Часть 2

Сегодня Людочка уезжала от школы не на машине, а на катере, так что приятель с удовольствием провожал девушку до набережной обводного канала, а я тащился сбоку и чуть позади.

— Ух-ты, чей это интересно? — красавец катер, который мы после ожесточенных споров с Чёрным, сведенных к ничьей, тупо назвали "Касаткой" и даже намалевали имя на борту, терпеливо ждал у причала, привлекая внимание тех немногих, кто подобно нам пользовался водным транспортом.

— Мой! — виновато вильнув глазами в мою сторону, хвастает приятель старосте. По нашей давней договоренности в школе я прикрывался его именем, так что парень всего лишь выполнил условие, но чувствовал себя при этом слегка не по себе.

— Твой?!! Вот это да! А зачем? Вам же несколько кварталов пешком?

— Решили съехать от отца, — не вдаваясь в подробности, проинформировал Чёрный девушку. Поскольку это не было чем-то из ряда вон, интереса тема не вызвала.

— Ничего себе! И куда вы теперь? — Люда зябко кутается в воротник пальто.

— В сторону Мальцево, там теперь живем.

— Так мы соседи?

— Ммм? Соседи? — Борька берет девушку за замерзшую ладонь и начинает согревать дыханием.

— Мальцево — там наша усадьба стоит, дед там живет. У родителей квартира на Фонтанке, но на выходные часто туда ездим. Если что, подбросите как-нибудь?

— С удовольствием! — расцветает Борис от интереса предмета обожания.

Не в силах дальше смотреть на эту пастораль, машу рукой парочке и иду в сторону нашей посудины, где суетится Михалыч. Тот самый бухарик-сторож, так удачно подавший идею, в качестве охраны нам не подходил, к тому же приехавшие из Москвы с Земелей и Шаманом ребята попросили разрешения на первых порах разместиться на базе, обеспечив присмотр. Китайцы заселились туда вообще еще раньше, помогая Бушарину развертывать лабораторию. Но, увидев пригнанный людьми Горевого катер, мужичок показал себя совсем с другой стороны. В день состоявшегося переезда я увидел перед собой не жалкого пропойцу, а бравого моряка. И пусть его форма была старой и заштопанной, но сам он был трезв как стеклышко, а глаза алчно косились в сторону эллинга, куда завели "Касатку".

— Ваше благородие! Разрешите обратиться?

— Слушаю внимательно, — в преобразившемся мужчине я даже не сразу узнал уволенного сторожа.

— Ваше благородие! Возьмите меня на катер, а? Все равно ведь вам кто-то потребуется?

— Имеете опыт? — отвлечься от суеты, связанной с обустройством показалось мне неплохой идеей. Стук молотков в нашем новом жилище не стихал, под руководством Бориса Ван и Ли сколачивали вешалки для его обширного гардероба, мне же, меняющему жилье уже в который раз за этот год, хотелось одного — удрать куда-нибудь подальше.

— Так точно! Имею! — все необходимые бумаги, позволяющие хоть сейчас встать за штурвал, у Савелия Михайловича действительно были. А после пробной прогулки по Неве Михалыч был единогласно (моим единственным голосом) утвержден на роль капитана "Касатки". Помощника он обещал найти и представить в ближайшем будущем, а единственное условие — не пить на рабочем месте — принял без возражений.

— Ваше благородие! — обращение Михалыча царапало слух, но по-другому звать меня он решительно отказывался, — Олег Петрович на связь выходил, просил забрать их у Смольного.

— Просил, значит заберем. Топлива-то нам хватит?

— Так точно!

— Сейчас, Борис напрощается, пойдем. Я в каюту, — погода с утра ощутимо портилась, начал накрапывать мелкий дождичек, приправленный порывами речного ветра, так что находиться наверху не было ни малейшего желания.

— Понял, — коротко ответил кэп.

Спустя несколько минут в дверях каюты показалась светлая макушка Чёрного, а катер, плавно набирая ход, отправился за Земелей. Смотреть на виды в проем иллюминатора вскоре потеряло смысл — усиливающийся дождь окрасил весь мир в серый цвет, так что на пару с Борисом принялись за домашку. Можно было, конечно, подняться на мостик и попросить Михалыча дать очередной урок вождения, но в оживленной части города, где постоянно сновали туда-сюда другие суда и судёнышки, отвлекать человека за штурвалом было чревато, так что требовалось дождаться, когда катер пойдет в сторону дома, покинув пределы центра. А просто стоять в рубке, теряя время и надоедая капитану, тоже не хотелось.

Земеля с Шаманом и парой бойцов агентства, загрузившись на катер, привели с собой дорогого гостя — Метелицу, до которого я пока еще не добрался, разрываясь между школой, базой, деловыми визитами и другими делами. Что уж говорить, если я даже маму за все это время всего пару раз навестил! А теперь Иван решил, не дожидаясь приглашения нагрянуть к нам на огонек, договорившись заранее с парнями устроить мне сюрприз. Радость от встречи была неподдельной, все-таки за короткое время мы успели прикипеть друг к другу. Как по волшебству на месте убранных тетрадей и учебников возникли свертки со снедью и термосы с горячим чаем. Выделив бойцам, устроившимся в соседней каюте, по паре бутербродов от барских щедрот, усаживаемся вместе за столом и наперебой делимся новостями.

— Пойду покурю, — спустя некоторое время Ваня собирается выйти на палубу.

— Ты ж не курил? — в один голос спрашиваем мы с Алексеем тоном строгих бабушек.

Метла корчит виноватую рожицу и оправдывается:

— Да вот, в морге поработать успели... Не удержался...

Как и во многих медицинских ВУЗах обучение первокурсников начинали с анатомического театра, отсеивая слабонервных и неспособных. Даже меня в свое время в больнице специально водили посмотреть на трупы, но особо на детское сознание не давили, а вот над взрослыми измывались на полную катушку. Наверно, правильно, какой смысл учить человека, который не сможет применить потом свои знания? Но про то, что многие будущие врачи после таких уроков начинали курить, я не раз слышал даже в предыдущей жизни.

— Ладно, мораль читать не будем, не маленький! Пошли, мы тоже с тобой за компанию проветримся, — иллюминатор в каюте не открывался, а пять здоровых парней за короткое время надышали до духоты, так что освежиться действительно не помешает, тем более, что дождь вроде бы утих.

Пока Иван пыхтит и чертыхается, пытаясь прикурить на ветру, любуемся видами с реки. Архитектурный ансамбль потрясает красотой и величием. Особняк или скорее дворец Задунайских удачно вписывается в панораму, но мельтешение света в окнах привлекает мое внимание.

— Леха, посмотри на то здание! Что-нибудь необычное замечаешь?

— Здание, как здание. Красивое, — удивленно отзывается Шаман.

Привлеченные моим вопросом, парни начинают вглядываться в особняк, но не видят того, что вижу я: сквозь стекла мелькают трассеры от магии. Хотя при пристальном разглядывании Метла первым неуверенно замечает вспышки выстрелов, едва заметные за тонированными окнами.

— Михалыч! Правь к тому причалу! — врываюсь я в рубку.

— Есть править!

— Это ведь дом Задунайских? — уточняет Олег.

— Да, и там бой, — произношу, нервно сжимая ограждение. Видимые только мне характерные следы водяных лезвий не дают иной трактовки, вряд ли Задунайские настолько сошли с ума, чтоб позволить кому-то отрабатывать боевые приемы прямо в доме. В этот момент одно из стекол покрывается частой сеткой трещин, но остается стоять на месте. Бронированный материал почти выдержал попадание, окончательно развеяв сомнения.

За что уважаю своих приемных родичей и товарищей — никаких вопросов, типа, а надо ли это нам? а может, ну его? Сухо кивнув, пилоты начинают готовиться к бою. Начав использовать катер для нужд "Кистеня", бывшие вояки успели позаботиться о заначках, так что на свет быстренько извлекаются автоматы, пистолеты и патроны.

— Я с тобой! — твердо заявляет Борис.

— Борь, там бой! И стрелять будут не понарошку! — пытаюсь отбить у товарища желание повоевать.

— Тем более! Сто раз ведь отрабатывали! — Борис, связавшись с нашей воинственной компанией, почти с самого начала пытался наладить боевой тандем.

Теоретически, сильная сработанная связка "гаситель-одаренный" была почти неубиваемой на поле боя, но это только в теории, ведь до нынешнего лета тренироваться в полную силу Чёрному было не с кем. Но вот оторванных от практики знаний у товарища моего хватало, а это в нашем мире — уже полдела. И тут, кстати, надо отдать должное Ярцеву-старшему, — в свободном доступе сведений о возможностях и работе гасителей было крайне мало, какими путями он добывал сыну нужную литературу — боюсь даже спрашивать. Я сам, уж на что люблю читать, владел до встречи с Чёрным лишь крохами информации по теме.

Еще нам повезло, что Шаман имел небольшой опыт работы с подобным Борьке. Правда, Алексей честно признавался, что опыт действительно небольшой: в их летном училище искали пару молодому гасителю и по очереди ставили с ним курсантов на неделю-две. Сработаться им не удалось, среди претендентов был отобран другой парень, но какие-то приемы запомнить пилот успел. Плюс, опять же с его слов, тот и в подметки Чёрному не годился, зато даром своим управлял мастерски, выводя из строя исключительно одаренных противников, не затрагивая остальных. Нам с Борей, конечно, до такого было далеко, но концентрировать свою силу хотя бы в нужном направлении, оставляя безопасную зону за спиной, тот научился. Помимо обучения это еще был способ "накормить" гасителя, так что от таких тренировок вечно "голодный" Борис никогда не отказывался, а наоборот вытаскивал меня на них с видимым удовольствием.

Что со мной сделает Лев Романович, если с сыном что-то случится, предпочитаю не думать. Но здесь не тот мир, чтоб прятать молодых парней в десятки слоев ваты. А, судя по двум чужим катерам, пришвартованным у причала Задунайских, опасно будет везде.

— Точно решил?

— Точно, там же Маша! — расписания с мелкой у нас были разные, но вот в кафе при гимназии мы часто пересекались. Места за столиком на шестерых почти с самого начала распределились следующим образом: два занимали мы с Борисом, два — Люда с подружкой, которая периодически менялась, а вот два оставшихся без малейшего стеснения застолбила за собой и подругой Задунайская, так что с княжной Чёрный был знаком теперь не только по моим рассказам.

Посмотрев на нас, Земеля, а за ним Шаман скидывают броники и, не слушая возражений, упаковывают меня и Бориса. Благодарно киваю.

Всматриваясь в окна, вычленяю два места столкновения, как назло, они абсолютно в противоположных концах здания. Накидав на вырванном из тетради листе план дома, нарезаю задачи:

— Метла, остаешься на катере! — оборачиваюсь к проверяющему автомат Ивану.

— Аргументы?

— Если что, отступать сюда будем, приготовься лечить.

— От тебя будет больше проку.

— Мне в любом случае внутрь идти, меня хозяева знают, от остальных лечения точно не дождешься, а от Чёрного еще и вред будет.

— Принимается, — нехотя соглашается будущий медик.

— Шаман, идешь на четвертый этаж направо. Видишь окно под статуей какой-то бабы?

— Артемиды — лучницы?

— Не умничай! Где-то там двое одаренных, зажимают хозяев к краю здания. Если не ошибаюсь — Вениамина и Мишу. Ты их обоих в лицо знаешь, будет проще. С собой берешь Шоту и Гальку, пусть страхуют.

— Может, кого-то из них с собой возьмешь?

— Будут мешаться, они с гасителями дел не имели.

— Хорошо, принято.

— Зёма, на тебе контроль тех, кто в катерах. Я их сейчас усыплю, но сразу же пойду внутрь, у тебя будет минут десять. Пусть Михалыч немного поможет, я ему скажу.

— Вязать или ...? — уточняет Олег.

— Вязать, но смотри по обстоятельствам. Вряд ли там много народу — по паре человек на катер, должен быстро управиться. Потом занимаешь позицию на крыльце или в холле — делать тебе в здании нечего!

Олег морщится, но соглашается, его огонь и молнии для боя в помещениях не подходят.

— Принято.

— Боря мы с тобой в левое крыло, третий этаж, там покои хозяев. Слушаешься меня без разговоров, это понятно?

Гаситель кивает, но я настаиваю на внятном ответе:

— Понятно? Не слышу!

— Принято, — подражая бойцам, откликается чуть дрогнувшим голосом Борис.

— Шота, Галька, с меня премия и боевые, — обращаюсь к рядовым наемникам, также деловито, как и пилоты подгоняющим снаряжение.

Сгоняв до Михалыча, ввожу его в курс дела. Кэп невозмутимо кивает, но в движениях появляется собранность и решимость, а в глазах мелькает злой огонек.

— Пистолет для меня найдется?

— Сейчас принесу.

Набережная живет обычной жизнью: немногочисленные прохожие спешат по своим делам, не обращая внимания на происходящее в особняке — магические техники почти всегда бесшумные, а огнестрел у нападавших вероятно оснащен глушителями. С левого катера нам машет рукой человек в цветах Задунайских. Секундные сомнения разрешает белая повязка на рукаве — такие дополнения формой не предусмотрены. Не дождавшись с нашей стороны реакции, бандит вскидывает ствол и стреляет в сторону рубки. К его большому огорчению у нас все-таки десантный катер, и в отличие от оружия, броню с него никто не снимал, так что пули не причиняют никому вреда, бессильно выбивая искры с обшивки.

Привлеченные поднятой тревогой, на правом катере появляются еще два персонажа, присоединяясь к бесполезной стрельбе. Дождавшись, когда расстояние между нами сравняется до приемлемого, бросаю усыпление. По отмашке "можно" мимо меня с разбегу приземляется на вражескую палубу Земеля, а мы спрыгиваем на причал и несемся в здание. Попытку открыть по нам огонь из окон первого этажа прекращаю все тем же заготовленным усыплением, но на этом выдыхаюсь почти полностью — и расстояние, и объем, и усилие были за пределом моих возможностей.

— Зёма, контроль первого этажа, пятое окно слева и, похоже, кто-то в холле! — запыхавшись, командую в рацию.

— Сделаю!

Снеся двери, врываемся внутрь. Тела спящих и убитых нападавших перемешаны с телами настоящей охраны. Монструозный диван, запомнившийся мне по прошлым посещениям, весь изрешечен и измазан, из-под ножки течет темная кровь. Не останавливаясь, несемся наверх по лестнице, пока враги не очухались — Земеля здесь разберется.

На третьем этаже расходимся в разные стороны: Шаман с бойцами несется дальше по лестнице, а мы сворачиваем в хозяйскую часть. Короткими перебежками крадемся по коридору, старясь максимально использовать колонны и ниши. Забег прекращают едва слышные выстрелы, выпущенные в нашу сторону. Чудом избежав попадания и рикошетов, затаиваемся за выступом стены. Так и хочется дать в ответ очередь, но громкие звуки насторожат тех, кто за дальней дверью.

— Гаси его! Пятнадцать метров вперед, на одиннадцать часов, — тихо командую дезориентированному Борьке.

Бледный парень непонимающе смотрит на меня, но после чувствительного тычка и произнесенной свистящим еле слышным шепотом матерной тирады из прострации выходит. Вот она — сила слова! Осознав, наконец, что от него требуется, гаситель сосредотачивается и осторожно вытягивает руку за пределы укрытия. Черная бездна в его теле приветливо распахивает зев и стекает в сторону врага, образовывая воронку, направленную в сторону противника. Только бы удержал, только бы удержал! — молюсь всем богам разом. Съежившись, как будто это может помочь, прячусь от голодной мощи за спиной гасителя, вспоминая все упражнения на удержание источника — с моим почти пустым резервом попадать под технику категорически нельзя. И параллельно краем глаза любуюсь Бориной работой: сколько раз видел это зрелище, но до сих пор не могу привыкнуть к этой жуткой красоте или красоте жути.