— Ну наконец-то! — заворчал Лука, потащив представлять его родителям. Те, зная, что Лука приведёт своего талантливого и вполне успешного друга, были настроены к тому вполне доброжелательно, пока не услышали его фамилию.
— Лекой? Вы... родственник Дели?
— Племянник, — неожиданно робко замямлил Жерар, пытаясь отдёрнуть свой шерстяной, и явно слишком жаркий сюртук.
— Ясно, — как-то отстранено сказал Ольдвиг. За неделю он успел взять себя в руки, и примириться с почти любым исходом встречи, но то, что младший сын внезапно окажется в заговоре против него, его сильно уязвило. — Что ж... надеюсь, вам здесь понравится, Жерар.
— Уф-ф-ф, пронесло, — оттаскивая заледеневшего под взглядом главы семейства Горгенштейн Лекоя, произнёс Лука.
— Д-д-думаешь?
— Ну ведь... — Лука неосторожно задел кого-то справа локтём и буркнул: — Извините.
— Ничего страшного. Добрый вечер, молодые люди.
Теперь уже наступила очередь Луки превращаться в ледяную статую. А ведь он намеревался держаться от Зингера как можно дальше!
— Лукреций, приятно видеть тебя. Жерар, и ты тут! Как ваши с магистром успехи?
К счастью, Зингер был полностью поглощён своим новым делом, и на Луку если и смотрел, то только с родственной симпатией, а никак уж не подозревая его в старых грешках.
Томас и Делия прибыли последними. Потенциальная жена Томаса выглядела... весьма достойно, да, хотя Луке показалось, что собранные в строгую причёску пышные волосы Дели делают её лицо скучнее.
В отличии от её племянника, такое количество Горгенштейнов и им сочувствующих нисколько не смутило девушку. Плечи Дели были гордо расправлены, а на лице сияла ровная улыбка. Глаза её обежали гостинную, ни на ком не задержавшись, и Лука почувствовал некоторое недовольство, что она даже не выделила его взглядом.
— Ну же, полагаю, мы можем начать, — торжественно кивнула матушка Горгенштейн.
Конечно же, такое количество гостей не поместилось бы в столовой комнате, а в гостиной комнате им было бы тесно, поэтому отец семейства, отринув наиболее удобный вариант со снятием ресторана, решил поставить столы непосредственно на свежем воздухе, благо что сад позади дома был достаточно велик. Да и погода в последние дни располагала — весна была на удивление тёплой и сухой, а уличные фонари давали уютный и мягкий свет, позволяя забыть, что они всё ещё находились в городе. В итоге на уютной лужайке под яблоневыми деревьями расставили несколько столиков, каждый на пять-шесть человек. Томас, Дели, Августина и Петер ожидаемо сели вместе с главой семейства и с его женой, поэтому Луке оставалась только посочувствовать травнице. Впрочем, стоило ожидать, что Августина её поддержит.
А вот молодому магу не совсем повезло. Вместе со смертельно скучной Анной, глуховатым дядюшкой
Холли и всё ещё находившемся в ступоре Жераром к ним подсадили Равеля, которого Лука всю неделю до этого успешно избегал. Что-то не так было с его братцем — Лука это чувствовал, хотя и не мог объяснить или как-то исправить. Но что бы это ни было, Лука точно знал, что от этого стоит держаться подальше.
Равель, как будто прочтя мысли Луки, ухмыльнулся, и наклонившись, прошептал ему на ухо:
— Что, не рад моей компании? Я вот как-то тоже сожалею, что попросил посадить за этот столик. Думал, ты приведёшь молоденькую симпатичную магичку, а не это недоразумение. Оно хоть говорить умеет?
— Умеет, — неожиданно пришёл в себя Жерар. Он хотел сказать что-то ещё, но внимательно присмотревшись к Равелю, предпочёл замолчать. Вот только нет нет, да при взгляде на брата своего друга проскальзывало у мага беспокойство. Лука взял с себя слова спросить того позднее, что он увидел в Равеле.
Равель, поняв, что молодёжь не слишком настроена на общение, перевёл своё внимание на сестру. Анна всегда была несколько чопорной, но при этом умудрялась выглядеть скорее строго и элегантно, чем скучно. Сейчас же она, одетnbsp;ая в наглухо закрытое тёмное платье и с гладким пучком, казалась лет на десять старше, чем должна была. Кажется ли, или он заметил в волосах сестры седину?
— Давно не виделись, Анна, — начисто игнорируя дядюшку Холли, уже сосредоточенно что-то жующего, сказал Равель. — Ты сегодня без мужа?
— Оскар не очень хорошо себя чувствует, — опустив глаза, ответила Анна. Худые пальцы её нервно сжали салфетку.
— А дети? Ты не взяла их сегодня с собой?
— Они слишком малы, от них было бы много мороки.
— Мне кажется, матушка была бы рада таким заботам, — задумчиво сказал Равель, подпирая подбородок узкой ладонью. — Да и старшенькая у тебя уже должно быть совсем взрослая. Сколько ей?
— Одиннадцать.
— Тем более! Компанию ей мог бы составить Лука — они почти ровесники.
— Мне уже пятнадцать, — прошипел маг, оскорблённый тем, как отозвался о нём Равель.
— Да да. Выпей ещё компотика, — отмахнулся от него брат.
Жерар исподволь фыркнул. Лукреций действительно единственный за столом цедил компот. Как маги выяснил однажды опытным путём, притащив в убежище Гохра кувшин яблочной наливки Дели, у Луки была весьма специфическая реакция на алкоголь. Точнее, его просто тошнило и рвало даже от одной кружки весьма слабого напитка. До этого Жерар даже не думал поддевать несчастного Луку, лишённого возможности хорошенько надраться, но кто сказал, что нельзя получать удовольствие от наблюдения за тем, как несносного мальчишку ставит на место его же брат?
— Это хорошо, что наш Лука не пьёт, — покровительственно похлопал по плечу внучатого племянника Холли. — Не хватало нам тут ещё разбушевавшегося малолетнего колдуна.
Холли тоненько хихикнул, заставив Лекоя улыбнуться. Вот же интересная семейка — в кого не ткнёшь, один страннее другого. И этот старичок, с нелепыми манерами и на удивление ясным взглядом, был тоже весьма забавен. Заметив на себе внимание Жерара, Холли развернулся к нему.
— А ты, вихрастый, тоже маг?
— Ага, — нисколько не оскорблённый, ответил Жерар.
— Может, покажешь чего? Ну, фокус.
— Маги не показывают фокусы, — поджав губы, ответил Лукреций. — И вообще, ученикам Орхана запрещено прилюдно использовать магию вне школы.
— Но не ученикам старшей ступени, — жизнерадостно перебил его Лекой, поняв, что моет продемонстрировать перед будущими родственниками свои таланты, а значит, укрепить положение Делии. Пусть не думают, что она из каких-то отбросов! — Позднее, когда стемнеет, если господин и госпожа Горгенштейн не будут против, я покажу кое-что.
— О, Оли не будет против. Мой племянник давно хотел увидеть, чему обучают нашего Луку в этой школе колдунов.
— Магов, дядюшка, магов, — кисло сказал Лука, бросив убийственный взгляд на Жерара. Чтобы он ещё его куда-то с собой взял! Тот сделал вид, что не заметил недовольство приятеля.
Гул голосов, смех, звонкий у женщин, и раскатистый у мужчин, поздравления будущей паре, с каждым тостом становившиеся чуть более фривольные. Необыкновенно раскованная и счастливая Августина, и Петер, может быть не столь ослепительный, но в своём счастье казавшийся почти симпатичным.
Столы уже сместили, поставив вместо них скамеечки, и Горгенштейны, собравшись в одну группу, с удовольствием обменивались воспоминаниями — о детских шалостях, о давних ссорах и быстрых примирениях. В какой-то момент Жерар, жадно слушающий очередную историю, перемежаемую смешными или едкими комментариями, перехватил на себе понимающий взгляд Петера Зингера. Да, он чувствовал тоже, что и Лекой — зависть и желание хоть немного, но всё-таки стать частью этого тёплого круга. Детство Жерара, сына мельника, было совсем другим — побои, тяжёлая работа, вечные насмешки от старших братьев. А Луку, несмотря на всю его странность и замкнутость, здесь любили, незаметно от того опекая и покровительствуя. Вот Кристабель чуть толкает брата в плечо, заставляя того подтвердить свои слова, а Томас, немного позже, накидывает свою куртку на узкие плечи Луки, сидящего в одной лёгкой рубашке. А ведь этот маленький говнюк даже не ценит, что у него есть...
— ... ну да, близнецам тогда попало сильно, а вот Ави как-всегда смог выкрутиться, — дядюшка Холли, зарумянившись и размахивая руками, совсем не заметил, как над тесным кругом воцарилась тишина. — Кстати, где этот несносный мальчишка, хотелось бы знать?
"Да уж, хотелось", — промелькнуло в голове Зингера, всё ещё пытавшегося проследить за судьбой сбежавшего Августина. Впрочем, вслух он не стал ничего говорить, попытавшись сделать вид, что он просто не слышал ни о каком Ави.
— Ну так и близнецов тоже нет, — громко сказал Августина, украдкой пожав руку Петера, благодаря его за деликатность. — Наши младшенькие братишки и сестрёнки постепенно покидают семейного гнездо. Да, Томас?
— И не говори, — невозмутимо сказал он.
— Зато кто-то возвращается, — не заметив своей оплошности, сказал дядюшка. — Равель, а ведь ты так и не рассказал о своей службе. Я слышал от твоего отца, что ты был не раз награждён!
— Да было дело, за пару операций, — неохотно кивнул Равель. Лёгкая улыбка сползла с его лица, ставшего вновь замкнутым.
— А ещё ты был ранен, так? — робко спросила Криста, с любопытством глядя на такого взрослого, и почти незнакомого Равеля. Как и Лука, она почти не помнила его, но в отличие от последнего, видела в Равеле почти героя, чьи шрамы были меткой его храбрости, а не того, кем он на самом деле являлся.
Зверь, вот кого видел Равель, встречаясь со своим взглядом в отражении в зеркалах родительского дома. Зверя дикого и безжалостного. Почему никто, помимо Томаса, этого не видит? Даже Лука, державшийся поначалу настороженно, сейчас расслабился, совсем не боясь дерзить ему. Разве он не помнит, какую боль когда-то причинил ему Равель?
Поняв, что все взгляды скрестились на нём, ожидая хоть какого-то ответа, Равель неохотно пожал плечами.
— Да, пришлось на некоторое время оставить службу. И дело даже не в ранах, а в яде, что попал в моё тело. Хотя он давно уже вышел, последствия всё ещё дают о себе знать. Надеюсь, я не выгляжу слишком больным?
— Ой, да ты выглядишь здоровее всех здесь присутствующих, — фыркнула Августина. — Хотя я рада, что ты оказался настолько мерзким, что даже смерть решила обходить тебя стороной.
Равель беспомощно развёл руками, заставив Кристу фыркнуть в ладошку.
— Кстати, наш гость обещал кое-какой сюрприз. Батюшка, вы же не будете возражать против небольшого магического представления?
Олдвиг нейтрально пожал плечами.
— Если господин Лекой не против, я бы хотел посмотреть. Всё же нам, простым людям, редко приходиться сталкиваться с магами, а Лука очень мало рассказывает об учёбе.
— Что ты собираешься..? — шепнул Лукреций приятелю, когда остальные послушно расселись полукругом, ожидая, когда маг подготовиться.
— Феерверки, — негромко ответил Жерар, высматривая слугу, который должен был принести ему сумку с заготовками.
— Ты спятил?! Ты же подожжёшь сад!
— Не бзди. Я ассистировал мастеру Гидеону, когда он устраивал феерверки в королевском парке.
— Но он же не один это делал, ему помогал придворный маг!
— Ну так и я не собираюсь запускать в небо огненных драконов, — хмыкнул Лекой, с благодарность принимая у подошедшего слуги сумку. — Если хочешь, можешь мне помочь. Возьми-ка вот эту штукенцию.
— Взял у магистра? Выглядит громоздкой...
— Сам сделал.
— Же-е-ерар! — простонал Лукреций.
— Эй, я же не ты, чтобы лажать. Держи конус прямо, иначе порошок попадёт на траву, и может загореться...
— Жерар!
— Что-то не так? — насмешливо крикнул им Равель со своего места. Лука успокаивающе махнул в ответ, незаметно от остальных закатив глаза.
Делия, сидевшая до этого как мышка, повернулась к остальным, и начала что-то рассказывать. Расхваливает, небось племянника как-только можно.
Когда небо над садом Горгенштейнов расцвело яркими огнями, даже скептичный Лука был вынужден признать, что фейерверк у Жерара получился очень даже ничего. Конечно, поскромнее, чем дворцовый, и без всяких там изысков, но дух от открывшегося зрелища все равно захватывало. Яркие цветы, причудливые узоры, мерцание золота и серебра, сияние живых звёзд, похожих на яркие бриллианты. Грохот петард и восхищённые вздохи зрителей. Жерар, уже несколько бледный и взмокший от прилагаемых им усилий, победно поглядывал на свою тётку и друга, посмевших сомневаться в его умении.
Но самым впечатляющим было окончание фейерверка. Его и хозяева, и гости, вспоминали ещё долго, находясь при этом в весьма противоречивых чувствах.
После того, как в небе затухла последняя вспышка, но грохот всё ещё отдавался в ушах, гости остались стоять в зачарованном молчании. Которое должно было вот-вот нарушить восхищённое рукоплескание. По крайней мере, так думал Лекой.
Но тишину разорвал лишь крик. Отчаянно, во весь голос вопила совсем ещё юная Криста Горгенштейн, с отчаянием глядя на алое пятно, расплывавшееся на миленьком, голубом (в цвет глаз) платье. Находящаяся рядом дама сделала было попытку упасть в обморок прямо на руки Равеля, но несколько промахнулась, нелепо рухнув задом во влажную траву. Впрочем, остальным было не слишком-то до неё, и даже уже не до Кристы. Тот же Равель с изумлением глядел на свои ладони, запачканные синими пятнами, а Дели, с не слишком подходящими для леди выражениями, пыталась стряхнуть с высокой причёски что-то, похожее на сажу. Томас недоумённо поднял глаза в небо, догадавшись об источнике напасти, и еле успел зажмуриться, когда ему по лицу забарабанили капли чего-то очень едко пахнущего и щипавшего кожу. В один момент пасторальная картинка семейного вечера превратилась в картину безумного, страдающего эпилепсией художника.
Те, кто ещё не успел стать жертвой "цветных бомб", попытался скрыться под кроной деревьев, но небесная кара настигала их и там. То и дело раздавались отчаянные вопли, возвещавшие об ещё одном загубленном платье или причёске. Лука, успевший на скорую рук сотворить над собой простенький воздушный щит, с на редкость благодушным видом наблюдал за нарастающей паникой.
— А вот это интересная алхимическая реакция. Ты так и предполагал, или это некий экспромт? — насмешливо спросил он Жерара.
— Я же стабилизировал, я же проверил... — пробормотал Лекой, пытаясь протереть глаза, и не замечая, что носовой платок был не менее запачканным, чем он сам. Сейчас Жерар больше всего походил на печального клоуна, переборщившего с краской для лица.
— Твои осадки хоть не ядовиты? Хотя кого я спрашиваю... Чтобы ты что-то знал о результате своих деяний...
Смелый, но не слишком предусмотрительный Лавель попытался прорваться к дому, но несколько переоценил свои силы, попав правым башмаком в одно из фиолетовых пятен на траве. Нога его заскользила, и он упал, но тут же свернулся в клубочек, пытаясь спрятать открытые участки кожи от неумолимого дождя.
Когда цветовая атака спустя несколько долгих минут закончилась, не пострадали лишь двое — Лука, спрятавшийся за собственной магией, и дядюшка Холли, успевший вовремя заползти под стол, обогнав ту же неудачливую даму.
