Лучшие времена

То есть, сильно воняющего куска золы.

С другой стороны, это также означало, что Касуми еще ничего не готовила, что означало, что в хозяйстве старшей сестры появилась какая-то аномалия. В нынешнее время она, наверное, была довольно обыденна: закончился соевый соус или что-то подобное. Тем не менее, добывая деньги, она проголодалась, и если ужин еще не готов, ей придется взять дело в свои руки.

Перед гостиной она резко остановилась, обнаружив Касуми, ведущую в дом двух гостей. Ее ужин откладывается из-за… посторонних. Набики скрыла свой угрюмый вид с появившимся от многолетнего опыта мастерством. Может быть, она сможет помочь ускорить их отбытие… или найдет способ деньгами компенсировать их присутствие. Она вошла в гостиную, и пара взглянула на нее.

Какого черта!

Те же самые детали, что отвлекли ее старшую сестре, пронеслись сквозь ее разум, и мыслительный процесс Набики как ножом молниеносно вычленил из них самое главное. Нельзя было не заметить семейного сходства, и она знала, что Саотоме не ожидали других детей, не говоря уже о том, чтобы они были ее возраста. Дальние родственники? Вряд ли, решила она. Зеленые волосы девушки были довольно необычны, но рыжие волосы парня кричали о «Ранко». Они даже держались так же как бывший жених. У парня даже, черт возьми, были такие же глаза!

— Привет, тетя Набс, — небрежно махнул парень, тогда как девушка, казалось, осторожно изучала ее.

Набики оторвала взгляд от двух новичков и взглянула на побледневшую Касуми. Глаза рассказали ей все, что нужно.

— М-м… Касуми… Кто наши… гости?

Мальчик при этом вопросе явно сдулся, а девушка рассердилась. Касуми вновь косо взглянула на них.

— Ну, это… хм… — Старшая Тендо заколебалась, нервно поглядывая на парня.

— Оно, — подсказал ей парень, подняв руку. Набики моргнула.

— Ранко, — добавила девушка с косичкой. Набики снова моргнула.

— …Саотоме, — потусторонним шепотом выдохнула Касуми, подтверждая подозрения своей сестры. Хотя ей потребовались все силы, чтобы сохранить спокойствие, не говоря уже о вертикальном положении. Ее мозг вцепился в первый, самый очевидный факт, что оказался в его распоряжении… Ранма выжил. Каким-то образом, вопреки всему, этот ублюдок пережил невозможное… СНОВА. Слишком большое число возможностей и сценариев начали штурмовать ее мыслительный процесс, так что она сосредоточилась на следующем очевидном факте… Это были его дети. Она даже не потрудилась сделать из этого выводы, что истекали из этого факта, просто оставив его. В конце концов, в этом не было никакой необходимости…

— Минутку, — замерла Набики, внезапно осознав. — Ваш возраст неправилен.

Саотоме Оно вздохнул, опустив взгляд на свою сестру.

— Полагаю, ты не хочешь объяснить?..

— Забудь, братик. Я объясняла в прошлый раз, — в знаке отказа скрестила на груди руки Ранко.

— Черт, — проворчал рыжий. — Я уже ненавижу объяснять Тендо темпоральную механику и теорию планарных доменов…

— Говорила же тебе, надо подождать маму и папу, — пожала плечами Ранко, не обращая внимания на ужас своего брата.

— Сейлор Плутон.

Имя подрезало брата с сестрой на повороте, они широко раскрытыми глазами уставились на Касуми. Даже Набики с любопытством посмотрела на сестру.

— Кого ты…

— Ваша мать Сейлор Плутон, — весело заявила Касуми.

Пара уставилась на Касуми, затем переглянулась. Первым заговорил Оно:

— Знаешь, мне кажется, это первая Касуми, которая смогла понять первой… — Ранко молча кивнула.

— Сейлор? — недоверчиво спросила Набики, на что Касуми кивнула. — Из тех самых, с которыми общается Укё? — Еще один кивок. — Не хочешь мне это пояснить?

— Ну, в конце концов, все знают, что Сейлор Плутон — Хозяйка Времени, — рассудила Касуми. — И, похоже, что у… детей Ранмы есть опыт путешествия во времени. Объединяя это с его общением с Сенши… — взглянула она на Ранко. — В конце концов, красные глаза и зеленые волосы не так уж распространены. — Оно, Ранко и Набики безмолвно уставились на старшую Тендо.

— Вампиром она была не такой жуткой… — пробормотала Ранко, на что Оно кивнул. Даже Набики пришлось согласиться. Конечно, неподалеку от нее всегда можно было увидеть одну из этих медицинских книг…

— Ну, то, что Саотоме жив, не так уж и удивительно… — поправилась Набики, смотря на точку на своем пальце. — Но то, что он женился на Сенши немного удивительно… И с детьми… Как ты их объяснишь, Кас-тян?

— Хм… Вероятно, это связано с… — Она изучила это затруднение, затем повернулась к подросткам. — О, боже, вы, должно быть, проголодались после путешествия во времени!

Трио абсолютно растерялось, а брат и сестра решили, что их отец был прав… В старой доброй Нэриме никогда не прекращались странности.

Куондзи Укё прыгнула с одной крыши на другую, со смертоносной точностью преследуя свою добычу, когда последние лучи солнца исчезали с вечернего неба. У всех в жизни была цель, и после смерти Саотоме Ранмы — ее жениха — у Укё было две. Первой была ее детская мечта… Стать мастером окономияки, как и ее отец до нее. Вторая появилась после смерти Ранмы… Целенаправленное изничтожение присутствующих в Токио оставшихся йом. И это привело к ее уникальному семейному статусу, когда она стала первой в клане окономиячной охотницей на демонов.

Это, фактически, было в числе первого, что она сделала после похорон. Ее боевая лопатка, что преданно служила ей во время войн невест, была доставлена в местный храм и освящена святой водой и религиозной символикой, что превратило ее в орудие божественного возмездия йомам. Ее метательные лопатки — те, на которых она еще и готовила — прошли аналогичную процедуру, заполучив при этом неожиданный побочный эффект…

На них можно было приготовить совершенно божественные окономияки.

Как бы то ни было, был вечер четверга, и только одна цель в жизни — нарезать йому на очень маленькие кусочки.

Мастер окономияки наблюдала, как болезненно-розовая йома метнулась из одного переулка в другой, зная, что ее преследуют, но не в состоянии понять, кто и с какой стороны угрожает. Укё вытащила из своего кожаного патронташа три маленьких лопатки, размещая их между костяшками пальцев. Злая улыбка расплылась по серьезному лицу, когда йома завернула за угол и оказалась в полном мусора и обломков тупике.

Пора.

Три сияющие серебряные линии скользнули сквозь тенистую аллею, на краткий миг осветив ее, прежде чем погрузиться в демона, которого можно было бы легко описать как женщину, если бы не размеры, клыки и огромные суставы, вытягивающие кожу как при сильной дистрофии.

— Р-Р-а-у-Р-Р-а-у-у-Р-Р!

Тварь взвыла, когда первая лопатка воткнулась в левое полушарие ее черепа, погрузившись во впалый глаз-бусинку. Следующие две оказались в ее грудной клетке и плече, и существо рухнуло на землю, судорожно дергаясь, когда плоть вокруг ран начала пылать. Коготь дотянулся до воткнувшейся в череп лопатки и попытался ее вытащить, только чтобы снова взвыть, когда лапа сомкнулась на святящейся белым лопатке. Каким-то образом существо стерпело боль и выдернуло оружие, отправив его звенеть на земле. Это действие, однако, мало помогло, когда обугливание как вирус продолжало изливаться из раны.

— Гдеееее жжееее тыыы! — болезненно зашипел тяжелый женский голос, когда существо искало напавшего. Единственным ответом йоме был свист ветра, и она задрала голову к небу, чтобы обнаружить уже низринувшуюся оттуда угрожающую тень.

— ЗА РАН-ТЯНА, СУКА!

Боевая лопатка двигалась по идеальной дуге, заменив ту метательную лопатку, что воткнулась в голову, разрезом, что распотрошил йому сверху донизу. Ее оружие и ноги одновременно коснулись земли. йома мгновение простояла над присевшей девушкой, прежде чем развалиться, по всей длине разделившись надвое. Куондзи Укё выпрямилась в полный рост, когда разделившиеся половинки йомы упали на землю и растворились в исчезающем тумане. Святые символы на ее боевой лопатке, что сияли в момент удара, погасли, когда остатки жизненной силы демона излились в эфир. Повар-охотница на демонов вернула свои метательные лопатки на место и сделала на своем кожаном патронташе еще одну отметку с очередным номером, третью за сегодняшний вечер, символизирующую пятьдесят второе подтвержденное убийство.

Удовлетворенно кивнув, Укё перевернула гигантскую боевую лопатку и забросила ее на свое место за спиной. Однажды маленькие педерасты научатся не уворачиваться от ее прыжка, подумала она и, развернувшись на каблуках, запрыгнула обратно на крышу. Она протянула свои чувства на несколько миль во все стороны, но не нашла больше ни одного нечистого создания. Хоть это и было хорошо, что она никого не почувствовала, также было странно, что она не почувствовала вообще никого. Обычно по вечерам патрулировали как минимум пара Сенши, но сейчас она ощущала лишь сосредоточение силы в дальнем конце Дзюбана. Конечно, их квартира. Так почему же они все собрались там?

На сегодня ей хватит. Пора кое-кого навестить.

Потребовалось менее десяти минут, чтобы на высокой скорости преодолеть весь путь по привычному уже маршруту и оказаться у дверей дома Сенши. Она спрыгнула с очередной крыши и подошла к жилью, поднимая кулак и готовясь постучать в дверь. Пальцы замерли в считанных сантиметрах от поверхности, и Укё склонила голову набок, прислушиваясь к раздающимся изнутри звукам. Какая-то суматоха. Вечеринка? Спор? Ее рука скользнула к дверной ручке, она была уверена, что смягчающие обстоятельства позволят ей заявиться незваной.

Там, куда она вошла, царил хаос, знакомые лица изо всех сил спорили над непонятной темой, окружив при этом Чиби и какого-то ребенка… мысли Укё остановились, когда его вид вскрыл запертые воспоминания о прошлом… Она могла видеть лишь затылок мальчика, но цвет волос и стиль прически обнажил сразу все старые раны. Этого не могло быть. Мальчик обернулся, и сердце Укё чуть не остановилось.

Это было невозможно.

— Ран-тян… — прошептала она. Ребенок перед ней был почти точной копией ее жениха, если бы его биологические часы отмотали лет на пять или около того. Волосы… Лицо… Даже прическа в виде хвоста, что ее друг делал в далеком детстве. Глаза… Укё моргнула.

Глаза были фиолетовыми.

— Привет, тетя Укё, — улыбнулся мальчик, заставив Укё нахмуриться. У Ран-тяна не было фиолетовых глаз. В волшебные омолаживающие грибы она еще могла поверить, но это… Она прищурилась и начала замечать тонкие отличия в чертах лица. Это был не Ранма. Похож, но не достаточно, чтобы суметь обмануть ее. Ее разум пришел к единственному логическому выводу.

— ЙОМА! — зарычала она, вытаскивая свою боевую лопатку. Глаза мальчика расширились, и все спорящие вокруг мгновенно остановились.

— Э-э…

— Ты, может, и одурачил всех девушек здесь, но меня ты не одурачишь. — Сияющая лопатка закрутилась в ее руке, когда шеф-повар приняла атакующую стойку. Фиолетовоглазый мальчик сделал шаг назад, отчаянно разыскивая путь к отступлению. Она перекрыла единственный. — За то, что выдал себя за важнейшего в моей жизни человека, пора тебе умереть. — Она сделала паузу, на лице появилась недобрая улыбка. — Болезненно.

— Укё, постой! — Усаги на мгновение опоздала со своим вмешательством, так как Укё уже качнулась вперед, высоко занося лезвие своей боевой лопатки.

— СДОХНИ маленький демон!

— Ой!

Оружие опустилось и исчезло во вспышке фиолетового света, ослепляя всех, кто смотрел в эту сторону. Вспышка не остановила того, что произошло, и, вместо приятного мягкого удара, которого ожидала Укё, ее поприветствовала мощная вибрация, когда гигантское лезвие напополам разрезало опустевший стул и погрузилось в пол под ним. Ами поморщилась от нанесенного ущерба, тогда как Уса вскочила в ужасе.

— Куда делась эта маленькая ублюдочная йома? — спросила Укё, дико оглядывая квартиру, пока ее глаза приноравливались к нормальному уровню освещения. Хотя у всего вокруг по-прежнему был фиолетовый оттенок.

— Прекрасно, Укё… — с раздраженным взглядом шагнула вперед Усаги. На лице Укё появилось непонимание. — Ты только что попыталась располовинить младшего сына Ранмы.

У мастера окономияки было лишь одно мгновение, чтобы осознать эти слова, прежде чем она упала в обморок.

Саотоме Ранма, наследник Школы Беспредельных Боевых Искусств, стоял на ограде и смотрел на дом семьи Саотоме. Рядом с ним стояла Сецуна, Последняя Принцесса Плутона и Хранитель Времени, ее рука обвила его руку, сумеречный свет постепенно покидал ночное небо.

— Даже самое скромное… — тихо сказал Ранма, вынудив Сецуну мягко сжать ему руку. Меж ними повисло молчание, когда открывшийся вид вызвал у Ранмы воспоминания, по большей части из раннего детства. Уже подростком он провел там меньше года, и теперь единственное, что делало его домом, были живущие в нем люди, в частности, его мать. Она была тем человеком, которого он не видел с пятилетнего возраста, когда его увезли в тренировочное путешествие, где он обучался боевым искусствам, и когда он, наконец, был готов снова начать жить с ней, его забрали ради нового приключения.

Оно длилось два десятилетия.

Мастер боевых искусств еще раз изучил строение, убеждаясь, что единственным человеком в доме была его мать. Не нужно было быть гением, чтобы понять, где его старик. Он приподнял руку Сецуны, и они оба спрыгнули со стены и пересекли двор до двери. Ранма глубоко вдохнул.

— Я могу это сделать, любимый, — с сочувствием взглянули на него красные глаза. — Ты же знаешь, что произойдет, если ты постучишь в эту дверь.

Ранма глубоко вздохнул, и его рука замерла вплотную у двери.

— Ага, но это то, что я должен сделать сам. — Сецуна кивнула и отошла назад.

Тук-тук-тук!

Пара подождала несколько драгоценных мгновений, пока не послышались приближающиеся к двери легкие шаги.

— Секундочку!.. — раздался изнутри приглушенный женский голос, и вскоре дверная ручка повернулась. Женщина средних лет в консервативном платье и с длинными каштановыми волосами открыла дверь и тепло улыбнулась своим посетителям. — О боже, вы такая милая пара. Я могу вам помочь?

— Привет, мам… — осторожно ответил Ранма, и глаза Саотоме Нодоки внезапно распахнулись.

— Ты… не… — Дыхание женщины участилось, она пришла к единственному неизбежному выводу. Глаза Нодоки напоследок широко распахнулись и быстро закатились. Ее тело ослабло и упало к земле, где Ранма ловко поймал ее, прежде чем она ее коснулась. Ранма ласково посмотрел на свою мать, которую он не видел уже двадцать лет, и поднял ее на руки.

— Говорила же, — пожала плечами Сецуна и прошла в открытую дверь, Ранма немного приотстал, неся свою мать.