Университет волшебников. Часть 1. В поисках разумности

— Как... уничтожают? — от удивления Майоров чуть не выронил ракетоплан.

— Намеренно. Ты никогда не считал, сколько людей живет в Германии и сколько там реально способно прокормиться? Так вот, они уже давно превысили предел, за которым наступает необратимое разрушение природы. Мир немагов научился бороться с основными болезнями, но не научился сдерживать рост лишнего населения. Традиции иметь в семье много детей остались старыми. Отсюда — лавинообразный рост населения. Это касается не только Германии, но и всех стран мира. Сколько мы не старались внедрить систему, которая решала бы эти проблемы, ничего не получилось. Через этих наследственных болванов — аристократов, правителей империй, пробиться было невозможно. Они, видите ли, довольны тем, что будет много солдат. Того, что они просто не смогут вырасти, они не способны были понять. Пришлось перестать поддерживать империи. А проблема осталась. В СССР двадцатых годов власти были слишком слабы, чтобы воевать со всем миром, так они эту проблему организацией массового голода решали. Про голод в Поволжье слышал?

— Пережил.

— Так вот, совершенно искусственная операция. Собрали весь хлеб на станции, под охрану пулеметов, а вы там умирайте, как знаете. И всё равно населения слишком много. Когда подрастет это поколение и заведет детей, население ещё раз удвоится. Чем их кормить? В Германии пытались сдерживать рост населения нищетой во времена Веймарской республики. Не получилось. Теперь они просто вынуждены были начать войну — иначе им просто нечего есть. Но самое смешное тут в том, что власти, по сути дела, не виноваты. Виноваты сами люди. Кто их заставлял рожать по десять детей, если им и так было известно, что их клочок земли больше двоих не выдержит? Просто немаги, следует с сожалением признать, глупые животные. Не могут удержаться от блуда, не желают считать, чего стоит жизнь. Они воровиты, а потому их тяжело объединить ради решения общих задач... На этой земле могло бы прожить вчетверо больше людей, даже при нынешнем уровне технологий, но при несколько иной организации работы и питания. Но они не могут так сорганизоваться. Всеми их поступками управляют страх, жажда лидерства и жажда удовольствий. Так что власти не виноваты. Они просто пытаются решить проблему теми средствами, которые есть в их распоряжении. В Советском Союзе ещё более — менее цивилизованно решают проблему: спускаю сверху план по арестам, и начальство заранее вынуждено думать, кого отдать, а кого сохранить. А хорошего работника кто отдаст? Отдают алкоголиков, бестолочей. Так что заодно восстанавливается естественный отбор, генофонд улучшается. Вот в Африке, Индии и Южной Америке эту проблему просто никак не решают, и скоро там будет полная катастрофа. Так что думайте, волшебники. Может, надумаете что получше, чем война или организованный голод.

На Майорова сказанное произвело настолько удручающее впечатление, что он до конца дня не сказал больше ни слова. Александр слышал нечто подобное от отца, и потому воспринял сказанное достаточно спокойно.

Через несколько дней начальник курса, профессор Пащин, как бы случайно встретил Александра Веселова в коридоре. Заговорщически взяв его под локоть, он отвел Александра в сторонку и зашептал:

— Я хотел бы предупредить вас, молодые люди... Я бы не рекомендовал вам слишком много общаться с уважаемым профессором Гуровым. Он, конечно, очень неординарный, можно даже сказать, выдающийся человек, но тут вы, знаете ли, попадаете в зону очень скучных взрослых дел. Доктор Гуров не имеет в настоящий момент преподавательского места, и я боюсь, что его общение с вами имеет целью вполне эгоистичные, личные интересы. Он хочет стать преподавателем и получать большие деньги. Впрочем, решать, конечно, вам, но я бы не рекомендовал, да, не рекомендовал...

Александр посмотрел на преподавателя. Руки у него тряслись, взгляд бегал по сторонам, на лицо была приклеена неестественная, вымученная улыбка. Глаза у него не улыбались.

— Благодарю вас, — сказал Александр и пошел своей дорогой.

Вечером того же дня он использовал свои возможности архивариуса и перетряхнул множество документов времён начала настоящего и конца прошлого веков. Доступа к личным делам преподавателей у него, конечно, не было, но это было и не нужно. Он поднял множество протоколов совещаний различных технических и плановых комиссий, в которых участвовал Гуров. Из этих документов явствовало, что Сергей Александрович с молодости старался ввести в жизнь людей и магов такие устройства и технологии, которые значительно улучшали и облегчали жизнь людей. Эгоистичного мотива в его действиях не просматривалось.

Особенно интересная битва развернулась вокруг устройства городов. Когда в начале двадцатого века обсуждались перспективы развития городского транспорта, Гуров яростно отстаивал необходимость срочного создания скоростных поездов, веломобилей и малогабаритного личного транспорта. Он продвигал такую концепцию, при которой город будущего должен был состоять из небольшого центра и большого количества городков — спутников, связанных сетью скоростных поездов с центром и друг с другом. По мнению Гурова, при такой схеме люди смогут быстро добраться до работы и при этом жить близко к природе. Веломобили и малогабаритный личный транспорт типа четырёхколёсных мотоциклов были нужны для того, чтобы доставить до работы тех, кто оказывался не охвачен сетью скоростных поездов. Для них предполагалось строить специальные подвесные дороги — нитки.

Оппонировал Гурову профессор Стоянов. Аргументы, которые он выдвигал, показались Веселову надуманными, а иногда и противоречивыми. То будущий ректор (тогда он был просто научным сотрудником) говорил, что при такой сети увеличится число преступлений, так как преступники смогут быстро переместиться по сети и избежать преследования, то говорил, что нужно развивать использование крупных автомобилей — для того, чтобы за одну ходку можно было отвезти всю семью. Через несколько лет он ещё раз изменил мнение и заявил, что все эти сложные технические системы ненадёжны и что лучше пойти путём уплотнения городов — согнать всех людей на минимум площади, в коммунальные квартиры, и не давать городу разрастаться больше определённого радиуса. Тогда проблема перевозки значительно упростится и массы людей можно будет перевезти относительно простым и дешёвым транспортом — трамваями, троллейбусами и автобусами. Гуров ругался и утверждал, что это будет ужасно мучительная жизнь. В итоге заседаний многочисленных комиссий было решено развивать и то, и другое направление. В относительно богатых США было решено развивать личный автотранспорт. Автомобильным компаниям даже позволили выкупить все трамвайные компании и уничтожить их. В СССР решили развивать общественный транспорт из трамваев, троллейбусов, автобусов и метро, а в перспективе и высокоскоростные поезда для городов — спутников.

Разработка скоростных поездов началась в 1929 году, первые линии должны были начать действовать осенью 1934 года. Планировалось связать метро 'Измайлово' с Ногинском. Предполагалось, что электропоезд на первых порах будет двигаться по специальному желобу с резиновым покрытием со скоростью 180 километров в час, впоследствии планировалось применять и более высокие скорости — до 300 км/ч. Эти линии даже начали строиться. Они назывались ШЭЛТ — 'шароэлектролотковые линии', а чаще просто по имени их конструктора — инженера Н.Г. Ярмольчука. А потом всё заглохло. В мире немагов вдруг победили сторонники паровозов и обычных электропоездов. Это было очень странно.

На следующей встрече с Гуровым Александр не утерпел и спросил, в чём было преимущество скоростных поездов и почему они так важны для городского транспорта.

— Город — это не деревня, — изрёк Гуров, — он живёт по математике. А математикой очень просто рассчитывается, что при продольно — поперечной планировке улиц с перекрёстками и светофорами город забивается пробками при наличии 30-40 автомобилей на тысячу населения. Если мы запрещаем личные автомобили, а народ возим на трамваях, то надо помнить, что средняя скорость движения трамваев и троллейбусов составляет 11-15 км/ч. Человек должен добираться домой не более, чем за час — иначе наступает нервное истощение. Поэтому вывод очень простой: либо мы смиряемся с тем, что город не может быть больше, чем 12 километров — а это не более миллиона населения, либо мы должны дать всем личный транспорт — это позволит увеличить радиус города где-то до 40-50км. Но при этом надо строить скоростные надземные — подземные трасы без светофоров, а это очень дорогое удовольствие. Единственная альтернатива — скоростные поезда и города — спутники на расстоянии 10 — 40 км от центра. Люди могут жить в дешёвом одноэтажном жилье, пить воду из колодца. А основное достоинство того поезда, о которым вы спрашиваете — в том, что он не может ходить по обычным рельсам.

— Так их за это же и зарезали! — воскликнул Александр.

Гуров метнул на него проницательный взгляд — очевидно, понял, что Александр спрашивает не просто так и что интересуется он при этом отнюдь не историей техники.

— Да, это его основное достоинство. Если линия будет совместимая, то рано или поздно какой-нибудь умник обязательно уговорит власти построить около уже готовой линии какой-нибудь срочно необходимый завод. По линии пустят грузовые поезда, и придётся скоростным экспрессам черепашить по обычному грузовому графику, а это не больше 50 км/ч, а чаще 30 км/ч. И прости — прощай тогда счастливая жизнь. Вместе 10 — 20 минут до центра города придётся ехать час. Конечно, то, что там инженер Ярмольчук наворотил с железобетонным желобом и обрезиненным мотор — колесом — это далеко не оптимальная конструкция. Но она работала и была намного эффективней, чем метро или трамвай. Со временем её бы доработали, перевели на стальные рельсы — получилась бы вполне неплохая вещь. Хотя лучше всего возить народ на личном транспорте — он и дешевле, и быстрее, и удобнее.

— Как дешевле? — удивилось сразу несколько студентов.

— А вот так. Каждый вагон — это, по сути, мост на колёсиках с пролётом в пятнадцать метров. Поди ещё сделай его прочным. Поэтому на каждого человека поезд или трамвай везёт в среднем 120-200 кг металла. И уменьшить в ближайшем будущем эту цифру возможным не представляется. А это всё энергия, энергия. А сколько весит велосипед с моторчиком? Суть именно в том, что на работу надо ездить не на многоместном авто, а на одно — двухместном малом транспорте. А вот в выходные можно достать и любимый лимузин...

— На велосипеде холодно, да и упасть можно, — сказала Ваулина.

— Так делайте его четырёхколёсным, обшивайте пробкой и сотовыми панелями из отходов бумаги. Пусть он весит не двадцать килограмм, а сорок, это не принципиально. Зато для такой техники можно строить надземные скоростные трассы из чего угодно, хоть из ивы плетите. Знаете, из чего в Южной Америке подвесные мосты строят? Из лиан. А из чего таджики делают навесные дороги в горах? Из тех же растительных волокон. И служат столетиями.

— Как-то тяжело представить город будущего из небоскрёбов, с которых свисают дороги на лианах, — сказала Ваулина.

— А по ним Тарзаны прыгают, — засмеялся Палиас.

Гуров хмуро глянул на Константиноса, но ничего не сказал. Александр хотел спросить, как получилось так, что такая хорошая идея заглохла, но тут Валька Соколов двинул мысль, которую упорно обдумывал последние дни:

— Слушайте, а вот что я думаю. Нам про системный анализ помните рассказывали? Ну, что все системы должны быть взаимно увязаны? Я вот свой истребитель вспоминаю, так там створки маслорадиатора очень сложно регулировались, постоянно проблемы были. То перегрев, то переохлаждение.

— Ну и что? Термостат в таких случаях ставят, — сказал Майоров.

— А я вот думаю, что в человеке очень много систем, и они очень сложные, и все сами регулируются. Лёгкие подают столько воздуха, сколько нужно, и не больше. Я это к тому, что такое могло сделать только чьё-то сознание. Это не могло возникнуть само, это уже не тело, это... правила регулирования.

— И чьё сознание? — спросил Гуров.

— Не знаю, — пожал плечами Соколов.

— Да брось, так ты до мистицизма с предрассудками дойдёшь, ерунда всё это, — засмеялся Шигарев.

— Или до магии, — сказал Майоров.

Следующий час немаги спорили о том, чем предрассудки отличаются от магии.

Примечания

1 Ил-2, советский штурмовик.

2 Батальон аэродромного обслуживания

3 Летчики многих истребительных полков советских ВВС рисовали на потолках своего жилья карты местности, чтобы даже во время отдыха запоминать характерные ориентиры карты.

4 Ю-87, пикирующий бомбардировщик, другое название — 'лапотник'.

5 Прозвище Ме-109

6 Был такой приказ, запрещающий на протяжении всего полёта ходить на максимальных режимах.

7 'Рата' (крыса, исп.) — кличка, прилепившаяся к И-16 ещё в Испании, использовалась немцами и во времена ВОВ.

8 Сокращенное от 'земляк'.

Ранее дальше пришлось бы читать платно на сайте, но поскольку издательство не заплатило ни копейки, читайте бесплатно ниже

http://www.litres.ru/lavrov-vladimir/

Книга издана мультимедийным издательством Стрельбицкого

Там же находится и вторая часть книги.

Обложка

http://www.litres.ru/sbc/20262753_cover-elektronnaya-kniga-lavrov-vladimir-chast-1-v-poiskah-razumnosti.jpg

Глава 14. Вежливость и лабиринт страстей.

Александр прижался к шершавой стенке пещеры и прислушался. Сверху, из вертикального хода послышался шорох. Кто-то пробирался через перекрёсток горизонтального и вертикального ходов лабиринта над ним. Александр протиснулся в узкий вертикальный ход пещеры и увидел, как студент из группы противника как раз перешагивает провал. Он молниеносно поднял пистолет и выстрелил. Шарик с краской попал противнику прямо во внутреннюю часть бедра. Тот не ожидал внезапной боли, дернулся и свалился прямо в вертикальный ход, в тот, по которому пробирался Александр. Вообще-то вертикальные ходы в лабиринте достаточно безопасны. Они очень узкие, для того, чтобы затормозить и не упасть, нужно просто раздвинуть локти или ноги. Но студент, видимо, от неожиданности или от болевого шока, забыл про это. Он пролетел мимо Александра, стуча шлемом по выступам скал (оказалось, что это 'она' — Симона Азуляйтис) и с грохотом распластался (точнее, распласталась) на полу первого уровня. Раздался треск сломанной кости. — А, ..., ..., ..., — выругалась Симона. — Десять штрафных очков, — послышался ласковый голос профессора Пащина. Александр соскользнул следом, чтобы помочь Симоне. Следом за ним спустился Максим Прохоров, который во время этого боя был в команде Симоны. Но этого уже не требовалось. Профессор Пащин убирал палочку, с помощью которой исцелил сломанную ногу Симоны. — Да пошли вы все с вашими правилами вы из меня совсем не человека сделать хотите в гробу я видала ваши реверансы я вам что консервная банка чтобы костями по стенам стучать издеваются сволочи а мы только 'здрасьте — пожалуйста' там сдержись тут нельзя то не делай это не делай по три тома в день прочитай а потом ещё попробуй не взвой от этого всего ногу чуть не оторвали а я слова не скажи как будто я не женщина да пошли вы все не хочу не буду сами тут реверансы раскланивайте а я всё это в гробу видела садюги несчастные, — всё это Симона выпалила на одном дыхании и заплакала. — Ну, если вы так настаиваете, то да будет вам по вашему слову, — согласился профессор Пащин, а затем, уже обращаясь к Александру и Максиму, добавил: — Бой не закончен. Ребята сочувственно посмотрели на Симону и побежали обратно, к стартовым позициям своих команд, чтобы продолжить учебный бой. Симона осталась плачущей на полу. Было слышно, как профессор Пащин вызывал охрану Университета. Эта история началась после второго занятия по 'введению в волшебство'. Профессор Пащин тогда сказал: — Это занятие, как я вам и обещал, будет посвящено обсуждению вежливости. Что такое вежливость? Тема эта неисчерпаема. Но сегодня я хотел бы обсудить с вами вполне прикладные вещи. Начнем мы с прикладной конфликтологии. Что делать в том случае, если на вас нападают? Если на вас нападают с целью отнять ваши вещи или вашу жизнь, то в этом случае более — менее понятно, что надо делать. Но что делать в том случае, если на вас напали с целью оскорбить, просто для того, чтобы поразвлечься вашим унижением? Или, как вариант этой задачи, что делать в том случае, если другой человек просто ведет себя с вами грубо и неуважительно? — Давайте подумаем о том, какую цель мы преследуем в конфликтной ситуации. Конечно, та животная часть в человеке, которая ответственна за поведение, никогда не будет сомневаться в своей цели. Она всегда будет стремиться к тому, чтобы сокрушить и уничтожить противника, повысить свою славу самца (или самки) — доминанты, а если этого не получится, то спасти шкуру. Однако, если мы хоть немного задумаемся, то нам станет ясно, что при таком поведении каждого из членов человеческого общества оно быстро превратиться в общество не совсем человеческое, в мир сплошных страданий. В таком мире все силы будут тратиться на войну авторитетов, на войну всех против всех, и никаких общих дел, никакого повышения качества жизни не будет. Даже семьи при таких установках не смогут быть созданы — муж с женой передерутся за доминирование в семье. — Давайте представим, что мы совершенно мудрые люди, и хотим разрешить ситуацию к общему благу. Давайте зададимся вопросом: 'А на что именно воздействуют те, кто оскорбляет нас и кричит нам в лицо всякие оскорбительные названия?' Станем ли мы глупее, если нам десять раз крикнут 'дурак?' Пожалуй, мы не изменимся. Почему же мы обижаемся? А потому, что мы видим, как оскорбляется то, что мы так нежно любим в самих себе. Оскорбляется наша любовь к самим себе, наше представление о себе как о самом лучшем в мире. И тут я хочу, чтобы вы задали сами себе вопрос: 'А стоит ли это самолюбование того, чтобы мы его защищали?' Для животного это, пожалуй, главная драгоценность, лишился статуса доминанты — жизнь насмарку. Для человека это самолюбование не стоит ничего. Да! Именно так! Не стоит ничего. В конечном итоге, и мы сами, и другие люди оценивают нас не по престижу, а по тому, насколько благотворными и жизнеспособными разумными существами сумели мы стать. Мы сами в глубине прекрасно знаем, что другие люди умеют многое лучше нас. Так давайте пожелаем им всего самого лучшего и будем учиться у них. — Давайте скажем сами себе: 'Мы не самые лучшие, нам предстоит еще многому научиться, мы рады учиться всякому совершенству, и мы думаем даже, что весь этот мир крутится для того, чтобы мы имели такую возможность. Мы рады тому, что другие люди отличаются от нас и умеют больше, чем мы. Тем веселее и интереснее будет нам всем вместе'. — Можно даже на некоторое время притвориться, что мы хуже всех, и тем, кто придет нас ругать, так и говорить: 'Да, мы самые несовершенные. Но зачем ты это говоришь? Либо говори по делу, либо не говори нам того, что мы и так знаем'. Человек, который знает свою доброжелательность, свое стремление к совершенству и не защищает свою болезненную гордость, неуязвим. — Итак, правило первое: мы не защищаем свое самолюбование. — Правило второе: в конфликтной ситуации нам лучше всегда оставаться вежливыми, мы не должны никогда оскорблять чужое самолюбование и самоуважение. Как много конфликтов, в том числе со смертельным исходом и кровной местью на много поколений, разгорелось из-за случайного столкновения и грубого ответа! Будем вежливыми. Помните, что вы разговариваете с людьми, которые о себе хорошего мнения. Не допускайте насмешливых или уничижающих жестов и интонаций даже в том случае, если дело идёт к драке. Если нас толкнули — то мы должны извиниться за то, что здесь стоим, и только потом поинтересоваться, откуда такое оживленное движение. Тоже вежливо. Не оправдывайтесь — оправдания воспринимаются как нападение. Если вас за что-то ругают, всегда просите прощения и обещайте исправиться, даже в том случае, если вас ругают незаслуженно. Помните: мир людей живёт по законам страха. Пока вы настаиваете на своём мнении, оправдываетесь или отвечаете в духе 'сам дурак', вы в глазах окружающих являетесь источником страха, проблемой, которую надо подавить. Как только вы перестаёте быть источником страха, вы становитесь 'своим' — тем, кого надо защищать. — Такой подход кажется парадоксальным и где-то даже 'слабым', и вам будет очень трудно поверить, что это самый сильный способ поведения. Иногда на это уходят годы, иногда десятилетия. Однако, могу вас уверить, именно не оскорбляющее и вежливое поведение всегда оказывается самым выигрышным. Стоит сорваться на крик или указать противнику на его недостатки, как потом это всегда оборачивается серьезным проигрышем. — Правило третье: В конфликтной ситуации мы должны пытаться понять причину и цель действий противной стороны. Очень часто бывает так, что при малейшем повышении тона у людей, особенно у людей низкого развития, включается автоматическая система поведения. Под её действием люди говорят и делают совсем не то, что они посчитали бы правильным делать по зрелому размышлению, они сыпят оскорблениями и прочими словами, которые они считают сильными. Воспринимать такое поведение за чистую монету будет не совсем верно. Тут приходится смотреть в суть происходящего, пытаться понять, чего противная сторона хочет добиться, а 'сильные слова' игнорировать или оставить 'на потом', для ласкового внушения. — Что такое культура вообще? В широком смысле, это все те внешние правила поведения или создания искусства, которые помогают снизить ущерб, происходящий от недостаточной контролируемости у людей животной натуры. Животная часть заставляет нас обращаться к незнакомым людям так, чтобы сразу запугать их — значит, вы должны начать общение с поклона или уважительного приветствия. Животная часть очень быстро теряет терпение и требует от вас начать подгонять окружающих — вы никогда не должны проявлять нетерпение и недовольство. Животная часть не терпит самой мысли о несвободе и внешнем контроле, даже если это контроль объективных обстоятельств. Она требует от вас создания таких произведений искусства, в которых было бы отображено буйство страстей — значит, вы должны создавать такие произведения искусства, в которых была бы видна красота соразмерности, или, если использовать греческие мифы, гармония. Тема эта, повторюсь, неисчерпаема, а мы пока перейдем к практическим выводам. — Первое время вам будет очень трудно сдерживать раздражение, гнев и досаду, и для того, чтобы немного потренировать вас в этих умениях, с завтрашнего дня вы будете воевать команда на команду в нашем лабиринте. Мы будем следить за вами, и тех, кто допустит гнев или высказывание вслух досады, будем награждать штрафными очками. Мало того, мы будем вас искушать и в другое время дня и ночи. Если преподаватель вдруг толкнет вас так, что вы упадете, то вы должны будете вежливо сказать что-нибудь в духе: 'Простите, сударь, могу я узнать причину, по которой вы меня толкнули?' Если мы увидим, что вы не контролируете свои животные привычки и высказываете досаду, то будем лечить животные привычки животными печалями. А проще говоря, тяжёлыми хозяйственными работами. Так они и поступили. Группы разбили на команды и заставили сражаться друг против друга в лабиринте пещер. Эти занятия считались практическими занятиями по военной подготовке. Стреляли из пневматического оружия, шариками с краской. Шарики эти били очень больно. Огромные синяки лечили потом магическими средствами. Для нагнетания страстей проигравшим командам на ужин подавали только кашу без масла и мяса, для чего был выделен специальный стол. Народ сдерживаться не привык, во время боев вой, вопли и ругань слышались непрерывно. Штрафные баллы сыпались как из рога изобилия. Преподаватели только посмеивались, глядя на студентов, мрачно поглощающих пустую кашу за дальним столом в тёмном углу столовой. Первым от искусственных обид пострадал Александр Шигарев. Его уронили в лужу. Профессор Пащин толкнул его с помощью заклинания в глубокую, холодную осеннюю лужу со снегом как раз в тот момент, когда Александр намеревался её перепрыгнуть. Шигарев даже не предполагал, что бывают такие заклинания. Он не понял, что это было делом рук преподавателя, и разразился гневными воплями. Пришлось ему три вечера подряд пилить дрова. Аналогичным образом искушали и других студентов. Но студенты тоже нашли, чем ответить бесчеловечному диктату. Средством разрядки был выбран тот же лабиринт. Группа желающих парней и дам собиралась и начинала играть в 'поцелуйчик'. Игра эта называлась так потому, что дамы всегда убегали, а парни всегда догоняли, удачливому ловцу полагался поцелуйчик в щёчку (не считая возможности подержаться за гибкое девичье тело в процессе поимки, конечно). Девушки имели право вырываться, и потому держаться надо было крепко, двумя руками. Девушки, впрочем, не особенно вырывались. Прелесть игры была в том, что дамы были на метлах, а парни бегали пешком. Зато парням можно было устраивать засады и нападать сверху. Дополнительную прелесть игре добавляла традиция высказывать свою досаду от непойманной добычи возможно более громким и художественным способом. От курса к курсу передавалось очень сложное заклинание, которое могли создавать только шестикурсники. Это заклинание улавливало наиболее выдающиеся вопли досады и превращало их в летающие звёзды, разноцветные вихри или подобие фейерверка. Перед игрой в 'поцелуйчик' его обязательно активировали. Тот, кому удавалось громкими ругательствами вызвать особо большие или особо быстрые звёздочки, становился героем дня. Лидировал в этом искусстве Гиви, который не пропускал ни одной игры. Визг и рёв во время игры стояли такие, что преподаватели иногда спешили на полосу препятствий, думая, что там случилась беда. Симона была первой, кто сломался и обругал преподавателя (но не последней). На несколько недель она исчезла из университета. Вернулась Симона притихшая и помрачневшая. Сказала, что работала всё это время медсестрой, точнее, целителем в одном лагере для заключенных, в Сибири, и приобрела много жизненного опыта. — А ещё пополнила словарный запас, так что бойтесь меня, — добавляла она шёпотом. Неожиданное действие лекции о вежливости произвели на Пётра Сорокина, чаще называемого товарищами 'Быком'. Вечером того дня, когда им прочитали лекцию о вежливости, Александр, проходя мимо одной из учебных пещер, заметил группу немагов из группы Майорова, которые увлеченно за чем-то наблюдали. Подойдя поближе и заглянув в пещеру, Александр увидел, что толпа глазела на Петра, танцующего посреди пещеры. Зрелище того стоило. — Сударь, вы ведёте себя нехорошо, и я вынужден строго предупредить вас, что если вы не бросите столь печального образа поведения, я буду вынужден устранить ту угрозу обществу, которую я вижу в вашем лице, — приговаривал Пётр, кружась по пещере и изображая движения шпагой, — Сударь, я сожалею, что не могу отдать вам свои деньги, но если вы решились на грабёж, значит, я должен уничтожить вас, ибо вы опасны для общества! Пётр повторял и повторял подобные утверждения раз за разом и совсем не замечал увеличивающейся толпы. Александр начал беспокоиться за него. — Бык, с тобой всё нормально? — Нет! Со мной всё совсем не нормально! Мне очень и очень хорошо! Теперь никаких больше сомнений! Никаких страхов и колебаний! Раньше я не знал, что делать с обидчиками, боялся сопротивляться, боялся ругаться, я боялся стать таким же плохим, как те, кто меня обижали! А теперь я ничего не боюсь! Я не агрессор, я защитник! Я могу воевать, не гневаясь и не злясь! Ура! Сударь, вы достойны уничтожения. Имею честь напасть на вас! Александр подумал вызвать помощь из медотсека, но затем передумал и решил не вызывать. Толпа захихикала и начала расходиться. Сорокин не обратил на неё никакого внимания. На следующий день Пётр записался в спортивную секцию рукопашного боя, которую вёл профессор Марадей. Когда он рассказал об этом в учебной комнате, Митяй громко произнёс: — Напомните мне, чтобы я его не обижал. Шутка имела успех. Под влиянием лицезрения картины танцующего Сорокина Митяй нарисовал картину, на которой благородные судари с просветлённым выражением лица крошили в капусту всяческих адских отродий с рогами и хвостами. Митяй нарисовал её в шутку, просто чтобы поддразнить Сорокина. Но картина неожиданно понравилась профессору Пащину, и её забрали на выставку творчества студентов. Гиви, оценив картину, Пристал к Митяю с просьбой нарисовать обнаженную натуру. Митяй снизошел и нарисовал требуемое. Потом он решил, что из этого получится хорошая шутка, и попросил знакомых по ордену третьекурсников оживить картину. Третьекурсники с энтузиазмом принялись за дело и несколько перестарались. Обнаженная девушка на картине так танцевала, шептала такие ласковые слова, производила такие ох и ахи, что авторы картины засмотрелись и не вышли утром на занятия. Когда они не пришли и ко второй паре, дело дошло до охраны университета. Боевые маги вломились в пещеры третьекурсников и никого там не нашли. Только в последнюю очередь они пошли проверять пещеру Митяя и там обнаружили всю тёплую компанию. Всем авторам поставили диагноз 'невроз' и отправили в медицинский отсек. Вскоре медики пришли к выводу, что они бессильны и что этот клин можно выбит только другим клином. Пригласили девушку, ту, которая танцевала первокурсникам 'Саломею', и она станцевала и вылечила потерпевших. Для того, чтобы она смогла дотанцевать до конца, всех зрителей пришлось удерживать силой, и это было непростым занятием: третьекурсники были всё-таки магами. Боевым магам из охраны университета пришлось попотеть. Комиссия, собранная для расследования этого происшествия, пришла к выводу, что особые свойства картины возникли не столько благодаря искусству магов, сколько из-за таланта Митяя. Комиссия слишком долго изучала картину, и для неё тоже потом пришлось танцевать 'Саломею'. Профессор Пащин был очень доволен. Говорил, что как это здорово, что Митяя удалось вовремя изъять из мира немагов, иначе он бы там своими картинами натворил ужасных вещей. По решению комиссии Митяю обнаженную натуру рисовать запретили. Гиви был безутешен. Следующие занятия не повлекли за собой столь драматических перемен в жизни студентов. На третьем занятии Михаил Олегович немного рассказал об образе действий волшебников. — Вы привыкли, что все изменения происходят после того, как кто-нибудь издаст какой-нибудь закон, или введет обычай. Начинайте привыкать к тому, что волшебники действуют иначе, изменением самого образа жизни. Изобретение ниток, ткацкого станка, стали или парового двигателя изменяет жизнь людей намного больше, чем любой из законов или революций. Во все века йоги и мистики говорили, что нельзя всё время работать и надо хоть иногда побыть наедине со своими мыслями. И что? Деревенская среда не допускает такой возможности, в каждую следующую секунду возникает очередное срочное дело. Отсюда вечное ожесточение и невежество сельских жителей. А теперь люди ездят на работу на транспорте, иногда по часу и больше, и просто вынуждены всё это время проводить наедине со своими мыслями. В итоге современные люди намного мягче, чем их предки. А впереди у нас такое общество, в котором основные деньги люди будут получать из развлечений, из искусственно созданных реальностей на базе электрических вычислительных машин — и там уже потребуется фантазия и творческие способности, а не физическая сила... Четвертые и пятые занятия были посвящены истории волшебных операций. Оказалось, что все основные понятия, определяющие лицо настоящего мира, — законность, связь, почта, юридические права, оптовая торговля, банки, не говоря уже о технологиях, — все они были внедрены волшебниками, для чего в свое время приходилось специально создавать одно, а то и несколько государств. На пятом занятии Михаил Олегович решил прочитать студентам небольшую лекцию о стереотипах мышления. — Сегодня поговорим немного о стереотипах мышления. Начну лекцию с анекдота, за который мы должны быть благодарны вашему товарищу, Александру Шигареву. Он просто идеально подходит к нашей теме. Итак, поймал как-то раз бандит золотую рыбку. 'Отпусти меня, старче, исполню три твоих желания', — говорит золотая рыбка. 'Да ничего мне не надо, всё у меня есть, — отвечает бандит, — наворовал, награбил на всю жизнь. А что другие люди просят у тебя в таком случае?' 'Да вот недавно один мужик меня поймал, попросил дворец, денег кучу...', — призналась золотая рыбка. 'Ладно, уговорила, давай адрес и телефон этого мужика', — говорит бандит. Студенты засмеялись. — Вы смеётесь, а вот вам вполне реальная история, которую мне рассказал один друг, которые слышал её от непосредственного свидетеля событий — африканского миссионера. Как-то раз в той местности случился неурожай бананов, и негры начали умирать с голоду. 'Почему ты не возьмёшь ружьё и не настреляешь дичи на всю деревню?' — спросил миссионер у местного охотника. Охотник подумал и удивился: и почему такая простая мысль не пришла ему в голову? Они просто привыкли к тому, что если бананов нет, то негры умирают. Вот это и называется стереотипы мышления. (Смех в зале). Вы смеётесь, а смеётесь, в общем-то, зря. Как правило, все люди мыслят стереотипами, полученными из средств массовой информации или от знакомых. Если хорошенько копнуть каждого из вас, то окажется, что большинство ваших убеждений составлено из стереотипов. Это простительно для немагов — система пропаганды каждого из государств упорно и последовательно внедряет эти штампы в сознание своих граждан, это им необходимо для того, чтобы обеспечивать управляемость общества и возможность организовывать его на хоть какие-то общеполезные действия. Но это не простительно для вас, для волшебников. Вы должны знать все характеристики техники, все достижимые скорости перемещения армий и скорость прохождения сигналов через системы управления, чтобы понимать, что в действительности происходит в том или сном случае. — Вот вам маленький тест на стереотипы. Что нужно сделать для того, чтобы вырастить как можно больше продовольствия? Большинство из вас ответит 'вспахать землю, засеять, а затем бороться с сорняками'. Но ответьте мне тогда, почему для того, чтобы восстановить плодородие земель, до появления удобрений, люди давали полю 'отдыхать' в течение года или нескольких лет? Очевидно, при этом происходят какие-то такие процессы, в результате которых 'дикие' растения восстанавливают почву, разрушенную людьми. Вопрос: а почему бы не делать этого постоянно, так, чтобы пшеница и прочие полезные растения росли параллельно с теми растениями, которые им помогают? С помощью таких технологий трудоёмкость земледелия снижается в разы, а урожайность повышается. На магических плантациях мы так и поступаем. Этот пример был перед глазами у всех у вас на протяжении как минимум десяти сознательных лет, но скажите мне, только честно, кто из вас подумал об этом? Никто. — Аналогичное положение и с политикой, и с военными действиями. Перед тем, как сделать любое заключение о роли в истории того или иного политика, или высказаться о причинах войны, посмотрите сначала динамику народонаселения стран, в которых происходили события. Уверяю вас, ваши выводы могут сильно измениться. Не позволяйте себя обманывать. Не позволяйте общепринятым, но неправильным убеждениям брать над вами верх. Майорова слова про 'общепринятые, но неправильные убеждения' раззадорили настолько, что он решил до конца прояснить отношение Университета к коммунизму. Не удовлетворившись ответами Гурова, на очередном орденском пиру он пристал к ближайшему достижимому официальному человеку — Гюнтеру Хааку, заместителю главы ордена 'Крылья', и спросил, почему Университет не помогает установлению коммунизма во всём мире. — Это хорошо, что ты спросил у меня, — похвалил его Гюнтер, — ордена для того и предназначены, чтобы вы могли спрашивать у старших товарищей. Спрашивайте больше. Мы думали, что вам уже стало всё ясно из лекций, но если не ясно, с удовольствием объясню. Хотя вообще-то лучше обращаться с вопросами не ко мне, я скучно объясняю, а к доктору Фракасси — он у нас работал с немаговскими корпорациями. К него на каждый вопрос сотня смешных историй, обхохочитесь, а у меня только голая теория. Ну да ближе к телу. — (студенты захихикали), — Для начала скажи мне, в чём, по-твоему, заключается суть учения коммунизма? — Ну, это когда все равны. И все борются за общее благо. От каждого — по возможностям, каждому — по потребностям. — И диктатура пролетариата, — подсказала Дубровская (вокруг Майорова и Хаака собралась довольно большая группа немагов — всем было интересно, что ответит Гюнтер). — Концепция коммунизма базировалась на убеждении в том, что все люди одинаковы, а также на иллюзии о том, что если создать выборное государство с равноправием, то люди начнут активно бороться за общее благо. А люди разные: одни стремятся только к тому, чтобы зарабатывать побольше, другие к тому, чтобы прославиться любым путём, третьи к тому, чтобы возвысится над остальными путём их разорения и закабаления. Концепция коммунизма этого не учитывает, а потому она нежизнеспособна. Люди эгоистичного склада очень быстро займут все ключевые посты, и на этом весь коммунизм закончится. А никаких систем, которые могли бы им противостоять, в концепции нет. Идея коммунизма сделает много хорошего, вызовет к жизни множество устройств и систем в обществе, которые ранее не существовали, но сама по себе она нежизнеспособна. Коммунисты поняли это уже в 1919 году, когда перешли в России на государственный капитализм. Со временем они будут всё больше и больше сдавать позиции обычному капитализму. — А почему бы не сделать так, чтобы руководящие лица получали только же, сколько и рядовые работники? — настаивал Майоров, — Тогда они не смогут выделиться. — Это как это? — удивился Шигарев, — Им что же, на трамвае ездить? — А почему они должны получать больше? — горячился Василий, — Если хотят больше, пусть повышают среднюю оплату. А то они все из спецраспределителей пайки получают, а вы с голоду умирайте. — И вы всерьёз думаете, что люди, ворочающие миллиардными проектами, или люди, подавлявшие в прошлом восстания мятежных народов, смогут безопасно ездить в трамвае? В этом случае вам потребуются бронированные отсеки в трамваях. А около бронированных отсеков — предбанники для охраны. Это уже будет не совсем трамвай. — Ну, пусть они ездят на машинах, только на служебных машинах. А всё остальное — такое же. — Это не очень реально, молодой человек, — с видимым сожалением промолвил Гюнтер Хаак, — человек с большим положением, человек у власти всегда найдёт, как получить мзду за нужное решение. Он её может даже и не искать — сами принесут. Когда на кону стоит судьба народов или многотысячных коллективов, то нет ничего такого, чего не сделали бы люди для достижения цели. Конечно, всякие следящие и ограничительные методы надо разрабатывать и внедрять, но сами по себе они ничего не дадут. Так что пусть уж лучше начальники получают больше, чем обычные люди — у них и риск, и ответственность больше. А мы с вами должны думать о том, как сделать так, чтобы в мотивах их действий была бы не только коррупция. — А что же дальше? — А дальше общество республиканского типа должно будет сильно усложниться и обзавестись целым рядом систем, которых пока ещё нет и без которых ни один живой организм жить не сможет: системой анализа высшей цели, системой иммунитета, системой изучения идей об улучшениях — это такой аналог души у человека — и рядом других. Придётся добавить кое-что ещё и к миру образов, в котором живут люди. Пока у нас мир живёт только любовью, а нужно ещё добавить и разум, и волю. Вот ваше поколение этим и будет заниматься. Тут давно игравшая музыка грянула ещё громче, и это придало мыслям Гюнтера новое направление: — Улучшение мира будет позже. А пока у нас танцы! Не желаете пригласить вон ту даму? По-моему, она скучает. Майоров скривился и пошел приглашать — по правилам ордена тот, кто заставил даму скучать на балу, после бала должен был два часа танцевать со стулом.