Демон 2. В Средневековой Руси

Но отойдя очень не спеша на дневной переход и перебив всех лазутчиков, оставшихся наблюдать за продвижением армии, Максим свернул на север. Он был уверен — там его не ждут. А внезапность — важный залог успеха. Тем более, что численного превосходства у противника там практически не имелось.

Спустя трое суток

Максим стоял на опушке леса и внимательно наблюдал за открывшейся перед ним картиной. Совершенно не охраняемый лагерь Андреаса фон Фельфена свободно раскинулся рядом с небольшим укрепленным городком. Никто никуда не спешил, ибо новость об уходе двухтысячной армии новгородцев на поддержку Пскова ободрила Андреаса и успокоила. Ведь там были самые боеспособные.... А значит, этих сидельцев в Тесово можно было выкуривать спокойно и без лишних жертв.

— Как мило... — хмыкнул золотой дракон.

— Толпа непуганых идиотов, — поддержала его сестра. — Хотя бы дозоры поставили что ли? Давненько я такого не видела.

— Не будем обманывать их ожидания, — улыбнулся Максим. — Раз уж они приняли столь соблазнительную позу. Возглавишь атаку? Хочу, чтобы те, кто ее переживет, умерли от стыда. Для них-то ты обычная женщина.

— С удовольствием, — расплывшись в предвкушающей улыбке, отметила Василиса.

— Тогда бери кавалерию и выступай немедля, а то заметят чего доброго. Еще сражайся с этими свиньями по-человечески.

Удар был страшен.

Не тратя время на построение, ибо у врага не имелось никакого строя, Василиса вывела двенадцать сотен тяжелых кавалеристов, возглавляемых линией полноценных ладожских латников, и повела их в бой прямо на лагерь Ордена, в котором отдыхали войска противника. Многие без доспехов, а то и вообще — приняв вина.

Стремительному продвижению этой лавины, буквально втаптывающей перепуганных людей в землю, не помешало ничто. Не успело. Даже те небольшие и хрупкие островки обороны, которые стихийно пытались укрепиться на пути ее следования.Василиса провела тяжелую кавалерию через лагерь, стараясь не снижать темпа, после чего вывела для разворота и нового разгона на луг в сторону. А Максим, пользуясь полным расстройством обстановки, успел подкатить пушки на прямую наводку и буквально с сотни метров открыл убийственный огонь картечью.

Минут десять Лазурному дракону хватило для того, чтобы привести в порядок вверенных ей всадников. После чего Василиса протрубила в рог, давая понять Максиму, чтобы прекратил палить, и вновь направила свою лавину на ряды порушенных палаток, трупов, раненых и бьющихся в панике людей... 

Глава 10

25 августа 1240 года. Мир "Сот'ари". Псков

Узнав о том, что его обхитрили, Дитрих фон Грюнинген, решил не медлить и брать Псков, дабы закрепиться. Тем более что там у него имелось много купленных бояр. Кое-какие подробности сражения при Тесово ему стали известны и совершенно его не порадовали. Конечно, у страха глаза велики, но если хотя бы половина тех слов истина, то встречаться с такой массой кавалерии в открытом поле дело пагубное. По крайней мере, теми силами, что располагал Орден здесь и сейчас.

И вот теперь Дитрих наблюдал за подходящим противником со стены Пскова.

— Не так уж их и много...

— Их вообще очень мало, — кивнул, чудом спасшийся Андреас фон Вельвен. — Возможно это только часть войск. При Тесово их было значительно больше.

— Возможно. Очень возможно. Хотя те красные воины — вон они. Да и белые тоже в наличии. Под сотню. А что это они везут на лошадях за странные чурбаки на колесах? ...

Максим стоял перед Псковом и думал.

Внутри сидело несколько тысяч войск ордена. Плюс дружины лояльных им бояр. Да провианта на довольно приличный срок. У него же не хватало личного состава даже для того, чтобы по-человечески обложить и заблокировать город. И штурм... Опасная затея. Многие лягут...

— Андреас фон Вельвен, — представился глава небольшого отряда всадников, выехавший для переговоров.

— Максим ад Эрдо, — кивнул в ответ золотой дракон.

— Вас слишком мало что для штурма, что для осады. Зачем вы пришли?

— В гости, — с искренней улыбкой произнес Максим.

— Что? — Удивленно переспросил Андреас.

— Кстати, разрешите вам представить мою сестру — Василису, — пренебрегая вопросом фон Вельвена, произнес золотой дракон. — Именно она возглавила атаку кавалерии в битве при Тесово.

— Ну же, Андреас, не удивляйтесь, — с лучезарной улыбкой произнесла девица, — доспехи я ношу не только в качестве украшений. Что вы молчите?

— Я не верю вам, — покачал головой Андреас.

— Это ваше право, — кивнул Максим.

— Вы так чисто говорите на моем языке, — решил сменить пугающую его тему фон Вельвен. — Откуда вы его знаете?

— Я много языков знаю, — по-доброму улыбнувшись ответил барон. — Вас не интересует судьба пленных? Вы так поспешно ретировались, что не застали финала.

— Судя по побоищу их больше нет на этом свете, — как-то отстранено сказал вице-ландмейстер.

— Зря вы так. Конечно, погибель свою там нашло немало число тех, кого вы вели в бой, но триста семьдесят человек в плен все же попали. Включая братьев-рыцарей.

— Вот как? Это радует. — Без особого энтузиазма отозвался Андреас, начиная понимать, зачем пришел наместник Ладоги. Ну, по крайней мере, ему это так показалось.

— Я понимаю ваше кислое лицо, но спешу вас обрадовать. Меня не интересует выкуп за них. Первоначально мне хотелось их просто повесить, но архиепископ Спиридон отговорил...

— Повесить? — Удивился Андреас. — Но за что? Тем более рыцарей!

— За нападение на братьев христиан в угоду черной душе этого исчадия ада, что сидит в Ватикане. Да, да, не кривитесь. Мы такие же христиане как вы. И вместо того, чтобы совместно бороться с язычниками, вы пытаетесь нападать на нас с целью поживы по увещеванию этого старого пенька.

— Следите за языком, господин барон, — с раздражением произнес Андреас.

— А то что? Вызовете меня на поединок? Мы с вами отлично знаем, что это просто довольно глупый способ самоубийства. С вашей стороны. Я как-никак чудотворец. На моей стороне Бог, помогший мне в битве с наместником Иерусалима. Поэтому давайте проясним некоторые вещи. Всех пленных, взятых в этих сатанинских походах, организованных по просьбе наместника дьявола на земле против братьев-христиан я направляю на исправительные работы. На десять лет. После отпущу просто так. Да-да, Биргер и его люди сейчас у меня строят канал, махая лопатами как простые вилланы.

— Но это же благородные люди! — Воскликнул Андреас.

— Только по рождению, но не по поступкам. По просьбе архиепископа Спиридона я заменил первичное желание их вешать трудом и молитвой, дабы они смогли искупить свою вину перед Господом нашим за свои свинские помыслы и желания. Ведь человек слаб, и дьявол его легко искушает.

— Какой дьявол?! О чем вы?!

— Вы читали Нагорную проповедь? Значит должны знать фразу: 'По плодам их узнаете ли. Собирают ли с терновника виноград или с репейника смоквы?' Какие плоды оставляет после себя Ватикан? Кровь, боль, страдания. К чему стремится Папа Римский? К светской власти над людьми и богатству, вместо того, чтобы пропалывать их души от сорняков греха и помогать им войти в Царствие небесное. Я был во время последнего Крестового похода в Святой земле и воевал с магометанами. Успешно воевал. Благодаря действиям моего отряда Император Фридрих смог занять Иерусалим. Впрочем, вы об этом должны были слышать. И я прямо вам говорю — большего вреда в этом походе, чем папские легаты не принес никто. Даже магометане. Это черти в рясе стравливали между собой германских и французских рыцарей. Вели пакостные проповеди. Сообщали магометанам важные сведения о военных и экономических предприятиях крестоносцев. Честно вам говорю — мы заняли Иерусалим не благодаря их помощи, а вопреки просто колоссальным усилиям.

— Нет... я не хочу в это верить! Вы слышите?

— Ваше право. Но именно там я принял решение перейти в греческий обряд. Баронов в православии не наблюдается. Кроме меня, разумеется. Ибо патриарх, в отличие от Папы Римского не стремится к стяжанию светской власти и вполне доволен духовной. В сущности, это и стало причиной раскола церкви. Мы ведь одно целое — христиане. Были... из-за амбиций Святого Престола, который предал заветы нашей веры и развязал кровавую бойню. Или вы не знаете, что творилось в Окситании? Когда папские легаты вырезали подчистую целые города только потому, что им казалось, что они возможно верят немного не так, нежели предписывает простой пенек в тиаре. И ладно бы бить тех, кто с оружием в руках выступал против войск Ватикана. Но женщин, детей и немощных стариков — их, за что резали и жгли? По плодам их узнаете! Вот они — плоды. Залитые кровью, болью и ненавистью по самое горло. А потому я говорю вам — уходите с миром.

— Это невозможно, — с вызовом произнес Андреас.

— Тогда вы знаете, что вас ждет. Или смерть в бою, или позорное бегство, или исправительные работы, перемежаемые молитвой. Впрочем, не переживайте, я не дам на этих работах никому умереть от болезни или истощения. Десять лет тяжелого, изматывающего труда, вперемешку с молитвами пройдет каждый, прежде чем вернуться к мирской жизни.

— Вы не посмеете!

— Уже посмел. Поверьте — я знаю, что я делаю. Идите с миром. И думайте. Через трое суток, если вы продолжите упрямство свое в угоду Лукавому, я возьму Псков штурмом. Аминь. — После чего Максим перекрестил Андреаса и применил исцеляющее плетение, что совершенно заживило свежий шрам на его лице, полученный в битве при Тесово. Потом развернулся и не спеша поехал, в сопровождении своих людей в лагерь.

А Андреас фон Вельвен еще минут пять держался рукой за щеку и ошарашенными глазами смотрел на удаляющего барона...

— Так это не сказки? — С любопытством рассматривая лицо Андреаса, произнес Дитрих по его возвращению.

— Теперь я не знаю, во что верить... — ответил фон Вельвен, и в общих чертах пересказал слова Максима. Впрочем, на Ландмейстера и прочих старших чинов Ордена, севших в городе, они не произвели никакого впечатления. Даже напротив — вызвали раздражение.

— Эту скверну нужно выжигать каленым железом... на корню! — Подвел итог повествованию фон Грюнинген. — Или ты поверил ему? Андреас? Что же ты молчишь?

— Я не знаю, что сказать. Я поражен. Смущен. Ведь мы действительно пролили очень много крови во имя Господа нашего. И это... странно. Но я верен Ордену. И выполню любые ваши приказы.

— Хорошо... — чуть подумав кивнул Дитрих. — Господь посылает нам сомнения только для того, чтобы испытать веру нашу. Помни об этом!

Спустя трое суток

Первые лучи рассвета ударили словно в набат по векам Андреаса. И в этот момент он проклял все из-за этого весьма неприятного ощущения. Надо же было так неудачно повернуться!

Но заснуть уже не получилось — со стороны лагеря руссов прозвучал раскатистый грохот и какой-то сильный удар чуть позже. Потом еще, еще, еще...

— Что происходит? — Крикнул он вскакивая. Но слуги и сами не знали. А грохот продолжался. Он помнил эти звуки. Там, под Тесово именно после них в толпах людей образовывались целый просеки, мелкими железными шариками, летящими с бешеной скоростью. Он сам такой умудрился поймать в щит. Но, к счастью, тот в нем так и застрял — слишком далеко было. Но что это за сопутствующие удары?

Андреас спал прямо в доспехах, опасаясь ночного нападения, потому смог собраться очень быстро и уже через несколько минут мчался на коне в сторону шума вместе с другими рыцарями Ордена. Без всякой, впрочем, надежды на благоприятное известие. Наместник Ладоги дал слово взять Псков по истечению отведенного времени и, вероятно, приступил к задуманному...

'Так вот, что это были за удары...' — пронеслось в голове Андреаса при виде раскуроченной деревянной стены и выбитых ворот . Выстрелы уже прекратились, а к самим воротам спешила ладожская пехота, сверкая латами в лучах утреннего солнца. Перед ней, напротив обрушенного участка стены строились братья-рыцари, кнехты, городские стражники и вообще все, кто был поблизости и мог отразить штурм. Добрый строй выходил. С наскока не возьмешь.

Однако пехота наместника остановилась по... девичьему крику, который он после того разговора узнал бы из многих. Спешно выстроилась. Достала свои странные приспособления, что таскала вместе с оружием. Вскинула их, направив в сторону обороняющихся, и... окуталась дымом, обильно выделившимся вместе с грохотом. А первый ряд строя защитников в большинстве повалился на землю.

Потом, второй ряд наступающих войск продвинулся вперед, вскидывая к плечу свои странные железные трубки, и также окутался дымом под дробный грохот. И снова посыпались на землю защитники, пытавшиеся подхватить выпавшие из рук погибших щиты.

После того, как вперед вышла третья шеренга наступающей пехоты и вскинула свои адские трубки, Андреас понял — ворота не удержать. А потому развернулся и, стараясь не оглядываться, направил свою лошадь к резиденции Ландмейстера. Требовалось срочно сообщить о трагедии.

Бои за Псков, не останавливаясь, шли до глубокой ночи. Максим действовал достаточно аккуратно и старался не подставляться под участие в крепких контактных свалках. Вместо этого, золотой дракон использовал оперативное маневрирование тех десяти пушек, что он привез с собой и обстрелы противника из винтовок. Что первое, что второе действо не оставляло никого равнодушным среди врагов. Очень уж губительным оно оказывалось. Даже импровизированные баррикады не помогали.

К концу дня войска наместника Ладоги заняли примерно половину укрепленного Пскова, буквально усеяв улицы города трупами врага. Но боеприпасы, захваченные с собой, подходили к концу. И если по винтовкам еще было выстрелов по сто на ствол, то по артиллерии имелось всего сорок семь полуготовых зарядов, из которых картечью были снаряжены только десять. Однако этого не знал ни Андреас, ни Дитрих, ни кто бы то ни было иной из руководства Ордена в Пскове, что обнадеживало. Слишком уж эффектный дебют был дан в первый день сражения.

— Сколько у нас осталось людей? — Устало вздыхая, спросил Дитрих фон Грюнинген, присаживаясь на лавку.

— Тысячи три, из них едва полтора десятка братьев-рыцарей.

— Невероятно... — покачал головой Дитрих, в который раз за день, взглянув на лицо Андреаса, излеченное от шрама. — Пять тысяч человек полегло...

— Больше. Из оставшихся войск наших только полторы тысячи.

— Эти гады хотели отсидеться за нашими спинами? — Удивился Дитрих.

— Нет. Я сам видел, как они искренне пытались атаковать. И не раз. Но войска наместника слишком сильны. Эти дымные трубки — страшное оружие. Думаю, что тысяч десять совокупно мы потеряли. Может больше, может меньше. До утра, полагаю, потери только возрастут.

— Почему?

— Дезертиры, — произнес, пожав плечами Андреас. — Многие видели эти страшные потери. Если завтра будет то же самое, то к обеду все будет кончено. Хотя, наверное, даже скорее. Таких атак как сегодня, мы производить не сможем. Кроме того, я не исключаю, что кроме дезертирства будет и еще массовая сдача в плен.