Летающая серф-доска

Распрощавшись с гостеприимной семьей новоявленного старшего брата, получив приглашение приходить еще и торжественно поклявшись, что так непременно будет, Алекса с Жэниэлем отправились в замок. Как оказалось, Женя и Рамэ живут в замке вместе со своим дедушкой, а не так давно женившийся (судя по дочке) Избэл живет с семьей в своем доме недалеко от замка.

— Да, нелегкий выдался денек, — сказала Алекса, идя по ночному эльфийскому городу.

— Ну, это кому как. Вкуснее кушаний Тиары может быть только большой ужин у нас в замке, — усмехнулся Женя, кого-то он напоминал Алексе.

— Она мастер, — согласилась Алекса и вспомнила давно назревший вопрос. — Слушай, а где ваши мама с папой? Я что-то их не видела.

— Там же, где и твои, — пожал плечами Женя. — Папу убили на войне, я был тогда еще совсем мальчишкой. А мама ушла, незадолго до того как тетя Аврора отправилась на Землю.

— Как ушла?

— Так вот. Устала и ушла. Может быть, она еще вернется, но навряд ли. Скорее всего, теперь мы с ней встретимся уже там, — Женя поднял глаза к небу и улыбнулся.

— Она что, сама умерла? — не поняла Алекса.

— Не умерла, ушла. Эльфы не люди. Мы бессмертны, но, когда устаем, уходим туда.

— Бессмертны? — усмехнулась Алекса. — А куда — туда?

— К звездам, в Фандассе. Неужели ты не почувствовала их присутствие, когда летела к нам?

Алекса задумалась и вспомнила то странное ощущение, когда она падала, ощущение поддержки и заботы. Может быть, это была ее мама...

— Почувствовала, — кивнула Алекса. — А какая она была? Как ее звали?

— Нунирэ...

Алекса сдвинула брови.

— Избэл назвал свою дочку в честь нее? А какая она была? Мирамэ очень на нее похожа, только волосы у нее были черные, да и глаза как у дедушки, ну, и у тебя. Жаль, что она ушла... Но зачем тебе это?

— Просто хочу знать. Я вот свою маму видела только на картинке. Говорят, я на нее очень похожа, но сравнивать особо не с чем, — вздохнула Алекса.

— Когда присмотришься, похожа, очень! Но не знаю, ты какая-то... новая, — нашел определение Женя. — Я даже не могу сказать, что не так.

— Я выросла на Земле, среди нончармов, потом познакомилась с волшебным миром и перебралась туда. Это все настолько далеко от Альваресса. Я даже толком не знаю, кто я!

— Ты эльфийка! — уверенно сказал Жениэл.

— Но я еще и волшебница наполовину... и эльф наполовину. Маг-полуэльф? Такое возможно?

— До тебя — нет. Никто до тети Авроры не сочетался узами брака с магами, поэтому полумагов-полуэльфовне было. С другими расами эльфы пересекаются спокойно, с простыми смертными — тоже, а вот с магами еще не бывало.

— Другие расы?

— Да, ты же не думала, что здесь живут только эльфы? — усмехнулся Жениэл.

Они уже вошли в замок и стояли на большой темной веранде.

— Нет. Еще люди, оборотни, русалки, вампиры и кентавры, — вспомнила Алекса.

— А еще гномы, тролли, орки, и это только разумные расы.

— А что, есть еще кто-то?

— Полно! Одни только разнообразные духи чего стоят! Но поздно уже, тебе уже спать хочется. Завтра обо всем поболтаем. Я сейчас узнаю, где твоя комната, дедушка наверняка уже об этом позаботился, — сказал Женя.

Алекса давно уже безнадежно зевала. Жениэл куда-то исчез, через минуту вернулся.

— Пойдем, — и он повел ее по огромным коридорам.

Замок был огромный, но никаких затруднений с перемещением у Алексы почему-то не возникало, она была полностью уверена, что утром найдет дорогу. Вскоре они подошли к небольшой двери с резной ручкой.

— Вот, здесь твоя комната, — сказал Жениэл. — Вон там — комната Мирамэ, — он указал на следующую комнату по коридору, которая была практически напротив комнаты Алексы. — А вот там — моя. — Он указал на дверь, которая располагалась на приличном расстоянии от комнат Алексы и Мирамэ.

— До завтра! — улыбнулся он и зашагал к своей комнате.

Алекса открыла дверь и с любопытством заглянула внутрь. Ее взору предстала довольно большая комната, освещенная несколькими странными лампами. В их мягком свете Алекса увидела большой камин, перед которым, наверно, было очень уютно сидеть долгими зимними вечерами, но по случаю лета, он был в нерабочем состоянии. Перед ним Алекса увидела мягкий ковер, а еще чуть в стороне — большой диван, покрытый какой-то переливающейся тканью. У стены в углу боком к камину стояло кресло-качалка. С другой стороны от дивана стояла высокий книжный шкаф. Однако, он был полупустой. На самом верху лежали стопки свитков, очевидно, чистых, чуть ниже — пара небольших книг в твердом переплете и на самой нижней полке — огромный фолиант приличной древности. Чуть в стороне от окна стоял письменный стол на сделанных в виде лиан ножках и стул к нему в комплекте. Письменные принадлежности располагались там же. Почти впритык к нему стояла цветочная полка, разгораживающая комнату на две части. Заглянув за нее, Алекса обнаружила большую кровать, покрытую меховым покрывалом, и резную прикроватную тумбочку с лампой. Приглядевшись, Алекса поняла, что это вовсе не лампа, а цветок в своего рода аквариуме. От его лепестков исходил мягкий белый свет. Видимо, эльфы использовали эти цветы в качестве осветительных приборов. Рядом с тумбочкой лежал ее рюкзак. За кроватью располагалась ширма, а за ней скрывался шкаф.

Однако, сил что-либо рассматривать у Алексы не было, поэтому она быстро разделась и юркнула в кровать. Сон завладел ее сознанием почти мгновенно, однако, ей еще долго снились отрывки дня. То она идет по эльфийскому лесу, то летит в Фандассе, то бежит к озеру.

N16"Еще одно пророчество".

Утром ее разбудил стук в дверь. Открыв глаза, девушка поскорее встала, накинула себя первое, что попалось под руку, и пошла открывать. Оказалось, что утренним посетителем была Мирамэ.

— Доброе утро, сестренка. Решила, что тебе понадобится помощь! — сказала она.

— Думаю, да, — кивнула Алекса, впуская Рамэ в комнату. — Мне нужно как-то вам соответствовать. Я понятия не имею, что и как нужно делать. Но самая большая загвоздка с одеждой. У меня ее просто нет. Я потеряла свой чемодан в Фандассе, теперь я его точно не верну.

— Алекса, а ты в шкаф заглядывала? — усмехнувшись, спросила Мирамэ.

— Нет, а надо?

— А ты загляни, — посоветовала Рамэ.

Алекса пожала плечам и пошла к шкафу.

— Чье это? — через секунду послышался возглас.

— Теперь твое.

— А чье было до меня?

— Тети Авроры.

— Мамино?

Алекса стояла перед шкафом и смотрела на множество красивых платьев разных цветов и фасонов, каких-то аксессуаров и каких-то белых одежд непонятного кроя и не могла отвести от всего этого взгляда.

"Это принадлежало моей маме..." — вертелось у нее в голове.

— Чего ты стоишь? Выбирай наряд! — подбодрила ее Мирамэ.

— Какая красота, я... ну... не знаю... я никогда такого не носила... — растерялась Алекса.

— Привыкай, эльфийке не подобает носить штаны и рубаху, — усмехнулась Рамэ.

Алекса уже в который раз удивилась, как в ней сочетается величественность и радостность. Иной раз она была словно королева, а иной — просто задорная девчонка. И как ей это удавалось?

— Ну, что ты стоишь? Какой цвет ты любишь?

— Синий, — неуверенно ответила волшебница.

— Так-так, — пробормотала Мирамэ и вытащила платье.

Темно синий атлас с заниженной талией. Узкий лиф с прямоугольным вырезом, рукава три четверти из атласа и длинная юбка из материала похожего на шифон с множеством складок. На бедрах — тонкий пояс в виде гибкой ветки удивительного растения, такой же узор шел по правому рукаву и сзади на подоле юбки.

— Ах... — только и смогла сказать Алекса.

— Значит, берем, — решила Мирамэ. — Так, давай умывайся, и я помогу тебе одеться, а то, боюсь, ты с первого раза не разберешься, что к чему.

Алекса была с ней согласна, так как никакой застежки на платье не нашла.

Алекса осмотрела комнату на предмет еще одной двери, но лишь заметила, что в стороне от ширмы стоит бадья с водой

"Средние века, однако", — усмехнулась Алекса и пошла к бадье.

— Что это? — спросила Мирамэ, указывая на прозрачную капельку на цепочке.

— Просто амулет. Он целителен, — пожала плечами Алекса.

— Полезная вещь.

Как оказалось, правильно надеть платье — тоже наука. А если учитывать, что Алекса платья на дух не выносила, то и вовсе открытие мирового масштаба. С помощью Мирамэ Алекса нашла потайную застежку, но не тут-то было. Внутри платье оказалось сложным произведением искусства с какими-то потайными отделами, кармашками, завязочками, которых была целая куча, и отдельными деталями.

— Кто же все это шил-то? — удивилась Алекса, в пятый раз не туда засунув руку.

— Наш портной, она мастер своего дела, все ее платья сидят как влитые! — похвалила Мирамэ.

— Если их суметь надеть правильно, — присовокупила Алекса.

— Скоро разберешься, это с непривычки так кажется, на самом деле все просто.

— Да тут только в завязочках запутаться можно, не говоря уж о потайных деталях и самом платье, — проворчала Алекса, поняв, что долгое время пыталась просунуть руку не в тот рукав.

— Все шнурки делятся на три группы: грудные, корсетные и набедренные. Спутать их невозможно, вот смотри!

Рамэ стала показывать Алекса шнурки и их принадлежность, вскоре Алекса поняла, что шнурки сделаны по-особенному. Грудные были пришиты прямо впритык к деталям, корсетные были нашиты к материи, а набедренные чаще всего были толще всех прочих. Теперь, несмотря на то, что шнурки менялись местами, путались и переплетались, Алекса прекрасно понимала, что к чему относится.

— Теперь о функциях шнурков. Если хочешь подтянуть, то тянешь на себя, если ослабить — от себя, вот так.

— Так просто?

— Если бы все было сложно, то я бы к тебе в такую рань пришла!

Алекса с интересом глянула не ее золотисто-желтое платье, прикидывая, сколько всего находится под материей.

— Но ведь все это должно быть видно! — спохватилась Алекса. — Столько всего нашито.

— А это уже профессиональный секрет нашего портного, я, конечно, догадываюсь, что она делает, но очень расплывчато и в общих чертах, — качнув головой и показав тем самым, что об этом можно не думать, ответила Рамэ.

Когда платье было наконец надето, Алекса уже кое-что смыслила в эльфийской моде и принципах моделирования одежды.

— А зачем ты убираешь волосы? — спросила Мирамэ, осмотрев черную косу Алексы, растрепавшуюся за ночь.

— Ну, так удобнее, — ответила Алекса, расплетая косу и причесывая волосы большой щеткой у зеркала.

Расчесывались они замечательно и тут же ложились красивыми локонами, сияющими, будто смазанными маслом.

— Все же ты больше человек, — вздохнула Рамэ. — Эльфы убирают волосы только для боя. В простой жизни они им не мешают.

— Для боя? У вас с кем-то война? — обеспокоилась Алекса.

— Сейчас нет, установлен мир, но раньше были. Но не будем сейчас об этом, как-нибудь потом.

— Хорошо. Так что мне сделать с волосами?

— Ничего, пусть они сами лягут, как им хочется, ой, ты же человек, я забыла...

— Думаю, я знаю, о чем ты, — Алекса отложила расческу.

Девушка закрыла глаза и мысленно обратилась к духу своих волос, разрешая ему развернуться во всю мощь. Открыв глаза, Алекса увидела крупные пряди, струившихся почти до колен.

— Странно, раньше одни были короче...

— Отголосок духа Лирии живет и в твоих волосах! Но это же значит, что ты перворожденная! — Мирамэ даже рот приоткрыла от удивления. — Но почему тогда внешность...

— Кто?

— Перворожденная, истинная перворожденная. Алекса, ты перворожденная эльфийка! — радости Рамэ не было предела. — Дедушка будет так счастлив! (Это же что?) Город будет ликовать! Новая перворожденная!..

— Подожди-подожди, — прервала ее Алекса. — О чем ты говоришь?

— Алекса, ты перворожденная эльфийка! Нас так мало! В Гвенвилессе только наша семья! Только я не пойму, почему ты выглядишь как человек, и где твои крылья?

— Ну, на изнанке мира у меня есть крылья. Там я принимаю истинный облик. А как вы материализуете крылья? — Алекса хотела шагнуть, но запуталась в длинном подоле платья и чуть не упала. — Н-да, длинновато.

— Это не проблема. А крылья... ну, просто нужно этого захотеть, нужно захотеть стать собой. Ведь крылья — это неотъемлемая часть эльфа, без них он ничто. Только способность к полету дает эльфу жизнь. Пожелай стать самой собой.

— Как?

— Закрой глаза, — сказала Мирамэ. — Что ты чувствуешь?

— Платье и...

— Глубже!

— Ветер...

— Да-да, дальше...

— Аромат сияющих цветов на розовых деревьях...

— Впитай его, почувствуй, как в кронах шелестит ветер, услышь его музыку, прислушайся к песне пташки, вдохни аромат леса, почувствуй водяные брызги. Это все ты, ты часть мира, и он твоя часть. Пожелай стать тем, что ты есть.

Алекса чувствовала лес, его дыхание, касалась рукой водной глади, ощущала шероховатость камней и гладкость зеленых листьев. Где-то внутри зародилось тепло. Секунду оно колебалось, но тут же завладело всем телом, голубые искры, и Алекса поняла, что исчезла. Через секунду она появилась на прежнем месте, только мир как-то изменился.

— Что это... было? — воскликнула Мирамэ, но осеклась.

— Это мой дар, правда, я пока не могу им управлять. Я могу исчезать и появляться где захочу, хотя... пока (только) там, где вздумается магии. Что-то не так?

— Я и не знала, что такое бывает, — пораженно сказала Мирамэ.

— Ну, это просто магия...

— Да я не о том, магов я предостаточно видела, но как... В зеркало посмотри!

Алекса послушно повернулась, заметив, платье больше не мешает, и тоже остолбенела.

На нее из зеркала смотрела высокая молодая эльфийка ("Что-то я выгляжу старше, чем есть на самом деле. Это что, так реальность искажает?") в темно-синем платье, подчеркивающем все изгибы тела мягкими переливами ткани, черные волосы свободно свисали ниже пояса. Лишь передние пряди были убраны назад и там переплетались, две красивые волны закрывали виски, ложились на плечи и спускались дальше. Сразу за ними виднелись острые эльфийский ушки. Алекса взглянула в глаза эльфийке, смотрящей на нее из зеркала, и увидела две узкие полоски зрачков, контрастно смотревшихся на фоне неоново-голубых глаз.

Вместе с внешностью изменились и ощущения. У Алексы создалось такое впечатление, что она стала выше. Чувства, лившиеся на нее со всех сторон, стали полновеснее, однако, быть собой не мешали. Звуки стали отчетливее, запахи стали дробиться на составляющие, зрение, и без того отличное, обострилось еще больше. Видимо, эльфийское мироощущение сильно отличалось от человеческого.

— Но как? — пролепетала Алекса, поворачиваясь.

К своему удивлению она поняла, что выше Мирамэ на несколько сантиметров, хотя до того ей приходилось поднимать голову, чтобы разговаривать с ней.

— Алекзандра Сильмэлиэлаэ, — оторопело произнесла Мирамэ. — Дихавиж' эланиэ. Даст эль мирити?