Медный лоб

— Принцесса в башне! Это так трогательно! — он вдруг засмеялся, не скрывая настроения.

— Конечно. Зачем ломать традиции? — спокойно отозвался Йорг. — Так что все по-честному. Отдавай Рукопись да иди, забирай принцессу. Она твоя.

— Пойдем...

— Нет, — твердо сказал Йорг. — Иди один... Я туда не пойду.

Поднявшийся и сделавший шаг к башне, маг остановился.

— Почему?

— Сам подумай...

Йорг даже не стал подниматься с бортика.

— Она станет женой вашего сатрапа.

— Да.

— И вполне потом может отомстить мне, пожаловавшись брату-императору, рассказав, что я все это сделал.

— А сейчас?

— А сейчас ты волей Грядущего Единого оказался в этом монастыре раньше её избранника и обманом увез её в свою сатрапию. Я ничего не видел, ничего не знаю. Маг Йорг хотел сделать её счастливой, но Грядущий Единый решил иначе.

Гвидор посмотрел на него, потом на башню, потом снова на него и вновь на девушку в окне башни... Йорг подергал его за рукав, отвлекая внимание к себе.

— Кстати, я бы на твоем месте, чтоб все прошло без неприятностей, представился бы ей новым магом короля Герка, помощником Моригана.

— А ты в стороне, — покивал сатрапский маг.— Умно...

— Не завидуй, — ответил Йорг, тяжело вздохнув. — Я этим себе этим серьёзных врагов наживу...

— Это кого же? — пренебрежительно отозвался товарищ.

— Кое-кого из магов... Императора... Мне её искать поручили, как ты понимаешь, а я её не найду... Сразу не найду, конечно, а уж когда найду, то будет поздно... Вы там со свадьбой не затягивайте.

— Надеюсь, это примирит тебя с действительностью, — бросил Гвидор, покачивая свитком. Имперский маг протянул руку.

— Хочется на это надеяться...

"Ну и что делать?" — спросил я сам себя не без тайной надежды, что Ринхас все же ответит мне. Я не ошибся. Он ответил, но вовсе не так как я рассчитывал.

— "Сам, сам, сам, — прозвучало в голове.— Я тут, в твоей голове, отличную пословицу нашел, совсем по делу". "На бога надейся, а сам не плошай".

Я только вздохнул — своенравный мне попался Бог. Я вспомнил, как совсем недавно его стараниями чуть не превратился в огурец и успокоился. Сам — так сам. В конце-то концов, действительно не маленький.

Город, в который мы попали, показался мне городом только из-за того, что его окружала стена. На самом деле не город это был, а городишко. Чуть больше сотни домов, чей-то храм, несколько едален, однако все неприятности искупало то, что стоял он на берегу реки.

Проехав скопище домов и домиков насквозь, мы въехали в порт. Ну как порт... Причал. Мокрые доски на сваях, уходящие в реку на несколько метров, запах рыбы и водорослей. Около причала покачивало мачтой единственное суденышко. Нда-а-а-а... Выбирать не приходилось.

Парликап, переглянувшись с Энгель-Суфатом, пошел договариваться. Мы с берега видели, как он подошел к какому-то толстому дядьке у сходней. Через несколько секунд полурыцарь махнул нам рукой. Владелец корабля — наверняка это был он — увидев наше движение, принялся разводить руками. Пошло дело — спорят, договариваются. Хотелось надеяться, что договорятся, потому как если не получится добром, то придется захватывать эту посудину силой, а это наверняка означало кровь и погоню. Хотя о чем это я?

Непонятно по какому душевному движению я не дал поубивать тех орёликов, что совсем недавно набросились на нас на дороге. Право слово затмение какое-то нашло. Наверняка Ринхас постарался. И слова нужные в голову пришли, когда объяснял товарищам свое человеколюбивое решение. А это уже означало, что своими руками я, возможно, посадил нам "на хвост" преследователей. Да чего там "возможно"... Наверняка посадил... Не тот человек здешний маг, чтоб терпеть такое унижение. Одна надежда убраться отсюда побыстрее, да следы запутать.

— Надо было зарезать их, — недовольно пробормотал Энгель-Суфат. Он, разумеется, также имел ввиду тех троих, хотя глаза смотрели на торгующегося с купчиной полурыцаря. — Убили бы, так на душе как бы сейчас спокойно было.

Похоже, что он, как и я, не понимал, что за приступ человеколюбия на него нашел.

— Нельзя, — возразил я, стараясь не выглядеть дураком. — Мне видение было... Нельзя их было убивать...

Хотя теперь, может быть, дело обернется по-другому. Не в том смысле, что захочу кровушку кому пустить, а в том, что придется...

Заскрипели доски причала, и я вынырнул из своих мыслей.

— Договорился?

Полурыцарь кивнул.

— Нас возьмет, а вот возки — нет. Некуда ему их там ставить... Мешками вся палуба завалена.

Он как-то неопределенно крутанул головой.

— Не нравится мне это всё.

Кажется, его мучило то же самое, что и нас с Энгель-Суфатом.

— И ладно. Нам ведь до моря плыть, а там уж по-всякому тоже кораблем, а значит без возков.

Никто не возразил.

— Когда отплываем?

— Ближе к полудню... Только он, купецкая морда, денег вперед требует.

Парликап похлопал ближнюю лошадку по крупу.

— Значит, придется продавать все это, а не просто бросить.

Развернувшись, мы двинулись обратно к едальне, что стояла почти у самого берега. Парликап пошел договариваться с хозяином, не возьмет ли тот все это задешево, а мы все, подхватив накопившийся за время скитаний скарб, расположились за столом. На всякий случай загородившись спиной от местных, я погрузил руки в мешок. Тут Ринхас снова почтил меня своим посещением. В голове повеяло, зазвучал голос.

"Добра-то, добра..."

Не добро там лежало, а всякая фигня, по моему мнению.

"Да тут нашего нет ничего. Почти все, то, что ты приказал в храме забрать. Сам ведь просил",— отозвался я.

Тут и в самом деле лежало много всякого, чему я даже названия не знал...

Руки мои сами собой задвигались. Бог, куда лучше разбиравшийся в этом мусоре, взял дело в свои руки.

"Дрянь, дрянь, дрянь.... Это вот отложи. Это вообще выброси. Тоже дрянь..."

Он не радовал меня разнообразием.

"Зачем мы вообще тогда туда полезли?" — возмутился я.

"Ну... мало ли что там могло быть? — ничуть не смущаясь, сказал Ринхас.— Да и всегда мне хотелось побывать там, а тут такая оказия..."

К тому времени, как я закончил разбираться в наворованном нами барахле, вернулся Парликап с просветленным лицом. На вопросительный взгляд Энгель-Суфата он брякнул мешочком с деньгами. Теперь оставалось ждать отхода корабля.

Времени на это ушло немного.

Мои товарищи не успели толком поесть, как в зал забежал мальчишка и, углядев Парликапа, призывно взмахнул рукой.

— Пора, — подобрался Энгель-Суфат. — Госпожа, ты готова?

Первым вышел Парликап, следом — девушки, за ними Энгель-Суфат. Он бросил хозяину золотой, но видно наша щедрость показалась хозяину недостаточной. Скорее всего, он ошибся и посчитал нас теми, с кого можно содрать побольше.

— Мало. Добавить надо...

Отрезая меня от двери, за спиной хозяина встали еще двое. У каждого по дубинке в руках. Я не стал противиться — каждый ведь зарабатывает, как может. Вернувшись обратно, я вытащил монетку побольше размером, положил её на стойку.

Хозяин довольно усмехнулся.

Зря он это сделал. Не люблю я таких улыбок.

Пригляделся, как расположены волокна в дереве и, улыбаясь самым дружелюбным образом, начал вдавливать монету в доску. Медленно-медленно, голыми пальцами...

С тихим треском та входила в дубовую столешницу, сгоняя улыбку с хозяйских губ. Я провел сверху ладошкой. Не подцепишь. Монетка держалась крепко, значит, память будет долгой.

Согнутым пальцем я постучал рядом, оставляя в деревяшке глубокие вмятины. Мелькнула мысль разрубить стойку рукой, но я остановился — с монеткой на виду это будет смотреться убедительнее.

— Нам для хороших людей ничего не жалко. Как свои кончатся — эту достанешь...

Остановить меня они не посмели.

Когда я подошел к берегу, наши уже устроились.

Судно хозяева загрузили по полной. Даже удивительно, что нам там нашлось место — всю палубу заставляли тюки, корзины и несколько бочек не то с пивом не то с вином. С реки несло сыростью, но на корабле пахло чем-то еще мне незнакомым. Повсюду, щекоча ноздри, висел какой-то сухой травяной запах.

Девушек посадили в единственную каюту, посреди палубы. Энгель-Суфат встал около двери, а Парликап принюхиваясь и морщась, пошел разговаривать с хозяином судна.

Вскоре он вернулся. Брови хмуро сошлись над переносицей.

— Запах. Запах чуете? Они же смех-траву везут.

Я пожал плечами.

— У нас за её хранение смерть полагается, — объяснил Парликап, видя, что я не понимаю о чем речь. — С отягчающими. Да и тут, верно, по головке не глядят.

Энгель-Суфат дернулся к купцу, но сделав шаг, остановился, только выругался шепотом. Корабль уже отвалил, да и выбирать-то нам было не из чего. Местные коррупционеры, получив свое, оживленно переговариваясь, отправились к едальне. Они шли, оглядываясь на нас и ухмыляясь, словно рассказывали о нас гадости. Ну и ладно. Тьфу на них. Раз таможня дала добро... Может быть и обойдется?

Я прошелся туда-сюда по небольшой палубе и принялся глазеть по сторонам. Мог бы сказать, что на сердце было как-то неспокойно, но вот беда — не было у меня сердца. А вот опасение какое-то имелось.

Теперь, зная, что именно везем, мне казалось, что приходится путешествовать в каком-то плавучем притоне. В одном месте сошлись наркота, винище и принцесса. На Земле все это и по отдельности пользовалось нешуточным спросом, а тут все вместе, как комплексный обед. Ой, не к добру все это. Очень может быть желающие прихватить чужое найдутся и тут. Вон в Голливуде половина боевиков вокруг этой коллизии вертится: одни наркотики перевозят, а другие — отбирают.

Думая об этом я, по еще человеческой привычке уселся на палубу и, прислонившись спиной к грузу, принялся разглядывать берега, мимо которых шли. Последние домики городка вскоре остались позади и теперь там проплывали то заводи, заросшие чем-то похожим на земной камыш, то спускавшиеся к самому берегу редкие деревья.

Солнце уже поднялось над лесом и потихоньку выжигало туман над водой.

Я поглядывал по сторонам не просто так — понимал, что, раз уж за нами идет охота, то вполне из-за деревьев или из камышей могут прилететь копье или стрела. Может быть, не так быстро это случится, но со временем — наверняка. Снова пришло удивление своим добросердечием. Прибили бы этих троих и голова бы сейчас не болела. Или хотя бы лошадей следовало у них отобрать да связать покрепче.

"Так не интересно будет", — раздалось в моей голове.

"Что?" — я опешил.

"Не интересно!" — повторил Ринхас.

"Да ты понимаешь что говоришь?"

Только слушать меня уже было некому. Пропал мой покровитель. Зато теперь я точно знал, чем объясняется этот внезапно на нас накативший приступ человеколюбия. Хочется моему Богу посмотреть, как мы из очередных им организованных неприятностей выпутываться будем. Друг называется...

Этот никому неслышимый разговор взбодрил меня. Теперь ясно, что нападение обязательно состоится. Остается не пропустить его.

Несколько раз я привставал, пристально вглядываясь в зелень, но ничего там не происходило. Я даже хотел выдвинуть свои глаза, как меня научил Ринхас, но, подумав, что случится после этого с корабельной командой, поостерегся. Незачем оставлять после себя след из легенд.

Глядя по берегам я не оставлял без внимания и небо. Несколько раз перед глазами мелькала в небе какая-то птица...

Птица...

Птица?

Что-то нехорошее снова колыхнулось во мне. Или это паранойя проснулась и дала о себе знать?

Я нашел точку в небе. Рука сама принялась искать что-нибудь ухватистое, вроде большой гайки, чтоб пугануть эту пернатую неприятность. Птица кружила чуть в стороне, выписывая большие круги в небе, но временами пролетая как раз над нашими головами. Под руку как назло ничего не попадалось, и только я пожалел, что недавно вколотил в дерево хорошую ухватистую монету, как по палубе пронесся крик:

— Смотрите!

Кто-то из команды, застыв столбом, указывал вперед...

Я обернулся. Точно! Там было на что посмотреть!

Волна накатывалась на нас, поднимаясь все выше и выше, и уже нависала над кораблем. Откуда она взялась, на только что спокойной реке я не понял, только это ничего не меняло — местное солнышко тускло просвечивало сквозь зеленоватую толщу нависшей над нами речной воды. Мне даже показалось, что внутри неё плещутся ничего не понимающие рыбы. Я такое еще мог видеть в телепередачах про отчаянных путешественников, а вот местные — вряд ли. Нет тут телевидения, а уж если кто ухитрился лично такое наблюдать, наверняка не выжил бы.

Глава 23

Вода рванулась вверх, словно её кто-то, как нашкодившего кота, ухватил за шкирку и поднял в воздух. Глаз невольно искал спускающихся по склону серфингистов, но откуда они тут?

Гуйяль завизжала, но уже через секунду рев, обрушившийся на палубу воды, заглушил крик. Меня ударило в грудь, но я устоял. Удар был силен! Но корабль, хоть и вздрогнул всеми досками — выдержал. Кормчий у нас оказался — что надо!

Нос кораблика, пронзив воду, выскочил вперед, однако там нас ждало еще одно испытание.

Больше и круче. Такого даже я в телевизоре не видел — навстречу летела волна чуть не втрое выше первой!

Теперь и купец завопил истошно. Девчонка-то орала, просто прощаясь с жизнью, а ему все это грозило потерей вместе с жизнью и судно и груз.

"Шарик, цветной... Сейчас попробуем..." — прозвучало у меня в голове.

Среди того, что Ринхас посоветовал оставить, оказался какой-то пестрый шарик. Явно не драгоценный камень, а какая-то кустарная поделка. Я еще, помню, подумал, когда в руки взял, что на раскрашенное пасхальное яйцо похоже и попробовал пожонглировать.

Не расспрашивая для чего это все, я просто выхватил из сумки нужное.

"Бросай в воду!"

И какая б вдова ему молвила: "Нет!"?

В смысле, попробовал бы я не послушаться!

Мои руки на автомате выполнили божественную команду. Шарик — такой маленький и нестрашный — улетел навстречу валившейся на нас волне, ударился о неё и... Все кругом замерло. Повеяло лютым холодом. Веревки, паруса и даже борта нашего кораблика в момент обросли шубой из инея. А когда нос корабля все же коснулся волны, та в один миг разлетелась миллионами ледяных осколков. С грохотом, гулом, словно рядом рванул динамит или залпом выстрелили несколько пушек...

— Ай! — пискляво вскрикнул кто-то за моей спиной. Только это был уже не крик ужаса перед неизбежной смертью, а тот крик, когда тебе за воротник попадает холодная льдинка. Нас окатило дождем ледяных осколков. Судно, пробив дыру в волне, выскочило на другую сторону. Едва мы выскочили, как все эта ледяная гора с шумом рухнула в реку. Я задрал голову.

Тут и к гадалке не ходи — опять нашел нас имперский маг. И птичка эта мерзкая, и волна.

В подтверждение этой мысли из воды, точнее из крошева льда на борт полезли уже знакомые нам зеленые твари. Только вот маг на этот раз перехитрил сам себя. Твари на этот раз они оказались не такими прыткими, как тогда, в море. Им словно что-то мешало... Неуклюже цепляясь лапами, они взбирались по обшивке, срывались и снова пытались влезть наверх. Получалось это не у всех. На моих глазах одна из тварей обрушилась вниз и приложилась спиной об изрядной величины льдину...