Великий и могучий

Конечно, полковник ФСБ — весьма значительная фигура, но раз он категорически не желает делиться необходимой информацией, миндальничать с ним никто не станет. Разумеется, если полковник на самом деле нужной информацией не владеет (или Рогов не сможет заставить его оной поделиться, что в данной ситуации одно и то же), то за подобные действия по отношению к работнику спецслужбы, тем более, в достаточно высоком звании, капитан будет наказан, возможно, даже тихо казнён. Но он был уверен, что действует правильно, и всё закончится благополучно.

Не было сомнений, что полковник не даст так просто сделать себе укол. Но если всадить ему пулю в плечо, он утратит всякую возможность сопротивляться, и даже не сможет вызвать помощь. Стрелял Рогов отлично, нужные точки на человеческом теле знал наперечёт, потому без лишних (и бесполезных) разговоров приступил к реализации своего нехитрого плана. Неуловимым движением он выхватил пистолет, на который заранее навинтил глушитель, и удивился, почему выстрел получился таким громким, а отдача такой сильной, что он даже уронил оружие на пол. Потребовалось несколько секунд, чтобы он понял: стрелял на самом деле не он, а в него, точнее, в его пистолет. Выстрел был удивительно метким, выпущенная пуля обезоружила Рогова, не причинив ему вреда.

— Хватит играть в ковбоев! — призвал Спицын. — Рогов, что ты тут, чёрт возьми, вытворяешь? Хочешь затеять войну между спецслужбами? Ты совсем с катушек слетел? На Россию тебе что, наплевать? Ты хоть понимаешь последствия своих действий?

В кабинет заглянул какой-то человек с пистолетом наготове, у него за спиной виднелись и другие. Полковник властно махнул рукой, мол, ситуация под контролем, уйдите, не мешайте. Дверь послушно закрыли.

— Вы скрываете информацию, необходимую для страны. И вы же апеллируете к её интересам? — удивился Рогов.

— Садись, Толик. Я тебе кое-что расскажу о том, что происходит в этом НИИ и вокруг него. Поговорим спокойно, без стрельбы и драки. Кстати, драться с тобой я не собираюсь, ты ведь владеешь чем-то вроде джиу-джитсу, верно? Зато стреляю я уж точно не хуже тебя, а твоё оружие сейчас лежит на полу. Так что выкинь из головы дурные мысли и слушай меня внимательно.

— Вы мне скажете, кто автор писем?

— Нет. Даже если бы знал, не сказал бы. Это ты узнаешь из других источников. Если узнаешь, конечно. Чисто из любопытства, почему ты не попытался узнать у меня то, что тебе нужно, через своё начальство?

— Две причины. Первая: если вы не скажете мне, то не скажете и моему начальству.

— Верно. А вторая?

— Вторая: начальство по моему запросу задницу от кресла поленится оторвать, не то что работника другой спецслужбы о чём-то спрашивать. Мой авторитет в конторе близок к нулю, и вам это прекрасно известно.

— Мне, Толик, известно почти всё. Работа такая. Так вот, что я хотел тебе сказать. Что разрабатывается в "матюках", ты прекрасно знаешь, и знаешь, насколько это важно для страны. Не исключаю, что именно там решается, быть России или ей суждено исчезнуть с политической карты мира, как это совсем недавно произошло с СССР.

— Фальшиво как-то всё это звучит. Хватит пропаганды, полковник. Ближе к делу!

— Уже закончил. Так вот, стратегическая разработка финансируется, в том числе, из фондов министерства обороны, да только исполнителям на всё это наплевать — воруют, гады! Важнейшие исследования не проводятся, или проводятся так, что лучше бы не проводились, а выделенные на них деньги уважаемые учёные преспокойно кладут себе в карман!

— Мне это известно. Вы ведь послали рапорт и в нашу контору. Я так полагаю, узнали от своих агентов?

— Ну, а от кого же ещё? И удивлён, что для вас это оказалось новостью. Точнее, не удивлён, а не верю в это!

— Я "матюками" занялся совсем недавно. Но причины, по которым мы смотрим на эти проделки тружеников науки сквозь пальцы, мне известны.

— Не поделишься?

— Это как раз никакой не секрет. Зарплаты в "матюках" низкие. Очень низкие. Если им запретить воровать, с голоду они, конечно, не помрут, но что разбегутся, это точно. На чём все эти стратегические разработки и завершатся.

— Так нужно было писать докладные наверх, чтобы это исправить!

— Писали. Дважды или трижды, я точно не знаю. Но ответ всегда один и тот же — нет денег.

— И министерство обороны тоже так ответило?

— Эти вообще считают, что наш НИИ занимается ерундой. Для них оружие — это только пистолет, баллистическая ракета или тому подобное. Они знают, что добрым словом и пистолетом можно добиться большего, чем одним только добрым словом, но делают из этого вывод, что важен только пистолет, а слово, доброе оно там или нет — это так, необязательное к нему приложение. А раз необязательное, то и финансировать его можно по минимуму.

— Идиоты!

— Полностью с вами согласен. Так что же было дальше?

— Вчера я встречался с агентом. Слежку, кстати, не заметил. Ни за ним, ни за собой. Старею, наверно. Или уже постарел. Так вот, агент мне рассказал, что ты, Толик, натравил на наших учёных эту жутковатую парочку, Воронцовых. Он попросил моей защиты от этих деятелей. Очень просил, следует отметить. И что я должен был делать? Перенаправить его к тебе, потому что именно твоя контора курирует НИИ? Но если ты этих типов ввёл в игру, разве ты их уберёшь? Другой вариант — удалить их со сцены самому. Я выбрал именно этот путь.

— Не верю! Полковник, у вас должны были быть чертовски веские причины для того, чтобы пытаться сорвать мою операцию!

— Станиславский, блин! Имелись у меня эти причины! Хочешь, чтобы я их тебе показал? На, смотри!

Полковник задрал рубашку, и Рогов увидел, что вся верхняя часть туловища Спицына покрыта обильными шрамами.

— Вы говорили, что побывали во многих горячих точках, — вспомнил капитан.

— Чушь! Толик, ты не поверишь, но там я не получил ни единой царапины!

— А откуда же тогда взялись эти шрамы?

— Отсюда! Я обзавёлся ими в этом городе! Много лет назад я, тогда ещё молодой и глупый, проходил здесь двухмесячную стажировку. Жизнь казалась мне светлым праздником. Вернувшись отсюда в Москву, я собирался жениться на дочери генерала, и удачная карьера была мне обеспечена.

— Полковник, ваша биография имеет отношение к делу?

— Самое непосредственное. Итак, здесь я проходил стажировку. Сопливый молокосос в звании лейтенанта, этакий столичный хлыщ, опыта ноль, амбиции и самоуверенность — бесконечные. И вот мой наставник даёт мне учебное задание. Требовалось завербовать одного заводского инженера, крайне негативно настроенного к КГБ, и вообще, по старым понятиям, злостного антисоветчика. В таком агенте никто не нуждался, вербовка была чисто учебной. Но воспринял я её, как экзамен, хотя ничего подобного наставник не говорил и в виду не имел. Я же должен был показать своё превосходство над провинциальными неудачниками! И считал провал вербовки катастрофой.

— Вы наверняка это и сами знаете, но в среднем каждая третья вербовка неудачна, и сотрудник в этом не виноват.

— Теперь знаю и спокойно к этому отношусь. А в то время было не так. Когда не подействовали ни уговоры, ни подкуп, ни стандартные угрозы, я пригрозил насилием.

— Примерно как я с вами, — отметил Рогов.

— Вот именно. Только мои результаты были гораздо хуже. Парень не выглядел атлетом, а я, как-никак, имел и имею неплохую подготовку для рукопашного боя, но результат оказался плачевным. Он меня не просто избил, а переломал несколько рёбер, причём так, что была угроза повреждения лёгких. Мне сделали несколько операций, здоровье, как ни странно, почти не пострадало, а вот репутация и карьера — увы. Пока я тут валялся по больницам, моя так называемая невеста вышла замуж, и зятем генерала стал кто-то другой. Она же, точнее, генерал по её просьбе, обеспечил, чтобы я не смог появиться в Москве. Меня переводили из одной горячей точки в другую, непрерывно давая задания за гранью смертельного риска. Всех бы наверняка устроило, если б я погиб. Но я больше не делал глупостей, и ни разу даже не был ранен. Просто решал свои вопросы, избегая конфликтов. И мне это каким-то чудом удавалось.

— Полковник, лекция затянулась, вы не находите?

— Это уже практически её конец. Когда нашему кадровому управлению стало ясно, что дальше швырять сотрудника из одного ада в другой уже просто неприлично, мне предложили на выбор несколько провинциальных городишек, этот был в перечне, и я выбрал именно его. Мой бывший наставник всё ещё работал здесь, я вновь попал к нему в подчинение. И он мне запретил мстить парню, который сорвал ту вербовку. Да и я к тому времени поумнел. Пришлось, знаешь ли. Иначе бы не выжил. Ко всему прочему, полученные от него шрамы мне здорово помогли. Все, кто их видел, считали меня ветераном, прошедшим настоящую мясорубку, а не неумелым желторотиком, каким я поначалу и был.

— Ну и какое отношение всё это имеет к моему делу?

— Понимаешь, Толик, парня того звали Павел Воронцов. Когда мой агент на него пожаловался, я не смог устоять перед искушением совместить приятное с полезным. Хотя, конечно, немного стыдно, что не сдержался. Теперь тебе должно быть понятно, почему я встрял в эту историю.

— То есть вы прекрасно понимали, что срываете мою операцию?

— Понимал, не идиот же я. Но тут вот какое дело, Толик. Все твои операции так или иначе срывались. Поправь меня, если была хоть одна удачная. Наверняка будет сорвана и эта. Не мной, так кем-нибудь или чем-нибудь другим. Такая уж у тебя судьба, смирись. Поэтому твоя операция во внимание не принималась. Ты уж извини.

Капитан покинул здание в полном расстройстве. Личность злоумышленника так и осталась не установленной. Рассказ полковника выглядел не очень правдоподобно, его необходимо будет тщательно проверить, но интуиция подсказывала, что любую мыслимую проверку он выдержит. А вот насколько этот рассказ близок к истине — другое дело. Доверять словам офицера спецслужбы, даже после их проверки — непростительная наивность.

* * *

Коллега капитана Рогова высадил Павла и Нину у самого подъезда. Попрощавшись с ним, они поднялись на свой этаж (лифт в виде исключения работал), и тут выяснилось, что войти в квартиру будет не так просто. Квартиру не опечатали, к ней в отсутствие хозяев никто даже не подходил, но открыть дверь оказалось невозможно. Ещё утром ключи Нины лежали в сумочке, и куда их дели доблестные спецназовцы, потроша оную, осталось загадкой. Ключи Павла тоже пропали, возможно, их изъяли, как потенциальное оружие, кто этих ребят способен понять?

Два комплекта запасных ключей лежали в ящике секретера, и чтобы до них добраться, требовалось уже иметь их в руках. Ещё один комплект был предусмотрительно оставлен у соседей, однако у них на звонки в дверь никто не реагировал, а стало быть, и этот комплект незадачливым супругам ничем помочь не мог.

— Что будем делать? — поинтересовалась Нина. — Присядем на ступеньки? Внизу на лавочке удобнее, но с таким синяком мне бы не хотелось лишний раз показываться на людях. Кстати, я отвлекла внимание этих кретинов на себя, получила при этом боевую рану на пол-лица, и всё ради того, чтобы ты смог позвонить Рогову. Сказала же ещё, специально для тебя, что не хватает здесь капитанских рогов. А ты вместо этого кинулся меня утешать. Выходит, я напрасно под эти побои подставилась.

— Ну, прости. Я же не думал, что ты такая железная леди, которой побои нипочём. А насчёт того, что делать... Может, сходим к супруге Кирилла? В конце концов, это из-за него мы потеряли ключи.

— Паша, я тебя умоляю! Держись подальше от этого дерьма! Тебе мало того, что было сегодня? Жаждешь продолжения?

— Она права. С дерьмом нужно поосторожнее, — согласился неведомо откуда появившийся Вовчик. — Вляпаешься нечаянно, потом долго отмываться да отстирываться. А чего вы на ступеньках сидите?

— Какими судьбами, Вовчик? Мы же тебе ничего не должны, за этот месяц уже уплачено, — напомнил Павел.

— Да кто говорил о бабках? У нас с тобой на эту тему проблем никогда не было. Просто мимо проходил. Так почему всё-таки на ступеньках?

— Соседей ждём, — ответила Нина.

— А у себя дома подождать их никак нельзя?

— Понимаешь, Вовчик, у них запасные ключи от нашей двери. А свои мы потеряли. Так что ждать их нам приходится здесь.

— И вы что, даже не попытались открыть дверь? Магией Северного Космоса, например.

— Вовчик, хорош прикалываться! Нам совсем не смешно!

— Да ладно вам! Уже и схохмить немного нельзя. Ну, раз сами не можете, позвали бы хоть слесаря из жэка, или как там эта контора сейчас называется.

— Нашу дверь без ключа не открыть. Тут замки специальные, никакая отмычка их не берёт. Уже раз такой случай был, когда я ключи потеряла. Дверь открыть, естественно, никто не смог. Спасатели через окно залазили.

— Точно замки не открыть? Слыхал я о таких замках, а вот видеть ни разу не доводилось.

— Точно не открыть. Фирма-изготовитель гарантирует.

— Дайте глянуть, — Вовчик подошёл к двери и стал её пристально рассматривать.

Что-то бормоча себе под нос, он извлёк из кармана не то скрепку, не то булавку, куда-то её втыкал, вращал и производил ещё какие-то непонятные для зрителей действия.

— Картина третья, — объявил Павел. — Остап Бендер и инженер Брунс. Готов поспорить, что сейчас Вовчик дверь откроет.

— Не Брунс, а Щукин, — поправила Нина. — Тоже мне, любитель пари! Говоришь, откроет? А как же гарантии фирмы?

— Почему-то в этом деле я больше верю Вовчику.

— И это правильно! — одобрил Вовчик, открывая дверь. — А то гарантии, гарантии... Вот настоящая магия! Не какой-то там Северный Космос!

— Спасибо, Вовчик! — поблагодарил Павел. — Ты настоящий мастер!

— Ясное дело! Я же начинал, как домушник. Любой замок открою, ну, кроме сейфов совсем уж крутых, то работа для медвежатников. И ходить тихо умею, потому что если обносить квартиру и топать, как слон, соседи могут услышать, а зачем мне это надо? Но я быстро понял, что домушники на воле долго не гуляют, и перешёл на рэкет. Денег больше, а риска меньше, значит, и нервы бережёшь. А нервные клетки, знаете ли, не восстанавливаются. Даже магией Северного Космоса!

— Зайдёшь? — предложил Павел. — Хочу отблагодарить тебя коньяком.

— Коньяк с удовольствием возьму, он у тебя классный. Только я его с собой унесу. Сейчас мне его пить нельзя, за рулём я. Кстати, я тут вот почему мимо проходил. Есть такой пацан Миша, знаешь его?

— Да, мы оба с ним знакомы.

— Он просил тебе передать, что не писал на вас никакого заявления. То, что есть у ментов — липа. Миша тут не при делах.

— Очень рад, — сообщил Павел.

— Я тоже, — согласилась Нина. — Вовчик, а почему он нам не позвонил?

— Наверно, номера не знает.

— А ты почему? Ты-то знаешь.

— Ещё я знаю, что по вам работал спецназ. Ваши побитые морды, то есть, лица, это доказывают. А спецназ всегда отбирает мобилы. У вас что, не отобрали?

— Отобрали, но вернули.

— Первый раз такое на моей памяти.

* * *

Узнать, кто именно сделал Мише укол, для Вокзала никакого труда не составило. Дамочка из приёмного покоя, Марья Григорьевна, поначалу заявила, что ничего не знает, а если что и знает, то этого не помнит. Бандит успел только подумать о том, что придётся пригрозить пытками, как она, не делая ни малейшей паузы, подробно изложила всю историю с врачом и милиционером.