Гривар

— Звёзды — это, конечно, хорошо, — согласился я, — вот только вы меня вызволять собираетесь?

— А ты сам не справишься? А то тут целая крепость!

— Я бы и рад, но ошейник на меня нацепили ироды! Весь загривок горелый, а эта штука всё никак не разрядиться.

— А снять никак?

— При прикосновении он тоже током бьётся, но у меня тут идея возникла… — ответил я и отключился, дабы Кира не отхватила моей боли.

А то боль — это такая штука, которой, если делишься, меньше не становиться. Наоборот, здесь её будет ещё большое, поскольку боль Киры тоже ко мне вернётся. Это со всякими приятными вещами такое творить интересно, но не сейчас.

Но вернёмся к плану по снятию ошейника: кажется, где-то тут ножовка была? Точно, вот труп, вот ножовка — вполне привычная конструкция — Эс-образное основание и натянутое полотно. Зубцов на нём не осталось, поэтому его долой, а вот из основания выйдет отличный крючок, которым можно попытаться подцепить ошейник. Металлическую часть под ремешок в том месте, где кожи я уже не чувствую, кажется, там контакт, а за ручку, обмотанную изолентой, можно ухватиться и попытаться порвать гадскую машинку. Вот только ошейник не желает рваться! Ещё и током продолжает биться, хоть уже и слабее, видимо, батарея садится.

— Ну, давай же, рвись, скотина! — кажется, уже что-то трещит. — Ещё чуть-чуть! Ну! Да!

На пике усилия, когда мышцы уже почти свело от напряжения, ошейник поддался и лопнул, что произошло одновременно с появлением надсмотрщиков. Видимо, пришёл сигнал на пульт охраны, и троица мутантов поспешила выяснить, с чем он связан.

— Получи, скотина! — погнутая ножовка полетела в первого мутанта.

На этом метательные снаряды у меня закончились, и пришлось мне от ответного огня укрываться за телом мутанта — больше ничего не было. Подняв тушку перед собой, я сжался, как только мог, но всё равно несколько картечин обожгли мне бок. Да и бронежилет мой долго не выдержит. К счастью, по сравнению с рейдерами, надсмотрщики профи не были, и допустили одну серьёзную ошибку — отстрелялись одновременно, и сейчас спешно перезаряжали ружья и обрезы.

Позволить им это доделать я никак не мог! Поэтому я рванул с места, всё ещё сжимая труп перед собой, и врезался в решётку. Затрещали кости — пока не мои — заскрипел металл, и посыпалась ржавчина, но решётка устояла, к тому же меня опять тряхнуло — решётка тоже была под напряжением.. Второй удар вырвал-таки пластину, удерживающую запор, и дверь распахнулась, выпуская меня.

Обладатель обреза уже успел перезарядиться, и в награду за скорость получил подарок — труп мутанта. Пока он выбирался из-под раба, я упал, подхватив обрез, и, перекатившись, выстрелил. Попасть не попал, но прицел сбил, и выстрел из помпового ружья чавкнул в земляном полу, оставив мне на память лишь обожжённую пыжом шерсть.

— Встаньте ближе, — прокричал я из-за угла, — у меня патрон только один!

Нет, ну вот с кем я разговаривал? Взяли и разбежались козлы, а патроны у третьего мутанта, который уже выбрался из-под тушки, перемазавшись в крови и гное. А Брама-то куда несёт? Подобравшись поближе, он прыгнул на безоружного, сбил того с ног и успел кинуть мне патрон, прежде чем получил прикладом в живот развернувшегося мутанта с охотничьим — любят они дробовики, как я посмотрю — ружьём.

Мы в ответе за тех, кого приручили, не так ли? Вот и я так считаю, потому первый выстрел достался драчуну, а, перезарядившись, пойманным патроном, я отстрелялся по его соратнику. Последний надсмотрщик рванулся было к ружью, но я уже выскочил из укрытия, и успел наступить на него лапой, придавив пальцы мутанта к полу.

— Ты всё равно стрелять не умеешь, — сказал я ему, — посиди-ка лучше здесь. И не вопи!

Вынув из кармана мутанта пульт, я взял его за шкирку и закинул его в камеру, закрыл решётку и зафиксировал её завязанной в узел ножовкой. А дальше пошла самая приятная часть любого боя — делёж трофеев. Себя я оставил обрез, как-никак я-то им пользоваться умею, Браму достался помповик, а ружьё я прихватил на всякий случай. Если что, потом болгаркой стволы отпилю, ведь всем известно, что лучше, чем обрез, могут быть только два обреза! Патроны — безгильзовые, что интересно — мы разделили пополам, ключом я снял ошейник с шеи Брама, больше же ничего полезного у надсмотрщиков не было.

— Пошли, что ли, — перезарядив оружие, я двинулся вперёд, поманив Брама за собой.

Куда там, пошли! Адреналин боя схлынул, и теперь раны настойчиво требуют внимания. Кое-как выковыряв когтем дробинки из своей шкуры, я похромал вперёд. Да уж, ещё толком ничего и не началось, а я уже весь побитый, пострелянный, попиленный. Пожалуй, нам потребуется поддержка:

— Кира, диверсию слабо устроить?

— Что значит «слабо»? — всегда срабатывает. — Я тебе покажу «слабо»!

А пока мы ждём обещанного фейерверка, стоит и самим что-нибудь такое выкинуть, что-нибудь, что они запомнят надолго! Вот, к примеру, почему они так расточительно относятся к электричеству — потери на всех этих решётках должны быть немаленькими — которое в разрушенном-то мире должно дорого стоить! Да и применение ему нашли какое-то не очень рациональное, чем держать в неволе кучу рабов, которых нужно либо кормить, либо часто менять, а значит, кормить тех, кто их ловит, если можно понастроить машин, которые бы выполняли всю работу. Ведь с электроникой у них тоже дела обстоят вполне прилично, поскольку схема в ошейнике оказалась пусть и кустарной, но весьма качественной. И следов перепайки на контактах радиодеталей я не заметил. Ошейник я, кстати, с собой забрал, закинув вместе с патронами в сумку, отобранную у обрезоносца.

— Что, Брам, — обратился я к вооружившемуся тигру, — посмотрим, откуда липездричество берётся?

Меня он, естественно, не понял, но, тем не менее, двинулся следом за мной, когда я задрал голову и пошёл, ориентируясь по толстым кабелям. По тесным коридорам со стенами с обваливающимися кусками бетона, обнажающего ржавую арматуру, мы двигались, всё дальше уходя от камеры с всё ещё вопящим надсмотрщиком. А вот и перестал.

Мне бы обрадоваться данному факту, но, как обычно, за маленькой приятностью следует огроменная неприятность. Ведь эта скотина не просто перестала вопить, нет, сейчас надсмотрщик часто что-то тараторил. Хотя, что значит «что-то»? Это он своим наводку давал.

— Брам, ходу, — дёрнул я его, заводя перед собой, и стал толкать вперёд. — Потом достопримечательностями полюбуешься и дивный букет плесени оценишь. Всё потом!

Затолкав его за решётчатую дверь, я закрыл её, повернув засов, и загнул его, дабы сразу дверь не открыли, после чего, догнав тигра, побежал впереди. Сзади послышались голоса, лязгнула решётка, а после грохнул выстрел. Брам, которому я успел поставить подножку, вскрикнул и упал, растянувшись по полу. Я же, оттолкнувшись от стены, «качнул маятник», пропуская дробь мимо — почти всю! — и выстрелил в ответ, после чего вновь рванул вперёд, придавая ускорения и Браму, дабы скорее уйти из зоны поражения.

Вслед нам неслись ругательства, угрозы и выстрелы — последнее самое понятное и потенциально самое неприятное — но мы уже забежали за угол и, судя по кабелям, которых стало ощутимо больше, приближались к цели. Внезапно пол ушёл у меня из-под лап, свет мигнул, а с потолка посыпалась пыль.

— Как диверсия? — напомнила о себе Кира.

— Слапсшибательно…

— Я старалась!

— Молодец, возьми с полки пирожок. Найдёшь транспорт, вообще умницей будешь.

— А у тебя какие планы?

— Это только умницам знать разрешается.

— Ну-ну.

Так, тут кабеля, и тут кабеля. Куда идти-то? Слева доноситься какой-то стук, справа — ничего. Что ж, посмотрим что там такое, для начала.

Двинувшись налево, я снова обогнал Брама, а потом пошёл медленнее, выставив вновь заряженный обрез вперёд, и взяв в другую лапу ружьё. Стук становился всё громче, к нему добавилось какое-то шипение, кабелей становилось всё больше, а у меня становилось всё сильнее желание убраться отсюда как можно дальше. Странно, что здесь нет охраны.

Как только мы зашли за следующую дверь, мне стало ясно, почему её здесь нет. Во-первых, тут было шумно из-за свиста огромной турбины и грохота редуктора, соединяющего её с визжащим генератором. Во-вторых, тут было очень жарко, во-вторых, стояла страшная вонь от гниющих и разлагающихся заживо прикованных цепями рабов следящих за всем этим оборудованием. Но всё это мелочи, по сравнению с тем, что занимало немалую часть помещения. Я говорю не про теплообменник, не про гудящие насосы, а про неприметный на первый взгляд металлический куб с торчащими из него чёрными цилиндрами. Графитовыми цилиндрами, и лёгкое голубоватое свечение от разлитой по полу воды даёт понять, что это не станок по производству карандашей.

— Делай как я, — крикнул я Браму и, подбежав к первому цилиндру, затолкал его вперёд до упора, невзирая на причитания рабов.

Один за другим все стержни оказались полностью утоплены. Задерживаться здесь не хотелось, но пара минут погоды не сделают, поэтому я дождался, когда давление пара, вращающего турбину, ощутимо упадёт, и стал один за другим доставать стержни.

— А теперь бежать! — потянул я Брама за собой. — Цигель-цигель, а то сейчас в Сталкера играть будем!

Со всех лап мы бросились из реакторной, оставив позади рабов и их мольбы. Всё равно им недолго осталось. Первых встреченных рабовладельцев я подстрелил, не сбавляя ходу, а потом те смекнули, что чужаки улепётывающие со всех лап из реакторного зала — это не к добру, и повалили на выход вперёд нас.

— Кира, транспорт! — паникующая толпа уже вынесла нас наружу, и пора бы уже найти что-то, кроме собственных лап, которые уже едва держат меня.

— Еду! — раздалось в ответ. — Бегите пока к воротам.

— Знать бы ещё, где здесь ворота, — пробормотал я, но кинулся всё же следом за толпой.

По улицам стали проноситься автомобили — легковые и грузовые, бронированные или просто обвешанные всяким хламом — давя паникующих мутантов, следом ползли гусеничные машины, а это что за монстр?

— Это МТ-ЛБ! — монстр остановился, и с водительского места донёсся весёлый голос Киры. — Моя Телега — Лютая и Безбашенная!

— Погнали, телега, — запрыгивая на броню и подавая лапу Браму, ответил я, — а то сейчас, в самом деле, башню сорвёт.

— Что ты там устроил?

— Сейчас узнаешь.

Глава 14

Сбежав от взрыва — так себе, честно сказать, всего лишь столб пара поднялся над крепостью — мы гнали ещё какое-то время против ветра, дабы избежать радиоактивных осадков, а потом остановились на отдых в лесу, подальше от наезженных дорог.

Теперь я смог подробно рассмотреть нашу боевую колесницу. Хоть Кира и обозвала её МТ-ЛБ, но на данный образец земного ВПК, она походила мало, сходство было лишь в том, что ведущее колесо его очень широких гусениц располагалось спереди, а ленивец — сзади. В остальном же всё было по-другому: эта машина была больше, два с половиной метра в высоту, три в ширину, семь в длину; сзади выставлялись над корпусом два огромных — и почти полных! — топливных бака на полтонны дизеля каждый. Кроме того, при довольно-таки тонкой броне по кругу, лоб вездехода был бронирован гораздо внушительнее и, кроме того, имел форму «щучий нос», вот только по поводу лобового стекла у меня были вопросы. Нет, я не спорю, с обзором тут всё просто прекрасно, лучше, чем на некоторых легковушках, но вот насколько крепкое оно? Хотя, это же не Земля, может, тут бронированное стекло научились делать раньше, чем броню стальную.

Штатного вооружения машина не имела, но к ней кустарно была приделана небольшая башенка с малокалиберной пушечкой — или очень большим пулемётом — и установлены пусковые для различных гранат. Разобраться в маркировке мы не смогли, и потому гранаты остались лежать в ящике, но вот с пулемётом я разобрался, зарядил, и теперь в случае чего могу открыть из него огонь.

А главной особенностью данного транспортного средства стало то, что машина уже была подготовлена к перемещению по местности, загрязнённой радиацией. Помимо привычной по земным образцам фильтровентиляционной установке, создающей повышенное давление в салоне, в машине имелась система для обмывки машины нейтрализующим составом, запасы которого первоначально располагались в баках на корме. Так же здесь были всевозможные дозиметры — стационарные и выносные — и счётчики, показывающие сейчас, что фон от машины не превышает природного. Интересно, у них, видимо, изначально была военная доктрина, предусматривающая использование ядерного оружия в качестве наступательного. Иначе зачем создавать такую машину?

Кстати, несмотря на своё предназначение, машина была довольно-таки комфортной, в ней даже были установлены — опять-таки кустарно — кровати. С них нам пришлось повыкидывать всё тряпьё — кое-кому пришлось спать на жёстком, не у всех с собою три урчащих подушки есть — скрывающее за собой различные разъёмы, видимо, машина эта когда-то выполняла роль командно-штабной.

В целом машина зверь, но есть одно но:

— Кира, тебе не это надо было угнать!

— А что? — спросила она, отрываясь от латания моей… от вытаскивания дроби чуть пониже спины.

— Легковушку! — оборачиваясь ответил я.

— Не крутись, а то хвост отрежу…

— Легковушку надо было. С двигателем V8 и огромной турбиной! А то смотри: обрез есть, собака есть…

— Эй! — возмутилась Марта.

— Ну, ты же не будешь утверждать, что ты кошка?

— Мяу! — аргумент, но не из её уст.

— Не верю! Остаётся только куртка без рукава.

— А Тайрос на что? — внесла предложение Куга.

— Моя куртка на корабле осталась, — не поняв, в чём суть, ответила она. — Кстати, как он там?

— Не знаю, но о дневниках можешь забыть.

— Почему?

— Потому что погиб экипаж Клыка, а он всегда держался поблизости от Приюта, — какой ещё корабль держать в готовности отправиться к объектам Рари, как не их крейсер, снабжённый нашим ИИ? — так что с твоим кораблём мог столкнуться только он. Я не знаю, как перехватчик-новодел мог уничтожить крейсер Рари, но теперь Кланы при первом же появлении Живчика влепят по нему из всех стволов.

— О небо! — схватилась она вдруг за голову. — Неужели, это моя вина? Зачем я вообще полезла на ту планету?!

— Брось, — уж если есть виновный во всём этом, то уж точно не она, — неужели не произошло ничего такого, что могло бы толкнуть тебя на такой поступок?

— Тайт? — ну да, она же говорила про смерть брата. — Но это же случайность…

Не верю я больше в случайности:

— А что с ним произошло?

— Фанатики убили, а я не смогла спасти! — кажется, зря я затронул эту тему.

Но продолжить всё же придётся:

— Что за фанатики?

— Слепой старик и его приспешники — сектанты, поклоняющиеся какому-то «великому».

Хм, это тот же старик, что когда-то втирал мне чушь о победе Рари над Кланами? Но ведь это было очень давно, и он давно должен был умереть! Что-то не сходиться, но пока это всё равно не имеет значения, поскольку мы сейчас никак не сможем на это повлиять. Я пока лучше узнаю, что происходило вчера. И надо уточнить одну вещь: