Проклятье багровых снов

— Да я это... В буфет ходил, — Ник выставил перед собой предусмотрительно купленный пирог. В аудитории была уже почти вся группа, и разглагольствовать о затерявшихся призраках не хотелось.

— А мне? — Гошка уставился жадно на выпечку и с надеждой на Ника.

— Да, забирай! — обжорство друга забавляло, Никита все равно покупал для него, сам он есть не хотел.

Хлопнула входная дверь и Сеня, наконец, остался один. Конечно, он был рад компании, все же соскучился по общению с живыми людьми за столько лет призрачного существования. Но, с другой стороны, отвык, да и робел здорово. Все боялся: вдруг, прогонят, выкинут на улицу — на что им, студиозусам, кот нужен. Сам обладатель пушистой тушки, похоже, был с ним согласен, он тоже не доверял людям. Такие это странные существа, не знаешь, что от них ждать. Вон, вроде, и обрадовались, пожалели, приласкали, и тут же мыть потащили. Кошмар! От воспоминаний о такой противной, мокрой воде у кошака шерсть встала дыбом, он сердито мяукнул и задергал пушистым хвостом. Да и назвали как-то по-дурацки — "Пуся". Не имя, а позорище какое-то! Ладно, что хоть покормили потом, а то, сидя на балконе, Сеня совсем оголодал.

Короче говоря, хорошо, что все ушли, есть время подумать, что же дальше-то делать. Вопрос этот мучил призрака всю ночь, не давая спокойно отоспаться после массы новых впечатлений и сытной еды. Все попытки привлечь внимание ребят к своей неординарной особе не увенчались успехом. В Сене видели только кота. Да, если честно, и не приглядывались к нему хозяева, не до того им было. Подозрения семинариста оказались верными: тот парень, которого звали Никита, действительно, вляпался в неприятности, причем такие, что даже призраку становилось жутко: уж слишком все это пахло черным колдовством, да еще и древним, языческим. Какой уж тут экзамен, студентам явно было не до поисков экзаменатора. Но это ничего, Сеня вполне может подождать, больше ста лет ждал, а вот колдовство призраку не нравилось. И еще он побаивался ведьмы. Нет, конечно, к тому, злому колдовству она отношения не имела, но все равно было неуютно как-то. Правда, Катя оказалась барышней приятной и доброй. Кот с ним был согласен и мурлыкнул от удовольствия, вспомнив, как ласковые девичьи руки гладили его животик и почесывали за ушком. Сеня совсем засмущался и покраснел бы, конечно, только вот на пушистой черной морде все равно не видно.

В общем, призрак пришел к выводу, что кошачье тело надо покинуть, иначе пообщаться по-человечески с ребятами не удастся, так и останется он домашним зверьком. Ему было немного жаль, только-только начал входить во вкус телесного существования, столько всего нового и интересного увидел, а рассмотреть толком и не удалось. И быть котом Сене понравилось, правда, мешали проклятые охотничьи инстинкты. Ему до сих пор стыдно вспоминать, как он поймал мышь, долго с ней играл, а потом сожрал. Не потому, что был голодный, а просто так — все же добыча. Мышь бывшему семинаристу было жалко — божья тварь, как-никак — но справиться с кошачьей натурой он не смог. Вон и ворона почти сцапал, но это существо жалко не было, обидно, только, что удрал.

Решение вернуться к призрачному состоянию после долгих сомнений и колебаний было принято, осталось только его воплотить в жизнь. А вот как это сделать, семинарист не знал. Он потопал лапами, подергал хвостом, пару раз подпрыгнул. И что дальше? Своего призрачного тела Сеня совершенно не ощущал. Он даже испугался, правда, так и не понял чего, и продолжил свои попытки расстаться с "привязавшимся" к нему котом. Большой черный кот крутился по полу, подпрыгивал на месте, пятился задом, одновременно, шипя, урча и плюясь. Наконец зверь умаялся и растянулся на паласе, тяжело дыша и сверкая желтыми глазищами.

Ничего не получалось. Наверное, стоило посоветоваться с барышней-ведьмой, она-то, небось, знала какое-нибудь слово или заклинание. Только как посоветоваться-то, если из него вместо человеческих слов один мяв лезет? Сеня, пару раз мяукнув, так на всякий случай, а вдруг что-то получится, решил оставить эту проблему на потом, а пока немного осмотреться. Все же любопытно, как студиозусы живут, вчера за этой нервотрепкой с мытьем не до того было, да и стеснялся он сильно, все больше под стулом сидел. Кот был с ним согласен, он мурлыкнул, потянулся и отправился на экскурсию.

Осмотр "достопримечательностей" было решено начать с кухни, точнее, это решил кот, которого туда тянуло как магнитом. Сеня посопротивлялся немного, подозревая, что его "приятель" надеется чем-нибудь поживиться, но кошак оказался упрямее. Похоже, он мог думать только еде, хотя голодным и не был. Ребята, когда уходили, накормили его настоящими пельменями, вкус которых Сеня забыл, еще когда учился в семинарии. Собственно, кухня ничем порадовать не могла, так как съестным там и не пахло, но пушистый нахал уходить не хотел и упрямо крутился около большого белого ящика. Наконец, он поддел лапой дверцу и сунул любопытный нос внутрь. Там на полке лежала Курица! Она так одуряющее вкусно пахла, что у кота, как выражаются нынешние студенты, сорвало крышу. Он схватил зубами толстую куриную лапу, вытащил тушку на пол и, давясь и урча, начал жрать. Тут Сеня не выдержал. Он, богобоязненный деревенский парень, и помыслить не мог, что дойдет до такого непотребства, как воровство. А грех-то, какой! Бывший семинарист настолько разозлился, что в буквальном смысле слова, вышел из себя. Тело воришки окутал сизый туман, а во все стороны с треском посыпались сиреневые искры. Кот выплюнул кусок курицы и дурным голосом заорал: "Мрряу! Что ж ты делаешь, стервец окаянный! Вор-р-р-ряу, бессовестный!" Затем в испуге прижал уши, рванул в комнату и попытался залезть под диван, виляя толстым пушистым задом. Но зад не пролез, и кот так и застрял, дрожа всем телом и прикрывая морду лапами. А Сеня ликовал: ему, наконец, удалось справиться с упрямым зверем, и он снова почувствовал себе свободным человеком, ну, пусть, не совсем человеком, но, все же не каким-то бессловесным придатком нахального животного. Он выполз из-под дивана и, как мог, постарался успокоить кота, убеждая, что не причинит тому вреда, будет любить и беречь, холить и вкусно кормить. Похоже, ему это удалось, так как дрожать зверь перестал и затаился где-то глубоко внутри. А призрак, решив закрепить достигнутое, гордо прошелся по комнате, повторяя: "Мяу — Сеня! Яу — Сеня! Я — Сеня". Совсем избавиться от кошачьего "акцента" еще не получалось, но семинарист очень старался и через некоторое время уже вполне сносно говорил по-человечески.

Машка настолько сильно желала поведать Кате о своей трудной судьбе и запутанной личной жизни, что сесть рядом с Игорем и Никитой не было никакой возможности. Катёна заметно напряглась, когда на ее пустовавшее место, уселась Злата, скинув легкий шифоновый шарф на спинку стула Ника. "Что же, оберег получился даже лучше, чем планировался. Действует, похоже, и как наговор на удачу. Или же просто перед обаянием Никиты не устояла еще одна красавица". Катя грустно усмехнулась и тут же заработала возмущенный Машкин возглас:

— И чего ты видишь смешного в том, что Лешка велел мне экстренно худеть или он меня бросит?

Ничего в этом смешного Катька, конечно, не видела, да и слушала подругу хорошо, если через слово. Она вообще не понимала таких отношений. Ну, не нравится, что у твоей девушки попа толстая. Не можешь ты ее с толстой попой любить, так ищи себе другой предмет обожания, с тощей филейной частью. Ради чего жизнь-то девчонке портить? А Машка сама хороша, зачем такой воздыхатель недовольный нужен? На ее-то пышные формы только свисни — сбежится стадо парней. Это Катька-скелет никому не нужна. Всем златок подавай, ну, или машек, на худой конец. Вслух девушка, конечно, говорить ничего подобного не стала, ограничившись дежурными фразами. Все равно подруга ждала не конструктива, а сочувствия. Так зачем же человека расстраивать? Тем более, Машка без шоколадки была очень нервной и социально опасной, особенно после диетных выходных.

Вполуха слушая причитания подруги, Катя исподтишка наблюдала за тем, как Злата всеми силами старается привлечь внимание Никиты. Не сказать, чтобы у нее это не получалось. Парень то и дело отвлекался от лекции и наклонялся к девушке очень близко, прислушиваясь.

— В общем, я теперь худею и покажу этому козлу какая у меня попа на самом деле! — с пафосом закончила Машка. Сказано это было громче, чем стоит обсуждать личные проблемы в аудитории во время занятий. Народ, сидящий на передних партах, сдавленно хихикнул, строгая и подтянутая Татьяна Васильевна удивленно взглянула поверх элегантных очечков — этот взгляд на студентов действовал лучше любого замечания, а Машка смутилась, покраснела и, наконец-то, к Катиному удовольствию замолчала.

Солнечный лучик запутался в светлых, рассыпавшихся по плечам прядках. Златка была удивительно красивая и милая, но почему-то раздражала своей жизнерадостностью. К концу пары у Ника разболелась голова, он предпочел бы, чтобы рядом, как всегда, села Катёна. С ней хоть проблемы обсудить можно, поинтересоваться, когда она собирается идти к краеведу и сказать о том, что сам Ник решил наведаться в городской музей и узнать еще там что-нибудь новое про племя меря и местные легенды. Вместо этого пришлось выслушивать эпопею о спасении плаща Солнца и вдохновенно врать, на ходу придумывая историю возникновения синяка на физиономии и свезенной скулы. Рядом тихонько подхихикивал Игорь, словно понимая, что сегодня навязчивое внимание красавицы Никиту раздражает.

Светлые, пахнущие пряными травами локоны щекотали лицо, Злата старалась наклониться как можно ближе, словно боясь пропустить хоть одно сказанное Ником слово. Прохладные пальцы ласково скользнули по щеке, и парень инстинктивно дернулся в сторону. Подобное, слишком откровенное проявление заинтересованности напрягало, особенно, прямо на занятиях. С одной стороны, вроде бы и не делает Златка ничего предосудительного, даже преподаватель никакого внимания на них не обращает, но откуда же это чувство неловкости? Может быть, из-за обжигающего спину Катькиного взгляда?

— Прогуляемся? — хрустальный голос Златы вывел из задумчивости. Никита понял, что, отвлекшись, пропустил тот момент, когда закончилась пара. "Странно, — подумал он, послушно выходя вслед за девушкой из аудитории. — Что она задумала? Неужели ухажер на черной БМВ исчез?" Как бы Нику не нравилась Златка, он был не настолько глуп, чтобы думать, будто ради него девушка упустит богатенького хахаля. Не в ее это было стиле. Слишком уж Солнце расчетливая, странно, что это качество не делает ее хуже. Ник — лишь временная замена. Так сказать развлечение за неименьем лучшего. Только вот, нужно ли ему это? Неделю назад было нужно, а сейчас?

Теплые губы прикоснулись к щеке, как только за спиной захлопнулась дверь университета. Златка рванула Ника за руку увлекая за собой в парк, где, если поспешить, можно найти свободную скамейку.

— Как хорошо! Такая погода замечательная! — улыбнулась девушка и, как ни в чем не бывало, прижалась к плечу Ника. — Пойдем сегодня ночью купаться. Говорят, вода сейчас удивительно теплая.

— Вряд ли выйдет, — Никита немного ошалел от такого предложения. Похоже, Златка не собиралась терять времени даром. Конечно, он мечтал именно об этом, но в реале все было как-то не так. Недвусмысленно предложив себя, девушка потеряла львиную долю обаяния. Она вела себя так, словно и не сомневалась в согласии Никиты. Судя по всему, Злата считала его давно своим. Удобно. Можно держать на расстоянии, а если вдруг стало скучно, потянуть, как собачку за поводок, и будет рядом. А Нику это не понравилось. И вообще, он смотрел на Злату, а на ее месте невольно представлял Катёнка. С Катёнком он бы, пожалуй, купаться пошел — и красивая, и поговорить есть о чем, и опять же, если нападут какие сумасшедшие утопленники, с Катькой хоть есть шанс отбиться, а вот, что делать в такой ситуации со Златкой, Ник не представлял.

— Но, я думала... — к отказу девушка оказалась не готова.

— Не, Злат, я бы с радостью, но никак не выйдет. — Нику было удивительно легко, словно камень с плеч свалился. Он не понимал, почему вдруг наступило отрезвление, но Златкой он переболел. Молодой человек поднялся и со словами, — Ну, пока я побежал! — собрался поцеловать девушку в щеку. Как на месте щеки оказались губы, он не понял, но быстро выяснил, что, если девушка вздумала тебя поцеловать против воли, вцепившись в шею наращенными ногтями, вырваться ни за что не выйдет.

— Ну, пока, Никитка, еще увидимся! — мурлыкнула Злата и ускользнула в сторону университета, оставив Ника стоять с открытым ртом.

Замершая у угла здания Катька выругалась, зло сверкнула зелеными глазами и, развернувшись, направилась к выходу из парка. Учиться сегодня резко расхотелось. Жизнерадостный, измазанный Златкиной помадой Ник догнал девушку уже у самой дороги.

— Катён ты куда? — крикнул он. — Подожди меня! Ты что, учиться не пойдешь? Еще же две пары.

— Нет, — отрезала Катя. "Как же все надоело! — размышляла она. — Как опротивело делать вид, что безразличны все эти Златы. Все. Это дело с проклятым ханом — последний раз, когда она помогает Нику. Дальше и ноги ее не будет у них с Гошкой. Хватит быть мазохистской! Зачем над собой издеваться? Быть просто подругой для Ника она не хочет, а большее не нужно ему."

— Кать, ты обиделась что ли? На что? — напомнил о себе парень, упорно двигаясь рядом. Катьке захотело огреть его чем-нибудь тяжелым. Настырность Никиты выводила из себя. И самое-то противное, что Катёна понимала, что друг ни за что не отстанет, пока не выяснит, все интересующее. Прогонять бесполезно. Хотя, почему бы не попытаться?

— Помаду с физиономии утри, — буркнула девушка, уклоняясь от прямого ответа и злясь на себя за то, что снова проявила слабость и вынуждена поддерживать разговор.

— Представляешь, — Ник размазал розовые разводы вокруг губ еще сильнее. — Меня поцеловала Златка.

— Да? Я видела, — не поворачиваясь, бросила Катя. — Пол-института видело, правда, я бы сказала, что целовал ее ты, но это, как я понимаю, детали.

— Да нет, она сама...

— Я же говорю — это детали! — Увидев перед собой сверкнувшие изумрудным глаза, Ник отшатнулся в сторону и замолчал, а девушка, смягчившись, добавила. — Тебе зеркало дать? Или так и будешь в помаде ходить? В память о светлых минутах.

— Давай зеркало! И пойдем на лавочку сядем, ты идешь быстро, я не успеваю и идти, и лицо вытирать.

— Нет, спасибо, я — домой, Ник, у меня нет настроения сидеть на лавочках. Ты уж как-нибудь со Златой посиди, ладно?

— Да не хочу я сидеть со Златой! Я с тобой хочу. Мне нужно обсудить кое-что.

— А, — хмыкнула Катя. — Сидеть и обсуждать проблемы — это со мной, а со Златой лучше сразу полежать — тоже логично! Но, Никит, нет. Мне надоело служить жилеткой и развлекалкой.

— Да что с тобой, Кать? Не хочу я со Златкой ни сидеть, ни лежать! И вообще, что ты все о ней, я от нее еле смотался! Вцепилась в меня, словно пиявка!

— Ты же, вроде, этого и хотел?