Катя и Малыш или Няня для Демона

— Сссслышшшшите ли вы меня бандерлоги? — тени потускнели и забились в агонии на моем крюке, не смея повернуть назад к моему Маугли.

— Я не сссслышу вас, бандерлоги, — уничтожающе произнесла я, окунаясь в ненависть.

— Мы слышшшим тебя, Каа, — тени мысленно шептали, называя меня так, как я хочу. Сейчас я была божеством и той силой, которая поглотит их...

— Подойдите ближжжже, — приказала я и тени стали принимать очертания обезьянок, потому что я была силой. Моя воля ломала их безумные души, лепила словно эти твари были куклами из мягкого пластелина...

— Ещщщеее ближжжеее, — снова приказала я и сломленные, униженные твари, уже виляли своими призрачными хвостами, как дешевые дворняги. Когда они обступили меня кольцом, я взглянула в их слепые глаза и увидела там абсолютное повиновение... и мое змеинное тело изогнулось, словно силясь проглотить страусинное яйцо. И я новая, перекроенная самим Хаосом желала сотворить безумие, выпить, впитать в себя эти мерзкие, неупокоенные души. И я пила, пила....меня скручивало и сводило с ума безумное шептание внутри и мольбы остановиться, дать еще пожить в этом сладком мире. Но Хаос словно хлестал меня плетью, приказывая пить до конца, подгоняя, словно это горькое лекарство из душ может меня спасти. Когда последняя капля была поглощена, я посмотрела вниз. Там, восхищенно глядя на меня, вытирая кровавые слезы, стоял мой Маугли. Рядом был Ыый и страх пронзал Черта, он струился мокрой липкой волной по спине рогатого. Но я посмотрела вверх, где меня ждала Тьма и я почти была готова раствориться в ней, как я почувствовала что меня тянет вниз, туда где боль, туда, где лежит мое расстерзанное тело.

— Нет, — вскрикнула душа, но этот крик расстворился в океане агонии.

...Я была словно под наркозом. Вокруг кто-то кричал и отдавал приказы. Пахло кровью. Мое тело опять шили, словно я кукла из шелка...девочка с голубыми волосами...как ее звали? Ах, да...Мальвина из цирка Карабаса-Барабаса. Да, он грозен у него есть плеть, наверное поэтому так болит мое тело. Мы, несчастные куклы, работаем сверхурочно и нас наказали за то, что мы осмелились не петь и не танцевать...Забастовка на предприятии...как смешно. Эй!!! Позовите мальчика по имени Пьеро, того мальчика в белом балахоне с длинными рукавами, который поет грустные песенки о любви и плачет, плачет... У него белое лицо и голубые глаза... Этот мальчик еще ходил в моем длинном свитере по кухне и вилял хвостом, а потом не захотел есть молочную кашу...Малыш!!! да, точно этого мальчика я нашла в снегу. Наверное поэтому здесь так холодно. Нет, дурочка, холодно потому, что вся кровь вытекла из твоего дырявого тела, об этом рассказывала мерзкая биологичка на уроке анатомии. Мне конец. Моя группа четвертая отрицательная, поэтому наверно вампир отравился...бред. Пожалуйста включите свет. Позовите Карабаса-Барабаса, я буду хорошей, я буду петь и танцевать на потеху жадным вульгарным уггам и оркам, сбивая ноги в кровь и срывая голос, только убирите боль....Еще один скачок...откуда здесь Арлекин в красном камзоле? Он украл меч у дракона и теперь Карабас-Барабас сварит из нас рагу. Боже! Хватит меня зашивать!!! Мне тесно в моей коже. Смелый мальчик Буратино совал свой нос не туда и поэтому я так страдаю. Нужно найти островок покоя. Где соль этой сказки? Да...ключ...нужно найти золотой ключик, что бы отворить дверцу в сказочный театр, там нет истязателей и истязаемых. Там играет музыка и можно напеться всласть и танцевать только с Пьеро. Катя, что главное в этой сказке? Что такое золотой ключик? Малыш!!! Малыш — мой золотой ключик. Ладонь сжалась и я с усилием рванула наверх. Я открыла глаза надо мной были золотоволосые ангелы с прекрасными лицами, словно святые мученики сошли со своих икон. Дура, это всего-лишь эльфы! Но как же они прекрасны! Как Париж весной. Хороша эта поговорка "Увидеть Париж и умереть".

Боль отступила и агония растворилась как вода в песке. Мне снился сон, что я стою на развилке пустынной дороги, как в русской сказке про Иванушку Дурачка, а посреди дороги стоит камень с надписями:

Направо пойдешь — к Владыке Попадешь, налево пойдешь — к дракону придешь, прямо пойдешь — смерть совю встретишь. Нет уж...Владыка Демонов меня вечно домагается, а сегодня я не в форме и не накрашена, а у Хоррлагга в пешере холодно и мокро.

— А назад? — разозлилась я! Хочу назад! — я недовольно топнула ножкой. И обернувшись увидела Фацо Варо. Сфинкс, сидящий на проселочной дороге, застыл словно манекен из магазина одежды. Он был покрыт густым слоем пыти... а смотрел страшно, словно в себя, стеклянные глаза были полны боли, а вся фигура нелюдя была буд-то скована заклятием. Передо мной стояло чучело, безвольное и поникшее.

— Эй, Фацо, — в страхе прошептала я, — кончай свои шуточки, это уже не смешно. Ты должен признать, что был не прав...и...

Но тут я увидела, что именно с ним было не так. Его Тень. Фацо отбрасывал тень, она была мощной живой и сытой, и она жила под Солнцем этого мира. И как царица, сидела в теле Фацо, словно на троне. Где-то внутри нее, сжавшись от ужаса и боли металась душа Фацо Варо, но такая слабая и беспомощная, что царица играла с ней, словно со слепым щенком, жестоко дергая за уши и раздавая пинки.

— Ну и что тебе нужно от меня, — устало сказала я, пряча испуг.

Тень обрадовалась, словно мертвая девочка с которой не хотят играть живые и сказала, копируя мой голос:

— Маленькая девочка Катя хочет домой, а я хочу ласкать и любить принца Алеро, — капризно заявила царица

— А что Фацо надоел? — заинтересованно спросила я.

Тень рассмеялась, словно я сказала что-то очень глупое:

— Бедный, бедный Фацо. Он так любит меня, а я люблю его лишь шпинять, мне скучно, тут внутри совсем пусто.

— Что ты такое? — прямо спросила я

Тень заколыхалась как морская вода и удивленно сказала:

— Конечно я Тьма, мы вчера познакомились с тобой. И ты была великолепна. Но я Тьма Фацо Варо. Душа сама создает свой Свет и Тьму. У каждого своя личная Тьма, у тебя — смелая и красивая. А тут в Фацо, — грустно улыбнулось существо, — грязно и мерзко, а я схожу с ума и иногда, нет...почти всегда себя ненавижу...

— Ты не получишь моего Малыша! — строго сказала я и отступила на шаг

— Ты ничего не поняла несносная девчонка, — яростно воскликнула царица. Я так хочу избавится от этого Фацо. Он исказил меня своим мерзким заклинанием, что я болею от его грязи и похоти, от его жажды власти. Но это не главное, Катерина, — устало произнесла Тень. — Он сотворил колдовство, которое дало течь. Это словно трещина в большом корабле. Пока маленькая, но скоро станет больше и тогда гнусные твари из нижних миров смогут пролезть.

— Что ты хочешь от меня? — горло пересохло, а язык еле ворочался в онемевшем рте, словно после новокаина

Царица словно подалась вперед и строго сказала:

— Ты должна убить Тень Катя. Не фацо, не его тело. Тень!

— Как? — прошептала я

Царица стала совсем далекой, расстворяясь в солнечном свете, слабея, ее было почти не слышно, но я успела разобрать:

— Ты знаешь ...оружие...которое сильнее тьмы и хаоса...любовь...Хоррлагг, поможет...

И тень исчезла, словно ее слизал ветер, а Фацо, который был куклой, так и остался стоять под ярким солнцем. Я отвернулась...что бы не видеть мертвых глаз сфинкса. Убить тень, оружием под названием "любовь" Головоломка...

Я проснулась резко. Было ощущение что меня переехало катком. Болело все по очереди и вместе. "Шалтай-балтай сидел на стене, шалтай болтай свалился во сне". Дурочка Алиса побежала за белым кроликом и попала в полную ж...у. Я слабо застонала так алкоголик стонет по бутылке пива, а наркоман по белому и пушистому слону с добрыми глазами. Катя, опять ты бредишь. Лучше оглядись вокруг. Вдруг ты лежишь сейчас где-то в уютной лечебнице, а санитарки в накракмаленных чепцах ставят тебе новую капельницу. Но нет, надежда на то, что я все же сошла с ума, расстаяла как дым от дорогих кубинских сигарет. Я лежала на мягкой уютной кровати, достаточно узкой. Тело покрывало белоснежное одеяльце, сотканное словно из тысяч паутин. Я захихикала...Сейчас приползет огромный паук и сожрет твои мозги дура!!! После моего смеха последовало какое-то движение и шорох. Я повернула голову и прищурила правый глаз. Надо мной стоял прекрасный эльф: золотые косы нелюдя были уложенны плавными полукружьями, ярко-зеленые глаза глядели взволновано и хмуро, ровный нос и пухлые нежно-фиалковые губы делали его похожим на херувима, в удлиненных ушах были серьги с какими-то камнями. Я снова засмеялась, было больно где-то в области моих переломанных ребер.

— Тише, — удивленно и взволнованно сказал эльф, — не смейтесь...— его шелковая туника обтягивала накачанный торс. Прямо доктор секси из сериала...только какой-то уж больно педерас..ный

Я не могла унять смех:

— Доктор, а можно мне водки, ну так чисто для дезинфекции? — прохрипела я, получилась очень по-щенячьи жалостливо, а эльф взволнованно глянул на мои перебинтованные раны, — Если вы уже выпили все из моих запасов...может тогда у вас найдеться немножко спирту? Позовите мед сестру, или что я буду пить в одиночестве?, — высказала я претензию.

Эльф поднес к моим губам колбочку, пахло травами, залив в меня нежно, но нагло, мучитель ответил, поклонившись:

— Повелительница, я прошу простить моего незнания, но у меня нет никакого вотги и спиирта...

— А жаль...— устало сказала я, — подожди как ты меня назвал, — похолодело внутри...— и почему ты кланяешься? — я подскочила, словно меня ужалили осы, пчелы и тараканы одновременно.

Эльф ловко ушел от ответа и снова поклонился:

— Вам нужно молчать, Повелительница, раны могут открыться, вы были мертвы целых семь минут...и...

— Как тебя зовут, добрый доктор Айболит?...у меня пиз...а болит, — я закашлялась и засмеялась.

Эльф густо покраснел и ответил:

— Иллия, Повелительница, я придворный лекарь, Ее Величества Файры Первой.

— Илья, перестань, кланяться пожалуйста, принеси мне алкоголя, если не трудно. Мой стресс сейчас вырвется наружу... и не выдержав я крикнула со всей силой своего хриплого горла:

— ЭЙ, СВИНЬЯ, ТАЩИ ВОДКУ!!! И ТОЛЬКО ПОПРОБУЙ СКАЗАТЬ, ЧТО НИЧЕГО БОЛЬШЕ НЕТ! ЖМОТ НЕСЧАСТНЫЙ!!!

Эльф побледнел и схватился за свои колбочки, которые жалобно и испуганно звякнули под напором моего прокуренного, но все еще лирического сопрано.

Дверь с красивой резьбой из светлого дерева неслышно, медленно отворилась и на пороге возник заспанный Пятачок. Он прижимал к себе бутылку Немирова и банку с маринованными огурчиками.

— А ты оперативно, хряк, — сказала я, на самом деле я была безумно рада видеть родное лицо...то есть харю. Пятачок весело улыбался и развязно виляя бедрами подошел к кровати. Эльф непонимающе хлопал своими длинными ресницами.

— Оперативно, ты, поросенок...Не зря все-таки я тебя купила, — удовлетворенно вздохнула я,— я по твоей наглой харе сразу поняла, что ты пробивной хр..н.

Эльф снова побледнел, а потом покраснел и кажется икнул.

— Господин Доктор, то есть Илья, — присаживайтесь сюда ко мне, не стесняйтесь — махнула я эльфу и ты тоже залезай хряк, — поросенок увлеченно начал забираться на мое красивое одеяло, ловко и профессионально, как матерый кот.

Эльф не знал что сказать и недовольно хмурил брови, не понимая что здесь происходит.

— Эх, Илья, давай выпьем, только по чуть-чуть, за спасение моей души...и тела — я вздохнула и притихла.

Через пять минут мы выпили, грамм по двадцать и поросенок скормил мне моринованный огурчик. Эльф, словно на королевском приеме смаковал деликатес из моего мира.

— Слыш, поросенок как там мой Алеро? — тихо и осторожно спросила я у Пятачка, который гладил себя по брюху копытом, было страшно узнать что-то плохое, но я помнила, что мой Малыш не пострадал. Поросенок спокойно и беспечно отчитался:

— Таки да, Его Светлость изволят спать уже второй день. А ты, Катенька, всех так напугала. Кровищи было, как на Привозе в мясном ряду. И кричала ты про Мальвину и Пьеро, — поросенок странно и серьезно посмотрел на меня, — Там было так страшно Катя, когда тени атаковали...со всех сторон, — свин замолчал изучая свои копыта, словно ищя в них ответ, — я думал, что нам не выбраться, но ты сделала это, Катя, — глаза поросенка хитро горели восторгом и радостью. Моему полупьянному, расслабленному телу было легко и хорошо. Эльф-лекарь тоже славно покраснел и улыбался, но все же держа профессиональную дистанцию.

Но тут двери отворились и на пороге возникло прелестное тургеневское создание в женском образе. То есть, почему я подумала именно о Тургеневе, я не понимала, наверно потому, что образ был весь такой светлый, тонкий, летящий и невинный. Но взглянув в глаза лирической героине я поняла, что передо мной как миннимум мегера-Милосская или Лара Крофт, желающая расхитить еще одну гробницу. Короче передо мной стояла стерва...то есть эльфийская леди с очень нехорошим взглядом. Она молчала, но ее глаза прожигали во мне дырку, словно я полено, а она газовая горелка. Может посимулировать для визуального эффекта? "Ах, ты милая дурочка", — говорили ее глаза, "даже не думай играть со мной", — вторил плавный изгиб ее красивой царственной шеи, но мое тепленькое тело не желало покоряться эльфийской власти. Возле нее стоял Алеро и во все глаза глядел на меня. И мегера-Милосская потеряла для меня всякий смысл:

— Малыш, — хрипло сказала я и протянула свою изможденную руку поближе к Алеро. Принц прильнул ко мне, но не так ка бы он сделал это наедине. Он сотворил, что-то совсем странное: склонившись в поклоне, он поцеловал мою руку, как средневековой даме, предварительно обвив ее хвостом.

— Эй, Малыш, ты что делаешь, — удивленно спросила я, но Алеро не ответил, а лишь еще больше засветился как сто-вольтная лампочка, румянно улыбаясь холодной эльфийке, словно говоря : "Видишь, какая у меня есть Катя!" Эльфийка склонила голову и строго сказала:

— Алеро, тебе лучше пойти сейчас к своей кузине...

Но Малыш перебил ее:

— Бабушка, ну пожалуйста, разреши мне остаться, — с надеждой попросил принц.

Эльфийка густо покраснела и словно сквозь зубы прошипела, все же держа себя в руках:

— Алеро, сколько раз я тебя просила не называть меня бабушкой?

Было ощущение, что Ее Величество, как любая нормальная женщина очень комплексует по поводу своего возраста. Назвать ее бабушкой, видимо было все равно что застать эту гордую мегеру голой в душе с небритыми ногами.

Алеро прекрасно понял ее состояние и весело вильнул хвостом:

— Простите, Ваше Величество Файра, забылся, — и мой Алеро, переодетый в костюм из телесного шелка поклонился, так галантно, что захотелось запеть гимн страны.

— Малыш, — тихо, но уверенно сказала я, — ты иди, мы скоро увидимся.

Алеро улыбнулся, и поклонившись, только уже мне, покинул комнату.

Королева кивнула румяному лекарю и бросила брезгливый взгляд на наглого пьянного свина. Секунда и в "палате" остались лишь мы вдвоем: мегера по имени Файра и Катя, педагогиня детского сада вся такая жалкая и израненная.