Всадники черных лун

— Хорошо. Сделаем вот как. Я оставлю тебе часть денег, если только ты их получишь. Это в обход наших правил, но тебе тоже надо жить, сынок. А жить сейчас — очень дорогое удовольствие.

Он снова помолчал, что-то обдумывая. Налил себе вина. Рик молча ел, не забывая про прекрасное вино.

За ставнями прошелестел тот же стон. Рик подивился его мелодичной безысходности. Аласо поморщился, пошевелился, устраиваясь поудобнее:

— Что-то я зябну. Ага, огонь-то совсем прогорел! Эй, кто там? Мне холодно! И вино остыло!

В комнату влетели двое оборвышей, один с охапкой дров, другой — с горячим, влажным от кипятка, в котором тот только что грелся, кувшином.

— Скверные мальчишки, — буркнул Аласо, выплескивая свою кружку на того, что суетился у огня. Оборвыш съежился и принялся еще быстрее укладывать на догорающие уголья аккуратно нарезанные поленья. Сделав свое, подростки беззвучно удалились из комнаты, плотно прикрыв дверь. Аласо попробовал вино, одобрительно кивнул. Вздохнул под треск разгорающегося огня:

— Старость — это такая гнусная вещь, малыш. Постоянно мерзнешь, и вино вечно холодное.

— Скорее всего, я не доживу до своей старости, — осторожно заметил Рик. Аласо поджал губы и кивнул:

— Да, чтобы дожить до моих лет, мало иметь голову на плечах, нужно много везения. Очень много.

Нахмурился. Проворчал:

— Семнадцать зим я укреплял свое положение, и всю предыдущую жизнь завоевывал его, мальчик. Я сделал много добра. Вот и ты, подобранный когда-то голодным ребенком, кормился и учился на деньги Аласо. А теперь все, что я создавал, зашаталось.

Старик помрачнел, угрюмо приник к кружке.

— Прошу вас, ваша милость, просветите меня, что тут происходит? — попросил Рик, стараясь вывести разговор в нужное русло. Старик неожиданно рассмеялся:

— Последнее время у меня часто бессонница. Не помогают ни вино, ни девки, ни даже докторские дрянные микстуры. Поговорить я тоже люблю. Но смотри, сынок, я же отрываю тебя от работы?

— Прежде чем начинать работать, ваша милость, я бы хотел побольше узнать о переменах в стране.

— Нахальный мальчишка, — сказал Аласо, — Ну да ладно. Тогда до утра ты мой гость. Чем-то ты мне симпатичен, Кривой. Кстати, а как твое имя, раз уж мы тут так по — семейному коротаем ночь?

— Мать нарекла меня Риком, ваша милость, а в воровской школе прибавили еще "Хаш", так как я больше всего был неравнодушен к красивым вещам, и через это разбил очень красивую вазу добрейшего сеньора Боласа, так что он мне чуть голову не проломил, — улыбнулся Рик, — А недавно мое имя еще удлинилось.

— Это как же? — благосклонно спросил Аласо, устраиваясь поудобнее.

— Стыдно даже и признаться вашей милости. Меня произвели во дворяне, — понурился Рик.

Аласо рассмеялся, окончательно приходя в хорошее настроение:

— Ну и прими мои поздравления, сынок! Ты же делаешь себе теплую, покойную старость под надежной кровлей, пока молодой, так чего же тут стыдиться? Да я только рад за тебя!

Вздохнул, глядя на смущенного юношу:

— Конечно, титул твой пока что дутый, но через два, через три поколения имя Хаш будет таким же благородным, как у большинства нынешней знати. Ты веришь во всю эту чушь насчет божественного права на власть? Это сказки для крестьян! Власть была, есть и будет только у тех, кто ее может взять и удержать. С чего начинались эти благородные кавалеры, ты знаешь?

Махнул рукой:

— Да откуда бы? Вас ведь только красть, считать да немного грамоте поднатаскали — так? Хорошо, что хоть этому получается научить. Вы и так в немалые деньги обходитесь, воспитаннички.

Покосился на юношу поверх очков и оплывающих свечей:

— Ох и хитрец. И кто же тебе напел про мои любимые темы? Ну, тогда слушай да помалкивай. А будешь дремать — рассержусь. Сам напросился.

— Для меня огромная честь слушать вас, — слегка поклонился Рик. Аласо ехидно поднял брови:

— Посмотрим. Время покажет, возьмешь ли ты сказанное мною в толк. Я-то точно не доживу до него.

"Боги, ну что, морда у меня такая глупая, что ли, что все порываются учить уму — разуму?" — подумал Рик, усаживаясь поудобнее в ожидании рассказа добрейшего сеньора Аласо.

Много раз сонные подростки приносили дрова и вино, и посреди ночи старик потребовал еще и греть еду, так как проголодался. Рик узнавал из его рассказов такое, о чем вряд ли услышал бы от кого-то еще. И уж конечно, аристократы никогда не стали бы отвечать на такие вопросы, которые юноша задавал Аласо этой ночью. Под утро старик уютно потянулся и сказал:

— Хороший из тебя собеседник. Утешил ты мою грешную душеньку, а то казалось, что все потуги выучить этих оборванцев — пустой расход.

Зевнул и прибавил:

— Выспись, да к вечеру снова приходи. Как темнеть начнет, так жду, Рик Хаш.

Засмеялся, глядя на вытянувшееся лицо юноши:

— Что, честь честью, а с девкой под одеялом ночью куда интересней? Ничего. Потерпишь еще одну ночь. На этот раз буду говорить о том, что сделали с Миррор. и что надо бы сделать с ней нам, благородный кавалер. А девку ты себе найдешь и послезавтра. Эй, проводите мальчика! Да приготовьте мне постель, бездельники! Спать я захотел.

Рик шел по утренней столице, казавшейся нежилой. Он не слишком устал, и решил сделать крюк к воротам Внутренней Крепости, размышляя над тем, что втолковывал ему ночью добрейший сеньор Аласо. Над его рассуждениями о том, как когда-то некие банды взяли под контроль села, и заставили крестьян платить. О том, как они вскоре стали признавать права друг друга на те или иные земли, как стали богатеть и строить себе защищенные городки руками тех же крестьян, как все это постепенно превратилось в те государства, которые Рик знал...

Рик подошел к воротам, которые охранял уже другой дружинник — темноволосый, молодой, из недавнего пополнения, но тоже здоровый бугай. Все же Рик решил попробовать.

Он оглянулся, подошел к словно окаменелому парню и достал беляшку. Парень даже глазом не повел. Рик вложил монетку в его резко сжавшую металл ладонь, сказал:

— Доложи начальнику охраны, что Рик Хаш хочет видеть короля. Рик Хаш, запомнил?

— Запомнил. Проваливай, доложу, — сказал бугай вроде бы не шевеля даже губами.

— Я буду здесь завтра на закате, — сказал вор и пошел к себе.

В комнате его ждала перевернутая и разбросанная поклажа. Рик отыскал угрюмого мальчишку, поймал за ухо:

— Кто рылся в моих вещах?

— Не знаю, господин, я спал, — сознался подросток.

— Будешь ночевать в моей комнате, — прорычал Рик, дергая его за ухо:

— А ну, живо, прибери здесь!

Результат оказался волшебным. Рик не успел сходить повидаться со своим одиноко стоящим серым, как в комнате уже был наведен пусть не образцовый, но приемлемый порядок. Подросток даже протер стол влажной тряпкой, равномерно размазав по нему многодневную пыль и старую грязь, сложил три свечи возле подсвечника с огарком четвертой.

— Уже лучше. Пожалуй, я посплю. Сегодня ночью мне спать не придется, — сказал, потягиваясь и зевая, мальчишке, — Охох... Разбудишь вечером. Чуть раньше, чем вчера. Снова дам беленькую. Проваливай.

Заперев дверь, закрыв ставни, Рик внутренне хохотал. Явно искали его казну. Да он пока не полный кретин — казну так хранить, чтобы кто добрался...

Рик перенес стол к двери, бесшумно вынул доску в полу, на которой стояли две его ножки, там лежал как ни в чем ни бывало небольшой, но тяжелый сверток. Переложил, стараясь не звякать монетами, двадцать золотых монет на стол, остальное аккуратно положил на место, тихо опустил доску на место, забросал ее щели мусором, которого под кроватью осталось предостаточно.

Рик заснул с чувством выполненного долга. Сегодня он расположил с себе ночного короля Миррор, завтра он так или иначе будет во дворце. И если его не пустит Халрик, то он вспомнит, что он вор...

Малыш разбудил в точном соответствии с указаниями, — Рик смог убедиться в этом, открыв ставню.

Светило готовилось упасть за горизонт. Перекусив и оплатив хозяину услуги до следующего вечера, Рик в дверях грудью налетел на усталого, пыльного барона Гинко.

— О, нет! Только этого не хватало! — схватился Рик за голову, — Барон, что вы здесь делаете?

Глаза юноши превратились в щелочки, он искренне улыбнулся и коротко поклонился:

— Барон? Я знал, что вы здесь, и решил съездить посмотреть эту страну. Вы расстроены?

— О, боги! Гинко, немедленно... Э, кой черт! Что ж с вами делать?

— Вы действительно расстроены, — продолжая улыбаться, сказал Гинко серьезным голосом, — Я могу чем-нибудь вам помочь?

" Можешь," — подумал Рик: "Еще как можешь. Исчезни отсюда и немедленно окажись в Хаоне, пожалуйста!"

Гинко перестал улыбаться и сказал:

— Да, я так и думал, что вам нужна помощь. А я заодно осмотрю Миррор. Замечательная страна. Только сейчас она немного не в порядке.

Рик глухо застонал, взял смуглолицего приятеля за рукав и повел в свою комнату:

— Прошу вас, располагайтесь, это моя комната, и она сравнительно неплохая. Сегодня ночью у меня встреча с... одним человеком, короче говоря, я сейчас уйду на всю ночь. Как стемнеет, прошу вас, сделайте вот что... — Рик коротко рассказал, как закрыть ставни, как обращаться с замком.

Гинко выслушал его со всем вниманием и потом спросил:

— Но вы уверены, что ночью будете в безопасности?

— Еще бы, меня там будет охранять целая куча вооруженных людей, — усмехнулся вор, — Я очень беспокоюсь за вас, барон. Пожалуйста, до моего прихода не выходите из комнаты.

— Меня трогает ваша забота, — улыбнулся смуглолицый юноша, — И все же нельзя ли мне быть с вами, если там такая охрана?

— Мне очень жаль, но хозяин должен сегодня говорить со мной наедине, — тяжко вздохнул Рик, — как же вы добрались сюда, барон?

— Пришлось убить трех очень невежливых людей, они все время от меня что-то хотели, — сообщил юноша, — Они все время так ужасно ругались и требовали какие-то свитки, а потом деньги. Я думаю, это разбойники? Наши разбойники воспитаннее.

— Пограничная стража... — простонал вор, — Но тебе... вам же запрещено отцом обнажать оружие?

— Какое оружие? — удивился юноша, — Я не обнажал свои мечи. Я убил их руками. Это были бандиты?

— О, боги... Барон, у меня совершенно нет времени шутить. Это очень важная встреча. Я приду утром. Вот мальчик, который здесь за прислугу, устраивайтесь и отдыхайте до утра! — воскликнул Рик, выбегая в двери комнаты с ощущением свежего пятна на совести. Вздохнул, шагая по грязным улочкам:

— Дьявол и ад! Как пошло наперекосяк с самого начала, так и идет. Только этого шутника мне тут не хватало. Голыми руками он троих убил, видите ли! Ну, поговорю я с этим желтым бароном утром... Еще только за него мне недоставало переживать. А время идет. А дела стоят! А лишней вечности у меня в кармане нету! — проворчал он и понял что повторяет и слова, и интонации Эн Ди.

Причем Эн Ди очень недовольного.

И снова тот же дом со ставнями под темнеющим небом, тот же верзила, сегодня молча уступивший дорогу, те же — или такие же люди, отчитывающиеся перед добрейшим отцом о проделанной накануне работе и, возможно, получающих от него новую, расхаживающие во дворе парами, под негромкую беседу ожидающие своей очереди. Сегодня людей было поменьше, вот и вся разница, замеченная Риком, прислонившимся в ожидании ночного разговора в полутьме к каменной стене...

3. Желтый барон.

В комнате, снятой вором, царил идеальный порядок. На столе стоял только что поданный обильный завтрак на две персоны. У стола появился даже стул.

— Доброе утро, — улыбнулся Рику с порога щелочками глаз Гинко, сидящий на кровати в вычищенной дорожной желтой одежде, — Рад вас видеть, любезный Рик Хаш. Удачно ли завершилась ваша встреча?

— Доброе утро, — ответил Рик, — Да. Он кое-что рассказал и обещал помочь. Вы еще не завтракали?

— Поздравляю с удачей. Я ждал вас, барон, — поклонился Гинко, — Я решил, уж простите мою самонадеянность, что после бессонной ночи вам нужно будет восстановить силы. Стол только что накрыли, и все горячее, прошу вас!

— Благодарю, — подражая юноше, коротко поклонился Рик, — Мои манеры ужасны, но я от всего сердца благодарен вам за заботу, — придвинул стул, — улыбнулся, устраиваясь, — Знаете, в этой стране решительно вышли из моды худые. Теперь модно быть толстым. Показывать всем и каждому, что у тебя переизбыток еды.

Гинко помрачнел:

— Это свойственно странам, где живут не очень-то сыто, барон.

— Да, я тоже так думаю, — кивнул Рик, — Далее, всю тягловую силу, то бишь лошадей, собрали и погнали неведомо куда, в восточные дикие леса. Туда же согнали огромное количество крестьян и мастеровых. Что там творится, неизвестно, потому что заслоны охотно пускают людей вовнутрь, но никого не выпускают. Примерно известно, где этот район. Он большой. Сейчас там примерно два миллиона человек и примерно миллион лошадей...

— Простите, правильно ли я понимаю? Миллион — это тысяча тысяч?

— Да, — хмуро сказал Рик, — Именно так.

Гинко удивленно присвистнул. Покачал головой:

— Да, там действительно может быть что угодно.

— От гигантского храма до новой столицы, — кивнул Рик, наливая вино.

— И в любом случае это глупо. Король крупно рискует. Людям после войны надо огороды копать, посевы готовить. Где он наберет хлеба кормить эту толпу? Запасы надо восстанавливать, а не проедать последнее! — взволнованно сказал юноша, — Неужели у правителя не осталось мудрых людей, способных убедить его не делать такой ошибки?

Рик посмотрел прямо в необычно широко раскрытые глаза. Мрачно сказал:

— Всех несогласных казнили. А заодно и посольство Герцога. А грамотеев обкладывали книгами вместе с дровами и жгли заживо. Королю больше не нужны мудрые люди. Ему нужны рабы.

Приятель то ли не нашелся, что сказать, то ли не захотел. Он молча уставился в тарелку. Рик положил ему на плечо руку и чуть тряхнул:

— Ну хоть теперь-то понимаешь, почему я должен делать свое дело один, парень? Убивают здесь, а я не хочу, чтобы тебя, чудак, убили. Я же приятель короля. Меня могут и не тронуть. Поезжай в Хаон. Расскажи Гараю, что здесь видел и слышал. И еще. Я передам с тобой сверток, разыщи человека в Хаоне и отдай ему, если ты так уж хочешь мне помочь. Только не разворачивай его ни в коем случае! Эта вещь очень опасна. О свертке и этом человеке Гараю лучше не говори.

— Гарай — это Герцог?

— Да, — задумчиво кивнул Рик, — И не возвращайся, жди меня в Хаоне. Сегодня вечером меня проведут к Халрику, и я несколько дней, возможно, проживу во дворце в Малой крепости. Я уже не смогу приглядывать за тобой, Гинко. А как я могу заниматься своей работой, когда у меня душа не на месте из-за тебя, малыш? И не думай, что тебе будет так уж легко ехать, барон. Этот сверток все равно что смертный приговор тому, у кого его обнаружат.

— Не беспокойся. Я доставлю его. Кому?

— Найдешь улицу Могильщиков... — Рик коротко обьяснил, как добраться до Харе, — И еще. Он будет просить ее. Но пока не прочтет записку, которую я сейчас напишу, ни в коем случае не отдавай сверток, как бы он не буянил. Вещь, повторяю, очень опасна. Я надеюсь, что прочитав мое сообщение, он сможет найти противоядие. Это очень важно. Сверток держи сухим и неповрежденным.