Невезучий везунчик

Я подумал, что тетя права, шестьдесят первый год не за горами. Так что не стоит менять все золото сейчас. Потом будет видно, но она права на все сто.

— Теть Тонь, спасибо тебе, если бы не ты, то я мог и прогореть с этим делом. Ты как всегда на высоте.

— Ну вот, кукушка хвалит петуха за то, что хвалит он кукушку. — Видно было, что моя похвала ей доставляет удовольствие, но скромничает. — Я-то ладно, хоть вращаюсь в этой сфере, мне сам бог велел что-то знать. А вот ты.... Ты меня удивляешь сильно. Но это и хорошо. Учись племянник, учись, не ленись. Может хоть ты из нас, наверх вылезешь. Мы конечно крестьяне бывшие, и не нам пытаться куда-то лезть, да и нет ни у кого из нас такого желания, но ты попытайся. Я тебе всегда буду помогать.

На столь высоких нотах мы и закончили секретничать с тетей и направились за стол, где в комнате уже звучала другая песня, я ее тоже узнал. В исполнении Утесова была песня "У черного моря".

Глава 15.

Утром вставать рано не хотелось, но каникулы закончились, и приходится вновь перестраиваться на трудовые будни. Пока еще не решен вопрос с продленкой, не решен вопрос и с автобусом. Будет, возить нас, или не будет, отец Давыда — мы пока не знали.

Как и договорились вчера, встретились у мостков через речку. Все не выспавшиеся, все недовольные, но все понимающие, что лето позади, а впереди учеба. В школе разбрелись по классам, где сверстники шумно и многословно обсуждали прошедшие каникулы. В класс заглянул какой-то постреленок и прокричал:

— Семенова к директору, срочно.

Во как! Я сразу вспомнил Виляна и его предсказание. Видимо необходимо, в самом деле, напрячь свои мозги, и вспомнить каким образом определяются способности человека к ясновидению. Так сказать протестировать дружка, да и второго, Юркого, тоже заодно. Пугать не буду, но профилактику провести с ними необходимо, а если и впрямь есть задатки к экстрасенсорике, то взять на особый контроль и попытаться развить эти качества. Может в дальнейшем и пригодиться. Кто знает как оно дальше у нас все пойдет.

В кабинете директора сидела пионервожатая. Я всегда был уверен, что пионервожатая должна быть молодой, заводной и если не красавицей, то хотя бы симпатичной девушкой. Но вот в нашей школе почему-то пионервожатая была уже в возрасте, толстая, не красивая женщина. Кто ее пристроил на эту должность? Почему? Что разве мало после института педагогического желающих, поработать в этой должности?

— Здравствуй Семенов. Проходи поближе. Ну, давай рассказывай, как ты дошел до такой жизни.

Привычка директора школы встречать подобным вопросом всех приглашенных в кабинет школьников у нас уже у всех вызывала только усмешку. Все знали, что женщина, сидящая за столом директора школы, была милейшим человеком. Внимательным ко всем, независимо кто перед ней, будь то учительница, или школьник, без разницы. Ее не боялись но, тем не менее, она пользовалась большим уважением и не только за широкую русскую душу, она и по делам своим тоже заслуживала всяческого уважения.

Я молча пожал плечами как бы в непонимании, почему это меня вызвали в кабинет. Я и в самом деле не знал, зачем я тут.

— Семенов, тебе кем приходится Татаринов? Да, да секретарь горкома бывший, чего ты удивляешься?

— Илья Ильич? — Решил уточнить я у директора.

— Илья Ильич Татаринов, начальник отдела по идеологии областного комитета партии, бывший наш секретарь горкома партии — поспешила влезть в разговор пионервожатая.

— Да никем не приходится. Я и видел-то его всего два раза.

— Странно. А почему он просит, чтобы о тебе ему все сообщали. Как учишься, чем занимаешься, с кем дружишь. Нам, конечно, стало интересно с чего это к тебе столь явный интерес. Значит он тебе не родственник?

— Нет, не родственник. — Мне тоже было интересно с чего это вдруг ко мне проявлено внимание крупного по меркам даже области партийного руководителя. Нет, я, конечно, старался, чтобы моя физиономия у него из памяти не пропала сразу. Но чтобы интересовался каким-то пацаном.... Не понятно было и то, почему эти клуши раскрывают, явно не для моих ушей, высказанное пожелание Татаринова.

— Ну, хорошо. Пусть будет это пока твоей заботой. Но сам понимаешь, что ты у нас теперь под особым контролем. Я и без Татаринова держу тебя на контроле, мне тоже интересно как это из хулигана и двоечника буквально за полгода получился отличник, примерный пионер и активный поборник спорта. Кстати мы тебя так и не поздравили с первым местом в соревнованиях по боксу. Так что поздравляю тебя, это, несомненно, твоя заслуга, и мы все гордимся, что у нас такие пионеры учатся.

Она выслушала мою ответную благодарность и решила, как видимо меня еще, не то обрадовать, не то наоборот, огорчить.

— Мы тут с Татьяной Петровной посоветовались и решили, что лучшей кандидатуры не найдем. Решили вот тебе поручить очень ответственное дело. Как ты смотришь на то, что тебя изберем председателем совета пионерской дружины школы? Справишься?

— Вот так новость. — Немного озадаченно подумалось мне. — Звонок Татаринова явно сыграл в пользу моей кандидатуры. Мои попытки быть на слуху и на виду у товарищей, причем именно от тех от кого, пусть и немного, но зависело выполнение моего плана, срабатывают, и это прекрасно, но не столь же быстро. Если я уже с первых шагов полез в гору через ступеньку, то, что будет дальше, ведь не предложили стать председателем отряда в классе, а председателем пионерской дружины школы. Ну, ясно, что не генеральный секретарь, мелочь вроде, но в то же время это можно сказать первая ступенька моей лестницы наверх. Многие партийные функционеры так и начинали. Взять хоть того же Татаринова. Не с его ли подачи меня решили тут приподнять? Ну что же, не плохо. Можно только добавить: "Верной дорогой идете товарищ!", посмотрим, как дальше дело пойдет.

— Ну чего молчишь? — Поторопила меня директор школы.

— Прежний председатель перевелся в другую школу, в связи с переездом. Вот и приходится подбирать кандидатуру. Мы тебя спрашиваем, сможешь или нам другого поискать? — Вновь поторопила меня, теперь уже пионервожатая.

— Я постараюсь, да, я смогу это сделать. Надеясь на меня, вы не прогадали, я вас не подведу.

— Ну и хорошо. Завтра на слете дружины мы и предложим тебя. Это конечно формальность, но будем пунктуальны. Пионеры должны знать, что они также как взрослые решают, кто будет у них руководителем.

Весь день я ходил под впечатлением того что происходит со мной. Я уже не в первый раз замечаю, что все происходящее сегодня, уже во многом отличается от той прежней моей жизни. Я вроде и хотел этого, но становится немного не по себе. Когда знаешь что должно быть, а тут вдруг все по-другому — это нервирует.

Тренер на тренировке тоже в недоумении:

— Николай, соберись. Хватит уже витать в небесах. Лето прошло, давай заниматься будем, а не изображать, что ты тренируешься. — Его нравоучения отвлек другой спортсмен. — Николай, тьфу черт. Сколько у вас в вашей команде Николаев?

— Трое всего, но мы обычно на прозвища отвечаем. Привыкли уже. Вы тоже можете называть нас так. Вот меня все Семенычем зовут, Сухова Кольку — Сухарь, Вилянова Кольку — Вилян. Мы не обидемся, да и привычней для нас так-то. А то называете Николай, а мы все оглядываемся и думаем: — кого назвали?

— Ладно, ладно, ты мне зубы не заговаривай, делай растяжку как положено, что ты как женщина беременная, изображаешь только, а не делаешь как надо.

Весь день прошел как один час. Привыкаем к ритму школьному, но с натугой. Мне еще по идее поговорить надо с друзьями, а я совсем и не подготовился к разговору. Да еще идти надо к тетке. С разговором придется повременить, дело серьезное у ребят, и с бухты-барахты оно не решается.

Оседлав велосипед, сразу же после прихода домой, я захватил приготовленный комплект украшений и поехал к тетке. Она уже была дома, и по сияющему лицу мне стало ясно, что она хочет меня обрадовать.

— Колюнчик, все сделала. Угадай сколько стоит твои украшения? Нет, ни за что не угадаешь — ей самой не терпелось сказать, сколько стоят эти изделия. — Ты может и не в курсе, что сейчас у нас в стране привязка к золотому рублю, введенная Сталиным перешла опять на доллар. Это я к тому, что нам с тобой придется на это оглядываться. С первого марта 1950 года один грамм чистого золота стоил четыре рубля сорок пять копеек. Это расценки банка, в народ идет несколько дороже и, причем не чистое золото, а, как и положено с добавками и в виде золотых украшений.

— Ну, а при чем тут доллар? — Влез я в рассказ тети.

— Подожди, я потом тебе попытаюсь доходчиво объяснить все это. Все равно все сразу не поймешь, но я тебе дам одну книжечку, там все это написано и про золото, и про камни, так что почитаешь, если тебе интересно будет. А пока сиди и молча слушай. Кстати я слышала такую утку что Сталина убили именно из-за того что он хотел ввести золотой рубль в обращение вместо доллара при расчетах с рядом государств. Но это только слухи и болтать громко об этом не надо.

— Ну а сама-то, зачем мне рассказываешь?

— Да вот ляпнула, не подумав, баба я, ничего не держится в тайне, язык мой враг мой. Ну, ты то мужчина, ты болтать не станешь, надеюсь.

— Честно говоря, мне все равно, как и кто убил Сталина, или он от старости умер. Его нет, сейчас у власти Хрущев, потом еще кто-то будет. Нам-то с этого какая корысть?

— Э-э-э, не скажи милый мой. При Сталине народ жил лучше, каждый год улучшение было, хоть с продовольствием, хоть с тряпками. Сейчас же вон в магазинах полки пустыми стоят. Льготы за хорошую работу отменили, ввели уравниловку в оплате труда. Раньше за качество продукции поощряли материально, а сейчас нет такого, только наказывают, если брак работяги гонят. А в колхозах что? Урезали размеры приусадебных участков, ввели какие-то нормы по количеству голов скота, траву и то косить запрещают, сельчане скот кормят хлебом, благо еще хлеб пока дешевый, но скоро и он подорожает. Муки-то нет в магазинах, да и хлеб с соевой добавкой идет. На базаре стало меньше мяса, молока. Короче народ не доволен стал.

Я слушал тетю и вспоминал, что действительно нам многое стало известно в будущем, когда чуть приоткрыли тайны СССР, и в том числе и то какие ошибки были совершены при правлении Хрущева. Открывать-то открывали, но не учитывали их, и сами совершали ошибки и даже похлеще чем тот же Хрущев. Но это мне не нужно сейчас. Все что тетя мне сейчас говорила мне известно гораздо лучше, я бы мог ей наговорить много чего про это время. Хотя бы про Новороссийские события, когда стреляли в бастующих рабочих. Но ей-то это зачем? Да, конечно, как и любой человек, она переживает, что жить становится хуже, но изменить что-то она не сможет. Она винтик, всего лишь винтик в этом огромном механизме. А я? Я по идее тоже такой же винтик, даже еще меньше, я еще даже голосовать на выборах не имею права. Отличие только в том, что я знаю все, что произойдет в дальнейшем, и все. И вполне может быть, что все мои потуги что-то изменить в стране так и останутся потугами.

Ну, вот опять сомнения. Ты Николай Сергеевич прекращай. Или дело делай или не делай, а так как вроде уже все давно решил, так и нечего сомневаться.

— Теть Тонь, давай вернемся к нашим баранам.

— К каким баранам? — Растерялась тетя. — А..., ну да, конечно, конечно, я про золото же говорила, а съехала на Хрущева. Ничего не поделаешь больное место оно завсегда зудит больше, и мы его лелеем, чешем его и языками чешем что попало. Ладно, на чем мы с тобой остановились?

— Насчет привязки к доллару. — Напомнил я тете.

— Так вот, с этого года цена за унцию золота уже стоит 35, 09 долларов. Понял! Долларов, а не рублей. А сам доллар стоит четыре рубля.

— Теть Тонь — вновь перебил я увлекшуюся, как мне казалось совсем не тем, зачем я пришел, тетю. — Ты мне про все ваши финансовые дела сказки не говори, я все равно ничего пока не пойму. Ты мне конкретно скажи, сколько стоят вот эти вещи? — Я ткнул на лежащие передо мной ювелирные изделия.

Она вздохнула, как мне показалось с сожалением, и перешла на изделия.

— Вот этот камень сапфир, причем чистый сапфир, еще его зовут синий корунд, и он очень ценный. Не настолько конечно как бриллиант, но тоже стоит немало. Это камень женский, он олицетворяет женское постоянство, это символ девственности, он....

— Стоп, стоп. Тебя тетя все время куда-то заносит. Сколько он стоит? Ты можешь просто сказать, безо всяких там.... — Я помахал рукой, как бы изображая неопределенность.

— Ну как ты не понимаешь, это же камни очень ценные, это не булыжники. Я знаю хоть и мало про эти дела, но все равно хочется с тобой поделиться, рассказать о них все что знаю. Ведь для оценки подлинности камешков и их качества необходимо проводить специальную экспертизу. В нашем банке можно провести что-то подобное, у нас конечно не геммологическая лаборатория, где выдают сертификаты, но подлинность и оценку сделать можно. Нам этого вполне хватит, ведь не на аукцион же будем выставлять. Я права?

— Права, тетя, права. Давай ближе к делу.

— Ты в курсе, что один карат равен 1/5 части грамма? — Я кивнул головой. — Откуда знаешь? Читал, наверное, где-то? Ну да что-то я опять буровлю не то. Так вот если рассматривать, допустим, бриллиант, то он бывает мелким с массой 0,3 карата, средним до одного карата и свыше одного — крупный. Природные сапфиры достаточно редкие, поэтому они тоже дорогие. Вот этот сапфир, что на кулоне, да и на серьгах тоже они природные, и изумрудики, что вокруг сапфира выложены, тоже природные. Масса всех камешков здесь чуть больше шести каратов. Это общая масса. Нам отдельно камни не надо оценивать, и золото, и камни, и работа мастера, и то, что изделия считаются антиквариатом, у нас все это оценили в пять тысяч долларов.

— Значит, в пересчете на рубли получается двадцать тысяч?

— Да примерно так.

— Не хило, но и не много. Я почему-то на большее рассчитывал.

— Племянничек! А ты не наглешь? У тебя в руках машина. Понимаешь, ма-ши-на! Победа стоит 16 тысяч, Москвич 401 — девять тысяч, даже новый Москвич 402 можно за 15 тысяч купить. Да у тебя вчера еще только велосипед и был, а ты туда же "что-то маловато" — тетя передразнивая меня таким образом, вскочила со стула и нависла надо мной.— Я зарплату получаю семьсот рублей. Чтобы купить такой комплект мне надо будет целый год откладывать деньги, а может и больше. Только ты губу то закатай. Эта цена будет назначена для выставления на аукцион. Ты же не станешь этого делать, я тоже. Там иногда спрашивают документы на право обладания такими вещами. Поэтому цена, за которую можно продать здесь, самое многое это двенадцать тысяч. Но и в этом я не уверена. — она обессиленно вновь присела на стул.

— Тогда что будет стоить вот такой комплект. — Я вытащил то, что принес в этот раз. — Здесь вроде как бриллианты?

Тетя смотрела на то, что я выложил с таким выражением лица, что я испугался, подумав, что она вот-вот заплачет.

— Ты что, теть Тонь. Что-то не так?