Как не везет попаданкам!

— Но он не погибнет! В том-то и дело — я его отравлю. А на такую подлость я не согласна. Почему вы, раз все так прекрасно, не договоритесь с ним напрямую? Раз его цель уничтожение Талл, он, может, и согласится сам расстаться с жизнью.

— Тогда его сила не высвободится, — уже с раздражением призналась собеседница. — Вся загвоздка в том, что его должен поразить враг. Но даже у истинной тариль не получалось совладать с военачальником орды. Они множество раз сталкивались в бою. А подобраться к нему так близко, чтобы нанести роковой удар за спиной, тоже никто не смог бы. Дох и Хал всегда настороже. А ты — можешь! Добавь яд в его кубок, и ты спасешь целый мир. Пойми же, пока жива Богиня жестокосердных, ни тебе, ни ему покоя не будет. Талл найдет способ подчинить и твою душу. А тогда будет еще хуже.

Враг...

Я слышала все, что говорила лилововолосая старушка, но только это слово звучало долгим эхом в моей голове. Я — тариль. И я первый враг Доха в этом мире. Физическое его воплощение.

Но он же знает об этом! И сам женился на мне! — как озарение пришла спасительная мысль.

Поведение супруга становилось все менее понятным.

— Тогда почему он позволил мне приблизиться? Ведь ему известно, как я опасна, — Тариль опасна.

Взгляд собеседницы потускнел, омраченный печалью.

— Ответ я знаю. И покажу его тебе.

Воздух перед моим лицом знакомо заколебался, размывая очертания окружающих вещей. Пространство медленно заволок густой туман, в котором я отчетливо разглядела великолепную девушку с лиловыми, развевающимися по ветру волосами. Она стояла на камне, устремив взгляд на коленопреклоненного воина, в котором я узнала Доха.

— Великая Мать! — Голос супруга звучал покаянно, лицо было омрачено печалью. — Я не смог выполнить твое поручение. Стены цитадели высасывали из меня силы, не позволяя использовать собственную мощь.

— Знаю. — Невольно заметив, что лилововолосая явилась воину в облике юной красавицы, я насторожилась. Впрочем, дальнейший разговор, который продемонстрировали мне, заставил волосы на голове шевелиться. — И не порицать тебя явилась. Наоборот! Я помогла тебе, сумев выманить физическое воплощение Талл из цитадели. Она направляется в долину по северному ущелью, если поспешишь — перехватишь ее по дороге. Помни, выполнишь свое обещание, уничтожив тариль жестокосердных, — избавишь наш прекрасный мир от жуткого культа Талл.

Сердце, пусть и в чужом теле, но подвластное моим чувствам, дрогнуло. Вот это поворот!

— Именно тариль? — Дох насупился, взгляд его стал тревожным и растерянным.

— Да, только ее! И помни, что важно не просто убить ее, ты должен сделать это в водах озера Жизни.

— Конечно, — с небольшой заминкой кивнул мужчина, отводя взгляд, — я помню. Предстоит доставить ее туда.

— Не отправляйся к тариль сам. — Коварная интриганка, притворившаяся моей спасительницей, продолжала с очаровательной улыбкой планировать мое уничтожение. — Отправь того, кому доверяешь. Тариль ожидает появления воинов и будет остерегаться. Поэтому встретить ее должен кто-то другой. Пусть он приведет ее к озеру Жизни, так проще.

Мутная рябь исчезла, и вновь вокруг меня возникли стены шатра. Какое-то время я молчала, потрясенная виденным зрелищем. Неужели супруг притворяется, преследуя ужасную цель? Но как же можно объяснить его поступки?

Дох привез меня к озеру, но сохранил жизнь. Теперь я понимала причины странного забытья — явно его работа. И зачем он взял меня в жены?

Моргнув, опомнилась, переведя взгляд на подлую гостью. Значит, Великая Мать... Ну-ну.

— Чего же вы добиваетесь? — В гневе, не сдержавшись, хлопнула ладонью по покрывалу. — Повелев мне уничтожить его, а ему — меня, вы манипулируете нами обоими. Ради чего?

'Старушка' с мечтательным видом бросила взгляд на свои ладони, словно припоминая что-то.

— В твоем мире я редкий гость, — неожиданно начала она совсем не с того, что я ожидала услышать. — Не люблю, знаешь ли, техногенные миры. Но вот однажды занесло... Это к тому, почему я выбрала твою душу. Был какой-то праздник, где я увидела тебя, тогда еще молодую девушку, с твоим спутником. Все веселились, а ты грустила из-за того парня, что был с тобой. Он нравился тебе, но вот его отношение вызывало вопросы. Ты видела, как он, опьянев, переключился на другую девушку. Она всеми силами старалась привлечь его внимание, демонстративно игнорируя тебя. И он поддался на ее откровенные заигрывания.

С нарастающим изумлением я слушала рассказ лилововолосой. Случай, о котором она говорила, вспомнила сразу. Чувство обиды и разочарования, испытанное в тот вечер, сложно забыть.

Я тогда терпела из последних сил, так больно было от пренебрежения своего жениха, и так стыдно за его глупое поведение. Нам предстояло пожениться через месяц, документы уже были поданы в ЗАГС. Но прежде была свадьба друзей и то злополучное застолье.

Среди гостей оказалась девушка, которая по каким-то своим причинам начала заигрывать с Павлом. А он, вместо того чтобы дать ей понять, что не свободен, принялся флиртовать с ней.

Когда, даже не обернувшись ко мне, пригласил ее танцевать, терпение лопнуло. Помню, вскочила в слезах, стремясь поскорее убраться из этого зала, не желая чувствовать себя посмешищем.

Но на пути, придержав за руку, появилась женщина. Кто-то из родни жениха, почему-то решила я тогда, разглядывая подкрашенные лиловым седые волосы почтенной матроны.

— Подумай, — с сосредоточенным вниманием она всматривалась в мое лицо, многократно усиливая ощущение обиды. — Что тебе важно? Если Павел, то убегать сейчас, помогая сопернице, не стоит. Сдашься без боя, уйдешь, оставив ей все сама, добровольно, не глупо ли это? Умная женщина извлечет из этого урок, обернув ситуацию себе на пользу. И точно не станет вести себя как несчастная жертва. Другое дело, если ты точно уверилась, что он тебе не нужен. Тогда беги!

Помню, очень сложно было понять и услышать что-то верное в ее словах — эмоции возобладали над логикой. В те времена мне казалось, что разбитое сердце, это самая страшная трагедия в жизни.

Но эта странная женщина заставила меня задержаться, задуматься. Решить. Вопреки всем чувствам и оскорбленному достоинству, я нашла в себе силы остаться. И жениха своего призвать к порядку.

Мы потом все же поженились и прожили счастливую жизнь, — до несчастного случая, который унес жизнь Павла. И все годы, проведенные вместе, муж, раскаявшись и стыдясь того случая, очень трепетно относился к моим чувствам. Ценил меня. Он вынес свой урок, я смогла показать ему, чего стою.

Право на ошибку есть у каждого, главное, чтобы раскаяние было искренним и шло от сердца.

— Так это были вы? — ошарашенная догадкой, вслух выпалила я вопрос, на который не требовалось ответа.

Величественно кивнув, местное божество продолжало объяснять мне странности своих поступков.

— Я тоже знаю, чего ты стоишь, и знаю, что ты не будешь ставить чувства двоих, пусть это и любовь, выше интересов целого мира. Ты не юный романтик, живущий эфемерным мифом о всесильности страсти, ты — прагматик. Вы оба прожили свои жизни. Ты в своем мире, он — в этом. Его жизнью была война, многие и многие десятилетия бесконечных сражений, где заведомо не было шанса победить. Дох устал. Поверь, я знаю. Оттого так и ухватился за встречу с тобой. Она, пусть ненадолго, дала возможность окунуться в другую жизнь, недоступную ему прежде. Впервые кто-то затронул его душу и сердце. Но это ослабит его, приведя к гибели. А без военачальника орда бессильна. Без орды приспешницы Талл быстро поработят мир, погрузив его во мрак и боль.

— Вам все равно, кто из нас погибнет, лишь бы это пошло на пользу общему делу? — Глаза щипало от желания заплакать. Своими словами эта особа выворачивала мне душу.

— Не суди меня строго, но... да. Мои цели куда более значимы, чем судьбы двоих. Или ты поможешь нам использовать силу Доха, или дай ему возможность помочь нам добраться до Талл. Оба варианта годятся, важно лишь одолеть зло. И если ты хорошенько подумаешь об этом, то примешь верное решение.

Богиня указала на мою шею, где висел злополучный кулон, о котором сейчас я вспомнила все.

— Так там все же яд?

— Да. — Она серьезно кивнула. — Сильнейший. Это снадобье подействует на любого. Сама я не могу уничтожить жителя этого мира. Ты должна стать орудием судьбы. Спасти мой мир от Талл. Уверяю тебя, этого же желает и Дох.

— Но у него есть брат! — ухватилась я за последнюю надежду.

— Хал не военачальник, его сила в другом. Орда никогда не пойдет за ним, а в борьбе с жестокосердными нельзя допустить разобщенности.

— Я не могу его отравить.

Вся злость ушла. Я чувствовала только обреченность. И слабость.

— Сейчас я уйду. У тебя есть время подумать. И принять решение. Никто другой его за тебя не примет. Это решающий миг для нашего мира. И возможность спасти его есть только у тебя. Лишь из твоих рук Дох примет кубок, из которого сделает глоток. Решайся! Дох слаб сейчас, я не уверена, что он сможет решиться на твою гибель. Свой шанс он упустил, сила сейчас в твоих руках. Найди в себе мужество не отступить и в этот раз!

Ненавистная уже мне лилововолосая богиня исчезла, оставив в холодном одиночестве отчаяния. Обхватив себя руками за плечи, почувствовала, что меня трясет от озноба. Пусть в шатре и было тепло, но в моей душе образовалась черная дыра, откуда тянуло леденящим ветром.

Безвольно вытянувшись на ложе, прикрыла глаза, чувствуя, как сбегают по щекам слезы. Плакала ли когда-нибудь тариль? Или это тело прежде не знало такой душевной боли, что стиснула мою душу?..

Глава 15

Дох. Разговор с братом.

Все время, пока мы с Лидией были вместе, мне никак не удавалось поверить в реальность происходящего. Все казалось, что это сон, и я скоро очнусь в тишине моего одинокого шатра, куда и возвращался только залечить раны.

Все время ожидал неизбежных перемен, предчувствие говорило об этом. Оттого, как одержимый, и упивался каждым мигом. Казалось, что это в последний раз, это по ошибке дарованное мне счастье. И его скоро заберут...

Когда Лидия пожелала покинуть шатер, мысленно приготовился. Скоро. С этого момента держался настороже, был собран и готов к любому бою. Как и брат.

Пока знакомил жену и Хала повторно, все время чувствовал его радость. Радость за меня. Но и ощущение настороженности не покидало брата. Мы оба понимали, что мой шатер — самое безопасное для нее место.

Он защищен нашей магией. И за пределами его стен Лидия будет в опасности. Но каждый из нас признавал: вечно прятаться не получится.

Все эти дни наедине с ней я прожил с ощущением украденного у кого-то счастья. В каждое мгновение нашей близости предчувствовал неизбежный конец. Словно предвидел — вместе нам быть не дадут. Или это мучила совесть за вмешательство в ее судьбу?

— Дох! — Брат схватил меня за руку, едва Лидия отправилась выбирать себе ящера. Хал едва сдерживал себя, я чувствовал, какое напряжение переполняет его тело. Он прошептал потрясенно: — Я чувствую новую жизнь! Тариль... она беременна?

Я кивнул, не спуская с возлюбленной взгляда. Лидия явно силилась всем своим видом выражать невозмутимость. Но мы-то знали, что ей незнаком данный способ передвижения.

— Это случилось во время путешествия к острову. — Я тогда едва верил своим чувствам. Тариль же не способна на материнство, она изначально живое воплощение смерти. Оттого так отчаянно и стремился довезти ее до острова. — Ты же понимаешь, что это означает?

— Да, силы покидают Талл. У Лидии есть шанс вырваться из оков Богини жестокосердных, но...

— Что?

— Меня мучает страх. В любой момент еще сохранившаяся власть Талл может проявить себя. И твоя жена обернет против тебя оружие.

— Не стоит бояться, Хал. — Я сжал его руку, стремясь успокоить. — Со страхом в сердце нельзя отправляться на битву. Я всегда верил в свою победу. В свою силу. В свой неукротимый дух. Верю и в Лидию.

Хал только расстроенно покачал головой, он явно не был настроен верить тариль. Слишком часто за время войны мы сталкивались с ее коварством.

— Я всегда доверял тебе, доверюсь и в этот раз. Но я боюсь, что ты околдован. И боги приложили к этому руку. Не зря Великая Мать поручила тебе миссию уничтожения тариль. А ты ее ослушался. Впервые. Знаешь, все эти дни я взывал к ней, молил о знаке, подсказке, просил направить. Но она не откликнулась. Такого не случалось прежде. Я опасаюсь, что мы прогневили ее.

— Хал, мы никогда прежде не полагались на богов! Будем же и сейчас верить в себя и свои силы. Мечи и магия с нами, этого достаточно. Мы защитим и этот мир, и себя, и... ее. Лишь на собственное чутье я готов полагаться — инстинкт велит мне доверять ей.

Пусть слова мои звучали уверенно, но на душе было неспокойно. Я всегда руководствовался только своими решениями. А сейчас я страшился оступиться, но одновременно чувствовал, что должен идти дорогой своей судьбы.

— К чему тогда эта прогулка? — Брат слишком хорошо знал меня, чтобы спорить. Все было решено.

— А что наши враги?

Мы дружно покосились на мрачную и холодную скалу цитадели в отдалении.

— Их гнездо окутано тишиной. И это странно. Словно бы все замерло в ожидании. Чего?

Я кивнул — сам ощущал нечто подобное. Грядет что-то невероятное.

— Сегодня разведчики сообщили о небольшом отряде жестокосердных, который покинул обитель. Без тариль им не удается быть незаметными. Их пятеро, все воительницы укрылись в лесу. Но рядом с цитаделью попыток приблизиться к нашему лагерю не делают. Словно...

— Тоже ждут чего-то, — закончил я за брата. Вот и следующий шаг судьбы — именно сегодня Лидия решилась на прогулку.

— Не стоит вам отправляться в лес одним.

— Отправь следопытов, — секунду подумав, решил я. — Но без моего знака пусть не показываются. Мой меч при мне. Что бы ни ожидало нас за поворотом, мы не сможем избежать встречи. А значит, надо закончить с этим скорее.

— Будь осторожен!

Я кивнул:

— Если почувствую прямую угрозу, мы немедленно вернемся. Какие еще новости, как обстоят дела на мирных землях?

— Все спокойно, — вздохнул брат. Я знал, что взвалил на его плечи огромную ношу — ответственность за жизнь в созданной мною империи. — И там, за нашими спинами, все тоже замерли в ожидании. Все ждут! Это ощущение как будто витает в воздухе. Но у меня все под контролем.

— Я полностью доверяю тебе в умении управлять этими землями. Как и ты доверяешь мне вести военные действия. Продолжим же каждый заниматься своим делом. Я вижу, Лидия подобрала себе зверя!

Дох оглянулся на мою супругу и улыбнулся. Тариль выбрала самого ленивого, меланхоличного и неповоротливого зверя.

— Когда ты расскажешь ей?

Я понял, что брат спрашивает о ребенке.

— Сегодня.

Смысла таить это от Лидии я не видел.

Он кивнул, оставшись стоять на месте, когда я свистом призвал своего ящера, направившись помочь Лидии устроиться в седле.

Слова брата засели в голове, поэтому я радовался молчанию тариль. Это позволяло полностью сосредоточиться на окружающем нас лесе. Моя сила оплела его полностью. Малейшее дуновение зла коснулось бы первым меня.