По имени Шерлок. Книга 1 (Закончена)

Но с другой стороны — взять денег на выкуп часов мне было негде.

— Ну что ж, — как будто угадала мои мысли Марисса, — тогда тебе остается уповать на чудо. — Вдруг часы просто упадут тебе с неба на голову.

— Хорошо, — тяжело вздохнув, сказал я. Выбора у меня особо не было, но от этого было не легче.

— Отлично, — Марисса, похоже, не сомневалась в моем ответе. — Тогда мне нужно связаться с Пронырой Луи, и можно будет назначать день.

— Погоди, что еще за Проныра Луи? — мне совсем не улыбалось связываться с обитателями темной стороны Лондиниума. Марисса не в счет, тем более что она оказалась еще не самым плохим вариантом.

— Ну а кто, по-твоему, будет вскрывать замки? Этим занимался Трикстер, он был большой в этом деле мастер. Я могу, но на что-то сложное умения не хватит.

— Скажи... — мне очень не хотелось выдавать свои секреты, почему-то я чувствовал, что мне это еще аукнется, но участия этого Луи мне не хотелось еще больше. — Скажи, Марисса... А ты знаешь, что такое ключ скелетов?

— Кто же этого не знает! Это ключ, который позволяет открыть почти любой замок человеку, который вообще не знает, что такое взлом. А уж в руках мастера, он просто творит чудеса. — Девушка вздохнула, — только проблема в том, что этих ключей очень мало и стоят они баснословных денег. Говорят, много лет назад, еще ребенком, этот ключ изобрел, легендарный впоследствии, мастер-механик. Сам он исчез, скорее всего, давно умер, а чертеж ключа утерян. Многие пытались сделать этот ключ — но выходило лишь жалкое подобие...

— Скажи, с этим ключом ты сможешь сама открыть все замки в магазине Норри?

— Конечно, — девушка недоверчиво смотрела на меня, — не шути так... Ты хочешь сказать, что у тебя есть ключ от всех дверей?

— Нет. Пока нет, но, кажется, я знаю, где его достать. Я не уверен на все сто процентов, но шанс есть.

— Да, малыш, — Марисса покачала головой, — ты полон сюрпризов.

— Мне нужно... — я прикинул, сколько мне не хватало интеллекта и механики, — три дня. Если через три дня я не достану ключ — пойдем к твоему Ловкачу Луи.

— Проныре Луи.

— Неважно.

— Хорошо, а я за это время постараюсь разузнать все подробности об этом мистере Эплтоне.

Договорившись с Мариссой о времени следующей встречи, я попрощался и вышел на улицу. Развернув карту, и удостоверившись, что Лондиниумская Центральная публичная библиотека находится совсем недалеко, я бодрым шагом направился добывать улики.

Глава 11.

Здание библиотеки меня впечатлило, я бы даже сказал, потрясло. Снаружи оно походило на древний амфитеатр, накрытый куполом в виде почти идеальной полусферы. Было украшено многочисленными колоннами и портиками, и подавляло своими размерами.

Внутри это ощущение только усилилось. Огромное, почти пустое пространство библиотеки обладало потрясающей акустикой, уж не знаю, зачем это было сделано, но звук упавшего со стола карандаша мгновенно разносился по всему залу и долго еще метался эхом под потолком.

Стараясь даже дышать тише, я отыскал взглядом одну из девушек, периодически пробегающих туда-сюда со стопками книг. Обратившись к ней, выяснил, где находятся стойки с местной прессой, и, разложив на огромном столе подшивку "Дейли Курант" за этот год, углубился в чтение.

Через полтора часа результатом моих изысканий были следующие факты: убийств действительно было шесть, все убитые — жительницы районов Хакни и Тауэр-Хамлетс, шестнадцатилетние девушки, все девственницы. У каждой на щеках был странный рисунок, и все они были задушены. Жертвы были найдены неподалеку от воды, на расстоянии от 30 до 150 метров, одна девушка была убита на старой лодочной станции, и ее нашли лежащей прямо на причале.

Вот только одно тело, то, которое было найдено в парке, не очень вписывалось в общую картину. Однако, вызвав карту и увеличив изображение парка максимально, я увидел тонкую голубую полоску искусственного, видимо, канала или ручья, пересекающего территорию с юго-востока на северо-запад. До того места, где была найдена девушка, он протекал на расстоянии, примерно, 80-100 метров.

Каждый отмеченный мной факт система милостиво вознаграждала табличкой:

— Дополнение к квесту "Ночной душитель".

Было их уже довольно много, но самое главное оповещение — о том, что уже доступен квест на раскрытие убийств, я так и не получил. Значит, или фактов недостаточно, или я что-то упустил в их анализе. Надо думать дальше.

Попросив у работницы библиотеки листок и карандаш, я схематично зарисовал все рисунки, который были у убитых на щеках. Теперь я уже не сомневался в связи синего кристалла и этих убийств. Даже, если не полагаться на мои странные видения, а я все еще им не доверял, то связь эта все равно прослеживалась. Просмотрев все рисунки, я четко вспомнил 2 из них. И теперь был абсолютно уверен, что видел их на гранях украденного у меня кристалла. Можно было предположить, что и остальные изображения там тоже были.

Но было еще что-то, чего я не заметил...

Еще раз переворошив стопку газет, я стал выписывать на лист бумаги все, что, по моему мнению, могло объединять эти убийства. И лишь тогда, когда все даты преступлений выстроились в один ряд, я раздосадовано хлопнул себя ладонью по лбу! Ну конечно! Даты. Вот я идиот, как я сразу не обратил внимание, это же было очевидно. Все преступления совершались ровнехонько через семь дней.

Видимо, это и был тот самый факт, которого не хватало системе, так как я тут же получил оповещение:

— Поздравляем! Квест: "Ночной душитель" — выполнен.

Следующая табличка докладывала о получении долгожданного квеста:

— Вам предложен квест: "Дело о семи задушенных".

— Условия квеста — поймать или убить человека, ответственного за убийства девушек в Лондиниуме лично, либо поспособствовать в этом городской полиции.

Итак, из квеста стало понятно, что вариантов развития событий два — я распутываю дело сам или передаю данные, известные мне, детективу Марчу, которой еще не ясно, поверит мне или нет. Тут стоило задуматься. С одной стороны, если я раскрою дело сам — то и лавры пожинать мне, но с другой стороны, не стоило забывать о том, что я еще ребенок, хоть и взрослый внутри, и у городской полиции, как ни крути, возможностей намного больше...

В любом случае, время еще немного позволяет, надо дождаться сведений, которые соберет Марисса, а потом уже решать, что с ними делать.

А вот что касается Молли, то теперь я практически уверен, что именно она выбрана следующей жертвой. Время, через которое девушка должна отправиться к неизвестному "господину", которого сосватала ей Дора, как раз соответствовало предполагаемому времени следующего убийства.

И вот тут, как раз, помогла бы полиция, мне нечем надавить на Дору, чтобы она рассказала мне всю правду. Возможно, она всего лишь посредник, которого используют втемную, а вдруг — полноценный сообщник? Тогда бы я подставился сам, подставил под удар Молли, и наверняка бы спугнул убийцу.

В любом случае, время на размышления у меня пока было. До операции с салоном Норри, в любом случае, я предпринимать ничего не буду.

Огромные часы на стене библиотеки показывали уже пятнадцать минут восьмого, и я решил потихоньку выдвигаться обратно в приют. В восемь часов ужин, и мне не хотелось его пропускать. Несмотря на пирожные, которыми меня угостила Марисса, я уже ощущал довольно сильный голод.

Поблагодарив сотрудницу библиотеки за помощь и заодно разузнав, где бы я мог сесть на омнибус до Хакни, я покинул библиотеку.

До приюта я добрался уже уверенно, без всяких приключений и даже с небольшим запасом времени. Переодевшись и оставив самострел в сундучке, я спустился в столовую.

Донни по-прежнему не было. Подождав несколько минут и убедившись, что присутствуют все ребята, кроме него, я уже начал было вставать, как наткнулся взглядом на мисс Эмили. Ее почти незаметное покачивание головой, заставило меня остаться на месте.

На ужин подали несколько вареных картофелин в мундире, и опять, все тот же жидкий, несладкий чай. Я уже начал понемногу привыкать к этой пище, да и особых усилий для этого прилагать не приходилось, чем-чем, а едой я избалован не был.

Изначально, у меня в планах на вечер было одно — повышение интеллекта любым способом, так как время поджимало, а я еще даже не мог прочесть чертеж. Но отсутствие Дональда на ужине меняло все. Кто угодно мог возразить — это просто часть игры, он даже не человек, зачем ради куска системного кода терять время... У меня не было аргументов. Никаких. Просто я знал, что Донни — мой друг и я должен ему помочь.

Подождав, когда все ребята разбредутся по своим делам, я подошел к мисс Эмили.

— Донни в библиотеке, — женщина протянула мне бумажный пакет, куда положила несколько картофелин. — Отнеси ему, Шерлок, он целый день не ел.

Я молча взял пакет и рванул на второй этаж. Я, как никто другой, мог понять Дональда, понять его тоску и одиночество. День, когда мои родители оставили меня, был самым черным днем в моей жизни. Но я держался, думая о том, что эта жертва была принесена ради меня, ради моего будущего и я просто не имел права сломаться и подвести родных. Донни же было намного хуже. Пережить предательство единственного родного человека в этом мире, бесконечно прощать, верить, и все равно быть преданным? Такое сложно пережить и взрослому.

В пустой библиотеке жалкая, сгорбленная фигурка мальчика выглядела особенно одиноко. Подойдя, я положил на стол пакет с картошкой. Казалось, Донни находился в кататонии, настолько неподвижным он был, не было видно даже дыхания. Не зная, с чего начать, я просто молча сел рядом с ним.

Спустя несколько минут тишины, смешивая свою игровую и реальную историю, я начал рассказывать Донни о том, как волна одиночества накрывала меня, когда родители вынуждены были улететь. Как я плакал и не спал, как тосковал, как не мог есть и учиться. Рассказал о снах, которые снились мне каждую ночь, на протяжении нескольких месяцев, когда я вновь и вновь переживал кошмар расставания и просыпался с мокрым от слез лицом.

Рассказал о том, как перегорев, эмоции ушли, оставив меня опустошённого, разбитого, полного горького осознания того, что ничего нельзя исправить и жизнь уже никогда не будет такой, как прежде... И как я решил, что не сдамся, что в память о родителях я постараюсь стать именно таким, каким бы они хотели меня видеть.

Рассказал и о Сереге, который именно тогда стал для меня лучшим другом, поняв и поддержав незнакомого мальчишку, который в полном одиночестве, в незнакомом месте переживал потерю близких.

Правда, помня о предупреждении Протея, мне пришлось трансформировать Серегу в моего виртуального дядю, да и родители не улетели, а пропали в экспедиции... Но эмоции и чувства были абсолютно реальными и искренними, и, рассказывая об этом, я ощущал тупую боль, будто тревожу старые, уже поджившие раны.

На лице Донни ничего не менялось, на протяжении всего моего рассказа он также молчал, смотрел в одну точку.

— Дональд, я понимаю, что тебе тяжело, просто невыносимо больно. Я не знаю, что тебе еще сказать. Ты просто не забывай, что есть люди, которым ты не безразличен. Мисс Эмили за тебя очень переживает, ты ведь ей нравишься, ты знаешь? — Я знал, что этого не стоило говорить, и что он поймет именно в том смысле, в каком бы ему хотелось, но ситуация была критическая. Мне показалось, что думая о мисс Эмили, Донни будет легче пережить предательство матери.

— И я за тебя тоже переживаю. Мы знакомы всего пару дней, но поверь, я всегда мечтал о таком друге, как ты.

Дональд по-прежнему молчал, но, как мне показалось, взгляд его уже не был таким стеклянным и ресницы слегка дрогнули. Не знаю почему, но я решил, что теперь с ним будет все в порядке.

Время приближалось к отбою, и я направился в свою комнату. Уже на пороге библиотеки я услышал слова Донни:

— Спасибо, Шерлок.

— Ты же мой друг.

Вернувшись к себе, я улегся в койку и принялся строить планы на завтра. Интеллект я планировал частично поднять во время утренних занятий и попытаться догнать до требуемой десятки после, в библиотеке, читая обучающую литературу. Возможно, удастся убить сразу двух зайцев, найдя какие-нибудь книги по механике. Выходить на улицу я не планировал все ближайшие 3 дня, собираясь посвятить все свободное время росту своих характеристик.

Оставался открытым вопрос о непосредственном изготовлении ключа, какой уровень механики потребуется? Пока я этого не знал и мог лишь надеяться, что он не будет запредельным, ведь, как-никак, мистер Шоу придумал и собрал его, будучи еще малолетним "проказником Эмилем". С другой стороны — мистер Шоу и в детстве уже был гениальным, так что уровень мог быть довольно высоким... В любом случае, пока я не увеличу параметр "интеллект" до десятки, я этого не узнаю.

С этими мыслями я провалился в сон.

* * *

— Тут глазам их открылось не то тридцать, не то сорок ветряных мельниц, стоявших среди поля, и как скоро увидел их Дон Кихот, то обратился к своему оруженосцу...— я прекрасно могу читать сам, но мне ужасно нравится, когда это делает мама. Можно закрыть глаза и представить, как с горы, на тощем колченогом Росинанте, бряцая древними, проржавевшими доспехами, несется высокий худой старик, полный бесстрашного стремления победить толпу великанов, во имя госпожи Дульсинеи Тобосской...

Мама продолжает читать, а я, убаюканный ее голосом, все глубже и глубже погружаюсь в сон, полный подвигов и безумств, отваги и служения Прекрасной Даме.

* * *

Открыв глаза, я еще некоторое время не мог прийти в себя. Навеянный вчерашним разговором с Донни, сон напомнил о том, как мне не хватало родителей. Эх, хоть не люблю я сослагательное наклонение, но если бы удалось победить в конкурсе, хотя бы войти в тройку... Если бы этих денег хватило на то, чтобы они могли вернуться на Землю... Как же много "если".

В любом случае, для этого нужно не лежать, вздыхая, а работать! Окрыленный этой мыслью, я бодро вскочил. В первую очередь, зарядка. Все то же, что и вчера, но количество подходов увеличиваем на 5. Мышцы поначалу протестуют с непривычки, ноют. Терплю, стиснув зубы. По окончании, получаю вознаграждение в виде выносливости, увеличенной еще на единицу, силы, к сожалению, сегодня не выдали.

Добежав до умывальни и взбодрившись холодной водой, отправляюсь на завтрак. С большим удовольствием вижу уже сидящего за столом Донни. Он бледен и выглядит болезненно, но видно, что кризис миновал. Сев рядом, молча улыбаюсь другу. Дональд отвечает на мой взгляд, глаза у него красные от недосыпа, но улыбка уже почти прежняя, что радует.