Группа работала до середины апреля, проведя ряд собраний, по результатам каждого оформлялся отчёт. Итоговый результат деятельности группы был представлен президенту в виде 'Доклада группы по международному сотрудничеству в космосе' от 20 марта 1961 г. и 'Предварительных предложений по сотрудничеству в космосе между США и СССР' от 14 апреля 1961 г.
Рекомендации этих документов президенту вкратце сводились к трём основным положениям:
1. Любые совместные проекты не должны иметь никакой, даже косвенной связи с военной деятельностью.
2. Для преодоления политических проблем советско-американских отношений, которые могут стоять на пути реализации совместных проектов, данные проекты должны быть или очень простыми и небольшими, чтобы их осуществление диктовалось исключительно экономической выгодой и научно-техническим интересом, неподвластными сиюминутным колебаниям политической обстановки, или же, напротив, настолько грандиозными и завораживающими, что перед ними просто поблекли бы все серьёзные разногласия между Белым домом и Кремлем. Президент склонялся ко второму варианту, он неплохо просчитал ситуацию и учитывал склонность Хрущёва и коммунистической системы в целом к реализации гигантских проектов.
3. Соединенные Штаты должны сотрудничать непосредственно с Советским Союзом, ибо 'только эти два государства способны в настоящее время запускать в космос ракеты и аппараты'. Американские специалисты хорошо понимали, что без участия советских специалистов Индия, даже имея собственный космодром, полноценную космическую программу ещё долго самостоятельно не потянет (АИ), а Франции ещё предстоит пройти долгий путь до создания собственной ракеты-носителя, пусть даже лёгкого класса.
Эта рекомендация была демонстративным отходом от политики Эйзенхауэра, который пытался вовлечь СССР в международное сотрудничество в космосе в контексте международных соглашений и механизмов контроля над вооружениями.
В общей сложности оперативная группа выдвинула 22 конкретных предложения, направленных на организацию сотрудничества в космосе между СССР и США. Их диапазон распространялся от совместной реализации отдельных проектов до сотрудничества в таких широкомасштабных программах, как пилотируемая экспедиция на Луну или же исследование планет Солнечной системы, Венеры и Марса, с помощью автоматических аппаратов. Ричард Портер — представитель компании 'Дженерал Электрик', подготовил меморандум, предлагающий осуществить советско-американское 'рандеву на Луне', предусматривающее строительство на естественном спутнике Земли международной базы. Портер подчеркнул, что участие в подобном проекте — 'предложение, от которого СССР не сможет отказаться': '...Если подобный проект будет заявлен и станет очевидно, что остальные страны мира смогут с успехом принять в нем участие и без Советского Союза, то представляется... маловероятным, что Советский Союз откажется присоединиться к нему'.
Оперативная группа сочла данное предложение весьма интересным. В её итоговых документах было указано, что 'если СССР и Соединенные Штаты смогут договориться о совместном осуществлении такого крупного проекта, то все прочие двусторонние и многосторонние проекты с участием СССР станут вполне вероятными и реализуемыми'.
(Информация по Ю.Ю. Караш 'Тайны лунной гонки')
В СССР о работе, ведущейся в США в направлении возможного сотрудничества в космосе, знали, и учитывали при анализе текущей политической обстановки весь спектр открывающихся возможностей. Однако всё портила готовившаяся оперативниками ЦРУ интервенция на Кубу с целью свержения режима Кастро. После того, как США отказались закупать кубинский сахар, 'горячие бородатые парни' на Кубе оскорбились, и Фидель объявил о программе национализации собственности иностранных компаний. Заявлять о построении социализма, по совету эмиссаров Коминтерна, Кастро не торопился, но американцам хватило и национализации, чтобы развернуть с весны 1960 года широкомасштабную подготовку наёмников из сбежавших с Кубы после революции сторонников свергнутого диктатора Батисты.
В Советском Союзе подготовка к пилотируемому полёту в космос тоже выходила на финишную прямую. После летнего показа вооружений в Капустином Яре Хрущёв дал указание Королёву передать твердотопливную МБР РТ-2 на дальнейшую доводку Александру Давидовичу Надирадзе:
— Я хочу вас разгрузить, чтобы вы могли полностью сосредоточиться на программе пилотируемых полётов, — пояснил Первый секретарь своё решение. — Товарищ Надирадзе у нас по той же проблеме работает, но у него с его межконтинентальным 'Темп-2С' успехи пока скромные. Вот пусть он вашу РТ-2 доведёт, заодно и научится, как надо делать твердотопливные МБР. Товарища Садовского (заместитель Королёва по твердотопливной тематике), если необходимо, можно тоже туда перевести, или командировать — это вы сами решайте. А вам, Сергей Палыч, надо сейчас как можно плотнее заняться отработкой 'Союзов' — и ракет-носителей, и корабля. Чтобы перед партнёрами не опозориться. Всё наше космическое наступление держится сейчас на вас.
— А как же Венера, Никита Сергеич? — спросил академик Келдыш. — В феврале 61-го — астрономическое окно. Жаль упускать такой шанс.
— Понимаю, — согласился Первый секретарь. — Но и вы меня поймите. Историю того полёта вы изучали. Толку от него не будет, станция до Венеры не долетит. За двумя зайцами не гоняйтесь. То, что вы на Марс сразу две станции отправили — уже трудовой подвиг, а если хоть одна сумеет его хотя бы сфотографировать — это будет величайшая победа советской науки.
Венера со своей орбиты в ближайшие лет 60 точно никуда не денется. Не вписываемся в февральское окно — запустим в следующий раз.
А вот если хоть один из наших запланированных космических полётов закончится гибелью экипажа — для престижа страны это будет очень сильный удар. Поэтому допустить такого исхода я, сами понимаете, никак не могу.
Руководителям Главкосмоса пришлось согласиться.
Приказом ? 220 Главкома ВВС маршала Вершинина от 27 декабря 1960 г. была утверждена первая шестёрка космонавтов — капитаны Быковский, Николаев, Попович, старшие лейтенанты Гагарин, Финштейн (АИ) и Титов, несмотря на то что испытания кораблей-спутников 3КА 'Север' в беспилотном варианте шли не так быстро, как хотелось многим функционерам в ЦК и в Совете министров. Однако Хрущёв и Косыгин из раза в раз пресекали чиновные попытки надавить на Королёва с целью 'ускорить покорение космоса' (АИ)
6 января 1961 г. Главком ВВС назначил экзаменационную комиссию для первой шестерки слушателей. В комиссию вошли представители ВВС, ОКБ-1, Летно-исследовательского института имени М.М.Громова (ЛИИ), завода ? 918 (по скафандру) и Академии наук СССР. Председателем комиссии был назначен руководитель подготовки космонавтов, заместитель начальника боевой подготовки ВВС по космосу генерал-лейтенант Николай Петрович Каманин.
14 января 1961 г. завершилось медицинское обследование Быковского, Поповича, Николаева, Гагарина, Финштейна (АИ) и Титова . Решением Главной медицинской комиссии все шестеро были допущены к выполнению космического полёта.
17 января 1961 г. в филиале ЛИИ 'ударная шестёрка' слушателей сдавала экзамены по конструкции, эксплуатации и навыкам управления КК 'Север'.
(Первые в истории экзамены на присвоение квалификации 'космонавт' принимали: генерал-лейтенант Н.П.Каманин, военные медики генерал-майор А.Н.Бабийчук, генерал-лейтенант Ю.М.Волынкин, генерал лейтенант В.Я.Клоков, полковники В.И.Яздовский и Е.А.Карпов, академик Н.М.Сисакян (от АН СССР), К.П.Феоктистов (от ОКБ-1), С.М.Алексеев — главный конструктор завода ? 918, заслуженный летчик-испытатель М.Л.Галлай.)
В ходе экзамена каждый слушатель забирался в кабину действующего корабля 'Север', вывешенного на кран-балке посреди цеха (АИ частично) и оттуда в течение 40-50 мин докладывал об оборудовании корабля, о действиях космонавта на различных этапах полёта. члены комиссии задавали вопросы по ходу доклада. С особым вниманием проверяли навыки полуавтоматической и ручной ориентации корабля перед включением тормозной двигательной установки. Для контроля была написана специальная контрольно-тестовая программа для управляющей БЦВМ корабля, что превратило подвешенный на тросе корабль в аналог тренажёра (АИ).
В результате Быковский получил оценку '4', остальные — '5'. На следующий день, 18 января, в Центре подготовки космонавтов был проведён экзамен по теоретическому курсу космического полёта. В билетах было по три вопроса. Каждый слушатель тянул билет и отвечал после 20-минутной подготовки. Члены комиссии задавали ещё несколько дополнительных вопросов.
Все шестеро кандидатов в космонавты сдали теоретический экзамен на 'отлично'. В результате рассмотрения общей успеваемости космонавтов, личных дел, характеристик, медицинских книжек в протоколе комиссии была сделана запись: 'Экзаменуемые подготовлены для производства полёта на космическом корабле 3КА 'Север'. Комиссия рекомендует следующую очерёдность использования космонавтов в полётах: Гагарин, Титов, Финштейн, Николаев, Быковский, Попович' (АИ частично).
25 января 1961 г. Приказом Главкома ВВС ? 21 все шестеро были назначены на должности космонавтов в постоянный состав ЦПК, с присвоением квалификации 'Космонавт ВВС'. Были окончательно отобраны и главные кандидаты на первый космический полёт.
С этого времени первые шесть космонавтов начали интенсивную подготовку к полёту по суточной программе (АИ, в реальной истории готовили к полёту на один виток). 20 февраля на заводе ? 918 (НПП 'Звезда') они приступили к занятиям по изучению скафандров, кресла, носимого аварийного запаса (НАЗ). Одновременно началась индивидуальная подгонка скафандров. (В реальной истории успели сделать не шесть, а всего три скафандра).
В этот же день на встрече с Главкомом ВВС маршалом Вершининым в ОКБ-1 Сергей Павлович Королёв объявил, что запуск первого 'Севера' переносится на срок не ранее середины апреля.
(В реальной истории Королёв объявил срок 27-28 февраля, который затем пришлось ещё отодвигать из-за недоделок по газоанализатору, антенно-фидерному устройству и НАЗ.)
22 февраля Государственная комиссия под председательством министра общего машиностроения Константина Николаевича Руднева решила с целью ускорения отработки корабля запускать первый 'Север' модификации 3КА в беспилотном варианте как есть, с имеющимися небольшими недоделками, в начале марта, а второй решено было пускать только после завершения испытаний полного комплекта аппаратуры. Перед вторым пуском надо было, в ходе подготовки к возможному аварийному покиданию корабля, выполнить несколько катапультирований кресла с вышки, одно катапультирование кресла с манекеном из спускаемого аппарата, несколько катапультирований испытателей из самолета, проверить систему катапультирования на старте, закончить морские испытания скафандра и НАЗа, провести 13-суточные испытания новых осушителей СЖО. Первый и второй пилотируемые корабли 'Север' оснащались на случай аварии катапультными креслами, но приземление планировалось внутри спускаемого аппарата, если не возникнет аварийной ситуации, например, обрыва строп или нераскрытия основного парашюта (АИ, см. гл. 05-21).
Инженеры-проектанты ОКБ-1 Феоктистов и Макаров вместе с первой группой космонавтов составили 'Инструкцию космонавту'. Каманин, Королёв, Яздовский, Галлай, Алексеев (главный конструктор завода ? 918 Семён Михайлович Алексеев) отредактировали её 2 марта, на полигоне, перед пуском корабля 3КА ? 1. В инструкции содержалось описание действий космонавта на всех этапах полёта.
Королёв настаивал на сокращении действий космонавта, т.к. аппаратура корабля должна была сработать полностью автоматически. По этому поводу был большой спор между Королёвым и Каманиным. Яздовский, Галлай, Смирнов и Каманин были категорически против ограничения действий пилота, высказывая следующие доводы:
— Космонавты очень хорошо знают оборудование корабля и свои возможности управления им в случае вынужденного ручного спуска. Они будут чувствовать себя увереннее, если лично убедятся в исправности аппаратуры. Кроме того, производя полную проверку оборудования перед стартом, наблюдая различные явления в полёте, записывая свои впечатления и показания приборов в бортжурнал и докладывая о них по радио, космонавт будет всё время занят. Постоянная занятость космонавта будет отвлекать его от возможных отрицательных эмоций при перегрузках и в невесомости, к тому же мы сможем получить много ценной информации для подготовки последующих полётов. (цитируется по Н.П. Каманин 'Скрытый космос')
Сергей Павлович, помня о требовании Первого секретаря, не хотел рисковать — никто в мире ещё не управлял вручную космическим кораблём на орбите.
— Поймите, Николай Петрович, наша главная задача — не запустить человека в космос, а вернуть его оттуда целым, невредимым и работоспособным. Доказать, что человек может работать в космосе, — объяснил Главный конструктор. — Поэтому, согласен, пусть космонавт проверяет аппаратуру, пишет в бортовой журнал, диктует свои впечатления по радио и на магнитофон — если всё пойдёт как надо, ему целые сутки придётся чем-то там заниматься. Но вот сход с орбиты и управление спуском пусть он только контролирует, и вмешается в управление только в том случае, если что-то в автоматике откажет. Иначе — слишком велик риск человеческой ошибки.
Королёв постоянно помнил, как в 'той' истории Береговой пытался по ошибке состыковаться 'вверх ногами', и хотел избежать возможных проблем по вине 'человеческого фактора', особенно — в первом полёте. Потом, когда приоритет выхода в космос уже будет закреплён за Советским Союзом, можно будет дать космонавту и 'порулить' на орбите, и управлять спуском.
В итоге был принят и утвержден первоначальный вариант с небольшими правками. На этом же совещании из-за срывов в сроках подготовки было решено перенести пуск беспилотного 'Севера' 3КА с манекеном и животным на 9 марта.
Финальные два пуска с животными, по предложению Хрущёва, решили провести не с собаками, а с ручными лисами (АИ, см. гл. 05-20 и 05-21). Из предоставленных Новосибирским НИИ цитологии и генетики животных были отобраны две самых спокойных и фотогеничных рыжих лисы — ярко-рыжая камчатская огнёвка Лариса и светло-жёлтая Злата. Имя второй лисе дал югославский кандидат в космонавты Любомир Зекавица. Лис готовили к полётам по той же методике, что и собак (АИ).
9 марта 1961 г. в 09:29:00 носитель 'Союз-1' (АИ) стартовал и вывел на орбиту космический корабль-спутник 3КА 'Север' ? 1. (До этого в АИ летала предыдущая модификация корабля 1К). Он вышел на орбиту высотой над поверхностью Земли — 183.5х248.8 км, наклонением — 64R56', с периодом обращения — 88.6 мин. Программа предусматривала одновитковый полёт. В катапультном кресле находился манекен 'Иван Иванович', одетый в скафандр. В грудной и брюшной полостях манекена разместили клетки с морскими свинками, мышами и другие медико-биологические объекты. В спускаемый аппарат также поместили человеческую кровь, семена растений и некатапультируемый контейнер с лисой Ларисой. (АИ частично)
