Дождь

-Слава хочет сказать, что даже главы великих родов не могут удержать созданное ими заклинание, — подала голос Клава, придерживая готового взорваться от переполняющих эмоций мужа: — если сформирован фаерболл, то его надо куда-нибудь запустить, развеять уже созданное из праны считалось до этого не возможным!

Мысленно плюнув, я расслабился, сообразив в чем их проблема. Рассказывать, что я сделал на самом деле не было никакого желания. Если бы я стал вдаваться в подробности, то пришлось бы объяснять, что для трансформации стихий были задействованы две руны одновременно, например для получения магмы нужна была энергия земли и огня. Но настоящий шок вызвала бы информация о третьей руне, получившей классификацию средняя. Развернутая в моем «втором» узле, она формировала вокруг тела сферу «поглощения», высасывая из пространства любой вид преобразованной праны.

Эту руна являлась трехмерным воплощением печати, которую я впервые увидел на земле, вокруг дамбы ГЭС. Отсиживаясь два дня в квартире, я не только мучил руну «Жэ», но и пытался разобраться в уже имеющиеся на тот момент знаниях. Раскинув тогда вокруг себя «сферу» и создав в пространстве печать «поглощение», я не стал напитывать ее праной, а растянул символ в объеме. Мое тело, оказавшееся в центре руны, ощутило слабые токи праны, стягиваемые трехмерной печатью со всех сторон. Удачный опыт трансформации печати в руну, привел к уверенности, что так можно поступить с любым символом, сделав из плоского объемное и наоборот.

Устроенное представление с играми стихий, не стоило мне ни одной капли энергии, так как потраченная на формирование огня и других проявлений, она полностью возвращалась ко мне. Помимо этого, демонстрация упрочила мое положение в общине «потухших», возведя в ранг одаренного, знающего и умеющего на порядок больше, чем док. Я не стал развеивать их уверенность в моих достоинствах, решив воспользоваться подвернувшимся гостеприимством.

За свое проживание у дока, я расплачивался тем, что вносил корректировки в уже известные руны. Сам же я занимался Веде, раскладывая символы на составляющие и проверяя свои догадки на практике. Эти работы пришлось производить исключительно в своей голове, не доверяя информацию ни бумаге ни компьютеру.

-Уходишь? — как всегда, чувствующая лучше остальных, и не только энергию, но и намеренья людей, спросила Клава, застав одевающимся в прихожей.

-Пора, — ответил я.

-Скажи, насчет Веде, это работает? — удержав за рукав, она попыталась заглянуть в мои глаза.

-Да, это работает, — я не нашел в себе сил врать.

-Но.., — Клава продолжала держатся за рукав моей куртки.

-Славе это не надо, — как мог, объяснил я свое нежелание делится опасными знаниями.

-Может ты и прав, — отвернувшись, она ушла на кухню.

«-Конечно я прав», — подумал я, так как созданные мной на основе Веде руны были настолько разрушительны по своим возможностям, что даже такой слабый одаренный, как док Слава, мог попытаться применить их в угоду своим амбициям.

Идя по улице, я размышлял, о том, что в полной мере отдаю себе отчет о том, что могу сровнять этот город с землей. Вывернутая наизнанку печать «поглощения» и наложенная на пустую землю, она высасывала энергию напрямую из планеты. Пропущенная через руну «линза», прана становилась настолько плотной, что закачанная в узлы моих энергетических меридианов, по своему наполнению превышала мой обычный запас в сорок раз. Определенно некоторые знания не должны были попасть в руки боярских родов. Взявшие власть, и без того сильные люди, могли начать совершать необдуманные поступки, стремясь стать единоличными хозяевами в огромной стране.

==

Площадь открылась неожиданно, в своих представлениях о брусчатой мостовой и стене из красного кирпича, я представлял все это более величественно и помпезно.

«-Может я не стой стороны зашел? — подумал я: — вот и здание думы рядом, наверняка здесь не очень удачное место»

Решив дойти до зиккурата, виденного многократно по телевизору, я покинул переулок, в котором до этого мялся, преодолевая свои провинциальные комплексы. Открытое пространство равнодушно взирало на мою фигуру, шагающую с праздным видом по брусчатке. Все было хорошо, пока сбоку не раздались крики и скрип тормозов.

Оставаясь безучастным, как и другие зеваки, я наблюдал, как длинный седан представительского класса кувырнулся пару раз, испытывая на своем бронированном корпусе заклинания стихии воздуха.

«-Хотели бы убить, убили бы, похоже, что им нужен кто-то живым», — пришел я к выводу, наблюдая за минимальными повреждениями у автомобиля на общем фоне энергетических всплесков.

-Ваня беги, — вывалившийся из задней двери мужчина, развернулся лицом к нападавшим, формируя какую-то огненную технику.

-Дядя Петр! — голос мальчика звонким колокольчиком разлился над площадью, показавшись смутно знакомым.

-Беги! — не отвлекаясь на дергающего за полы пиджака ребенка, мужчина средних лет посылал одну за другой огненные стрелы в нападающих.

«-Мужик жив, только потому, что мальчик рядом», — сообразил я о том, ради кого осторожничали агрессоры.

Обернувшийся в поисках помощи мальчуган, с заплаканным лицом обвел взглядом равнодушно стоящих в отдалении людей.

-Помогите, — едва слышно сказал он, еще до этого сорвав голос от крика.

«-Ваня?» — узнал я паренька, с которым познакомился в самолете.

Дальнейшие действия были несколько стремительны, что даже мое обостренное восприятие с трудом поспевало за собственными мыслями. Вначале я посмотрел на дверь перевернутого вверх колесами автомобиля, на некогда лакированной поверхности отчетливо был виден баронский герб, так взбесивший меня в аэропорту. Потом я пригляделся к энергетическом запасу обороняющегося мужчины и нападающих. Соотношение было сильно не в пользу Ваниного защитника и я шагнул вперед.

Одновременно с ускорением, я трансформировал «сферу» в «луч», дотягиваясь до нападавших. Сформировав под их ногами на земле двойную печать огня и «поглощение», я приблизился к мальчику.

-Дядя Олег!? — мальчик был и рад и напуган одновременно.

-Привет Ваня, как столица? Гуляешь!? — с улыбкой на лице спросил я.

Оглянувшийся на неожиданно появившегося за его спиной человека, мужчина в твидовом пиджаке лишь раздраженно сжал зубы.

«-Хрен тебе а не мальчик», — решил я, оценив его реакцию на мою помощь.

-Ты в мавзолее был? — спросил я и дождавшись неуверенно отрицательного движения, предложил: — Я тоже, пойдем посмотрим?

Убедившись, что нападающие заняты заботой о собственной жизни, дядя Петр наконец-то обратил на меня свое внимание.

-Вы куда это собрались? — уверенный в собственном превосходстве, он попытался взять ситуацию в свои руки.

Сформировав руну «Жэ», я направил вектор гравитации на грудь мужчины, придавив его спиной к боку бронированного авто, продолжавшего лежать на брусчатой мостовой вверх колесами.

-Ты Петя сначала вон с теми разберись, а потом рот открывай, — отлично понимая, что придавленный вряд ли сможет ответить, я повернулся к Ване и предложил: — пошли посмотрим мавзолей, а через полчаса вернемся?!

Ваня посмотрел на хранящего молчание мужчину и неуверенно сказал: — ну, если только не на долго.

-На пол часика, — не столько ради подростка, сколько ради информирования дяди Петра, подтвердил я.

Когда мы вышли из мавзолея, на площади столпилось неожиданно много людей. Планом моей легализации в столице являлась демонстрация части своих способностей одному из боярских родов. И в зависимости от того, как они воспримут мое появление, я рассчитывал действовать дальше. Стать одним из членов великого рода мне казалось хорошей идеей. Хорошей, до того, как я вышел на улицу, остановившись на ступенях, ведущих из зиккурата.

Вполне возможно, что до того как появились «потухшие», эти ветви родов были великими. Сейчас же передо мной были жалкие остатки, некогда грамотно селекционированных образований. В моем энергетическом зрении отчетливо виднелись взаимосвязи, соединяющие находящихся в одном роду. Никакой усиливающей структуры древа я не наблюдал, изъеденная, с проплешинами, она вызывала жалось и брезгливость.

Перед мавзолеем собрались представители не одного великого рода, а целых трех, смотрящие друг на друга «волком». Все они были примерно в равном положении, как по количеству бойцов, так и по своей былой мощи. Нет-нет, да в сторону мальчика бросались странные взгляды, как если бы он являлся одновременно как источником так и решением всех проблем.

-Ваня, а ты вообще кто? — запоздало сообразил я.

-Я видящий, — ответил он и почему-то смутившись, добавил: — последний.

Оценив собравшуюся перед мавзолеем толпу и то, что все они готовы поубивать друг друга лишь бы в их род вошел видящий, я наконец-то понял, почему мэр Тулы поступил со мной именно таким образом. Сдав военным, он избавлялся от одаренного, в руки которого попала информация о девочке, обладающей возможностью видеть энергию. Взгляд Марго, брошенный в мою сторону на заснеженной площадке детского сада, оценивал то, насколько я проникся ценностью случайно попавшей ко мне информации. Несмотря на мою невозмутимость в тот день, мэр Тулы решил не рисковать, что в общем-то было вполне для него характерно.

-Ты не последний, — ответил я Ване, чем вызвал в глазах мальчика неподдельный интерес: — есть еще она девочка, если хочешь, то я вас познакомлю, думаю вместе вам играть будет намного интересней.

Прокатившаяся волна по рядам родов ясно показала, что мои слова слышал не только стоящий рядом ребенок. Повернувшись к толпе, готовой и разорвать меня на части, и внимать откровениям, я взлетел вверх. Дружный вздох, прокатился над площадью, летать никто из них не умел и даже не слышал о таком.

Отлично понимая, что «пряниками» нельзя внушить трепет и уважение, я раскинул руки в стороны. Это был абсолютно бессмысленный жест, но он послужил началом наносимых мной энергетических ударов по площадям. Требовалось внушить уважение к себе у всех одаренных, собравшимся сейчас перед мавзолеем. Согнанные в одно место интересами своих родов, они пали жертвой стечения обстоятельств. Я не собирался каким-либо образом влиять на сложившуюся в стране ситуацию, но видя «цвет» и «силу» державы, принял решение взять все в свои руки.

-На колени! — прогремел мой голос, усиленный руной, над площадью.

Наиболее стойкие остались на своих двоих, несмотря на гравитационные удары.

-На колени! — вторило мне эхо, отраженное от красной кирпичной стены.

Те, кто смог воспротивиться силе гравитации, склонились, лишившись праны. Давно привыкшие к заемной энергии, одаренные оказались не в состоянии стоять на ногах из-за одрябших мышц.

-На колени! —в третий раз прозвучало над площадью, сместившись к трем, оставшимся на ногах основателям великих родов мужчинам, я внимательно посмотрел на их лица.

Не став дополнительно давить на них, я предоставил уверенным в себе Альфам возможность самостоятельно сделать этот шаг.

-Что нам в тебе? — спросил самый крепкий и на вид и по энергетическому развитию глава рода.

-Примите печать, и я упорядочу древо, придав надлежащий ток силе рода, — сам не зная, откуда во мне эти слова, изрек я.

-Доказательство, Испытание, Смерть, — произнесенные почти одновременно, три слова слились в один звук.

-Да будет так, — согласился я, раскидывая вокруг себя вывернутую сферу «накопления».

Так же, как до этого раздавал гравитационные плюхи, я стал вываливать на приходящих в себя одаренных энергию. В моих «узлах» ее было много, но мне она была не нужна. Вновь взлетев, я завис на высоте десяти метров над площадью, каждый одаренный мог видеть меня и применить, неотвратимое по своей смертоносности заклинание. Сначала один, потом второй, потом уже все вместе, Альфы пытались уничтожить единственного, кто посмел противопоставить себя всем.

Энергия впитывалась в мои накопители, возвращаясь к тем, кто стоял на площади. Через пять минут беспрерывной какофонии заклинаний, интенсивность стала спадать, пока совсем не утихла. В наступившей тишине, люди переминались с ноги на ногу, не понимающие что дальше делать и как поступить.

Я раскинул ладони в стороны, накрыв всю площадь «сферой». Выписав печать «поглощения» на брусчатке площади, я произвел активацию. Энергия, бурлившая до этого в каждом из одаренных, ушла в один миг, заставив покачнуться и с трудом удержаться, чтобы не упасть на землю.

-Князь, — прозвучал детский голос за моей спиной.

Оглянувшись, я увидел Ваню, преклонившего одно колено передо мной. Именно так звали в комиксе мифическое существо, изображаемого ярким светящимся контуром человекообразного тела. Парень был видящим, и не мог не разглядеть мою сверкающую в энергетическом спектре фигуру. Никто из присутствующих на площади не обладал способностью видеть, и я снял «маскировку», не подумав о мальчике.

-Князь, князь, — послышалось со всех сторон.

Люди становились на колени, но не все. Трое глав родов продолжали упорствовать, переглядываясь между собой. Взяв на «поводок» каждого из них, я стал сдавливать их шеи, наблюдая, как синеют холеные лица.

-На колени! — не столько ради глав родов, сколько ради тог, чтобы до всех дошло, кто здесь главный, повторил я.

Придушенные, они уже сами валились на землю, но я продолжал удерживать их за шею своим заклинанием. Начав медленно спускаться на землю, я выгадывал время, необходимое на создание руны, которая могла бы послужить напоминанием для этих одаренных о том, что теперь они подчиняются только мне. Взяв за основу печать, которая появлялась на каждом, кого приняли в род, я придал ей трехмерную форму, разложив по Веде и добавив эффект подчинения, передачи и поглощения энергии.

-Клянемся, — накладываемая на «первый» узел энергетических меридианов руна, вызывала у глав родов очень болезненные ощущения.

Стоящие на коленях, придавленные не только телесной слабостью, но и моральными испытаниями последнего часа, одаренные получили руну «подчинения» автоматически, стоило их главе пройти через ритуал.

-А я? — остававшийся все это время на ступенях зиккурата, Ваня поднял на меня свой взор, спрашивая о своей судьбе.

-Хочешь пойти в княжеский род? — уставший как собака, я постарался скрыть раздражение и приветливо улыбнулся.

-Вот здорово! — вскочив на ноги, Ваня подпрыгнул от переполняющих его чувств.

==

Зал, в котором был установлен мой трон, вмещал в себя не меньше трехсот человек. Я сидел на возвышении, лениво оглядывая через полуприкрытые веки толпящихся вдоль стен придворных. С памятного события на красной площади прошло почти полгода, превратившиеся в череду подчинений воле князя всех не согласных с идеей централизованной власти.