Я нахмурилась, пребывая не в восторге от только что увиденных последствий.
Король Невидимых запер дверь и погасил огни. Огни, чье горение он поддерживал сотни тысяч лет. Как будто ему больше не было дела до существования будуара как вечного свидетельства любви всей его жизни, его одержимости. Значит, королю уже наплевать. И его интерес к людским проблемам всегда был по меньшей мере капризом.
Возлюбленная/королева Фейри, которая могла помочь мне воспользоваться силами, которые она мне передала, только что вышла и захлопнула за собой дверь.
И не нужно обладать IQ гения, чтобы понимать, что значит их уход — не предвидится никакой божественной помощи человечеству.
Наш мир умирает.
Месяцы, в лучшем случае, сказала возлюбленная.
И мы остались одни.
32
Если бы я могла сохранить время в бутылке
Мак
Остальные начали препираться.
Начал это Круус. Неудивительно.
Джада всего лишь предложила предпринять дополнительные меры по удержанию Синсар Дабх в этой комнате, когда он разразился надменной тирадой о том, что никто никуда не пойдет, пока МакКайла не "притащит сюда свою человеческую задницу", не приложит ладони к его груди и не передаст Истинную Магию расы Фейри правомочному наследнику — единственному Фейри в комнате, тем самым, имеющему право, нет моральный долг... бла-бла-бла.
Лор заметил, что в комнате был и второй представитель Фейри, замотанная в кокон принцесса Невидимых, и по его мнению, если Истинная Магия куда-то и перейдет, то как матриархальная сила, она явно перейдет к принцессе.
Бэрронс зарычал, что я не потащу свою человеческую задницу к Круусу ни сейчас, ни когда-либо еще, и тогда вклинился Фэйд, обращая внимание, что являюсь я все еще человеком или нет — это важный вопрос.
Мы с Джадой уставились друг на друга с неверием.
— Заткнитесь вы все! — рявкнула я.
Тишина воцарилась мгновенно. Четыре взгляда метнулись ко мне. Даже Джада выглядела слегка изумленной, и я осознала, что мой голос прозвучал намного громче обычного, с недвусмысленной ноткой властности.
— Пока мы здесь, время течет иначе, — напомнила я им. — Возлюбленная сказала, что у нас в лучшем случае несколько месяцев до того, как черные дыры разрушат наш мир. Сколько мы здесь пробыли?
— Проклятье, — взорвался Бэрронс, его взгляд заметался между дверью и заточенной Синсар Дабх. — Мы не можем ее так оставить. Если кто-то найдет сюда дорогу и сдвинет хоть один камень, она вновь очутится на свободе.
Я легко могла представить такой вариант развития событий. Люди ненасытно любопытны. Фейри неутолимо жаждут власти и склонны переоценивать свои шансы с ней справиться. Многие поддадутся искушению проверить, смогут ли они контролировать Синсар Дабх. Круус и Дэррок оба пытались. Черт, даже я подверглась искушению, когда думала, что убила Бэрронса.
— И кто знает, на что она способна в этой форме, — сказала Джада. — Может, как в том фильме, "Падший" с Дензелом Вашингтоном, где Азазель мог прыгать от тела к телу. Мак могла нечаянно оставить ее в той форме, в которой ей проще завладевать людьми.
— И спасибо тебе, что ткнула носом, — язвительно отозвалась я, злясь на саму себя. Я хотела, чтобы эта штука ушла, умерла, разрушилась, обратилась в пыль, а не пребывала в еще более опасной форме, которая способна летать по воздуху, входить в людей и покидать их, словно они были удобными вращающимися дверьми, завладевая сотнями, даже тысячами, если удастся сбежать. Я обратилась к Бэрронсу:
— Ты можешь заколдовать дверь?
— Черт подери, это тебе не раз плюнуть. Заклинания требуют времени.
Я обратилась к Круусу:
— Что ты можешь предпринять быстро, чтобы защитить эту комнату?
Он скрестил руки на груди и окинул меня открыто враждебным взглядом.
— Это ты у нас теперь всемогущая. Вот и сделай что-нибудь. Или передай силу мне, и я займусь этим.
Мускул на моей челюсти начал подергиваться.
— Ты что, не слышал, что сказала возлюбленная? Если наша планета умрет, твоя раса тоже погибнет. Запри гребаную дверь, Круус, — ровно произнесла я.
Бэрронс вышел, и мы последовали за ним.
Стиснув зубы, Круус присоединился к нам, закрыл дверь и тихо пробормотал что-то.
На двери появились огромные стальные ворота, преграждавшие путь, надежно крепящиеся на болтах по бокам и сверху, и глубоко утопленные в пол.
— Но Фейри, оно же сможет пробраться через эти ворота, разве нет? — спросила я.
— Фейри — не оно, МакКайла, мы "он" или "она", — напряженно произнес он. — И технически ты теперь одна из нас. — Но потом он призвал на ладонь слабо пульсирующую черно-синюю руну и вплавил ее в центр решетки на воротах. — Это подойдет. На данный момент.
— Эм, ребят, мы забыли принцессу, — сказала Джада.
— Она в коконе и теперь уже дважды заточена, — мрачно ответил Бэрронс. — Каждая секунда на счету. В разы умножается в этом гребанном месте. Бежим.
Мы побежали.
33
Святые и грешники, но мы
лишь покореженные обломки симметрии
Мак
Мы вернулись в абсолютно иной Новый Дублин, которым почти с военной точностью управлял Риодан.
Наше пребывание в Белом особняке стоило нам тридцати пяти дней по земному времени.
Когда Риодан вернулся оттуда, где там он возрождался, он обнаружил, что наша шестерка — Бэрронс, Джада, Фэйд, Лор, Круус и я — отсутствует уже неделю. Не имея ни малейшего понятия, что с нами случилось или куда мы отправились, он переключил свое внимание на насущную проблему — черные дыры, которые продолжали медленно, но неумолимо расти, безжалостно приближаясь к земле.
Никто не знал, что случится, если одна из черных дыр соприкоснется с почвой. Мы не совсем понимали физику черных дыр, обнаруженных в космосе, и неизвестно, были ли наши такими же. Танцор убежден, что они совершенно непредсказуемы и существенно отличаются от черных дыр естественного происхождения. Некоторые выдвигали теорию, что дыра будет медленно поедать почву, другие утверждали, что она мгновенно поглотит огромный участок, тогда как третьи настаивали, что вся Земля будет уничтожена в довольно быстром темпе, пока она не сформирует вокруг черной дыры аккреционный диск, позволив дыре неспешно поглощать себя.
Поскольку у Королевы Фейри имелась тесная связь с силой Фейри, покоящейся глубоко в земле, я не сомневалась, что ее прогноз на считанные месяцы был верен. И учитывая, что мы отсутствовали больше месяца из этих "считанных месяцев", я была благодарна, что Риодан занялся проблемой черных дыр с той же неослабевающей сосредоточенностью, с какой он занимался всем.
В наше отсутствие он подружился с Танцором. Ну или скорее приказал юному гению ежедневно докладывать ему о прогрессе в колледже Тринити, где команда из тридцати лучших умов, которую сумели собрать Танцор и Каоимх, билась над теоретической физикой и музыкальной теорией в попытке постичь нашу проблему и определить сущность Песни Созидания.
— Риодан по нескольку часов в день проводит с ними, — сказала Энио, молодая и крутая ши-видящая, полу-француженка, полу-ливийка, взявшая на себя ответственность за аббатство в отсутствие Джады. Она заколотила в дверь книжного магазина спустя минуту после нашего с Джадой прибытия, когда я поднималась наверх, чтобы снять с себя джинсы и переодеться во что-нибудь без кишок, крови и серого вещества. Вздохнув, я спустилась обратно и теперь сидела посреди разгромленного книжного магазина, слушая, как Энио вводит нас в курс дела. — Вникал в их теории, задавал каверзные вопросы, заставлял их умы мыслить вне рамок. Танцор определенно поменял свое мнение о Риодане.
По словам Энио, Риодан также переключал свой всевидящий взор на другую часть города, отправив в аббатство мужчин, которые трудились там день и ночь, перемещая обломки в надежде обнаружить и спасти как можно больше из библиотечных архивов аббатства. Ши-видящие просматривали найденные тома в поисках полезных сведений о Фейри. Он направил к основательно разрушенной крепости автофургоны и гастрольные автобусы, чтобы обеспечить временное жилье.
Он также сделал немыслимое: Честер был закрыт для посещений. Современные хромированные танцполы и стеклянные стены крупнейшего после падения стен дублинского ночного клуба теперь оставались темны как будуар короля. Никто не веселился в его стенах, пока над Землей нависла неумолимая угроза уничтожения. Улицы Нового Дублина днем и ночью патрулировались дюжинами отрядов Стражей — число которых значительно увеличилось в наше отсутствие за счет мобилизации мужчин и женщин со всего мира, поскольку поток иммигрантов в город не ослабевал. Энио проинформировала нас, что теперь они подчинялись новому лидеру, поскольку инспектор Джейн загадочным образом исчез и считался мертвым.
Я с грустью восприняла новости о смерти славного инспектора. Джейн мне нравился. Он с самого первого дня провел жесткую границу, но эта граница была необходима и продиктована от чистого сердца. Я глянула на Джаду, чтобы посмотреть, как она воспримет новости. Она встретила мой взгляд и медленно покачала головой. Потом расскажу, произнесла она беззвучно, когда Энио отвернулась.
Каждая черная дыра на карте Риодана, как сказала нам Энио, надежно охранялась, не только ограждающими оранжевыми лентами, но и до зубов вооруженными охранниками, и в нашей стране, и в Англии, Шотланнди, Германии, Франции, Испании, Польше, Румынии, Греции, Марокко и Норвегии. К счастью, в остальных странах их было не так много, как в Ирландии.
Меня повеселило, что Риодан начал выпускать ежедневную вестник, "Мировые новости Риодана" — факт, который немало выбесил Джаду. Когда Энио протянула ей листовку Риодана, она еще сильнее рассердилась, обнаружив, что она хорошо и информативно написана.
— Люди каждое утро торопятся заполучить ее, — сказала Энио. — Расходится как свежее вирусное видео на YouTube.
Джада нахмурилась еще сильнее, и я знала, о чем она думает: Дэни Дэйли был в лучшем случае середнячком, а вестник Риодана стал бестселлером ?1. Она слегка успокоилась только тогда, когда я напомнила, что стать широко известной медийной фигурой — возможно, худший ночной кошмар для Риодана, впрочем, я не уточнила перед Энио, почему.
Бессмертные проживают вечность, прячась, оставаясь за кадром СМИ, и все же Риодан знал, что миру нужен сильный, умеющий говорить лидер, за которым можно следовать во времена надвигающейся катастрофы, и решил, что он единственный подходит под эти критерии.
Ага. Снова король.
Я гадала, сколько веков и стран он вывел из кризиса, и понимал ли он, как ему повезло, что интернет сейчас выведен из строя. Как и в случае с любой другой недолговечной сенсацией, как только мы спасем мир, возможно, он сумеет тихо уйти на задний план, и ему не придется терпеть фан-страницу на Фейсбуке, где люди рьяно публикуют отчеты и фотографии последних появлений Риодана в свете. Я не могла себе представить, что может выбесить его еще сильнее. Ну, хотя могла кое-что вообразить.
По словам Энио, Риодан загадочным образом повлиял на лидеров черного рынка, убедив их обеспечивать бесплатной едой и припасами всех Стражей и вооруженных охранников во всех странах, а также позаботился о приходах попечителей, превратив их в бесплатные столовые, которые давали пищу каждому голодающему, никому не отказывая.
— Ничего подобного, — сорвалась Джада, выпрямляясь. — Извини, Энио, я готова поверить во все, что ты говорила ранее, но не в это. Риодану совершенно наплевать на судьбу человечества, и он ни за что не выделил бы свои ресурсы, чтобы накормить людей.
— Мне не кажется, что ему наплевать, — с жаром возразила Энио. — Я видела его в действии, он лично следит за каждым дюймом этого города и своими операциями. Мне начинает казаться, что этот мужчина никогда не спит.
Я могла заверить Джаду, что так и есть. Но не собиралась.
Ее лицо скривилось в гримасе столь чистого отвращения, что на мгновение я увидела юную Дэни, и пришлось прикусить губу, чтобы сдержать улыбку.
— Ох черт подери, почему бы тебе не возвести его в ранг святого? — проворчала она. — Риодан то, Риодан се. Мировые новости Риодана, ну да, ну да... Разве он не знает, что нужен броский заголовок? Немного аллитерации, ритма, который легко слетал бы с языка?
— Или так, или просто самые свежие новости, — сказала я, не подумав, но потом заметила выражение лица Джады и торопливо добавила: — Я не имею в виду, что твои новости такими не были. Были. Я обожала твои вестники. Они были бесконечно развлекательными и информативными. Дэни Дэйли — то что надо, и тот один Вестник Джады, что я видела...
— Ох, Мак, прекрати, — огрызнулась она. — Его идиотский вестник... — она раздраженно посмотрела на бумагу, лежащую на ее коленях. — Хорош, — напряженно признала она. — Он сообщает новости спокойным объективным языком, это внушает уверенность в том, что кто-то знает, что происходит. Это внушает надежду. Он держит руку на пульсе мировых событий — а не только того, что происходит в Дублине, как делала я — и его чертовы тезисные пункты в конце, со списками дел на каждый день, позволяют людям сосредоточиться на задачах и не дают им паниковать, — она вздохнула и пробормотала: — Мудак.
Вот и все. Я расхохоталась. Казалось, прошла целая вечность с тех пор, как я видела ее похожей на рассерженного дикобраза. Ее темпераментность и характер вновь всплывали на поверхность.
Я согласна. Его списки дел были великолепной идеей, как и публикация вестника рано утром, до того, как люди просыпались. Никто не встречал день в растерянности, что же делать, а значит, меньше людей шляются и пакостят, доводят себя до панику, распространяют этот настрой — а там уже обернуться не успеешь, как назревает бунт. Он занимал их задачами, заставлял двигаться от одного дела к другому, и как я сама поняла на своем опыте чуть более года назад, списки — чертовски эффективный способ справиться с запутанными эмоциями.
Мгновение спустя Энио продолжила, и я слушала, прищурившись и начиная гадать, а не запала ли эта крутая и закаленная битвами ши-видящая на Риодана. Глянув на Джаду, по выражению ее лица я поняла, что она задумывается о том же.
Риодан разделил город на пронумерованные районы, рассказала нам Энио с восторгом, сияющим в ее взгляде, и в конце листовки для каждого района содержались разные задания для небольшой группы людей. Как только они приходили на работу, их объединяли в команду, их день начинался с обсуждения того, что им нужно сделать и как это поможет их долгосрочным целям и нуждам. Во время работы их трижды кормили, а заканчивался день ободряющим разговором. Каждым участком управлял руководитель, лично выбранный Риоданом за свои мотивационные и лидерские качества.
— Ладно, — с раздражением произнесла Джада, перебрасывая ноги через разодранный диван, на котором сидела, и направляясь по заляпанному краской полу к двери. — Это максимум восхвалений Риодана, который я могу вынести за раз. Мне надо выбраться отсюда и посмотреть на происходящее собственными глазами.
