Трофеи берсерков

Она сумела унять его боль, так хорошо. Всего лишь прикосновением, без капли дара и магии.

Постепенно дыхание Дениса стало размеренным и глубоким. Он не желал подниматься, так и лежал перед девушкой на спине, смотрел и гладил ладонью ее подрагивающие пальцы. Нежные, бережные движения. Благодарные?

Что говорить и надо ли это делать, не знал. Усталость навалилась неподъемным грузом на веки, тело же стало будто невесомым. Денис потратил много сил, заманивая смолгов в ловушку и сжигая. И больше всего сейчас хотелось потянуть свою Иду на себя, обнять руками и ногами, и заснуть. Вместе, чувствуя тепло и дыхание друг друга.

Но Ден правильно подозревал: разъяснения необходимы. Именно здесь и сейчас самое время все рассказать, честно и обстоятельно. И признаться. И получить ответ, какой бы он ни был.

— Ты здоров, — невнятно пробубнила девушка.

Ускользнуть мышкой не получилось. Как тут стать незаметной, сбежать, не привлекая внимания? Привычные схемы поведения не работали, ломались и рассыпались, как замки из песка, быстро и необратимо.

Когда попыталась встать, затекшие ноги заплелись на ровном месте, колени подогнулись. Вдобавок Ден не отпустил руку Ады, хотя дернула она довольно ощутимо. Поспешность и не добавляющее ловкости жгучее смущение сыграли с ней злую шутку. Вместо задуманного бегства повалилась поперек Дениса и локтем надавила на... недавно исцеленную область, скорее всего. Ада не смотрела, но уж больно жалобно застонал горе-пациент.

— Дух! — Адой все больше завладевала паника, в замешательстве судорожно дергала свою руку, пытаясь вырвать из цепкой хватки. — Отпусти же меня!

Оттолкнулась ладонями и наконец поднялась. Денис сел сам и поддержал ее.

— Ида, послушай... — голос хрипел, слова не давались. Начать самое сложное, тем более когда разумно не может начать мыслить после пережитого. Протянул руки, чтобы притянуть ближе, обнять. — Не бойся меня, я никогда не обижу. Ты ведь чувствуешь это, скажи...

— Не надо, — нервно перебила, не в состоянии слушать, что бы бер ни намеревался сказать. Объяснения и тем более извинения вынести выше ее сил. Броня-скорлупка и так трескалась и осыпалась на руины песочных замков. Слишком много всего пришлось пережить за последнее время.

— Ты поняла, что случилось, Ида. Не убегай от меня. — Торопливые слова, но их пропустили мимо ушей.

Денис продолжал неподвижно сидеть, только пристально смотрел. Очень пристально. И силился хоть что-то понять в поведении Иды. Но видел только, что его не желают слушать. На него не смотрят, в который раз отталкивают и убегают. Еле сдерживался, отчаянно хотелось удержать девушку силой, заставить выслушать и добиться ответа. Но, даже скажи он сейчас, что любит, она, скорее всего, не остановится.

— Не убежишь от себя... — прошептал вслед.

Ада быстрым шагом шла к давно спящим, видящим десятый сон лисичкам. Единственное место, где можно спрятаться, рядом с ними. Спина прямая, дрожащие пальцы сжаты в кулаки. Ни в одном движении не отражались царящие в душе смятение и испуг. Разве что шаги излишне мягкие и неуверенные, ноги все еще подгибались. А глаза как обычно спрятаны за ресницами и распущенными волосами, чтобы никто не прочел в них ее истинных чувств.

Чего Ада испугалась больше? Не произнесенных Денисом слов, признания, которому сама не дала сорваться с его губ, или своего отклика на них? Собственные ощущения напугали больше, чем откровенные желания мужчины, который, ко всему прочему, имел все возможности и силу для их беспрепятственного воплощения.

В кои-то веки Ада порадовалась, что измотана до предела. Иначе истерика в мыслых и эмоциях не дали бы сомкнуть глаз до утра. Легла сбоку от Ханны, закуталась в плащ и подтянула колени к животу. Хотелось одновременно и плакать, и смеяться, забиться в самый дальний угол и... вернуться к Денису. Все еще дрожащими пальцами сжала медальон, сильно, как утопающий соломинку.

На тихую возню никто не обратил внимания, только Клык, свернувшись мягким клубком под боком у Лисички, проследил сонным взглядом.

Завтра предстоит трудный день. В полузабытье промелькнула мысль, что уже к вечеру они должны быть в городе беров. А там, может, от нее уже ничего не будет зависеть.

Утро для Ады наступило очень рано. Вроде всего секунду назад закрыла глаза, а уже что-то вытягивает из глубокого сна. Проснулась в предрассветный час, чернильное небо только начинало светлеть с одного края, и вязкую тяжелую тишину нарушало лишь приглушенное сопение над ухом.

Как и в прошлую ночь, ощущала себя будто в печке. И сейчас, с трудом разлепив веки, взгляд уперся в чью-то шею. Мощную и заросшую темной щетиной, она явно принадлежала не Нессе или Ханне. Скользнув взглядом выше увидела спокойное и умиротворенное лицо Дениса. Спящим он выглядел... милым. Даже каким-то невинным и безобидным, пожалуй. И очень добрым. Или Аде просто хотелось так думать? Очередная желанная иллюзия?

Пока мозг вяло просыпался, предаваясь нелогичным рассуждениям, рысь времени зря не теряла. Инстинкты быстрее разума, а желания рыси ясны и однозначны, ее тянуло к беру. Вчера она была против бегства от Дена и сейчас, пока здравый смысл и осторожность дремлют, решила взять реванш. Взять то, что ей предлагают и от чего совершенно не желает отказываться.

Девушка снова закрыла глаза. Приблизила лицо к берсерку и глубоко вдохнула в себя его запах. Он показался божественным. Высвободила руку из объятий и положила ладошку на колючую щеку. Хотелось потереться о горячее тело напротив, потянуться, улыбнуться, застонать.

Вырвавшийся тихий грудной звук, еще не стон, самое его начало, заставил прийти в себя. Глаза распахнулись, вмиг вспотевшая ладошка сжалась в кулак.

Как раз в эту секунду мужчина пошевелился, плотнее прижал к себе Аду и поелозил по ее прижатым к земле ногам своей тяжелой ногой, притягивая ближе. Хотя куда еще ближе-то?

Сердце девушки сделало прыжок с кувырком, но приземлилось как-то неправильно и биться стало слишком быстро.

Несколько часов назад Ада позорно сбежала от Дениса, не выслушав его. Вернее, не сбежала — отступила. А это не трусость. Так она поступала всегда. И благодаря такой тактике Ада до сих пор жива и невредима. Ее тело, во всяком случае.

А душа — какая есть. Не самая плохая и слабая. И не самая безнадежная. Ей хотелось довериться Денису. По меркам Ады, просто героический смелый шаг, перечащий всему несладкому жизненному опыту. Но, возможно, именно этот, единственный решающий шаг, что приведет ее к мечте.

Проснулась и Ханна. Она привыкла, что сестра пинается во сне и обычно не обращала на надоедливое надоедливый сонный взбрык внимания, спала дальше несмотря ни на что. Но в этот раз ощущения другие, очень странные.

Недовольно открыв глаза, с намерением отпихнуть обнаглевшую сестру подальше, обнаружила наглеца совсем иного рода. Мужского. Рядом, обнимая и согревая, спал Велислав. Он молчал, не ухмылялся, как обычно, мерзко и снисходительно. Щека примята, темные брови нахмурены, обветренные губы слегка вытянуты в эдакий 'чмок', как у капризного ребенка. Так надувала губы в раннем детстве Несса, если не получала желанной, совсем не лишней, по ее мнению, конфетки, печеньки, игрушки.

В полусне Ханна улыбнулась краешком рта. Вот таким: спящим, молчаливым, смирным, послушным (ну можно же помечтать!) — Велислав ей нравится. Тело у него — мням. Как бы еще и в жизни, не только в утренних фантазиях, Слав не доставал ее своими шутками и издевками. С каждым разом все тяжелее становилось удержаться от улыбки и смешка. Шутки его, хоть и глупые, и неуместные, но смешные.

Неизвестно, до чего бы додумались девушки и на что бы осмелились под покровом ночи и предводительством сонного, плохо соображающего мозга. Точнее, под влиянием инстинктов. Борис не стал ждать. Он очень ответственный и правильный, видит и слышит превосходно, а также у него отлично развита интуиция и способность просчитывать последствия действий, своих и чужих.

Не всегда получалось предотвратить опасный, необдуманный поступок, но сейчас — все в его силе. Оставил ночной караульный пункт и приблизился к спящим. Его друзьям пора просыпаться. Петь и радоваться совсем не обязательно, но поохотиться, принести воды и приготовить завтрак необходимо.

Три вышеперечисленных пункта — привычные, полезные и нужные действия. И не стоит их заменять этим утром на то, что может последовать за неосторожными маневрами двух девиц. Твердо стоять на ногах и четко придерживаться установленных правил — неизменная жизненная установка Бориса.

И Ханна, и Ада одновременно быстро зажмурились, притворяясь спящими. Вороватую ладошку Ада прижала к груди, своей, вопреки первоначальному намерению.

Спали от силы часа три-четыре. Неудивительно, что настроения весело болтать ни у кого не было. Единственное, за сытным и вкусным завтраком Борис рассказал, что в половине дня пути находится застава и там их встретят свои. У Колина, как назвал то место Борис, постоянно дежурят воины, отряд примерно из десяти берсерков. Немаленькая сила.

Эта новость вселяла уверенность — до Йонви они доберутся. Все. Если не считать погибших охранников обоза.

Что и говорить, сидеть в повозке сутки напролет тяжело, но и преодолевать километр за километром по горной местности нелегко. И все же, именно благодаря этим труднопроходимым тропам, девушки еще живы. Сломанные ногти и бесчисленные царапины и синяки, гудящие от перенапряжения мышцы, — все это пустяки. Как пару ночей назад метко заметил Эрик, берсерки встретили обоз с трофеями вовремя. И так же очень вовремя его оставили, прихватив самок.

Недалеко от места ночевки обнаружили горный ручей. Вернее, приятной неожиданностью, даже, можно сказать, — подарком Духов, он стал только для усталых девушек. Берсерки целенаправленно двигались именно к нему.

Чистыми и сытыми окружающее воспринималась радостнее. И пусть утро выдалось пасмурным и боль в ногах никуда не исчезла, но и сестрички-лисички, и Ада, и Нелет улыбались. В условиях, когда главная задача — выжить, мимолетные удовольствия ценятся гораздо выше обычного.

Нелет, которая в последнее время непривычно для себя много размышляла, подумала, что, предложи ей кто шикарное шелковое платье с кружевами и бисерной вышивкой или драгоценность взамен на возможность искупаться, не согласилась бы променять купание ни на что.

Троица серых мышек, посоветовавшись после купанья, решила не наносить больше слой гриба-полевика. С одной стороны, его следовало расходовать бережно, неизвестно, что готовит следующий день и от кого придется защищаться. Запаса осталось не так уж и много, ведь Ада рассчитывала объем только на себя, не на троих.

В пути девушки и без порошка выглядели в достаточной мере изнуренно и непривлекательно. Они искренне так считали, не замечая взглядов беров, которые могли бы существенно повысить их самооценку.

С другой стороны, с той, которую Ада не озвучила подругам, стояло желание нравиться. Она решилась, хотела внимания Дениса. И, глядя на волчиц, сравнивая себя с ними, пришла к неутешительному выводу, что и без использования гриба похожа на бледную тощую поганку.

Ханна тоже не сказала всех своих мотивов вслух. Лиса нестерпимо желала каким угодно способом утереть нос Велиславу. Чтобы он не смел так пренебрежительно смотреть и ухмыляться. Она ему докажет, что девчонка хоть куда, лучше всех.

К полудню путники приблизились к высокому ущелью. Им предстояло пройти по узкому выступу над обрывом между отвесными скалами. Ни травы, ни кустарников, ни кривых карликовых сосен здесь не росло. Никакой растительности, не считая мелких колючих кустиков и оранжеватого, в тон скалам, мха. Двигались вряд друг за другом: первым Борис, за ним волчицы, Ада и лисички. Замыкал группу Ден, который с самого утра отличался тем, что шёл мрачнее туч в небе и неразговорчивее камня. Этот участок пути требовал от всех предельной осторожности. Беры подобрались и, казалось, чего-то ожидают.

В сантиметре от макушки Велислава неожиданно просвистела стрела. От скалы, куда она врезалась, во все стороны разлетелись осколки, и каменная крошка осыпалаcь на волосы Слава. Беры моментально закрыли собой девушек, прижав тех спинами к скале.

— Мазила, — едко заметила Ханна. Из-за испуга язвила, не из-за храбрости.

Беры, впрочем, не выглядели обеспокоенными.

— И не говори, — подтвердил Слав, не уточняя, что в голову ему никто и не целился. — В нашем клане самый меткий — я.

Борис на такое откровенное вранье закатил глаза, но промолчал. Ханна наградила хвастуна таким сомневающимся и насмешливым взглядом, на какой только была способна.

— Не веришь? Посоревнуемся? — придвинулся еще ближе и стремительным движением пальца щелкнул Ханну по носу. И еще быстрее отскочил после этого за Дениса.

С открытым вызовом глядел в пылающие бешенством желтые глаза лисы и на столь же выразительно полыхающие щеки. И уши. Сначала он хотел Ханну укусить за ухо или тот же милый носик, но решил, что после такого поступка его не спасет даже спина друга. Ханна убъет, а Борис поможет избавиться от трупа. И если провоцировать Ханну — сплошное удовольствие, то последующие разборки с Борисом совсем не так приятны.

— Нас встречают, — продолжил в полный голос Слава, беспечно отворачиваясь как ни в чем не бывало. И не подозревая, что ему готовится страшная и ужасная месть.

— Дети, вы лучше помалкивайте, — тихо предостерег Борис. — И так наворотили дел, неизвестно, как разбираться, — угрюмый взгляд достался Денису.

— Слушаюсь, дедушка, мудрость твоя безгранична, — паясничал Слав.

Компания медленно двинулась дальше. Пятерка ведомых не задавала вопросов, девушки в который раз доверились берсеркам.

— Эх, хорошо дома... — устало улыбаясь сообщил Слав.

— Я в этом уже не уверен, — впервые за весь день Денис соизволил открыть рот и заговорить.

Борис свернул в незаметный с первого взгляда проем в массиве скалы, за ним последовали и остальные. Тусклый свет проникал сюда только через щель входа, дальше, чем на расстояние вытянутой руки, — чернота. В пещере пахло сырым мхом и камнем, было ощутимо холоднее, чем снаружи. В тишине, наполненной беззвучным дыханием, гулко капала вода. И почему-то Аде казалось, что дыханий в темноте больше восьми. Неслышное и невидимое, чужое присутствие заставило все волоски на теле встать дыбом.

А потом зажегся огонь — три факела под каменными сводами в разных концах пещеры. И Ада оцепенела окончательно. Впрочем, не только она. Несса, Ханна, да и волчицы выглядели не лучше.

— Вы что, всем отрядом приперлись? — спросил Денис вместо приветствия.

— Ну а как же, встречать вас.

— Нет, Берт и Ян остались наверху, — раздались одновременно два ответа, насмешливый и язвительный.

Однако радостные оскалы предназначались явно не троим вернувшимся на родную заставу друзьям. Братьям по оружию так не улыбаются и с подобным интересом не разглядывают — чревато опасными недоразумениями. Десять пар глаз не отрывались от трофейных самок.