— Нет, знаю только песню "Разум и воля", её по телевизору крутили утром для занимающихся зарядкой.
— Это всё не то. Слушай классику, например, Увертюру страны Гор, рапсодии маэстро Микадо из страны Чая. Мне лично нравятся симфонии композитора Эр из страны Воды. На политике свет клином не сошёлся. Хочешь, я тебе куплю пластинки, как вернёмся в Аме? Вместо тренировок будешь слушать граммофон.
— В перерывах, Вы будете учить меня, Итачи, тогда я буду слушать, — схитрил Наруто.
— Э нет, ты должен сам хотеть этого, а не продаваться за что-то, — усмехнулся Итачи, до сих пор подпирая голову рукой, как скучающий школьник на уроке.
— Разумеется, я хочу этого! Я не буду моральным уродом в маске, я буду достойным правителем!
Итачи вдруг резко сложил руки, отодвинул заварившийся чай и приблизился к Наруто.
— Кстати о масках. Скоро в Акацуки присоединится ещё один человек, и он носит маску из можжевелового дерева. Опасайся этого человека, старайся поменьше откровенничать с ним. Я видел его ещё до вступления в Акацуки, и он чудовищен. Не знаю, что у него на уме, но он постоянно в письмах говорит мне о биджуу и шарингане, говорит, что в этом есть связь. Он верит в "Поиск", основанный Риккудо-сеннином. Между нами человек в маске называл себя не иначе как Учиха Мадара, известным лицом в истории Конохи.
— Я не знаю таких, кроме Риккудо, — скривился Наруто, пытаясь вспомнить имя какого-то Учихи. На ум ничего не приходило, и генин мысленно обругал себя за разгильдяйство в Академии.
— Это один из основателей Конохи, балда, — беззлобно сказал Итачи. — Ты увидишь его на собрании Акацуки. Он вступит сразу после Хидана и Какудзу.
— А это кто?
— Да так, пара шиноби с интересными техниками. Пока мы ищем джинчуурики, Сасори и Кисаме завербуют их. Только слышишь, мне кажется, что у Мадары свои планы на биджуу. Будь осторожен.
— Тогда научите меня чему-нибудь, чтобы я мог противостоять Мадаре, если придётся.
— В следующий раз. Скоро пришвартуемся к порту Снегов. Допью, и пойдём в каюту, надо собраться. И не спрашивай ничего больше, ты надоедлив. Итачи приложился к кружке с чаем, медленно отпивая горячую смесь из южных трав и бергамота. Хоть он и сказал, что пора идти, но не торопился. Гомон и неразборчивая болтовня посетителей трактира сливались с музыкой из граммофона в конце зала, и Наруто пытался понять мелодию, но какофония звуков всё портила. День определённо не задался: холодная яичница, Итачи, поделившийся своим мнением и тут же замолчавший ещё на долгие часы, шум. Наруто снова припал к стеклу иллюминатора. На горизонте виднелся клочок земли, отливавший сине-зелёным массивом в клубах тумана. Корабль разворачивался к пристани, и через иллюминатор было видно, что несколько миль назад до этого они проплыли полуостров Диких Земель, где находилась страна Железа, известная как источник основного материала для клинков, там же находился совещательный центр всех Каге, так как страна занимала приблизительно центральное местоположение на Севере континента.
— Может, возьмёшь чай? — спросил ни с того ни с сего Итачи. — Я знаю, что сок разбавили кипячёной водой, и это невкусно. Зато чай хорош.
— Нет, спасибо. Лучше стань моим сенсеем.
— Ты даже глупее моего брата, — с укоризной парировал Итачи и отнёс кружку с оплатой бармену, пока Наруто вытирал руки салфеткой.
— Пошли, — Итачи махнул Наруто, проходя мимо столика, и генин последовал за напарником, задев свисающие с потолка циновки из бамбука, шторами разделяющие столики посетителей.
Нутро корабля складывалось из множества узеньких коридорчиков и крохотных кают, расположенных между ними крест-накрест. Судно делилось на несколько уровней: грузовой, машинное отделение, служебная территория, каюты пассажиров. Верхняя палуба, выходящая к носу парохода, промёрзла, и никто не поднимался наверх даже покурить, однако членам экипажа волей неволей приходилось исполнять служебные обязанности в тяжёлых условиях уже много лет за жалкие гроши. Тут всегда мёрзли только матросы, убиравшие снег со всей поверхности под открытым небом.
Альтернатив у работников экипажа не было, никто из них не учился в Пансионе Юкигакуре, и приходилось получать знания из старых учебников на дому и работать исключительно в областях промышленности, грузоперевозок, технических профессий и ремёсел, но никак не тех, что связаны с военной обороной страны. Этот короткий ответ Наруто получил от одного из рабочих, на вид полностью измождённого, когда тот возвращался из утробы парохода, где в поту и саже от топливного угля выполнял свои обязанности.
Пароход работал по схожему принципу механизма поезда, только заместо колёс в хвосте корабля вращались лопасти гребных винтов. Наруто как-то забрёл ночью в машинное отделение и увидел поистине угнетающую картину*. Десятки голых по пояс мужчин в отблесках пламени, пляшущего в отверстиях топок, с болью погружали лопаты в ящики с бурым углем, чтобы с очередным взмахом отправить горсть сыпчатых камней в чрево двигателя. И так каждые десять минут в ряду. Сначала один, потом другой, а затем третий, с интервалом в пять-десять минут. И так — круглые сутки в течение всего рейса, с тремя сменами. Из печей несло вонючую гарь, и рабочие буквально коптились в клубах жара. Наруто покинул моторную, когда один из машинистов заметил его и, будучи уставшим, всего лишь махнул и выкрикнул нечленораздельную фразу, из которой генин расслышал только "Проваливай!". Пассажиры тоже не отличались особым разнообразием. В основном это были дельцы, сбагривавшие нераспроданное ранее. В страну Снега возвращались те, кто покинул семью ради лучшей жизни. Лишь немногие оказались обычными странниками без постоянного места жительства. Наруто сам себе напомнил крысу, вынюхивающую подробности у врага. Привычка к подслушиванию — не более чем остаточный след от обучения шиноби к методам похищения информации, будь то ненавязчивое запоминание чужого разговора, кража письменной информации и силовое выпытывание сведений из жертвы. Пока Итачи спал в каюте, Узумаки днём и ночью бродил по коридорам, стараясь понять, что его ждёт в стране Снега. На второй день пути Итачи попросил Наруто не покидать номер в поздний час и не нарываться, ведь всю информацию о селении они узнают на месте назначения.
Последнюю ночь перед прибытием Наруто всё-таки спал, потому что Итачи надоело смотреть на его ночные похождения сквозь пальцы. Перед тем, как генин вышел из каюты, Итачи поймал его и приказал оставаться, иначе Узумаки будет клевать носом в пути и джинчурики просто повалит его одним щелчком, даже без помощи биджуу. Незадачливый напарник еле успокоился, но остался на верхней койке.
Последний отрезок пути Наруто проводил в каюте, чтобы подготовиться к местному климату. В трёх разных свитках в карманах хламиды лежала экипировка. В одном свитке обувь и зимний плащ Акацуки, а в других вооружение из запасов организации: пачка сюрикенов, которые при распечатывании свитка роем летят во врага, а также три комплекта шашек со снотворным газом, изобретенным Сасори — нукенином страны Ветра из области Красных песков. Наруто распечатал одежду. Сняв с ног лямки гамаш, новоиспеченный нукенин скинул сандалии шиноби. Вместо них он надел зимние боты, называемые как кроссеры, за крестообразный порядок связывания шнурков. Однако он чего-то напутал при завязывании, и теперь шнуровка, стянутая непонятным образом, производила чересчур оригинальное впечатление и стыд за неумение делать необычную, но вполне элементарную вещь.
— Итачи, а ты не будешь переодеваться?
— Нет.
— А тебе не будет холодно? Стандартная форма Акацуки слишком тонкая, и обувь совсем никакая.
— У меня есть Воля Огня, — сухо ответил Итачи, — я согреюсь.
— Всё-таки ты патриот. Это же монаршеский лозунг!
Учиха с укором посмотрел на Наруто и сказал:
— Не говори того, чего не знаешь. Воля Огня существовала как обычный военный клич ещё задолго до появления Риккудо, Отшельника шести путей. Узумаки расправил плащ с плотным флисовым подбоем с капюшоном.
— И что, ты будешь кричать этот клич, чтобы согреться?
— Нет, дурачок. Достаточно расшевелить внутренний огонь чакры техникой медитации, прямо на ходу. Собственно, это и есть Воля Огня.
— Серьёзно? — удивился Наруто.
— Я служил в АНБУ и научился спать с открытыми глазами. Вопросы есть?
— Да, когда ты научишь меня паре техник?
— Тьфу на тебя, — оскорбился Итачи. — В следующий раз. Он сложил вместе указательный и средний палец, как для медитации, но вместо этого ткнул генину в лоб.
— Я так делал глупому младшему брату, а теперь сделаю и тебе. Ты тоже глуп. Наберись ума, стань человеком, с которым не стыдно делиться силой и знаниями. Наруто состроил недовольное лицо, отпихнул руку напарника и принялся надевать плащ и ремень с подсумками, демонстративно не обращая на Итачи внимания.
"Вот ведь фуфел, только обвинять в глупости и умеет".
— Не забудь шляпу Акацуки и свой меч.
"Да за кого он меня принимает?"
— Нет, шляпа мне не нужна, достаточно капюшона.
— Хорошо, поступай как хочешь. В капюшоне ты будешь похож на Мадару, который совсем не тот человек, которого интересует благо других людей.
— Ну и что? Я же не Мадара.
— Надеюсь, ты никогда не будешь таким, как он. Хотя, ты им просто не станешь, таким ид...
Наруто, пропуская слова мимо ушей, залез на приступку, как в поезде, и снял с багажного навеса длинный меч. Он хранился зачехлённый в кожаные ножны с подкладкой, не рвущейся от лезвия. Меч был нешироким, но метр длиной. Лезвие походило на кухонный нож для шеф-повара, только куда больше и немного иное по строению. Дол для облегчения веса меча не проходил от острия к гарде, а таких было несколько, и все они в рубленом направлении шли от изгиба к тупой стороне лезвия.
Чуть выше места, где крепится гарда, находился пустой провал — изгиб лезвия, напоминавший часть овала. Между широкими половинами оружия размещалась панель с зазубринами, как у пилы. На деле это и была пила, только механическая, на цепи. Если повернуть меч обратной стороной плашмя, то можно увидеть, как два проводка из каретки с зубьями вдоль крепежей уходят в лезвие. Внутри, как знал Наруто, проводки скрываются в рукоятке, где питаются от чакроприёмного аккумулятора. Если сдвинуть рычажок над гардой от себя, то полотно пилы, питая чакру из аккумулятора, начинало вращаться, становясь альтернативным оружием.
Аккумулятор заряжался от медитации с ним в руках владельца, так как был собран из чакропроводящих элементов. Час медитации давал двенадцать часов беспрерывной работы пилы. Наруто перекинул меч за спину, натянув кожаный ремень через левое плечо.
— Ну как тебе подарок Дейдары?
— Спасибо, Итачи, просто отличный подарок. Я его уже опробовал, и думаю пустить в ход снова.
Два месяца назад у Наруто был день рожденья, как раз сразу после вступления в Акацуки. Дейдара сказал, что не сможет сделать подарок так быстро, поэтому отложил его до Нового года. Вместо макета огнестрельного, Наруто, как и хотел, получил холодное оружие. Впервые он проводил Новый год — ночь с тридцатого ноября на первое декабря в кругу друзей, или, скорее, единомышленников. В Амегакуре не было снега, только дождь с крупным градом, который неистово барабанил по железным настилам крыш и трубам.
Нукенин Узумаки поправил протектор с зачёркнутым символом, надев повязку на лоб. Запечатав сандалии и походную шляпу Акацуки обратно в свиток, парень отдал свиток с шашками снотворного газа Итачи.
— Сколько ещё ехать?
— Час, пошли наверх, я покурю, — отозвался Итачи, забирая свиток. Наруто последний раз посмотрел на тесную каюту. Серые стенки, низкий потолок, нависающий над верхней койкой, багажная стойка и небольшой столик. Иллюминатор покрылся тонкой ледовой изморозью.
— Идём, — тихо сказал Итачи. Генин закрыл дверь и первым направился к выходу.
* * *
Пароход загудел, подходя к пристани. Наруто и Итачи наблюдали, как суетились рабочие, готовившие трап для спуска на причал. Учиха почти докурил свою пачку, но не сигарет, а самокруток, сделанных на скорую руку, просто кроме как портсигара их было негде носить. Он предлагал Наруто закурить, но тот отказался, на что Итачи делал одобрительный кивок и зажигал самодельную папиросу от спички. Как понял Наруто, она не тушилась сильным ветром из-за Воли Огня Итачи. Смешно, конечно, использовать силу с таким названием для совершенно мелких бытовых мелочей. Но Итачи просто владел чакрой огня. Хотя по своей натуре он был хладнокровным и замкнутым человеком, совсем не похожим поведением на пламя. Он убил всю свою семью по приказу руководства Конохи, и ничуть не сожалел об этом. Ледяное сердце.
Наруто отвернулся, перестав рассматривать худое лицо Итачи, который погасил самокрутку об борт и приблизился к носу парохода. С нижних палуб стали подтягиваться пассажиры, ехавшие в страну Снега. Порт казался обычной лодочной пристанью, но никак не мощным доком, как в деревне Скрытого Дождя.
— Эта страна самая технологически развитая, но и самая бедная, — вдруг сказал Итачи, глядя, как трап опускается на запорошённый снегом пирс.
— Как так?
— Это не военная страна. Да, здесь учат шиноби, но они в основном выходцы из страны Воды и страны Молний. Это мне сказал Дейдара, когда я спрашивал его про Академию.
— Он же учился в Лицее, — уточнил Наруто.
— Да, он тоже поправил меня, рассказал много интересного.
— Ты дурно обошёлся с Деем.
Итачи вздохнул:
— Извини, но посвящение есть посвящение. Ты сам тоже пострадал.
— Ага. Не будем поминать прошлое.
Лёгкая метель снежных хлопьев встретила прибывших с ветром в лицо, и все, сгрудившись в небольшую очередь, осторожно спускались на пристань. Итачи вышел на набережную при порте страны Снега. Это была аллея вдоль океанского берега, огражденная чахлым заборчиком, через который можно было перелезть и спуститься к воде. Справа от аллеи высился нестройный лес из елей и сосен, контрастирующих зеленью и синью иголок с белыми шапками снега и серым, как дым от папиросы старшего Учихи, небом.
К соседнему пирсу причалил один невзрачный парусник, примостившийся к ряду обледеневших лодок. С небогатого судна спустилась четвёрка людей, по указке пятого, спускавшая пару носилок для кирпичей, только вместо строительного груза под кусками брезентовых тентов для накрывания грузов на палубе в непогоду. Под брезентом лежало нечто скрюченное, как мешки картофеля.
— Нам нужен проводник до деревни, — хмуро произнёс Учиха, оглядывая приезжих, сходящих на причал. — Тот, кто сможет нас приютить на день в Юкигакуре и тот, кто сможет провести в провинциальную деревню на Северо-востоке страны.
— Может, спросим у грузчиков? — Наруто показал на крепких мужчин, державших носилки.
— Давай, — легко согласился Итачи. — Набьёмся в помощники и немного заработаем, если нам позволят.
Обходя группу пассажиров, нукенины спешно шли к рабочим.
— Эй! — окрикнул их Наруто, когда они пошли вдоль набережной в противоположную сторону. — Стойте!
