Небыль

Расположившись по углам сталкеры, шквальным огнем прокладывали себе будущую дорогу к центру управления лабораторным комплексом, монолитовцы лезли изо всех щелей. Наконец, когда последнее тело адептов упало на пол, они рванулись вперед, внезапно из глубины коридора ударил выстрел из Гаусс— пушки и, прикрывающий их монолитовец, открыл огонь наугад из, взятого у Копы, пулемета РПК. Стрельба из Гаусса уже давно прекратилась а монолитовец все продолжал стрелять, Мак тронул Дэза за плечо:

— Смотри!

Сталкер обернулся и увидел, что стрелявший сидит на пятой точке, упершись спиной в стену, и в предсмертной судороге нажав курок, отправляет свинец в другой конец коридора. Выстрел из Гауссовки пробил его на вылет. Пришлось ждать, пока кончится пулеметная лента, потому что трассы пуль перекрывали проход в соседний коридор. Казалось, что их злоключения на этом должны кончиться, Боже! Как же они ошибались! Стоило им перейти на другой уровень, как PDA подал сигнал о наличии мутагенных форм жизни, а Мак начал с сумашедствием поливать искаженное пространство впереди себя, где пули, ползя очередью вверх, оставляли кровавые цветочки. "Кровососы"— мелькнуло в голове у Копы.

— Мак, отойди!— Крикнул он, доставая БУЛЬДОГ.

От отстрелянных ВОГов коридор быстро наполнился кислым дымом, Дэз смотрел на это безумие и растущую гору тел кровососов, втихаря материл Писателя, за его способность держать перо в руках, за его выдумку, извращенный разум, и за то что тот ничего не делает ради того чтобы этот ужас быстрее закончился. Он выразил Писателю все, что думал о нем в этот момент, если бы тот заменил нецензурные слова в монологе Дэза, то получилось бы отличное, зашифрованное под азбуку Морзе сообщение, с подсказкой из редких культурных слов.

— Ты пойми, Дэз — оправдывался Писатель — Я не всемогущ, здесь другая реальность, и у меня нет такой силы, чтобы поменять все мгновенно. Я лишь слуга своего разума, а здесь и разум, и сознание подчинены только Зоне. Но кое — что я могу.

Сталкер быстро достал блокнот, и нервно начал, что то в нем писать, все со страхом принялись оглядываться. Стены коридора начали мяться, словно бумажные, и по ним прошли ломаные линии сгибов, в ужасе все заметили, что Писатель начал сжимать листок блокнота в руках. Все сорвались к писателю, но тот успел смять листок... Темнота.

Опять боль, опять темнота, как же все это надоело. Сталкеров ослепил луч света, бьющий прямо им в глаза из открывающейся двери. В проеме показались, одетые в белые медицинские халаты, фигуры ученых.

— Василий Семенович, вы уверены, что грохот был слышен отсюда?

— Никаких сомнений, Иннокентий Петрович, я как раз нес образцы тканей мимо колерной, и четко вс...

Договорить он не успел, его горло подпер, остро заточенный, клинок, ученый даже побоялся сглотнуть, боясь порезать горло. Второй нож коснулся шеи его коллеги.

— Кто такие?— прошипел голос в темноте

— Василий Семенович Купашев, экзобиолог, уровень допуска пятый. Специализация: Люди...

— Второй кто?

— Иннокентий Петрович Сливко, биофизик, уровень допуска четвертый. Специализация: Люди.

Давление клинков немного ослабло, и ученые почувствовали легкий укол в область шеи и, мешками, повалились на пол. Их поспешно связали и повесили за руки на трубе, проведенной по потолку. Оставалось время перекусить и обсудить обстановку.

— Писатель, а какого черта с нами произошло?

— Просто я немного изменил написанное ранее, мы не обходили аномалию, на месте ее оказался пространственный пузырь, который и перенес нас ближе к центральной лаборатории. А чем эти "гаврики" занимаются, я еще не успел придумать, сами расскажут. А так, дальше будет еще интересней.

Возникла пауза, и все принялись за запоздалый ужин...

...Шлепок по лицу вывел ученого из забытья. Копа расстарался, и выбил пару зубов обладателю белого халата, забрызгав кровью второго ученого, который замычал и уставился невидящим взглядом на Дэза:

— Что вам нужно?— спросил он

— Где мы находимся и чем вы занимаетесь?

Ученый осмотрел помещение, в котором находился, и вымученно ответил:

— Вы находитесь в лаборатории Х -25, последняя из оставшихся лабораторий О— СОЗНАНИЯ. Обещайте что вы нас не убьете и я вам все расскажу.

— Слово сталкера.

Белый халат усмехнулся:

— Что мне ваше слово, вы все мрази, каких Зона не видывала. Вы грязь у нее под ногтями, и пытаетесь вылезти наверх, вы же не зн...

Удар лапы экзоскелета заставил его замолчать навсегда. Свернув шею, Копа виновато улыбнулся:

— Ну и что, у нас есть второй.

Коллега не захотел разделять судьбу предшественника, и в быстром темпе принялся выдавать тонны информации:

— Вы находитесь в лаборатории Х -25, последняя из оставшихся лабораторий О— СОЗНАНИЯ. Мы же занимаемся клонированием людей и животных, только разница между оригиналом и клоном в том, что клонам мы внедряем в генную систему ускоренную регенеративную функцию, и навыки самовыживания. А так же пытаемся свести воедино структуру кожи и различные виды бронезащиты. Представьте себе титановую броню в купе с огромной скоростью регенерации, раны зарастают практически мгновенно. Как вы, уже смогли убедиться на деле, древний велоцераптор — очень скоростная машина для убийства, правда работа над ним пока не закончена. Сперва нам нужно было научить его организм сопротивлению радиации, или сосуществованию с ней, как мы смели надеяться, пробы прошли испытания неудовлетворительно, раз вы здесь. Следущий этап клонирования, это внедрение естественной брони, и регенерации. Мало того что не смогут взять никакие пули так еще и заживление ран— фантастическое. Планировалось, перед экспериментом, пустить стерильную волну, которая снесла бы все живое в Зоне и сталкеров и мутантов, затем через подпитку для монстров, аномалии как вы понимаете, пустить наше новшество— поверьте не выжил бы никто. А тот, у кого ключ к управлению этими тварями, у того ключ к управлению всем миром. Вся "фишка" в том, что эти мутанты не теряют своей силы выходя за пределы Зоны Отчуждения, то есть им не нужна подпитка Зоны. Они самостоятельны, и подвергаются управлению только из вне, и только с помощью "Голоса"...

... Группа уходила, не раздумывая о последствиях, от уничтоженной ими лаборатории. Все, что находилось внутри было взорвано, включая новых созданных монстров, которым не помогла ни ускоренная регенерация, ни броня, ни аномальная дыра во времени. Копа просто активировал артефакт "ПРУЖИНА" и заблокировал "ГОЛОС", чем и лишил подпитки аномалию.

ГВБ распался и , втянув в себя первый этаж исследовательских помещений, с чудовищным хлопком взорвался. Все, что они сегодня узнали должно остаться с ними, и не должно просочиться по ту сторону Зоны, а уж она сама решит куда все это деть. Единственная утрата "коробила" их души— Мак. Бродяга из вне остался там, чтобы дать отход остальным, и нажал кнопку детонатора. Он знал,что ему нет места в Зоне, хотя, и мечтал об этом больше всех. Генератор взорван, аномалия закрыта, монстры уничтожены, но чего же так не хватает так нашим героям?

Простого человеческого счастья...

Глава 15 КОПА

Парень шел, пошатываясь, под тяжестью оружия, Зона дала ему все, что он просил. Полюбившийся сталкеру ГВБ, степной орел, FN— 2000 с телепортируемым боезапасом и неиссякаемой прочностью, остальное новшество в оружии он выбирал сам. Тем более, что Зона сама ему позволила пользоваться своей оружейкой по мере ее обновления. А еще она подарила ему кучу целей, МОРЕ целей, каждый кровосос, каждая тварь в зоне отчуждения знала, чтобы выжить, они должны бросаться на призрачного сталкера, чтобы возродиться. Ведь Копа уже один раз умер. Он не нуждался в еде и питье. У него не было усталости, сам Черный сталкер— Рэд Шухов, ему помогал, когда мутантов случалось слишком много.

Копа никогда не забудет своей клятвы, данной своему близкому другу Дэзу— похоронить его в Зоне, а когда? Зона даст знать.

ДЭЗ

Дэз шел, еле переставляя ноги, десять метров до двери казались ему вечностью. На посту он договорился с часовыми о пропуске во внешний мир за баснословную плату, но не это его волновало, не было ли то письмо чей то грубой шуткой? Не разыграла ли его Зона снова? Может полученное им письмо просто случайность во времени? А может...Хватит!!! Он подошел к двери, и просто нажал на кнопку звонка: " Будь что будет"

— Кто там?— раздался, чуть грубоватый, голос, отец никогда не был груб, и всегда существовала система сигналов — два звонка свои, более, или менее — чужие.

— Я, отец — дрожащим голосом ответил сын.

Волнующую сцену не сможет описать ни один писатель, Дэз , увидев отца, упал на колени и с благоговением прижался к его ногам. Радость, которую сталкер испытывал ранее, была ничто по сравнению с этой минутой, радость с потерянной надеждой, потерянной страницей жизни, даже его собственная жизнь казалась никчемной, пусть даже сохраненная во множествах боях с противником или мутантами. Весь съеденный паек в голодную минуту, последний решающий патрон не мог заменить этой встречи, был только Дэз и ОТЕЦ...

...Можно было бы подумать, что все закончилось, но это еще не все. Зона помнит заслуги также как и обиды. Я не берусь судить участников этих подвигов, но можно ли было избежать потерь простой просьбой о помощи? Нет, когда на карте стоит судьба не одного мира, компромиссов быть не может. Сам сюжет трудно понять, но, уверяю, в конце вам все станет понятно. Я не мог вмешаться, я всего лишь Писатель, Хозяйка меня даже не спрашивала о моем желании, она просто исполнила его, так что мое исчезновение из происходящего вполне можно объяснить. Мое местонахождение мне самому неизвестно, и я не стремлюсь его узнать — я получил все что хотел, здесь. Она моделирует реальность по моему сознанию, скажу одно — исход будет благополучным для всех. Предлагаю пойти дальше, и, уверяю вас, вы будете потрясены...

СЛЕЗЫ СЧАСТЬЯ.

Старый человек лежал на больничной койке. Глубоко впавшие глаза бегали под натянутыми веками, казалось, ему снится кошмар. Человек спал. Был почти вечер, и солнечный день приструнил своих зайчиков, а белая палата наполнилась их отражением от хрустальной вазы, стоящей на тумбочке с букетом в ней. Помещение, наполненное цветами и подарками, создавало ощущение склада, склада благодарности и простой человеческой любви, но для старика это все было лишь основой для тщеславия, он не обращал внимания на эти растения, эти подарки, на частичку людского счастья, свою миссию в этом мире он выполнил сполна.То и дело в палату заходил медперсонал , врачи, аспиранты, но это было так, кадр за кадром — концовка фильма об окончании его жизни. Он находился здесь уже около месяца, укутанный одеялом и подключенный к системе жизнеобеспечения. Солнце уже село, и его свет сменился мерцанием больничных ламп, когда старик обратил внимание на повисшую тишину в палате. Доносившийся из больничного коридора круглосуточный шум тоже, куда— то исчез, и больному показалось, что больница начала наполняться липким вакуумом тишины.

"Наконец то — подумал старик — умереть в тишине и покое — удел избранных".

Но его планы, как всегда по закону подлости, нарушила улыбающаяся физиономия, появившаяся в проеме двери. Пытаясь вспомнить лицо, мужчина привстал на больничной койке и, силясь рассмотреть незнакомца, потянулся к очкам, лежавшим на прикроватной тумбочке.

— Можешь не париться дедок, все равно не узнаешь, — пробасила голова— привет тебе от старых знакомых!

— У меня уже лет двадцать нет никаких знакомых, кто умер, кто просто отказался от меня по своей причине, а кто просто исчез.

Голова сменила улыбку на недоумение:

— А как же Дэз, Копа, Писатель? Забыл разве?

При упоминании знакомых имен душа кольнула воспоминаниями, сразу вспомнились лица сталкеров, угрюмое — Дэза, оскаленное в широкой улыбке — Копы, и вечно задумчивое — Писателя. Вспомнилась Зона, с ее опасностями, и та дружба и поддержка, которой так не хватало здесь в этом мире. Видя выражение лица старика, парень решил все— таки войти в палату:

— Для начала представлюсь, меня зовут Филин

— Неужто тот самый, про которого мне все уши Копа прожужжал? Легенда Зоны, ты же умер?

Филин почесал голову:

— Они тебе, видно, не все рассказали, я так сказать, наблюдатель за событиями. Наполовину реален, наполовину нет, и во плоти могу быть очень ограниченное время. Так что, дед, у нас с тобой час, чтобы дойти до точки соприкосновения...

— Я не дед, меня Максим зовут! А когда то был сталкер Мак, понял?!

— Ну, Мак, так Мак, ну что пойдем?

— Если "разуешь" глаза то увидишь, что я не могу встать с кровати. Я — старый, немощный старик, а?

Филин только сейчас обратил внимание, что Мак действительно за все время разговора так и не встал с кровати, и, засуетившись, полез в подсумок, откуда извлек маленький, свинцовый контейнер.

— Извини, сейчас мы твою немощность поправим — и, достав маленький комок разнообразных кусочков мусора, приложил его к груди Максима. Сильное тепло, разлившееся по телу старика, опрокинуло его на кушетку, Филин, увидев, что артефакт начал действовать, быстро ушел за едой, "Золотая рыбка" всегда ускоряет обмен веществ, отчего сильно хочется есть.

Когда он появился, Максим или, вернее, сталкер Мак уже сидел на кровати и натягивал на себя одежду, а получив от Филина разнос с едой, с остервенением, принялся поглощать угощение.

— Кстати, а куда мы собираемся?— спросил Мак

— Ты же несколько раз был у монолита, но так и не загадал желания, и чертов кристалл решил, что ты его заслужил. Ну, я посмотрел на твое самочувствие, на твои годы, на твое положение, и решил, что тебе нужно идти к камню прямо сейчас. У тебя ведь есть заветное желание?

— Да... Нет... Не знаю, я еще не думал о чем его можно будет попросить, все чего я хотел, я добился здесь, правда, друзей почти не осталось, ну разве что, кроме потусторонних. Может быть, пока я дойду до камня, оно проявится само собой это желание.

— Дойдешь, а парни помогут. Я вижу, ты уже себя чувствуешь намного лучше? Нам нужно за сорок минут добраться до окраины города, что весьма не очень реально. Чур за рулем я.

Мак выбежал из палаты и направился в сторону выхода из клиники, оставляя за спиной недели неподвижного существования в инвалидной оболочке, зная, что больше в этот мир не вернется.

Филин бежал по пустынным улочкам и считал минуты, оставшиеся для окончания работы артефакта "Выверт". Суть его работы состояла в том, что артефакт останавливал время, а в сочетании с "ГОЛОСОМ" открывал пространственную щель между параллельными мирами на один час. И использовать его можно было один раз.

"МАШИНА!" — радостно екнуло в голове у Филина — И тут же разбив форточку ближайшему авто, сел на место водителя и перемкнул провода зажигания:

— Карета подана, шеф!

— Тебя посадят, ворюга

— Гыыы! Пусть сначала поймают, если смогут.

Филин гнал машину, не заботясь о ее сохранности, перепрыгивая ямы, и траншеи для прокладки труб. Путь пролегал через площадь Куйбышева, далее по улице Шостаковича в Струковский парк, где и был расположен разрыв пространства. Отличное уединенное место, скрытое от чужих глаз, которых в зоне действия темпорального поля связки артефактов и быть не могло. Распугав вездесущих кенгов, которые неосмотрительно сунулись в окно перехода, машина влетела в парк. Сталкеры вышли из машины, и направились на ультрафиолетовый отблеск портала: