.

Очнулся я туго связанный веревками. Не мог пошевелить ни ногой, ни рукой. С чего бы это меня так пеленать? Совсем что ли обалдели эти людоеды! Через секунду на меня нахлынули воспоминания, как шел по тропинке, как упал, как видел сон.

Я раскрыл рот для крика, предназначенного привлечь внимание людоедов, и у меня вдруг мелькнула мысль. "С ума сойти, я зову людоедов! Кто бы мне сказал об этом раньше, никогда бы не поверил!".

Я провел языком по губам и ощутил солоноватый привкус крови. Меня как током пронзило, неужели это был не сон? Прочь, прочь эту мысль.

— Люди! Люди! — прозвучал мой крик.

— Очнулся, — совсем близко раздался дрожащий голос.

Перед моими глазами появились чьи-то ботинки, автоматически я отметил, что они в каплях успевшей свернуться крови.

— Ты как? В порядке? — узнал я полный страха голос бородатого.

— А что со мной будет? Развяжите меня! Чего вообще связали? Это капитан решил отомстить? — произнес я, стараясь не думать о крови на губах.

— Ты убил человека! Горло разорвал!

Слова горца подтвердили мои самые худшие догадки. Теперь я понимаю, что чувствовала Эрани, когда пришла в себя, после совершенных ею убийств. Наверно, девушке было во сто крат тяжелее. Она убивала ни в чем не повинных, беззащитных дантонцев, а я убил агрессора. Странно, но размышляя подобным образом, я не чувствовал вины. Лишь какое-то моральное табу на такое поведение раздражало меня. Я лишил жизни пусть и заслуживающего это, но все же живого человека, со своими побуждениями, мотивами и страстями. Внутри меня было, какое-то удовлетворение от содеянного, но это самое табу все портило. На краю сознания забрезжила какая-то мысль, но я все никак не мог придать ей форму. Мои потуги прервал голос капитана.

— Развяжите ему ноги.

Один из горцев выполнил приказ и затем быстро ретировался.

Когда я поднялся на ноги, капитан по-военному четко задал мне вопрос:

— Что с тобой произошло?

— Это болезнь, она прогрессирует, через некоторое время я сойду с ума! Лучше отпустите меня! Я все равно не дойду до ваших гор, — соврал я коротышки, но через миг понял, что возможно так и будет, никто не знает, как дальше подействует кровь способных.

— Я видел нечто подобное, — сказал горец после недолгого молчания.

— И что, чем это закончилось?

Я не успел подумать, прежде чем из моего рта вылетели эти слова.

— Ага, значит ты, не знаешь чем закончиться твоя болезнь! — сразу уловил капитан. — Так что, пойдешь с нами, но теперь мы глаз с тебя не спустим!

Твою мать, про себя матерился я. Ну ладно хоть спрошу, что видел коротышка.

— Какая у вас есть информация об этой болезни?

— Придем в горы, скажу, и даже больше того, тебе там окажут помощь!

Похоже, мелкий проходимец врал. Может он и видел подобные приступы, но точно не знал, что они вызваны совсем не болезнью, а помочь в этом случае... действительно, а можно ли помочь? Эрани как-то справилась с собой. Но там ведь любовь, а здесь что мне поможет? Я с раздражением посмотрел на мрачные лица окруживших меня людей. От них явно толку не будет. Даже не одной девушке нет, в которую можно влюбиться. Хотя... нет, не то, что вы подумали, в мужика влюбляться я не собираюсь. Если разбирать по полочкам случай Эрани, то получается, сильные чувства могут, скажем, так, помочь прозреть. Может быть, это не обязательно должна быть любовь?

Вот что. Мне надо срочно линять от людоедов и искать Эрани, возможно она что-нибудь посоветует. Мысль о том, что частота, а возможно и сама сущность приступов будет прогрессировать, ужасала меня. Я не хотел превращаться в маньяка. Внутри меня клокотал страх, а с наружи я пытался казаться дерзким и самоуверенным. Не надо показывать горцам свой страх.

После инцидента с перегрызенным горлом, я шел связанный по рукам и ногам. На моих задних конечностях теперь красовалась толстая веревка, позволяющая шагнуть мне примерно на метр в длину. Горцы постоянно следили за мной. Когда я споткнулся, часть из них шарахнулась сторону, чем вызвала веселую улыбку у меня и злобный оскал у шагающего рядом капитана.

По пути, я придумывал возможность покинуть не горящих желанием расставаться со мной горцев. План побега постепенно начинал вырисовываться у меня в голове. Если сократить численность людоедов, то можно будет, в открытую напасть на оставшихся воинов, но как избавиться от веревок и как добыть оружие?

С завтрашнего дня, пожалуй, я начну действовать, больше медлить нельзя, авось, что придумаю по ходу дела, репутация Джо Головореза станет еще более кровавой!

На ночевку отряд остановился в изумительно красивом месте, здесь все дышало гармонией. Небольшую, почти идеально круглую полянку, окружали вековые деревья, посередине ковра из ярко-зелёной травы пробивался родник с прозрачной, холодной водой. У меня появилась бредовая мысль, что это место искусственно создано, но кто может обладать такой силой, чтобы создать такое? Да и какой для этого нужен дар?

Подошедший людоед развязал мне руки, чтобы я мог поесть, следом за ним подошли еще двое горцев с обнаженными мечами и встали поодаль, внимательно следили за моими движениями.

— Позовите главного, — решил я попробовать в последний раз договорится мирно.

Один из воинов отошел в сторону, ему на смену тут же пришел другой охранник. Через минуту подошел маленький капитан. По его внешнему виду не скажешь, что он боится меня. Хотя все остальные людоеды стремились оказаться как можно дальше от такого припадочного как я, а уж если судьба злодейка распоряжалась так, что кто-то из горцев был рядом со мной, то он боялся повернуться ко мне спиной и во все глаза следил за моими движениями. Именно так вели себя мужики с моим соседом-гомосексуалистом с первого этажа. Последняя мысль вызвала у меня неудержимый смех.

— Ты хотел меня видеть? — спросил коротышка, с удивлением глядя на мое багровое от хохота лицо.

— Завтра начну убивать твоих людей, — проговорил я со смехом.

Сдержать эмоции у меня не получалось. Я говорил через силу, преодолевая терзающий меня смех. Тщательно сдерживаемые, после убийства людоеда, эмоции, вырвались наружу, прорвали плотину, воздвигнутую мною. Они неудержимым потоком смывали остатки здравого смысла.

— У тебя впереди ночь, подумай об этом и если ты не хочешь смерти своих людей, то утром отпустишь меня.

— Ты шутишь? — спросил капитан с непонятной мне интонацией.

— Нет, не шучу, — ответил я сквозь взрывы хохота.

У меня от избытка чувств, даже слезы навернулись на глазах.

— Ты действительно больной, — произнес коротышка.

Попросить горца ударить меня? Может это приведет мои мозги в чувство, но нет лучше кого-нибудь другого. Капитан мне так вмажет, за все мои шуточки и издевки над ним, что надо будет срочно искать мага, который подправит сломанный нос или какие там будут последствия от рукоприкладства коротышки.

— Позовите бородатого, — пробубнил я, зажимая рот руками.

— Приведи Мика, — приказал капитан недалеко стоящему людоеду, тот сразу же бросился исполнять приказ горца.

Ага, все-таки я узнал, как зовут бородача, кстати, вот и он пожаловал. Подошедший Мик со страхом взирал то на меня, то на своего командира и я не берусь утверждать, что понимаю, кого он боится больше.

— Посылали капитан? — спросил бородатый.

— Я сказал, что б тебя привели, — опередил я уже начавшего открывать рот коротышку.

— Зачем? — спросил Мик, стараясь казаться матерым бойцом, все-таки рядом начальство и не пристало воину-горцу демонстрировать страх.

— Ударь меня.

Чертов смех, опять рвался наружу, из-за чего людоед подумал, что его разыгрывают, и не принял мои слова в серьез.

— Ударь говорю! Быстрее! Ничего тебе не будет за это! Можно сказать, ты мне жизнь спасешь! — выпалил я на одном дыхание, давясь от хохота.

— Ну ладно, — промямлил Мик и слегка ударил меня, даже не ударил, а обозначил движение рукой в район моей груди, но этого хватило для того, чтобы внутри поднялась волна ненависти и гнева.

— Убью!!! — крикнул я и кинулся на побелевшего от страха бородатого.

Веревки на ногах остановили меня. Я запнулся о них и упал, что позволило отошедшему от первоначального шока Мику, унестись в безбрежную даль. Пытаясь подняться с земли, я выл от бессилия. Мне не удалось разорвать своего обидчика!

Впавший в ступор от моего поведения капитан, наконец-то ожил и заорал дурным голосом:

— Ребята! Вяжите его! Он сошел с ума!

На меня гурьбой бросились людоеды и через пару секунд накрепко связали. За эти пару секунд я все-таки успел откусить кому-то палец. Он сиротливо лежал в траве и всем своим видом показывал мне свое неодобрение.

Глава 3

Я снова перевязанный веревками, лежу на теплой земле. Было небольшое отличие от прошлого раза, мне еще кляп в рот вставили.

Спустя некоторое время, я совсем успокоился и принялся подводить печальный итог. В этот раз приступ начался с невинной шуточки, сейчас бы я даже не улыбнулся, если бы услышал ее, а тогда это чуть не убило меня. До сих пор болят все мышцы живота. Ну убить бы не убило, это я уже сгущаю краски, но было крайне неприятно. Я боялся уписаться со смеху, чем явно подмочил бы свою репутацию. Да и в тот раз, был сон наяву, а сейчас же я не контролировал свои эмоции. Это что же получается? Если бы я, например, был в Дантоне, стоял бы где-нибудь в очереди и меня одолел бы приступ, то боюсь, длина очереди значительно бы сократилась, конечно, кто-нибудь и сказал бы мне "спасибо", но думаю, Совету это вряд ли бы понравилось.

Мои размышления прервал незнакомый горец. Он с ненавистью в глазах уставился на меня. Спросить "чего ты хочешь быдло?" мне помешал вонючий кляп, но этот вопрос разрешился сам собой, когда он показал мне свою искалеченную руку, на которой не хватало одного пальца. От души пнув меня по почкам, людоед немного успокоился и злобно матерясь удалился.

Утро наступило весьма неожиданно и неприятно, я проснулся от удара ботинком по спине. Я раскрыл свои светлые очи и снова увидел стоящего надо мной девятипалого горца. Покалеченную руку он перевязал грязной тряпкой.

— Вставай! Нам пора в путь! — проревел калека.

Значит, мелкое людоедское отродье, решило не отпускать меня. Ладно, не захотел по-хорошему, будет по-плохому.

В первой половине дня, мне не удалось найти подходящую возможность использовать дар. Никому из отряда не угрожала латентная опасность. К тому же мне мешали сосредоточиться постоянно всплывавшие в сознание мысли. "Когда будет новый приступ? Какой он будет? А может, зря волнуюсь? Может, в припадке я поубиваю всех горцев и пойду домой пить чай с баранками?".

Я шел и все больше разочаровывался в своем плане. С такой скоростью убийств, до гор дойдут все людоеды. Я уже совсем отчаялся. Но когда мы проходили мимо скалы, возвышавшейся на добрые двадцать метров, то я наконец-то открыл сезон смертей.

Воин, идущий впереди отряда, проходил под грозящим упасть с вершины скалы, камнем. Мне даже способность почти не пришлось напрягать, я всего лишь мысленно подтолкнул камешек и чуть-чуть подправил траекторию полета. Через секунду раздался крик. Колонна замерла. Людоеды сгрудились возле трупа своего соплеменника. Я нашел взглядом капитана. Тот склонился над убитым.

— Первый, — произнес я, подходя к коротышки.

— Это могла быть случайность, — ответил воин скептическим голосом.

— Поживем, увидим.

После того как труп людоеда закопали, отряд тронулся дальше.

Момент, когда я убил второго людоеда, наступил уже почти перед самой остановкой на ночёвку. Тут уж мне пришлось попотеть, надо было учесть сразу несколько факторов. Чтобы пошатнувшийся горец, который в попытке удержать равновесие попытался схватившийся за дерево, промахнулся мимо предательски скользкой коры дерева и попал виском точно на маленький сучок, пробивший ему кожу и вошедший в мозг. Когда людоед неуклюже упал в кусты, то от его соседей по мерно шагающей колонне, раздались веселые смешки и шуточки. Отряд даже не подумал замедлить шаг, чтобы подождать бойца, у всех были примерно одинаковые мысли. "Ну, упал и упал, мало ли что случилось? Сейчас оклемается и догонит". Но когда людоеды и тихо ликующий я, отошли на приличное расстояние, а упавший горец так и не появился на тропинке. Капитан забеспокоился и отдал команду одному из людоедов пойти разузнать, что же приключилось с соплеменником. Названный горец отделился от колонны и побежал к месту падения сородича, достигнув его, он скрылся в кустах. Через минуту из зарослей донесся возглас, услышав который, отряд людоедов, тут же понесся к кричавшему. Когда прибежавшие горцы обнаружили труп и стоящего рядом посыльного, то они пораженно замерли. Часть людоедов, после секундного ступора очнулись, и с вопросом в глазах уставились на посланного капитаном воина. Тот поднял руки вверх, сигнализируя этим, что он совершенно не причем. Я, скакавший со спутанными ногами следом за горцами, увидел эту сцену и выкрикнул, тыча пальцем в сторону "сдающегося" людоеда:

— Это он его убил!

С праведным гневом в глазах, я перевел палец на труп и продолжил: