Безграничье. Тайна пророчества

Санма говорила, что они не должны забывать о волшебстве и вне урока, постоянно практиковать его, и потому вручила девушкам книгу-помощника. "Справочник магических заклинаний" имел почти полное собрание заклятий Безграничья, кроме сильных, недопустимых для основного народа и, тем более, запрещенных черно-магических.

— На следующем уроке я устрою вам небольшое испытание, — наконец остановила долгие "пытки" избранных Санма, и Наташа обессилено рухнула на первый попавшийся стул. Казалось, она целый день провела в тренажерном зале, под контролем строгого и жестокого тренера. Болело все тело и каждая мышца в частности. Даже не верилось, что всему виной магия.

— Потому, — продолжила Санма, — очень прошу отнестись к моему заданию серьезно и с уважением.

— Не волнуйтесь, нари Санма. Я прослежу за ними, — усмехнулась Фэналин, в отличие от Наташи, выглядевшая бодрой, что не могло не расстраивать последнюю.

— Я надеюсь, что вы понимаете это не шутки и не просто учеба. Знания магии нужны вам для борьбы, а не оценок и...

Волшебница резко замолчала и посмотрела в сторону двери, словно услышав стук.

— Что случилось? — побледнела Зера, также, как и остальные девушки не понимая, что обеспокоило Санму.

— Миллтэ меня призывает, — ответила женщина, уже спеша к выходу. — Идемте же!

— Ми... что? — округлила глаза Наташа.

— Идем, — потянула ее за руку улыбающаяся Фэналин, в то время как Зера уже выбежала в коридор, вслед за Санмой.

Они миновали несколько этажей, спускаясь все ниже вглубь подземелья, и Наташа заметила, что начала выстукивать зубами заунывную дробь, столь холодно здесь было.

— Мы пришли, — оповестила избранных Санма, остановившись у арочной каменной двери. Вынув из-под рубашки бирюзовый кулон, волшебница приложила его к двери и та медленно открылась. — Хранилище миллтэ, — пояснила она, переступив высокий порог.

— Волшебных сил, — со вздохом пояснила Фэналин, когда Наташа в очередной раз непонимающе глянула на нее.

Девушки с нескрываемым восхищением ступили в хранилище. Это был узкий, длинный зал, по обе стороны которого тянулись стеклянные полки, заполненные высокими сосудами с серебряными вычурными крышками. В сосудах дремали удивительные создания, похожие на световых медуз. Лишь один миллтэ нарушал эту умиротворенную атмосферу. Он в неистовстве стучался о стенки своего сосуда-ротана. Бился настолько сильно, что сосуд прыгал на месте, заставляя дребезжать и соседние. Миллтэ разгорался сильным, пронзительным фиолетовым свечением.

— Что это с ним? — изумилась Наташа.

— Магическими силами заведует отдел в атнаркисе высших магов, но миллтэ императорских семей содержатся в родовых замках. Я и Риаза хранительницы волшебных сил нашего рода. И, кажется, данная сила нашла своего нового хозяина и хочет к нему, — объяснила Санма, осторожно снимая сосуд-ротан с полки. — Это же сила императрицы Коарнии! — воскликнула, прочитав какой-то знак на крышке. — Я и не предполагала, что новый владелец появится на свет так скоро! Интересно, кто это?

— Нари Санма, извините, но вы можете еще раз объяснить? Я ничего не поняла.

— Виира бессмертна, Наташа, и ее дети, миллтэ, тоже. Мы же волшебники, пусть нам и дарована долгая жизнь, но все же бессильны против смерти. Безусловно, случается, что волшебник заслуживает бессмертие, но это происходит крайне редко. Магия же вечна и не может умереть вместе со своим хозяином, она ищет нового. Но силе не так-то просто отыскать владельца, ведь для каждого мага нужен особый миллтэ. Некоторые волшебные силы ждут своих новых хозяев долгие торы. Например, сила Яома Монроза до сих пор хранится в главном хранилище атнаркиса.

— Ничего себе, — вздохнула девушка.

— Так было и с вашими силами. И с моей. И так же будет с силой императора Мэдвиса, — женщина указала на другой сосуд, в котором мирно спал изумрудный миллтэ. — Сомневаюсь, что вскоре найдется хозяин этой магии... хотя, может я ошибаюсь.

Фиолетовая сила не собиралась ждать, пока Санма все подробно растолкует избранным, она продолжала биться о гуатовые стенки, с каждым разом все сильнее и казалось, что сосуд сейчас треснет, поддавшись такому напору.

— Как она нетерпелива. Видимо хозяин больше не может ждать. А я беспечно болтаю! Если не успею вовремя, душа ребенка закроется и не сможет принять магию, а это очень плохо. Без миллтэ волшебнику будет трудно выжить в нашем мире.

Санма зашептала какие-то древние слова и подняла крышку. Миллтэ вспорхнул, как птица и нетерпеливо замер перед лицом женщины, словно ожидая чего-то.

— Солте праи, — протяжно проговорила Санма, осторожно касаясь миллтэ ладонью со знаком Суат, и он с легким треском растворился в воздухе.

— Неужели, так было и с моим миллтэ? — прошептала Наташа, стараясь представить какого цвета ее сила, а особенно, так же ли безумно она рвалась к хозяйке. Но еще больше удивляло то, что где-то в ее теле живет подобное создание. От этого не было жутко или страшно, наоборот, казалось, что миллтэ еще одна ее частичка, но невероятно сильная и вечная. Будто вторая душа.

— Можешь мне поверить, что с твоей силой было все намного хуже. Тот миллтэ, что вы видели всего лишь третьего знака, а представляете, что делала бы сила пятого?

— Не представляю, — ответила Зера и улыбнулась.

— Сосуд-ротан едва сдерживает такие силы.

— И когда ребенок получает свою силу?

— Сразу же, как только появляется на свет. В то мгновение, когда делает свой первый вдох. В Безграничье сила не скрывает своего появления. Все присутствующие при родах ждут ее с нетерпением, празднуют появление и вхождение в тело маленького хозяина. К тебе же миллтэ пришел тайно.

— Очень жаль, что родители не отпраздновали появление нового волшебника, как это делают у вас, — нахмурилась Наташа.

— Не думаю, что твои родители были бы рады появлению силы, — рассмеялась Зера. — Наверное, они бы очень испугались.

— Это точно, — кивнула Наташа, представив, как мама и папа падают в обморок при появлении миллтэ.

— Папа рассказывал, иногда случается такое, что по пути к новому хозяину силу крадут могущественные волшебники, — вспомнила Фэналин.

— Бывает, — подтвердила Санма. — Это очень плохо. Да и сил для воровства нужно много, чтобы обуздать две магии одновременно и к тому же вторую — чужую. Благо Небесам, такое происходит крайне редко, тяга миллтэ к хозяину очень сильна и почти не способна прерваться. А небесные нимфы всегда сопровождают их и охраняют.

— А бывает, что один волшебник получает две силы? — поинтересовалась Зера.

— В больших исключениях. Но так произошло и с вами. Почти так. Вы ведь получили на троих еще одну силу, в добавок к личным.

— Императрица рассказывала мне что-то подобное, но я так ничего и не поняла, — задумчиво протянула баронесса. — Она говорила, что эта сила настолько велика, что принять ее могут только несколько волшебников, правильно?

— Нам почти ничего не известно. Это дела небесные. Даже Сейтейлос не смог мне многого рассказать или просто не захотел. Но из того, что смогли узнать древние пророки и я, вторая сила, которую вы получили, никогда никому не принадлежала, была подарена самой виирой и когда-то вернется к ней. Именно эта сила создала между вами ту связь, что сегодня открылась, и именно благодаря ей вы сможете защитить Тенаса и победить темного мага. Но как она работает и как ею управлять, я не знаю. Она совсем не такая, как обычная магия и понять это должны вы сами. Начните с того, что разберитесь в себе. Поймите, в чем ваша схожесть и в чем разница. Почему именно вам троим предстояло принять эту силу. Почему все три раза, как на свет появлялась новая избранная, сперва ты Зера, потом Наташа и Фэналин — шел сильный ливень. Что дождь значит для вас? Чем он так важен?

Глава 11

Рубиновая птица

22-день арка Ликвара V.

Аларбо, Коанор.

Вечером того же дня через сквозное окно Фэналин посетил ее отец. Наташа с Зерой, оставив девушку наедине с графом, в беспокойстве ждали ее в коридоре.

— Что же думают мои родные? Даже не представляю, — шептала Наташа, прислонившись спиной к стене и не спуская глаз с дверей в спальню Фэналин. — Сколько уже дней прошло, а от меня ни слуху, ни духу. Боже мой, как они все, наверное, переживают.

— Все будет хорошо, — попыталась успокоить ее Зера.

— Сомнительно. Что они подумают, когда прочитают о том, что я отправилась в волшебную страну?

Воансе не нужно было много времени, чтобы сделать правильный вывод:

— Решат, что ты сошла с ума.

Наташа не сдержала нервный смешок:

— И ты хочешь сказать, что после этого все будет хорошо? Да они меня убьют, если не хуже. Хотя на это я согласна, главное, чтобы с ними ничего не случилось.

— Ты должна каким-то образом известить свою семью. Как-то объяснить, что произошло.

— Я понимаю... Но каким образом? Не могу же я использовать сквозное окно, как отец Фэналин. Хотя жаль, ведь тогда все было бы намного легче... Или наоборот. Попробуй им объясни и успокой, когда родные увидят, как в воздухе появится туманное облако, а в нем я. Нет, это явно не подходит. Так что, снова письма.

— Это лучше всего, — пожала плечами Зера.

— Наверное. Только как передать письмо в другой мир?

— Доверь это нари Санме. Не думаю, что для нее это будет сложностью.

— Несомненно, — кивнула эрниа и задумалась. — Надеюсь, отец не сильно расстроит ее. Я о Фэналин. Она так переживает из-за Зотны, а гроу Иревд сейчас наверняка будет о ней говорить.

— Не знаю. Может быть все обойдется и он, наоборот, принесет ей радость. Фэналин сегодня совсем грустная, пусть и притворяется, что все хорошо. Смеется, а на самом деле только и делает, что корит себя за то, что потеряла магию и...

Слова Зеры прервал скрип дверей и голос Фэналин:

— Конечно, она тебе помогла! Ей же это на руку. Если я раньше была просто ее врагом, то теперь еще и враг для властелина!

— Радость, говоришь? — покосилась на воансу Наташа.

— Фэналин, что ты бубнишь? Тише, — остановила метающую молнии девушку Зера.

— А то и бубню... Зотна почти добилась своего. Отец поможет мачехе в ее плане...

— Не может быть?!.

— А что за план? Он тебе сказал? — спросила Наташа.

— Не говори глупостей! Говорит, что это секрет... Боится удачу спугнуть! Тьфу. Ерунда какая-то, — с траурной насмешкой воскликнула Фэналин. — А я даже помешать не могу, ничего ведь не знаю!

— Не казни себя, еще ничего плохого не случилось. Все будет хорошо...

— Зера, я похожа на глупого ребенка? Думаешь, не понимаю, что пока сама не исправлю произошедшее, ничего не будет хорошо.

Воанса терпеливо промолчала в ответ на сердитые выкрики Фэналин, понимая, что подруга не всегда осознает, что и как говорит, и часто, хотя бывает и наоборот, непредумышленно может обидеть своим поведением. В последнее время с девушкой произошло столько бед, что правильней будет перетерпеть ее взрывной характер, а не противостоять ему. Кто-кто, а Зера умела терпеть и знала, что так будет только лучше. Хотя бы одна она должна оставаться сейчас благоразумной.

— Он совершенно не слушает меня. Верит только Зотне.

— Ничего страшного, Фэналин, — настойчиво проговорила Наташа. — Главное, чтобы у нас получилось его спасти. Ты только потерпи немного. Потерпи. Наступит время, и ты расскажешь отцу, как сильно он заставил тебя страдать... ну и, что несмотря на это, все равно его очень любишь. В общем, сама доброта, безупречность и всепрощение.

— Но...

Не слушая подругу, Наташа продолжила:

— Ничего. Родителям тоже иногда полезно почитать мораль, если не ремень. Ты имеешь право высказаться.

Внезапно Фэналин рассмеялась:

— Ты такая забавная, Наташа.

— Зато права, — обрадовалась девушка, что заставила подругу улыбнуться, если не в состоянии сделать большего.

— Доберемся до темного мага и предателя, тогда остановим и Зотну, — прошептала Зера, где-то в глубине души с опаской понимая, что сейчас принимает часть проблем Фэналин на себя.

— Я тоже так думаю, — радостно кивнула баронесса. — Они ведь связаны, я чувствую это, интуиция подсказывает.

— Мы собирались прогуляться? — напомнила Наташа, понимая, что Фэналин нужно отвлечь.

— Можно в парке, — подхватила ее идею Зера. — Или к теплицам пойдем?

— Я слышала, в замке есть картинная галерея, — вновь подала голос эрниа. — Пойдем туда, а? Интересно посмотреть...

* * *

*

Стены длинного зала были усеяны яркими живыми картинами: портретами, видами императорского замка, пейзажами, рисунками животных и птиц. Прекрасные, а бывало и некрасивые лица смотрели с картин на избранных. Некоторые из волшебников, замечая трех девушек, произносили приветственные слова, другие же, считая их недостойными своего внимания, делали вид, что лишены жизни, хотя глаза все равно оставались предательски любопытными.

— Какой же красивой была императрица Коарния! — восхитилась Наташа, любуясь тонкими чертами лица волшебницы.

Женщина на картине немногим старше императрицы Оданы смотрела на девушек с нежной улыбкой.

— Неужели это вы? — вдруг спросила она, оторвав нарисованную руку от белоснежного платья, косую юбку которого прежде изящно поддерживала, и поправила выбившуюся прядь золотистых волос из высокой прически, что не скрывала полу-елвийские ушки. — Те самые избранные?

— Ой, простите, — воскликнула Наташа, краснея, — что я так сказала, будто вас и нет здесь, просто в моем мире картины не живые.

Коарния засмеялась. Ее смех звучал как серебряные колокольчики.

— Какая милая девушка. Благодарю вас за комплимент, вы очень добры.

Возле портрета императрицы Коарнии висела огромная, почти во всю высоту стены картина, изображающая древний замок Аларбо. В давние времена он был совсем другим, более неприступным, мрачным и резким, но и столь же гордым. Высокие серые шпили клыками дикого зверя пронзали небо, а неотесанные, грубые стены, будто когти ворона врезались в землю. Аларбо, и правда, походил на птицу: хищную и опасную. Словно в продолжение мрачности замка, небо над Аларбо хмурилось и громыхало вспышками молний.

Наташа и Зера невольно отступили назад, столь реальной была сила, заложенная в картине. Дикая сила Аларбо.

— Логово Безжалостного Скэла, — сказала Фэналин, ведя пальцем по грозным контурам замка.

Наташа осторожно коснулась оконца, в котором тускло светился огонь свечи, освещая одинокую фигуру.

— Действительно, логово. И не верится, что это тот же самый Аларбо.

— Каков хозяин, таков и дом, — проговорила Зера, и в этот миг картинное небо полыхнуло яростным зигзагом молнии.

— А кто эта смешная женщина? — на ухо Фэналин прошептала Наташа, качнув головой в сторону портрета худой, как палка, остроносой волшебницы, чинно восседающей на золотом троне, осыпанном алмазами столь же густо, как и она сама.