Прогрессоры Кн. 2 (Остриё клинка)

— Можете привезти?

— Не вопрос. Посчитайте сколько вам нужно и заказывайте. Мне совершенно не принципиально, что именно возить.

— Теперь ещё пара вопросов насчёт империи, — вновь заговорил король после небольшой паузы. — До каких пор вы планируете расширяться? Будет ли сделано подобное предложение королю Ситока? И как насчёт Манадии?

— Ситоку, конечно предложим. Я бы и в этом году это сделал, но мне совершенно не хочется лезть на вёслах в верхнее течение Волхона. Подожду годик другой, пока у нас в Галинии корабли с механическими двигателями появятся, тогда и смотаюсь. Кстати, если вы с ним встретитесь, то зовите с собой. На тех же условиях. Теперь о Манадии. В этом году они присылали к нам делегацию в составе трехсот панцирников. Степан де Рус перебил их, а командира пленил. Следующей весной мы отправляемся на четырёх кораблях в гости к Зоргу Второму. Пообщаемся, посмотрим, чем он дышит, тогда и решение принимать будем.

— А что это за корабли такие, с механическими двигателями, они что, сами плывут, без вёсел?

— Сам пока не видел. Их ещё ни одного не построили. Знаю только, что ни вёсел, ни парусов у такого корабля нет, вместо всего этого винт из кормы торчит, а вращает его машина — механическое устройство.

— Что за устройство такое?

— Да сказал же, не знаю. Механики сами ещё не решили. Один говорит пароход, другой — теплоход. Как смастерят — сами увидите.

Не мог же я объяснить королю, что в данном вопросе мы со Стёпой ещё не пришли к консенсусу. Я считал, что начинать надо с паровой машины. Так логичней будет. А он упёрся, для котлов, мол, сталь особая нужна, а тепловую машину с двигателем внутреннего сгорания он и из чугуна сделает. В общем, я на этот момент ещё действительно не знал, что за машину будет иметь наш первый корабль с механическим движителем. А вот в том, что он появится не позже чем через год — совершенно не сомневался.

Погрузку мы закончили уже после захода Анда. По десять кубических метров в каждый из баркасов (примерно по семь тонн) и ещё по одиннадцать тонн разместили в ладьях. Можно было, конечно, и ещё взять, но я решил не рисковать. В пути всё что угодно может случиться: волной захлестнёт, крен на один борт возникнет, или ещё что. Из гружёного баркаса воду не отчерпаешь, а значит, с каждой новой волной он будет оседать всё глубже и, в конце концов, просто утонет. Так что все остатки (я заплатил Гарху Третьему за двести тонн) мы доставим вторым рейсом.

Что интересно, деньги за зерно Гарх Третий получил лично. Сказал, что с купцами сам разберётся. Тот ещё жук. И ночевать на берегу не остался. Поплыл назад при свете факелов. А я решил не рисковать и заночевал. Таким образом, в обратный путь мы отправились только на рассвете следующего дня, когда до конца лета осталось менее четырёх суток.

Баркасы взяли на буксир. Так получалось намного быстрее. Вышли на стрежень, где течение имело максимальную скорость, и полетели. Три баркаса для шестидесятивёсельной ладьи — это приличная, но далеко не критичная нагрузка. Поэтому, не особо упираясь, мы двигались вдвое быстрее, чем на пути туда, когда шли против течения. Ничего особенно примечательного на протяжении всего спуска по Волхону не произошло. Дважды мы приставали к берегу на закате для отдыха, приготовления горячей пищи и ночёвки, а с рассветом возобновляли движение. На третий день ближе к вечеру наши ладьи добрались до Ядана, и до самой темноты матросы перегружали зерно в трюмы старого барка. На "Свободный" к этому времени уже было загружено около трехсот тонн. Для старого барка такой груз стал бы запредельным. Поэтому я ограничился ста тоннами, которые мы привезли из Гарва и такой же по величине партией местного зерна. Таким образом, всего на два барка мы взяли полтысячи тонн ржаного зерна. На Земле этого хватило бы для годового прокорма двух тысяч человек. А тут год втрое короче. Значит, этого зерна должно хватить, по меньшей мере, на шесть тысяч. Не так уж много в масштабах страны, если не учитывать, что до нашего тут появления большая часть населения северных областей Галинии вообще не пробовала чёрного хлеба, питаясь исключительно ячменными лепёшками. Ржаной хлеб был очень дорог и присутствовал лишь на столах знати. А на Западном побережье, по моим данным, рожь вообще не сеяли. Так что, всё, что после нашего завтрашнего отправления свезут на элеватор, мы на следующий год возьмём с собой. Это будет хорошая негоция.

Элеватор я строил с некоторым запасом, рассчитывая его на тысячу тонн зерна. В этом году столько, скорее всего не наберётся, но в дальнейшем, когда площадь пахотных земель будет расширена (а её уже сейчас начали увеличивать), его может и не хватить. Так что уже сейчас пора задуматься о строительстве рядом ещё одного.

Уйти в море с самого утра не получилось. Я решил, что сначала провожу ладьи во второй рейс (так мне спокойнее будет), и только потом сам отправлюсь в обратное плавание. Оказалось, что поступил абсолютно правильно, так как мой приказчик (из местных купцов), которого я отправлял с экспедицией в качестве главного караванщика, особым авторитетом среди гребцов не пользовался. В результате загрузка баркасов началась позже, чем я рассчитывал, и шла ни шатко, ни валко. Не вмешайся я — они могли бы и до вечера проковыряться. Пришлось мне собрать народ и толкнуть небольшую речугу, смысл которой заключался в нехитрой истине: если они не успеют привезти и выгрузить в элеватор вторую партию зерна до начала сезона дождей, то оплата за рейс будет уполовинена. А если по пути утопят хоть один баркас, то суммарная стоимость этого баркаса и содержащегося в нём груза будет также вычтена из денег, положенных им за работу.

Проняло. Через полчаса караван ушёл вверх по Волхону. Я проводил его взглядом с палубы "Свободного", на этот раз сидящего в воде практически по самую грузовую ватерлинию (небольшой запас я всё-таки оставил) и дал Линку команду отдавать швартовы. Больше меня в Ядане ничего не держало.

Океан встретил нас приветливо: легкий бриз, мягко наполнял паруса, тёплые лучи Анда ласково согревали кожу. Барки скользили по ровной как стол водной глади. Казалось, что последний день уходящего лета будет и дальше нас радовать. Но это только казалось. Ртуть в барометре стремительно опускалась вниз. Я предупредил Линка, что нужно срочно брать рифы, уменьшая до минимума площадь парусов. Он отдал соответствующую команду и отрепетовал её Мартису. Оба барка почти одновременно привелись к ветру. Матросы разбежались по реям, скатывая в рулоны примыкающие к нижним шкаторинам фрагменты штормовых парусов и подвязывая их рифами (короткими шнурками, нашитыми на парусину с обеих сторон). Все добавочные паруса были убраны.

Оранжевый диск Анда всё ещё светил с частично обложенного серыми облаками небосвода, а океан уже почернел. В последний момент мы успели слегка увалиться под ветер и согнать в трюм большую часть команды. А потом нас настиг первый удар шквалистого ветра, и барк заскрипел такелажем, кренясь на правый борт. Линк привязал себя верёвкой к штурвалу и крикнул мне, чтобы я немедленно убирался в каюту. Он был прав — помочь я ему сейчас ничем не смогу, а оказаться за бортом — запросто. Дальнейшие перипетии я наблюдал через иллюминатор. Спустя несколько минут ветер ещё более усилился, его порывы уже явно превышали двадцать метров в секунду. Начинался шторм. Волны были пока ещё не слишком высокими, но крутыми, с заворачивающимся вперёд гребнем, окутанным шапкой срываемой ветром пены. Видимость стремительно ухудшалась. Сила ветра по моим прикидкам уже составляла около девяти баллов по шкале Бофорта. Даже отсюда было слышно, как он гудит в вантах. А море, пожалуй, восемь баллов. Хорошо ещё, что нас несло в открытый океан, а не к берегу.

Корабль, между тем, чувствовал себя очень даже неплохо. Он врезался в волну под острым углом, уверенно взбирался на неё, раздвигая острым форштевнем пенный гребень, на миг замирал на вершине, скатывался в пропасть и вновь таранил следующую волну.

Я порадовался тому, что успел выпихнуть ладьи из Ядана задолго до начала шторма. В противном случае они точно сегодня никуда бы не тронулись. А так переждут непогоду на берегу и дальше пойдут. Клинкерному кирпичу вода не опасна, вычерпают её со дна баркасов и всё, никаких проблем. А вот если нечто подобное произойдёт на обратном пути, то мы рискуем потерять большую часть зерна. Прав был Степан, для зерна нужно специальные баржи делать: широкие, плоскодонные, с герметичной палубой и плотно пригнанными люками. Такие будут на речной волне как поплавки скакать. Надо будет сделать чертежи и весной, когда зайдём в Ядан, заказать десяток таких посудин на тамошней верфи. Ашамскую верфь отвлекать подобными заказами не будем, пусть и дальше корабли строит.

К вечеру шторм пошёл на убыль. Волны стали ещё более высокими, но почти лишились пенных гребней. Расстояние между ними выросло метров до трехсот. Килевая качка продолжалась, но удары пропали. Теперь барк плавно забирался на волну и медленно съезжал на самое дно провала по её пологому склону.

Эти "качели" раскрутились надолго, но у меня не было возможности ждать до их полного успокоения. Действовать нужно было безотлагательно. Я вышел на палубу, чтобы подменить Линка. Парню здорово досталось и сейчас он нуждался в отдыхе. Пока не стемнело, мы с помощником Линка выполнили поворот оверштаг, заключающийся в уходе на другой галс путём пересечения линии ветра носом. Для барка, имеющего на двух передних мачтах прямое парусное вооружение, этот поворот достаточно сложен. Сначала нужно вынести на ветер паруса на бизань мачте и привестись к нему, потом, сразу после пересечения носом линии ветра перенести паруса на фок и грот мачтах. И только после этого уваливаться под ветер. Нашу работу несколько упрощал тот факт, что большая часть парусов на данный момент были спущены, а площадь остальных существенно уменьшена. Так что справились мы с этой операцией относительно легко. Когда ветер подул нам в правую скулу, мы увалились под него до крутого бакштага, развернув корабль почти на сто восемьдесят градусов. Теперь волны догоняли нас сзади, медленно вздымали корабль на свою вершину и плавно опускали. Я послал марсового в гнездо на грот-мачте — нужно было как можно быстрее отыскать старый барк. Но до наступления темноты мы так его и не нашли.

А вот когда окончательно стемнело, но луны ещё не появились из-за горизонта, марсовый заметил яркую точку, мерцающую чуть в стороне от нашего курса. Вовремя! Буквально через несколько минут взошла Шеба, и огонёк сразу потерялся на фоне её красноватого диска. Но мы успели откорректировать курс и вскоре увидели не только пламя фальшфейера, но и силуэт самого барка.

Корабль представлял собой жалкое зрелище (из мачт уцелела одна бизань) и был практически неуправляем. Волны играли им, не как щепкой, конечно, это было бы преувеличением, скорее, как утлой лодчонкой. Сейчас брать его на буксир не имело ни малейшего смысла: порвём или трос или сам барк. Пришлось ложиться в дрейф и ждать, пока волны уменьшатся и станут более пологими. Это произошло только утром. Тогда мы очень медленно на одних кливерах подошли ближе и помощник Линка выстрелил в надстройку барка стрелой, к которой была привязана тонкая бечёвка. За бечёвку на бриг перетащили верёвку, с помощью неё втянули пеньковый трос, а уже за него — толстый буксировочный канат, наш конец которого был закреплён за основание бизани. Канат привязали к бушприту барка, мы выбрали слабину и, после того как весь канат поднялся над водой и натянулся, начали ставить паруса.

Ветер к этому времени снизился до умеренного, немного повернул и подул с южных румбов. Поэтому мы слегка увалились под него и теперь шли вдоль берега в полный бакштаг. В трюмах было сухо. А на старом барке вовсю откачивали воду ручными помпами. Видимо, много её начерпали во время шторма. И, конечно, намочили зерно. Я просигналил Мартису, чтобы он дал команду вытащить часть мешков на верхнюю палубу. Сушить мы его будем уже в Ашаме на элеваторе, а сейчас нужно слегка разгрузить трюмы, чтобы набухшее зерно не раздавило барк изнутри. Потом спросил о жертвах. Мартис передал, что после того как рухнули мачты, в океан смыло восьмерых матросов, занятых рубкой концов.

Вот и первые потери. Надо будет, когда появлюсь на острове, выдать семьям разовые компенсации и назначить пенсион от компании.

До Ашама мы тащились целых четыре дня. По течению! Моран, конечно, успел раньше. И все причалы возле фактории уже были облеплены бригантинами, часть из которых уже разгрузили. Старый барк мы аккуратно отбуксировали поближе к причальной стенке и сбросили канат в кинувшийся на подмогу баркас. Я, чтобы сэкономить время, тоже спрыгнул в баркас, а Линк самостоятельно повёл "Свободный" в торговый порт. Швартовали барк вручную, благо народу на фактории было не просто много, а, мягко говоря, избыточно — Моран привёз их с прииска и острова, чтобы обеспечить экипажи для новых барков. Ну, это совсем не беда. Наоборот, очень удачно получилось. Я сразу же поставил всех подвернувшихся под руку (несколько сотен человек) на разгрузку мешков с зерном. Их срочно нужно было доставить на элеватор и сразу же рассыпать на просушку. Двести тонн! А сам уединился с Мораном в конторе фактории.

— Ну, колись, сколько золотого песку привёз?

— Две бригантины, — честно ответил Моран, подкручивая усы и глядя на меня смеющимися глазами.

— Гм. А сколько это будет в бочонках?

— Что я их считал?! Шучу, двести пятьдесят два.

— Неплохо. Это ведь пятьдесят тонн получается!

— А в звонкой монете?

— Триста восемьдесят семь тысяч золотых.

— Погоди, мне трудно сообразить сразу, а сколько эта куча денег будет весить?

— Чуть больше полутора тонн. Но я думаю, часть серебром взять, так что умножай ещё на три.

— Анатоль! Нас же зарежут, причём сразу! Да и где хранить такую прорву денег?!

— Где-где, в Казначействе! Зачем нам всё сразу забирать? Взял сколько нужно, чтобы с людьми расплатиться, в этот же день раздал, остаток на мелкие расходы у себя в рундуке положил. Когда вернёшься на зиму на остров — отнеси часть денег ростовщику, пусть у него лежат. По мере необходимости будешь брать небольшими порциями. С процентами! И не ходи в одиночку с большой суммой денег.

— Ладно, на острове я разберусь. А тут? Кто меня пустит в Казначейство? Каждый раз тебя дожидаться? Это ведь ты у нас теперь владетель Санса. А я человек посторонний.

— Есть у меня идея на этот случай. Знаешь, что надо сделать, чтобы ты тоже не посторонним стал?

— Что?

— Принести Гервине Первой вассальную присягу. Но не как королеве, а как императрице.

— В смысле?

— Как глава государства, включающего Остров и Форт Росс с окружающими землями, главе Империи — союза из нескольких государств.

— А несколько — это сколько? Вроде, больше двух должно быть?

— Для начала будет три: Галиния, твоё герцогство и герцогство Игора. Кроме этого имеется предварительная договорённость с двумя князьями, территории которых расположены на левом берегу Хелема. А на следующий год ещё и Гавр добавится. Я с его королём уже почти договорился. Потом Ситок подтянем. Как тебе такая перспектива?