История С Продолжением

— Ты не прав.

— Прав. Тут не о чем спорить. И виноват я именно в том, что я прав. Смешно?

— Нет.

— Элементарный силлогизм, — Пятый кивнул, словно соглашаясь сам собой. — Только почему меня все это совершенно не трогает?..

nbsp; Ночь оказалась бесконечной. Сначала Пятый действительно смог немного поспать, но потом вернулась боль, а вместе с нею — сознание. Впрочем, боль оказалась терпимой, совсем не такой сильной, как прошлой ночью, поэтому Пятый решил, что можно провести один эксперимент.

&

&

&

&

&

&

&

&

&

&

есна

Ветер... Это только летом он несёт с собой что-то доброе, а зимой он жесток. Когда его нет, идти легче, меньше мёрзнут руки, отпускает дрожь. Но он почти не успокаивается, этот чёртов ветер. Хоть бы в спину дул, что ли... Ан нет, чтоб его так! Всё старается повернуть, ударить внезапно. Выцарапывает холодными своими пальцами последние остатки тепла из тела, выдувает мысли, треплет волосы... А идти надо, хотя память уже отказывается говорить — куда и зачем. Просто идти, переставлять онемевшие и уже переставшие болеть ноги. Машины проносятся мимо и никому нет дела до того, что ты можешь замёрзнуть на этой дороге насмерть. Никому нет дела. И пусть. Вот только останавливаться нельзя, и скорость тоже нельзя снижать, иначе и впрямь можно тут упасть, и никто не заметит. Точно не заметит...

Лин шел, стараясь не сбавлять темпа, вдоль зимней трассы. Он помнил, что в Москву ему точно не надо, и временами сам себе удивлялся — почему? Ведь идёт-то он именно по направлению к городу. Мысли путались, он шёл на автомате. Иногда ему казалось, что он вот-вот заснёт, и тогда Лин останавливался, набирал в ладони сухого снега и принимался растирать себе этим снегом виски — заснуть он боялся. На кой чёрт он шёл — забыл.

Когда рядом с ним затормозила машина, он спокойно продолжил идти дальше — мало ли кто и для чего останавливается?.. До него никому нет никакого дела, это и так ясно. Вот только когда его взяли за плечи чьи-то руки — он понял, что это всё-таки кто-то знакомый.

— Рыжий! Вот так встреча, — в голосе Игоря, куратора среднего звена, звучало искреннее удивление. — А я-то думал — кто это может тут шататься в такую погоду в летней одежде, да ещё и с таким целеустремлённым видом...

Лин не ответил. Он смотрел на куратора так, словно видел того впервые в жизни. Вернее, смотрел прямо сквозь него, не замечая. Потом сказал невнятно:

— Можно, я пойду?

— Это куда?

Лин пожал плечами. Холода он уже не ощущал, а вот то, что из ритма ходьбы выпадает — да. Поэтому он мягко отстранил руки Игоря и, повернувшись, зашагал дальше по дороге.

— Эй, чокнутый, а ну вернись! — приказал куратор. — Замёрзнешь же, дурак. Давай подвезу, что ли... Ты куда шёл?

Он подогнал машину поближе, помог Лину сесть на переднее сиденье. Снял с себя куртку и накинул Лину на плечи. Включил на полную мощность обогреватель, немного приоткрыл окно со своей стороны. Закурил, оценивающее посмотрел на Лина. Тот стал потихонечку отходить, недоуменно огляделся, потряс головой. Его затрясло, по телу пошла волна дрожи. Хороший признак.

— Так куда ты шёл-то, седьмой? — спросил куратор. — Или ты так и собираешься молчать, как партизан на допросе?

— Я?.. — удивился Лин. — Я не помню... холодно...

— Ещё бы не холодно — пятнадцать градусов! Слушай, ты на этот раз один удрал, или нет? — вдруг с подозрением спросил Игорь. — Ну-ка, пошевели мозгой.

— Ой, Господи!.. Пятый же там! — вдруг дошло до Лина. — Он же ногу подвернул! А шёл я на первое, позвать кого-нибудь и про котельную рассказать!..

— Далеко ты его оставил? Постарайся вспомнить, а то у меня бензина мало.

— Да нет, где-то в часе ходьбы, не больше, — Лин растирал покрасневшие руки, старался поплотнее запахнуть на себе куртку.

— Место узнаешь? — Игорь уже разворачивал машину.

— Наверное... я постараюсь. Там труба под дорогой...

— И то хорошо. Может, не замёрз ещё. Пристегнись.

* * *

Пятого даже искать толком не пришлось — до места они доехали минут за десять, а как только Игорь его позвал — он сам вышел из своего укрытия. Мысль спрятаться от ветра в трубу пришла ему в голову ещё по дороге.

— Вы быстро, — сказал он, осторожно усаживаясь на заднее сиденье. Хромал он сильно, что и говорить, сам бы, конечно, далеко не ушёл. — Не повезло на этот раз — так попался... Лёд не заметил.

— Как раз наоборот повезло! Вот если бы я тут не ехал — это другое.

— Ну, повезло так повезло. И слава Богу, — Пятый передёрнул плечами, поёжился. — Холодно очень, — пожаловался он. — Меня всего трясёт. Можно включить печку?

— Печка работает на полную мощность, — ответил Игорь. — Странно, что ты этого не ощущаешь. Кстати, что прикажите с вами делать дальше? Это безобразие требуется как-то привести в законный вид. И куда мы едем в результате?

— Может, на первое? — с сомнением спросил Лин. — Надо же кому-нибудь рассказать, что мы...

— И поэтому мы сейчас обрадуем Лукича. Ясный перец. Ну, поехали, чего время терять.

* * *

Игорь поднялся на второй этаж, постучал в дверь кабинета и, когда дверь открылась, жизнерадостно возвестил:

— Лукич, а у меня для тебя подарочек!

— С чего бы это? — нахмурился старик. — И где?

— В машине сидят, на улице. Можешь из окна полюбоваться, — посоветовал Игорь. Лукич подошёл к окну, с минуту молча созерцал "Жигули" цвета "примула", стоящие на подъездной дорожке. Покачал головой и с отчаянием в голосе спросил:

— Тебе чего — делать больше нечего?! Я же той зимой только-только от рыжего отвязался, сдал дела... А ты! Да как ты мог?..

— А что мне оставалось делать? Я еду, а седьмой по дороге в своих этих шмотках дырявых тащится еле-еле, нога за ногу. Мне что — проехать мимо?

— Они ещё и удрали сами? Совсем хорошо. Ладно, веди сюда. Они хоть нормальные, или не очень?

— Да я почём знаю?.. Вроде ничего. Только Пятый охромел малость — ногу потянул.

— Веди. Совсем вы меня не жалеете...

Когда Игорь привёл Лина и Пятого в кабинет к старому врачу, тот встретил их гробовым молчанием, нахмурившись. Лин, низко опустив голову, отвернулся и уставился в угол, словно увидел там что-то очень интересное. Пятый глаз не опустил, он смотрел на Алексея Лукича прямо, открыто, без страха или сомнения. Наконец тот сдался, махнул рукой и спросил:

— Каким ветром вас сюда принесло?

— Северным, — ответил Пятый. — Невозможно же... трое суток в "тимах" — минус десять. Я, может быть, и пессимист, но умирать пока что не хочу.

— Почему — минус десять?

— Потому, что трубу прорвало, а это никого не волнует, — ответил Лин. — Теплотрасса от котельной до здания — гнилая напрочь. Где-то на уровне котельной её и накрыло... А потом эти суки решили, что не худо было бы фашистские штучки какие-нибудь повторить. Вот этого они хотели, например, облить водой.

— Генерал Карбышев, — кивнул Пятый. — Его облили, теперь — моя очередь. И что прикажите делать? Вот мы и...

— И куда теперь? — спросил Лукич.

— Мы хотели в город. Но Пятый ногу потянул, — ответил Лин. — И я...

— Ладно, садитесь. Оба. Игорь, ты пока останешься, не уедешь? — спросил Лукич. — А то можешь понадобиться. Это тебе расплата за "подарочек"... Так, вы в "тиме" сколько были без выходов?

— Полгода, — ответил Пятый. Он сел на стул, опёрся локтями на колени, опустил голову на руки. — Или больше... не помню.

— Всё ты помнишь. Лин, у тебя ноги ходят, поищи в шкафу сахар... там коробка была. Вам надо снять гликолиз. Пятый, какая нога у тебя болит?

— Правая лодыжка. Да ладно, оставьте, чего там... я сам, сейчас разуюсь... чёрт, как отекла, сволочь...

— Не ругайся. Снял? Игорь, а это не растяжение, это вывих. Сейчас вправлю, только придётся потерпеть. Ты как сейчас — в состоянии?

— Лучше лягу на пол, — ответил Пятый, подумав секунду. — Падать ниже.

— Разумно. Лин, ты где там?

— Так сахар же! Его нигде нет, я весь шкаф уже...

— Лин, это не тот шкаф. Пойди сюда, помоги нам.

— Что делать?

— Ногу ему подержи. Пятый, приготовься, сейчас дёрну. На счёт три. Так... раз, два... три! — Игорь не успел толком уловить, какое движение сделал Лукич, всё произошло слишком быстро, но Пятый резко вздохнул и разом обмяк, уронил голову на пол. Лукич хмыкнул и с досадой заключил: — Ну вот, он как в воду глядел.

— Чего такое? — не понял Игорь. Зато остальные поняли сразу — Лин тяжко вздохнул, поднялся с колен, взял со стола чашку и вышел в коридор. Лукич покачал Пятому ступню вправо-влево, положил ногу на пол, тоже встал и сразу полез в шкаф.

— Чего, чего... обморок. Игорь, поверни его на бок, а то мне во врача играть не охота.

— В смысле? — Игорь сел рядом с Пятым на корточки, взял его за худое плечо и перевернул. — В какого врача, Лукич?

— Язык чтобы не запал. Сейчас Лин водички принесёт, а я нашатырь найду. Первый раз, что ли... Рыжий, долго ходишь, — упрекнул он. — Давай воду. И постарайся всё-таки отыскать сахар. А ты, Игорь, поставь пока что чаю всем.

— А где заварка? — Игорь скинул форменную куртку, поставил на стол свой портфель с документами и присоединился к Лину, во всю шуровавшему в шкафу. — Как она хоть выглядит?

— А чёрт её знает, — ответил Лин. — Наверное, она где-нибудь неподалёку от сахара. Может такое быть?

— Может, — согласился Игорь. — Лукич, ну что? Подействовало?

— Пока нет. Лин, вы не спали сколько?

— А я что — помню, что ли? — удивился Лин. — Да мы и по-разному. Пятый последнюю неделю не вылезал с допросов, измотали его сильно...

— Поди ты его потормоши, у меня не выходит.

— Припахали, — пожаловался Лин. — Ладно. Алексей Лукич, может, вы тогда найдёте сахар?

— Хорошо.

Лин присел рядом с другом на корточки, перевернул его на спину, стащил со стола Игорев портфель, пристроил Пятому под голову. Затем принялся обстоятельно и неторопливо растирать тому кисти рук.

— Что-то ты не то делаешь, — заметил Игорь с сомнением. — По-моему, надо дать нашатырь понюхать...

— Всё он правильно делает. У него практики — лет десять, а то и больше. Лин, ты потом попробуй виски растереть.

— Разберусь, — огрызнулся Лин. — Кто же это так дёргает?! А мне теперь — сиди, тормоши... Лукич, давайте ему дадим просто поспать, а?

— Где?! Тут на полу, или в прозекторской на столе?! Тут спать негде...

— Тут на полу. Можно? А то у меня руки устали, — пожаловался Лин.

— Работай, рыжий. И поживее. Вот, а ты что говорил! Давай, Пятый, просыпайся. Чего это ты отрубился, я не пойму?.. Слабо же совсем потянул.

— Не знаю, — Пятый сел, его качнуло, Лин схватил его локоть. — Давление...

— Чего с давлением такое? Поднялось?

— Да... ладно. Пройдёт. Спасибо, нога — как новая.

— Вот и замечательно. Только надо потом её того... в смысле, затянуть потуже, — заметил Лукич. Он мгновенно вытащил откуда-то заварку, стаканы, чайник, пакет карамели. — Это мы потом. Лин, ставь воду.

Чай пили тут же. Места за столом хватило едва-едва, Лин и Пятый заняли один стул на двоих. Лин по быстрому бросил Пятому и себе в чашки по два куска сахара, а потом виновато посмотрел на Лукича. Тот вздохнул, подумал, и положил в каждую чашку ещё по три куска.

— Это незачем, — заметил Пятый. — Я такой сироп не выпью.

— Выпьешь, как миленький. Лин, налей заварку, мне далеко.

— Лукич, на самом деле, куда столько сахара? Много же, — заметил Игорь.

— В самый раз. Дефицит глюкозы надо восполнить. Пятый, ты отошёл немножко? Получше?

— Да, — Пятый провёл рукой по волосам, — прошло. Спасибо.

— Игорь, ты позвони в город, расскажи про трубу, — приказал Лукич. — А я потом позвоню Павлу и попрошу, чтобы их до вечера тут оставили. Может, и до утра получится. Вообще, честно говоря, вы все тут просто совесть потеряли. Вам в голову не приходило, что вы меня этим подводите? Пятый, я же просил — ехать в город, а вы...

— Да кто же знал!.. — Лин виновато развёл руками. — Я так и думал, что в город, но...

— Я и сам не пойму, как у меня получилось упасть, — Пятый отпил глоток чая, поставил чашку и потянулся за чайником — чай оказался слишком переслащенным, пить было совершенно невозможно. — Шёл по снегу, и вдруг...

— Нечего было от машин шарахаться, — упрекнул Лин. — Сам виноват.

— Это есть... дёрнулся в сторону, а там лёд.

— Ладно, допивайте — и ложитесь. Есть пока не предлагаю, потому, что нечего. Потом, попозже. Сейчас — спать.

* * *

Игорь уехал. Лукич проводил его до дверей, потом вернулся обратно, в свой кабинет. Лину и Пятому он постелил в углу рваный матрас, на который они и улеглись. Лин спал, у Пятого заснуть не получилось. Он лежал на спине, положив руки под голову и смотрел в потолок.

— Давай укол сделаю, — предложил Лукич. — У меня остался какой-то транквилизатор в загашнике.

— Реланиум? — спросил Пятый.

— Сейчас погляжу. Нет, посерьёзней. Рукав закатай.

После укола Пятый уснул почти что мгновенно. Полчаса прошли в мире и покое, а потом началась неразбериха. Сначала зазвонил телефон — управление. Павел Васильевич гневно вопрошал, какого рожна номера пять и семь прохлаждаются на первом предприятии, когда им должно быть на третьем? Лукич не успел толком ничего достойно возразить, потому, что краем глаза увидел, что Лин помогает Пятому сесть. Пятый начал кашлять, и не мог остановиться.

— Подождите, минуточку! — Лукич положил трубку рядом с аппаратом (у Павла Васильевича появилась возможность всё услышать самому) и подсел к Пятому и Лину. Пятый, взгляд которого стал мутным, заторможенным от лекарства, кашлял, держась обеими руками за грудь. Лин помогал ему сидеть.

— Так, спокойно! — приказал Лукич. — Дыши медленно... постарайся... вот так... я же сказал — спокойно! Что за чертовщина?!

— Я не хотел говорить, но у него... — начал Лин, и осёкся, наткнувшись на тяжёлый, приковывающий к месту, взгляд врача.

— Когда открылось кровохарканье? — спросил Лукич. — Давно?

— С месяц. Вот мы и решили — в Москву. Там можно хоть отоспаться...

— Не ной! Идиоты... мне теперь что — после вас дезинфекцию полную делать, что ли?.. Дыши медленно, я сказал! И как его в таком виде тащить вечером на третье? — Лукич поднял трубку и сказал: — Слыхали? Вот так. А вы говорили, что надо... да кой чёрт, я ему такую дозу вколол, что он до завтра не проснётся. Почему?.. я не знал. Плохие, оба. Да... этот хуже, чем всегда. Что?.. Ладно, завтра. Хорошо. Всего наилучшего.

— Остаётесь пока что тут, — заключил Лукич, вешая трубку. — Нет, ну какие придурки...

Лин помог Пятому лечь, сам встал с пола, подошёл к столу, сел.

— Да, придурки, — покладисто сказал он. — А что оставалось-то?

— А позвонить можно было?

— Откуда? — тихо спросил Лин. — Из "тима" или из зала? Вы что, смеётесь?..

— Ладно, — Лукич задумчиво посмотрел на Лина, потом — на уснувшего Пятого. — Проехали. Лин, ты пойми, у моего сына сегодня День рождения, мне в шесть надо быть у него, а там — внук, подросток... Мне ещё туберкулёз в дом не хватало притащить! — в сердцах воскликнул он.